#современник #Шемшученко
Владимир Шемшученко
Петь не умеешь – вой.
Выть не умеешь – молчи.
Не прорастай травой,
Падай звездой в ночи.
Не уходи в запой.
Не проклинай страну.
Пренебрегай толпой.
Не возноси жену.
Помни, что твой кумир –
СЛОВО, но не словцо...
И удивленный мир
Плюнет тебе в лицо.
_______________
Пером и кистью по зиме
Позёмка пишет акварели.
Дрожат ресницы старой ели
И серебрятся в полутьме.
С зеленоглазою луной
Играет старый кот в гляделки.
Вживаюсь в роль ночной сиделки,
Поскольку сам себе – больной.
Пузатый чайник на плите
Пыхтит, вздыхает и бормочет,
Как будто мне напомнить хочет
О заоконной красоте.
Звездам нет счёта, бездне – дна.
От белой зависти немею,
И всё же выдохнуть посмею:
Россия – это тишина.
Владимир Шемшученко
Петь не умеешь – вой.
Выть не умеешь – молчи.
Не прорастай травой,
Падай звездой в ночи.
Не уходи в запой.
Не проклинай страну.
Пренебрегай толпой.
Не возноси жену.
Помни, что твой кумир –
СЛОВО, но не словцо...
И удивленный мир
Плюнет тебе в лицо.
_______________
Пером и кистью по зиме
Позёмка пишет акварели.
Дрожат ресницы старой ели
И серебрятся в полутьме.
С зеленоглазою луной
Играет старый кот в гляделки.
Вживаюсь в роль ночной сиделки,
Поскольку сам себе – больной.
Пузатый чайник на плите
Пыхтит, вздыхает и бормочет,
Как будто мне напомнить хочет
О заоконной красоте.
Звездам нет счёта, бездне – дна.
От белой зависти немею,
И всё же выдохнуть посмею:
Россия – это тишина.
#современник #Шемшученко
Владимир Шемшученко
Телефон на собаку похож —
Он меня находил непременно
Среди дамочек современных
И в компании пьяных рож.
Как скулящий от страха щенок,
Он за мною таскался повсюду,
А потом превратился в Иуду —
Выдавал меня всюду, где мог.
В час любой он меня проверял
На причастность к безумию века.
Я не бросил его — потерял,
Как права человека.
_________________
Дождь походкой гуляки прошелся по облаку,
А потом снизошел до игры на трубе.
Он сейчас поцелует не город, а родинку
На капризно приподнятой Невской губе.
И зачем я лукавую женщину-осень
С разметавшейся гривой роскошных волос
Ради музыки этой безжалостно бросил?
Чтоб какой-то дурак подобрал и унес?
Я по лужам иду, как нелепая птица,
Завернувшись в видавшее виды пальто…
Этот сон наяву будет длиться и длиться —
Из поэзии в жизнь не вернется никто.
Владимир Шемшученко
Телефон на собаку похож —
Он меня находил непременно
Среди дамочек современных
И в компании пьяных рож.
Как скулящий от страха щенок,
Он за мною таскался повсюду,
А потом превратился в Иуду —
Выдавал меня всюду, где мог.
В час любой он меня проверял
На причастность к безумию века.
Я не бросил его — потерял,
Как права человека.
_________________
Дождь походкой гуляки прошелся по облаку,
А потом снизошел до игры на трубе.
Он сейчас поцелует не город, а родинку
На капризно приподнятой Невской губе.
И зачем я лукавую женщину-осень
С разметавшейся гривой роскошных волос
Ради музыки этой безжалостно бросил?
Чтоб какой-то дурак подобрал и унес?
Я по лужам иду, как нелепая птица,
Завернувшись в видавшее виды пальто…
Этот сон наяву будет длиться и длиться —
Из поэзии в жизнь не вернется никто.
#Анненский
Иннокентий Анненский. Поэт
Взгляните на него, поэта наших дней,
Лежащего во прахе пред толпою:
Она — кумир его, и ей
Поет он гимн, венчанный похвалою.
Толпа сказала: «Не дерзай
Гласить нам истину холодными устами!
Не нужно правды нам, скорее расточай
Запасы льстивых слов пред нами».
И он в душе оледенил
Огонь вскипающего чувства,
И тот огонь священный заменил
Одною ржавчиной искусства;
Он безрассудно пренебрег
Души высокое стремленье
И дерзко произнес, низверженный пророк,
Слова упрека и сомненья;
Воспел порочный пир палат,
Презренья к жизни дух бесплодный,
Приличьем скрашенный разврат,
И гордость мелкую, и эгоизм холодный…
Взгляните: вот и кончил он,
И, золото схватив дрожащею рукою,
Бежит поэт к бесславному покою,
Как раб, трудами изнурен!
Таков ли был питомец Феба,
Когда, святого чувства полн,
Он пел красу родного неба,
И шум лесов, и ярость волн;
Когда в простых и сладких звуках
Творцу миров он гимны пел?
Их слушал раб в тяжелых муках,
Пред ними варвар цепенел!
Поэт не требовал награды, -
Не для толпы он песнь слагал:
Он покидал, свободный, грады,
В дубравы тихие бежал,
И там, где горы возвышались,
В свободной, дикой стороне,
Поэта песни раздавались
В ненарушимой тишине.
29 сентября 1854
Иннокентий Анненский. Поэт
Взгляните на него, поэта наших дней,
Лежащего во прахе пред толпою:
Она — кумир его, и ей
Поет он гимн, венчанный похвалою.
Толпа сказала: «Не дерзай
Гласить нам истину холодными устами!
Не нужно правды нам, скорее расточай
Запасы льстивых слов пред нами».
И он в душе оледенил
Огонь вскипающего чувства,
И тот огонь священный заменил
Одною ржавчиной искусства;
Он безрассудно пренебрег
Души высокое стремленье
И дерзко произнес, низверженный пророк,
Слова упрека и сомненья;
Воспел порочный пир палат,
Презренья к жизни дух бесплодный,
Приличьем скрашенный разврат,
И гордость мелкую, и эгоизм холодный…
Взгляните: вот и кончил он,
И, золото схватив дрожащею рукою,
Бежит поэт к бесславному покою,
Как раб, трудами изнурен!
Таков ли был питомец Феба,
Когда, святого чувства полн,
Он пел красу родного неба,
И шум лесов, и ярость волн;
Когда в простых и сладких звуках
Творцу миров он гимны пел?
Их слушал раб в тяжелых муках,
Пред ними варвар цепенел!
Поэт не требовал награды, -
Не для толпы он песнь слагал:
Он покидал, свободный, грады,
В дубравы тихие бежал,
И там, где горы возвышались,
В свободной, дикой стороне,
Поэта песни раздавались
В ненарушимой тишине.
29 сентября 1854
#современник #Синицын
Тихон Синицын. Осенний одуванчик
Ноябрь – время негатива. Осенний воздух пахнет пивом.
Усталость – от дурных известий и нарративов.
Легко сослаться на эпоху. Быть безразличным – точно плохо
И засыхать лаодикийским чертополохом,
Ворсянкой, перекати-полем, мешая правду с алкоголем;
Встречая то, что не проходят в воскресной школе.
Я верю в частные детали: в шум ветра возле литорали,
В смех наглых чаек, хоть они всех так достали.
Ноябрь – время испытаний, блэкаутов, тревог, исканий.
Исчезнувших дорожных знаков. Путей – в тумане.
Крик хищной птицы над промзоной. Покрыты инеем газоны.
Как здесь не спутаться, не сбиться? – Вопрос резонный.
Слабеют алые стрекозы. Неутешительны прогнозы.
Метеосводка подтверждает: грядут морозы.
Вот-вот холодный дождь восплачет.
Детьми забыт в траве воланчик…
Но расцветает вдруг внезапно –
Одуванчик…
Telegram-канал Тихона Синицына
Тихон Синицын. Осенний одуванчик
Ноябрь – время негатива. Осенний воздух пахнет пивом.
Усталость – от дурных известий и нарративов.
Легко сослаться на эпоху. Быть безразличным – точно плохо
И засыхать лаодикийским чертополохом,
Ворсянкой, перекати-полем, мешая правду с алкоголем;
Встречая то, что не проходят в воскресной школе.
Я верю в частные детали: в шум ветра возле литорали,
В смех наглых чаек, хоть они всех так достали.
Ноябрь – время испытаний, блэкаутов, тревог, исканий.
Исчезнувших дорожных знаков. Путей – в тумане.
Крик хищной птицы над промзоной. Покрыты инеем газоны.
Как здесь не спутаться, не сбиться? – Вопрос резонный.
Слабеют алые стрекозы. Неутешительны прогнозы.
Метеосводка подтверждает: грядут морозы.
Вот-вот холодный дождь восплачет.
Детьми забыт в траве воланчик…
Но расцветает вдруг внезапно –
Одуванчик…
Telegram-канал Тихона Синицына
День рождения #деньрождения #современник #Куняев
27 ноября 1932 года (9️⃣1️⃣г.) родился поэт, публицист Станислав Юрьевич Куняев. Куняев родился в Калуге, во время ВОВ семья была эвакуирована в Костромскую область. В 1952—1957 гг. учился на филфаке МГУ. Первый поэтический сборник «Землепроходцы» вышел в 1960 году. Куняев — автор нескольких десятков книг стихов и публицистики, а также соавтор биографии Сергея Есенина в серии «ЖЗЛ». С 1989 года главный редактор журнала «Наш современник».
27 ноября 1932 года (9️⃣1️⃣г.) родился поэт, публицист Станислав Юрьевич Куняев. Куняев родился в Калуге, во время ВОВ семья была эвакуирована в Костромскую область. В 1952—1957 гг. учился на филфаке МГУ. Первый поэтический сборник «Землепроходцы» вышел в 1960 году. Куняев — автор нескольких десятков книг стихов и публицистики, а также соавтор биографии Сергея Есенина в серии «ЖЗЛ». С 1989 года главный редактор журнала «Наш современник».
#современник #Куняев
Станислав Куняев
Непонятно, как можно покинуть
эту землю и эту страну,
душу вывернуть, память отринуть
и любовь позабыть, и войну.
Нет, не то чтобы я образцовый
гражданин или там патриот —
просто призрачный сад на Садовой,
бор сосновый да сумрак лиловый,
тёмный берег да шрам пустяковый —
это всё лишь со мною уйдёт.
Всё, что было отмечено сердцем,
ни за что не подвластно уму.
Кто-то скажет: "А Курбский? А Герцен?" —
всё едино я вас не пойму.
Я люблю эту кровную участь,
от которой сжимается грудь.
Даже здесь бессловесностью мучусь,
а не то чтобы там где-нибудь.
Синий холод осеннего неба
столько раз растворялся в крови —
не оставил в ней места для гнева —
лишь для горечи и для любви.
(1969)
_________________
Душа болит за всех — за мёртвых и живых,
И жимолости куст, морозом обожжённый,
Роняет жёлтый лист. Холодный ветер стих,
А я сижу, огнём и тьмой завороженный.
Над чёрною грядой плывёт неясный звон,
То гуси с отчих мест, гонимые морозом,
Протягивают клин сквозь серый небосклон,
Над старым зимовьём, над брошенным покосом.
Российская печаль, свобода и простор
Взлелеяли мой дух и плоть мою вскормили,
И я веду с огнём и ветром разговор
И спрашиваю: как мы душу сохранили?
Но разве разберёшь — о чём бормочет лес,
О чём шумит река, на плёсах замерзая,
Но разве разберёшь, о чём кричит с небес
Летящая на юг гусей полночных стая.
1987
Станислав Куняев
Непонятно, как можно покинуть
эту землю и эту страну,
душу вывернуть, память отринуть
и любовь позабыть, и войну.
Нет, не то чтобы я образцовый
гражданин или там патриот —
просто призрачный сад на Садовой,
бор сосновый да сумрак лиловый,
тёмный берег да шрам пустяковый —
это всё лишь со мною уйдёт.
Всё, что было отмечено сердцем,
ни за что не подвластно уму.
Кто-то скажет: "А Курбский? А Герцен?" —
всё едино я вас не пойму.
Я люблю эту кровную участь,
от которой сжимается грудь.
Даже здесь бессловесностью мучусь,
а не то чтобы там где-нибудь.
Синий холод осеннего неба
столько раз растворялся в крови —
не оставил в ней места для гнева —
лишь для горечи и для любви.
(1969)
_________________
Душа болит за всех — за мёртвых и живых,
И жимолости куст, морозом обожжённый,
Роняет жёлтый лист. Холодный ветер стих,
А я сижу, огнём и тьмой завороженный.
Над чёрною грядой плывёт неясный звон,
То гуси с отчих мест, гонимые морозом,
Протягивают клин сквозь серый небосклон,
Над старым зимовьём, над брошенным покосом.
Российская печаль, свобода и простор
Взлелеяли мой дух и плоть мою вскормили,
И я веду с огнём и ветром разговор
И спрашиваю: как мы душу сохранили?
Но разве разберёшь — о чём бормочет лес,
О чём шумит река, на плёсах замерзая,
Но разве разберёшь, о чём кричит с небес
Летящая на юг гусей полночных стая.
1987
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#звучатстихи #современник #Куняев
Станислав Куняев читает своё стихотворение "Воспоминание о спорте". Гостелерадиофонд.
Станислав Куняев читает своё стихотворение "Воспоминание о спорте". Гостелерадиофонд.
#Городецкий
Сергей Городецкий. Река жизни
Летят метели, снега белеют, поют века.
Земля родная то ночи мёртвой, то дню близка.
Проходят люди, дела свершают, а смерть глядит.
Лицо умерших то стыд и горе, то мир хранит.
Роятся дети, звенит их голос, светлеет даль.
Глаза ребенка то счастье плещут, то льют печаль.
Смеётся юный, свободный, смелый: мне всё дано!
Колючей веткой стучится старость в его окно.
Бредёт старуха, прося заборы ей дать приют.
Судьба и память тупой иголкой ей сердце рвут.
И всё, что было, и всё, что будет, — одна река
В сыпучих горах глухонемого, как ночь, песка.
Сергей Городецкий. Река жизни
Летят метели, снега белеют, поют века.
Земля родная то ночи мёртвой, то дню близка.
Проходят люди, дела свершают, а смерть глядит.
Лицо умерших то стыд и горе, то мир хранит.
Роятся дети, звенит их голос, светлеет даль.
Глаза ребенка то счастье плещут, то льют печаль.
Смеётся юный, свободный, смелый: мне всё дано!
Колючей веткой стучится старость в его окно.
Бредёт старуха, прося заборы ей дать приют.
Судьба и память тупой иголкой ей сердце рвут.
И всё, что было, и всё, что будет, — одна река
В сыпучих горах глухонемого, как ночь, песка.
#современник #Долгарева
Анна Долгарева
Зима обняла; через белое проступая,
Маячит призрак разбомбленного сарая.
Рябина обледенела, синицы на ветках.
Новые две могилы - тоже разведка.
Тлеющая сигарета, яблоко да печенье.
Дверца в оградке скрипит, как качели.
Белая тишина, ни памяти, ни печали.
Помнишь, как мама с папой тебя на руках качали?
Всё ты, конечно, помнишь; ещё покурим,
Мы - не живые, не мёртвые - нынче дежурим.
Ты под землёй, я сверху, но ты не бойся:
Вне жизни и смерти мы одного свойства.
Так что прорвёмся: по разные стороны Стикса
Взявшись за руки - в просторах белее гипса
Мы отдежурим: чего мы ещё не видели.
Я обещала котёнка твоим родителям.
Так что прорвёмся: по разные стороны Стикса
Взявшись за руки - в просторах белее гипса
Мы отдежурим: чего мы ещё не видели.
Я обещала котёнка твоим родителям.
Telegram-канал Анны Долгаревой
Анна Долгарева
Зима обняла; через белое проступая,
Маячит призрак разбомбленного сарая.
Рябина обледенела, синицы на ветках.
Новые две могилы - тоже разведка.
Тлеющая сигарета, яблоко да печенье.
Дверца в оградке скрипит, как качели.
Белая тишина, ни памяти, ни печали.
Помнишь, как мама с папой тебя на руках качали?
Всё ты, конечно, помнишь; ещё покурим,
Мы - не живые, не мёртвые - нынче дежурим.
Ты под землёй, я сверху, но ты не бойся:
Вне жизни и смерти мы одного свойства.
Так что прорвёмся: по разные стороны Стикса
Взявшись за руки - в просторах белее гипса
Мы отдежурим: чего мы ещё не видели.
Я обещала котёнка твоим родителям.
Так что прорвёмся: по разные стороны Стикса
Взявшись за руки - в просторах белее гипса
Мы отдежурим: чего мы ещё не видели.
Я обещала котёнка твоим родителям.
Telegram-канал Анны Долгаревой
#современник #Караулов
Игорь Караулов
Те, кто выжил, не имеют права,
кто погиб – навеки замолчал.
Вот и нелегко поётся слава.
Потрудней, чем светлая печаль.
Невозможно спеть чужое горе:
рот открыл, а звука вовсе нет.
Много легче – ласковое море,
теплохода белый силуэт.
Полнозвучно молодость поётся,
сам собой выходит верный тон.
Что в руках от жизни остаётся,
лучше и не пробовать о том.
Вроде там мелькала золотинка,
вроде там жемчужинка плыла.
Отчего же в голосе запинка
и ладонь, как исповедь, гола?
Telegram-канал Игоря Караулова
Игорь Караулов
Те, кто выжил, не имеют права,
кто погиб – навеки замолчал.
Вот и нелегко поётся слава.
Потрудней, чем светлая печаль.
Невозможно спеть чужое горе:
рот открыл, а звука вовсе нет.
Много легче – ласковое море,
теплохода белый силуэт.
Полнозвучно молодость поётся,
сам собой выходит верный тон.
Что в руках от жизни остаётся,
лучше и не пробовать о том.
Вроде там мелькала золотинка,
вроде там жемчужинка плыла.
Отчего же в голосе запинка
и ладонь, как исповедь, гола?
Telegram-канал Игоря Караулова
#современник #Орлова
Алиса Орлова
Тут явно кто-то был. Курил до тошноты,
Шагами измерял квадратные обиды.
И тщетно на холсте чернильной темноты
Пытался разглядеть космические виды.
Тут явно кто-то был. Ещё звучат шаги,
Как богов метроном в сиреневом пространстве.
И от его утрат расходятся круги,
И тонет сердца стук в отчаяньи и пьянстве.
Тут явно кто-то был. Но он уже ушёл.
Ещё тепла постель — но остывает воздух.
И только пустота саднит, как свежий шов,
И гаснет навсегда беспомощности возглас.
Telegram-канал Алисы Орловой
Алиса Орлова
Тут явно кто-то был. Курил до тошноты,
Шагами измерял квадратные обиды.
И тщетно на холсте чернильной темноты
Пытался разглядеть космические виды.
Тут явно кто-то был. Ещё звучат шаги,
Как богов метроном в сиреневом пространстве.
И от его утрат расходятся круги,
И тонет сердца стук в отчаяньи и пьянстве.
Тут явно кто-то был. Но он уже ушёл.
Ещё тепла постель — но остывает воздух.
И только пустота саднит, как свежий шов,
И гаснет навсегда беспомощности возглас.
Telegram-канал Алисы Орловой
#современник #Александрова
Анна Александрова. Портрет
Сквозь матовую взвесь голубизны
Просвечивает бледной полусферой
Лицо зимы – и лентой тёмно-серой
Бежит шоссе в четыре стороны...
Оно – исход, начало из начал
Для четырёх различных направлений,
Срезающих отрезки параллелей,
Моей зимы познавшие печаль.
На пятачке, где курят шофера,
Вольётся гул в моторов перекличку,
И, опоздав со мной на электричку,
Зима меня утешит, как сестра...
Непостоянство зримых перспектив
В земном и зыбком зеркале восхода
Ей не оставит верного исхода,
Асфальт в стекло мгновенно превратив...
Когда же снег пройдёт в конце концов,
Насыпав слой сверкающий и тонкий,
В лице её увидят, как на плёнке,
Моё преображённое лицо.
Анна Александрова. Портрет
Сквозь матовую взвесь голубизны
Просвечивает бледной полусферой
Лицо зимы – и лентой тёмно-серой
Бежит шоссе в четыре стороны...
Оно – исход, начало из начал
Для четырёх различных направлений,
Срезающих отрезки параллелей,
Моей зимы познавшие печаль.
На пятачке, где курят шофера,
Вольётся гул в моторов перекличку,
И, опоздав со мной на электричку,
Зима меня утешит, как сестра...
Непостоянство зримых перспектив
В земном и зыбком зеркале восхода
Ей не оставит верного исхода,
Асфальт в стекло мгновенно превратив...
Когда же снег пройдёт в конце концов,
Насыпав слой сверкающий и тонкий,
В лице её увидят, как на плёнке,
Моё преображённое лицо.
на фото:Александр Александрович Блок в разные годы жизни
День рождения #деньрождения #Блок
28 ноября 1880 года в Санкт-Петербурге родился поэт, писатель, публицист, переводчик, один из крупнейших представителей русского символизма Александр Александрович Блок. 👇
День рождения #деньрождения #Блок
28 ноября 1880 года в Санкт-Петербурге родился поэт, писатель, публицист, переводчик, один из крупнейших представителей русского символизма Александр Александрович Блок. 👇
👆 День рождения #деньрождения #Блок
🔷 Александр Блок (1880 — 1921 гг.) один из символов Серебряного века, голос того времени, его дух и сила.
🔷 Первые стихи юный Александр написал в пять лет. Уже в 10 лет он активно занимается литературой - создаёт два номера журнала «Корабль». С 14 лет вместе с братьями Блок писал рукописный журнал «Вестник» — вышло 37 номеров. В семье матери — Александры Бекетовой, дочери ректора Санкт-Петербургского университета, царила высоко моральная и культурная атмосфера, которая наложила свой отпечаток на формирование мировозрений поэта. В первую очередь, она воспитала в юноше любовь к литературе и истории России.
🔷 В 1903 году стихи поэта были напечатаны в журнале «Новый путь». Затем в альманахе «Северные цветы» опубликовали цикл «Стихи о прекрасной даме», которые стали популярны и принесли молодому поэту первую известность. с 1905 по 1908 годы появились стихотворения, которые принесли Александру Блоку славу. В 1912 — 1916 гг. — Блок признанный мастер, отличительной особенностью творчестве которого является неповторимая метафоричность, собственный символизм.
🔷 Октябрьскую революцию Блок принял восторженно, как народное восстание, бунт. Переломный момент в истории своей страны Блок ощущал прежде всего, как поэт-мистик, призывал "слушать музыку революции". Но уже чуть позже в 1919-20 гг., после создания поэмы "Двенадцать" (1918 г.), Блок увяз в бюрократической работе в различных революционных организациях, комитетах и комиссиях. Он признавался, что "не слышит никаких звуков", перестал писать стихи. Тем не менее Блок много работал — подготовил к изданию несколько своих поэтических сборников, сборник избранных произведений Лермонтова.
🔷 В начале 1921 года Александр Блок заболел — доктор отмечал перенесённую ранее "инфлюэнцию", помимо этого, сказалось нервное состояние, астма, болезнь сердца. Летом состояние поэта ухудшилось — врачи диагностировали у поэта тяжёлую болезнь сердца — эндокардит — 7 августа 1921 года поэт скончался.
🔷 Александр Блок (1880 — 1921 гг.) один из символов Серебряного века, голос того времени, его дух и сила.
🔷 Первые стихи юный Александр написал в пять лет. Уже в 10 лет он активно занимается литературой - создаёт два номера журнала «Корабль». С 14 лет вместе с братьями Блок писал рукописный журнал «Вестник» — вышло 37 номеров. В семье матери — Александры Бекетовой, дочери ректора Санкт-Петербургского университета, царила высоко моральная и культурная атмосфера, которая наложила свой отпечаток на формирование мировозрений поэта. В первую очередь, она воспитала в юноше любовь к литературе и истории России.
🔷 В 1903 году стихи поэта были напечатаны в журнале «Новый путь». Затем в альманахе «Северные цветы» опубликовали цикл «Стихи о прекрасной даме», которые стали популярны и принесли молодому поэту первую известность. с 1905 по 1908 годы появились стихотворения, которые принесли Александру Блоку славу. В 1912 — 1916 гг. — Блок признанный мастер, отличительной особенностью творчестве которого является неповторимая метафоричность, собственный символизм.
🔷 Октябрьскую революцию Блок принял восторженно, как народное восстание, бунт. Переломный момент в истории своей страны Блок ощущал прежде всего, как поэт-мистик, призывал "слушать музыку революции". Но уже чуть позже в 1919-20 гг., после создания поэмы "Двенадцать" (1918 г.), Блок увяз в бюрократической работе в различных революционных организациях, комитетах и комиссиях. Он признавался, что "не слышит никаких звуков", перестал писать стихи. Тем не менее Блок много работал — подготовил к изданию несколько своих поэтических сборников, сборник избранных произведений Лермонтова.
🔷 В начале 1921 года Александр Блок заболел — доктор отмечал перенесённую ранее "инфлюэнцию", помимо этого, сказалось нервное состояние, астма, болезнь сердца. Летом состояние поэта ухудшилось — врачи диагностировали у поэта тяжёлую болезнь сердца — эндокардит — 7 августа 1921 года поэт скончался.
#Ахматова #Блок
Поминальное стихотворение Александру Блоку Анна Ахматова написала непосредственно после похорон поэта на Смоленском кладбище 10 августа 1921 года. Оно было вторым среди её стихов, посвящённых Блоку (всего в творчестве Анны Ахматовой таких посвящений поэту было пять).
Анна Ахматова
А Смоленская нынче именинница,
Синий ладан над травою стелется.
И струится пенье панихидное,
Не печальное нынче, а светлое.
И приводят румяные вдовушки
На кладбище мальчиков и девочек
Поглядеть на могилы отцовские,
А кладбище — роща соловьиная,
От сиянья солнечного замерло.
Принесли мы Смоленской заступнице,
Принесли Пресвятой Богородице
На руках во гробе серебряном
Наше солнце, в муке погасшее, —
Александра, лебедя чистого.
1921
Поминальное стихотворение Александру Блоку Анна Ахматова написала непосредственно после похорон поэта на Смоленском кладбище 10 августа 1921 года. Оно было вторым среди её стихов, посвящённых Блоку (всего в творчестве Анны Ахматовой таких посвящений поэту было пять).
Анна Ахматова
А Смоленская нынче именинница,
Синий ладан над травою стелется.
И струится пенье панихидное,
Не печальное нынче, а светлое.
И приводят румяные вдовушки
На кладбище мальчиков и девочек
Поглядеть на могилы отцовские,
А кладбище — роща соловьиная,
От сиянья солнечного замерло.
Принесли мы Смоленской заступнице,
Принесли Пресвятой Богородице
На руках во гробе серебряном
Наше солнце, в муке погасшее, —
Александра, лебедя чистого.
1921
#Блок #Северянин
Игорь Северянин. Блок
Красив, как Демон Врубеля для женщин,
Он лебедем казался, чье перо
Белей, чем облако и серебро,
Чей стан дружил, как-то ни странно, с френчем.
Благожелательный к меньшим и меньшим,
Дерзал — поэтно видеть в зле добро.
Взлетал. Срывался. В дебрях мысли брел.
Любил Любовь и Смерть, двумя увенчан.
Он тщетно на земле любви искал:
Ее здесь нет. Когда же свой оскал
Явила Смерть, он понял: — Незнакомка…
У рая слышен легкий хруст шагов:
Подходит Блок. С ним — от его стихов
Лучащаяся — странничья котомка…
1925 г.
Игорь Северянин. Блок
Красив, как Демон Врубеля для женщин,
Он лебедем казался, чье перо
Белей, чем облако и серебро,
Чей стан дружил, как-то ни странно, с френчем.
Благожелательный к меньшим и меньшим,
Дерзал — поэтно видеть в зле добро.
Взлетал. Срывался. В дебрях мысли брел.
Любил Любовь и Смерть, двумя увенчан.
Он тщетно на земле любви искал:
Ее здесь нет. Когда же свой оскал
Явила Смерть, он понял: — Незнакомка…
У рая слышен легкий хруст шагов:
Подходит Блок. С ним — от его стихов
Лучащаяся — странничья котомка…
1925 г.
#Блок
Александр Блок. Незнакомка
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
* In vino veritas! — Истина — в вине! (лат.)
1906 г.
Александр Блок. Незнакомка
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
* In vino veritas! — Истина — в вине! (лат.)
1906 г.
#Блок
Александр Блок. Мы встречались с тобой на закате…
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгорании
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло…
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
1902 г.
Александр Блок. Мы встречались с тобой на закате…
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгорании
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло…
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
1902 г.