#Анненский
Иннокентий Анненский. Снег
Полюбил бы я зиму,
Да обуза тяжка...
От нее даже дыму
Не уйти в облака.
Эта резанность линий,
Этот грузный полет,
Этот нищенски синий
И заплаканный лед!
Но люблю ослабелый
От заоблачных нег -
То сверкающе белый,
То сиреневый снег...
И особенно талый,
Когда, выси открыв,
Он ложится усталый
На скользящий обрыв,
Точно стада в тумане
Непорочные сны -
На сомнительной грани
Всесожженья весны.
Иннокентий Анненский. Снег
Полюбил бы я зиму,
Да обуза тяжка...
От нее даже дыму
Не уйти в облака.
Эта резанность линий,
Этот грузный полет,
Этот нищенски синий
И заплаканный лед!
Но люблю ослабелый
От заоблачных нег -
То сверкающе белый,
То сиреневый снег...
И особенно талый,
Когда, выси открыв,
Он ложится усталый
На скользящий обрыв,
Точно стада в тумане
Непорочные сны -
На сомнительной грани
Всесожженья весны.
#современник #Коровин
Андрей Коровин
солнце плавит стёкла на балконах
на весну сворачивает год
снег уже скрипит как обречённый
грязный как помойный серый кот
в инее последнего мороза
пальцы растопыренных дерев
от мороза вытекают слёзы
словно песни льются нараспев
в кухне солнца поезд утра мчится
дым столбом из всех окрестных труб
и торчат из подгоревшей пиццы
то ли лыжи то ли ледоруб
Telegram-канал Андрея Коровина
Андрей Коровин
солнце плавит стёкла на балконах
на весну сворачивает год
снег уже скрипит как обречённый
грязный как помойный серый кот
в инее последнего мороза
пальцы растопыренных дерев
от мороза вытекают слёзы
словно песни льются нараспев
в кухне солнца поезд утра мчится
дым столбом из всех окрестных труб
и торчат из подгоревшей пиццы
то ли лыжи то ли ледоруб
Telegram-канал Андрея Коровина
Audio
#звучатстихи #Блок
На небе празелень...Александр Блок. Читает Георгий Тараторкин.
Александр Блок
На небе — празелень, и месяца осколок
Омыт, в лазури спит, и ветер, чуть дыша,
Проходит, и весна, и лед последний колок,
И в сонный входит вихрь смятенная душа…
Что? месяца нежней, что? зорь закатных выше?
Знай про себя, молчи, друзьям не говори:
В последнем этаже, там, под высокой крышей,
Окно, горящее не от одной зари…
24 марта 1914
На небе празелень...Александр Блок. Читает Георгий Тараторкин.
Александр Блок
На небе — празелень, и месяца осколок
Омыт, в лазури спит, и ветер, чуть дыша,
Проходит, и весна, и лед последний колок,
И в сонный входит вихрь смятенная душа…
Что? месяца нежней, что? зорь закатных выше?
Знай про себя, молчи, друзьям не говори:
В последнем этаже, там, под высокой крышей,
Окно, горящее не от одной зари…
24 марта 1914
День рождения #деньрождения #Гюго
🔷 26 февраля 1802 года родился поэт, драматург, прозаик, один из основоположников романтизма во французской и мировой литературе Виктор Гюго (1802 — 1885 гг.). Писатель стал автором таких известных произведений, как «Отверженные», «Собор Парижской Богоматери», «Человек, который смеется». Около 10 лет Гюго был сенатором Франции от департамента Сена, более 40 лет — членом Французской академии.
Виктор Гюго
пер.Антокольского
— Леса, холмы, трава на взгорье,
Полей благоуханный цвет…
Что за молчанье, что за горе?
— Того, кто был здесь, больше нет.
— Чей сад заглох в начале мая,
Чье глухо заперто окно,
Где твой хозяин, дом? — Не знаю.
Он далеко давным-давно.
— Что дремлешь, пес? — Развлечься нечем,
Все опустело на крыльце.
— Что плачешь, мать? — О непришедшем.
— Что плачешь, мальчик? — Об отце.
— Что, волны, в смене ежечасной
Вы в берег бьете без конца?
Откуда? — С каторги несчастной.
— Что принесли вы? — Мертвеца.
Джерси, июль 1853
🔷 26 февраля 1802 года родился поэт, драматург, прозаик, один из основоположников романтизма во французской и мировой литературе Виктор Гюго (1802 — 1885 гг.). Писатель стал автором таких известных произведений, как «Отверженные», «Собор Парижской Богоматери», «Человек, который смеется». Около 10 лет Гюго был сенатором Франции от департамента Сена, более 40 лет — членом Французской академии.
Виктор Гюго
пер.Антокольского
— Леса, холмы, трава на взгорье,
Полей благоуханный цвет…
Что за молчанье, что за горе?
— Того, кто был здесь, больше нет.
— Чей сад заглох в начале мая,
Чье глухо заперто окно,
Где твой хозяин, дом? — Не знаю.
Он далеко давным-давно.
— Что дремлешь, пес? — Развлечься нечем,
Все опустело на крыльце.
— Что плачешь, мать? — О непришедшем.
— Что плачешь, мальчик? — Об отце.
— Что, волны, в смене ежечасной
Вы в берег бьете без конца?
Откуда? — С каторги несчастной.
— Что принесли вы? — Мертвеца.
Джерси, июль 1853
#Гюго
Виктор Гюго. Видение
пер.Михаила Кудинова
Я видел ангела: возник он предо мною,
И буря на море сменилась тишиною,
И, словно онемев, гроза умчалась прочь…
«Зачем явился ты сюда в такую ночь?» —
Спросил я у него, и ангел мне ответил:
«Взять душу у тебя»… И я тогда заметил,
Что был он женщиной, и страшно стало мне.
«Но ты ведь улетишь! — вскричал я в тишине.—
А с чем останусь я?» Он мне в ответ ни слова.
Померкли небеса. И вопрошал я снова:
«Куда с моей душой держать ты будешь путь?»
Он продолжал молчать… «Великодушен будь!
Скажи, ты жизнь иль смерть?» — воскликнул я, стеная,
И над моей душой сгустилась мгла ночная,
И ангел черным стал, но темный лик его
Прекрасен был, как день, как света торжество.
«Любовь я!» — он сказал, и за его плечами
Сквозь крылья видел я светил небесных пламя.
Джерси, сентябрь 1855 г.
Виктор Гюго. Видение
пер.Михаила Кудинова
Я видел ангела: возник он предо мною,
И буря на море сменилась тишиною,
И, словно онемев, гроза умчалась прочь…
«Зачем явился ты сюда в такую ночь?» —
Спросил я у него, и ангел мне ответил:
«Взять душу у тебя»… И я тогда заметил,
Что был он женщиной, и страшно стало мне.
«Но ты ведь улетишь! — вскричал я в тишине.—
А с чем останусь я?» Он мне в ответ ни слова.
Померкли небеса. И вопрошал я снова:
«Куда с моей душой держать ты будешь путь?»
Он продолжал молчать… «Великодушен будь!
Скажи, ты жизнь иль смерть?» — воскликнул я, стеная,
И над моей душой сгустилась мгла ночная,
И ангел черным стал, но темный лик его
Прекрасен был, как день, как света торжество.
«Любовь я!» — он сказал, и за его плечами
Сквозь крылья видел я светил небесных пламя.
Джерси, сентябрь 1855 г.
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
Прямая речь #прямаяречь #Гюго
Фёдор Достоевский о Гюго: Вопреки мнению всех наших знатоков, "Отверженные" стоят выше "Преступления и наказания".
Лев Толстой о Гюго: Гюго – один из тех писателей, которые переживут несколько поколений и будут оценены не одними соотечественниками.
Цитаты из книг и высказывания Виктора Гюго:
🔷Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
🔷Достаточно какой-нибудь одной несчастной мысли, чтобы сделать человека бессильным и безумным.
🔷Унижение человека ведет к лишению его человеческого облика.
🔷Инстинкт объединяет женщин гораздо быстрее, нежели разум – мужчин.
🔷Любовь подобна дереву: она растет сама собой, глубоко запуская в нас свои корни, и нередко продолжает зеленеть даже в опустошенном сердце.
🔷Нужно поддерживать крепость тела, чтобы сохранить крепость духа.
🔷Всякая социальная доктрина, пытающаяся разрушить семью, негодна и, кроме того, неприменима. Семья — это кристалл общества.
🔷Великие люди сами сооружают себе пьедестал; статую воздвигает будущее.
🔷Популярность — слава, размененная на медяки.
🔷У будущего есть несколько имен. Для слабого человека имя будущего — невозможность. Для малодушного — неизвестность. Для глубокомысленного и доблестного — идеал.
Фёдор Достоевский о Гюго: Вопреки мнению всех наших знатоков, "Отверженные" стоят выше "Преступления и наказания".
Лев Толстой о Гюго: Гюго – один из тех писателей, которые переживут несколько поколений и будут оценены не одними соотечественниками.
Цитаты из книг и высказывания Виктора Гюго:
🔷Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
🔷Достаточно какой-нибудь одной несчастной мысли, чтобы сделать человека бессильным и безумным.
🔷Унижение человека ведет к лишению его человеческого облика.
🔷Инстинкт объединяет женщин гораздо быстрее, нежели разум – мужчин.
🔷Любовь подобна дереву: она растет сама собой, глубоко запуская в нас свои корни, и нередко продолжает зеленеть даже в опустошенном сердце.
🔷Нужно поддерживать крепость тела, чтобы сохранить крепость духа.
🔷Всякая социальная доктрина, пытающаяся разрушить семью, негодна и, кроме того, неприменима. Семья — это кристалл общества.
🔷Великие люди сами сооружают себе пьедестал; статую воздвигает будущее.
🔷Популярность — слава, размененная на медяки.
🔷У будущего есть несколько имен. Для слабого человека имя будущего — невозможность. Для малодушного — неизвестность. Для глубокомысленного и доблестного — идеал.
#Яшин
Александр Яшин
Очень много солнечного света,
Над землей стоит голубизна.
Мнится мне: в сиянье разодета,
Изнутри земля освещена.
Над высоким берегом пушинка,
Как звезда далекая, плывет,
Солнцем смотрит каждая былинка,
Каждый камень, кажется, поет.
Мимо сосен, и дубов, и туи
С сизых скал срываются ключи,
Водопад — светящиеся струи,
Солнечные брызги и лучи.
Золотыми, зыбкими столбами
С облаками лес соединен.
Над морским раздольем,
Над песками
В миражах высокий небосклон.
Очень много солнечного света,
Будто счастьем все озарены.
Думаю:
таким — зимою? летом?—
Будет окончание войны.
Заблестят слезинки на ресницах,
Флаги, флаги вскинутся вдали,
И в твоей улыбке отразится
Все сиянье неба и земли.
1943
Александр Яшин
Очень много солнечного света,
Над землей стоит голубизна.
Мнится мне: в сиянье разодета,
Изнутри земля освещена.
Над высоким берегом пушинка,
Как звезда далекая, плывет,
Солнцем смотрит каждая былинка,
Каждый камень, кажется, поет.
Мимо сосен, и дубов, и туи
С сизых скал срываются ключи,
Водопад — светящиеся струи,
Солнечные брызги и лучи.
Золотыми, зыбкими столбами
С облаками лес соединен.
Над морским раздольем,
Над песками
В миражах высокий небосклон.
Очень много солнечного света,
Будто счастьем все озарены.
Думаю:
таким — зимою? летом?—
Будет окончание войны.
Заблестят слезинки на ресницах,
Флаги, флаги вскинутся вдали,
И в твоей улыбке отразится
Все сиянье неба и земли.
1943
#Рубцов
Николай Рубцов. Оттепель
Нахмуренное, с прозеленью, небо,
Во мгле, как декорации, дома,
Асфальт и воздух
Пахнут мокрым снегом,
И веет мокрым холодом зима.
Я чувствую себя больным и старым,
И что за дело мне до разных там
Гуляющих всю ночь по тротуарам
Мне незнакомых девушек и дам!
Вот так же было холодно и сыро,
Сквозил в проулках ветер и рассвет,
Когда она задумчиво спросила:
— Наверное, гордишься, что поэт? —
Наивная! Ей было не представить,
Что не себя, ее хотел прославить,
Что мне для счастья
Надо лишь иметь
То, что меня заставило запеть!
И будет вечно веять той зимою,
Как повторяться будет средь зимы
И эта ночь со слякотью и тьмою,
И горький запах слякоти и тьмы...
Николай Рубцов. Оттепель
Нахмуренное, с прозеленью, небо,
Во мгле, как декорации, дома,
Асфальт и воздух
Пахнут мокрым снегом,
И веет мокрым холодом зима.
Я чувствую себя больным и старым,
И что за дело мне до разных там
Гуляющих всю ночь по тротуарам
Мне незнакомых девушек и дам!
Вот так же было холодно и сыро,
Сквозил в проулках ветер и рассвет,
Когда она задумчиво спросила:
— Наверное, гордишься, что поэт? —
Наивная! Ей было не представить,
Что не себя, ее хотел прославить,
Что мне для счастья
Надо лишь иметь
То, что меня заставило запеть!
И будет вечно веять той зимою,
Как повторяться будет средь зимы
И эта ночь со слякотью и тьмою,
И горький запах слякоти и тьмы...
#Примеров
Борис Примеров. Русский язык
Я не стесняюсь, я – мужик,
Мужицкий у меня язык.
Давно его колокола
Гудят во все концы села,
И падает, как капля с крыш,
Его пророческая тишь.
Он мудр, как богатырский сон, –
Что с ним в сравненье – Соломон?!
Живая эта речь как миф, –
Что с ней в сравненье – Суламифь?!
Его побаивался хан,
Когда набрасывал аркан
На травы шумные земли,
Чтоб тихо те себя вели.
Но ханскую пронзала грудь
Его отточенная суть!
И падала, как капля с крыш,
Его пророческая тишь.
Борис Примеров. Русский язык
Я не стесняюсь, я – мужик,
Мужицкий у меня язык.
Давно его колокола
Гудят во все концы села,
И падает, как капля с крыш,
Его пророческая тишь.
Он мудр, как богатырский сон, –
Что с ним в сравненье – Соломон?!
Живая эта речь как миф, –
Что с ней в сравненье – Суламифь?!
Его побаивался хан,
Когда набрасывал аркан
На травы шумные земли,
Чтоб тихо те себя вели.
Но ханскую пронзала грудь
Его отточенная суть!
И падала, как капля с крыш,
Его пророческая тишь.
День рождения #деньрождения #современник #Проханов
🔷 26 февраля 1938 года родился Александр Андреевич Проханов — писатель, журналист, прозаик, сценарист, общественный и политический деятель, главный редактор газеты «Завтра». Проханов автор десятка книг, по которым можно изучать историю страны.
Александр Проханов. Белый пароход
Милый друг, свиданье было долгим.
Ни друзей вокруг и ни врагов.
Белый пароход плывет по Волге,
А у Волги нету берегов.
Как светлы и кратки были ночки.
Как свистел за речкой соловей.
Посажу лазоревый цветочек
На могилу любушки моей.
Как цвело и пламенело лето,
Как сверкала моря бирюза.
Мне осина круглые монеты
Осенью положит на глаза.
Век мой вскрикнул, вспыхнул, и умчался,
И растаял где-то вдалеке.
Я в саду сиреневом качался
В клетчатом дырявом гамаке.
🔷 26 февраля 1938 года родился Александр Андреевич Проханов — писатель, журналист, прозаик, сценарист, общественный и политический деятель, главный редактор газеты «Завтра». Проханов автор десятка книг, по которым можно изучать историю страны.
Александр Проханов. Белый пароход
Милый друг, свиданье было долгим.
Ни друзей вокруг и ни врагов.
Белый пароход плывет по Волге,
А у Волги нету берегов.
Как светлы и кратки были ночки.
Как свистел за речкой соловей.
Посажу лазоревый цветочек
На могилу любушки моей.
Как цвело и пламенело лето,
Как сверкала моря бирюза.
Мне осина круглые монеты
Осенью положит на глаза.
Век мой вскрикнул, вспыхнул, и умчался,
И растаял где-то вдалеке.
Я в саду сиреневом качался
В клетчатом дырявом гамаке.
#современник #Проханов
Александр Проханов. Сухое море
Посвящаю Захару Прилепину
Мой стих упал на дно сухого моря.
Ушёл на фронт, забыв полить цветок.
Лицо жены, померкшее от горя.
Блокпост. Стрельба. Алеющий восток.
* * *
Всю ночь в Донецке грохотали пушки.
Горел бетон, дымилась арматура.
В развалинах лежал убитый ГРУшник.
Зловещая войны архитектура.
* * *
Комбат убит. Мы молча пили водку
В прифронтовом дешёвом кабаке.
А рядом миномёты драли глотку,
И мины разрывались вдалеке.
* * *
Пронзённый в грудь, лежал на дне воронки.
Я был один, заброшен на земле.
В заре летели чёрные вороны
И что-то хриплое они кричали мне.
* * *
В степи, на месте минного разрыва,
Где бинт лежал разорван и кровав,
Растёт травы серебряная грива.
В народе имя ей — «разрыв-трава».
* * *
Кто ты, светловолосый украинец?
Кого любил? В каком посёлке жил?
Кому на праздник привозил гостинец?
Будь проклят час, когда тебя убил.
* * *
Он был сражён недрогнувшей рукой,
Всадившей пулю точно и жестоко.
И был подхвачен белою рекой,
В которой нет ни устья, ни истока.
* * *
В пшеничном поле — два подбитых танка.
Я заглянул в распахнутые люки:
Танкистов обгорелые останки,
На пулемёте скрюченные руки.
* * *
Как воск, потёк железный ствол винтовки.
Платок жены по небу гонит ветер.
Мокры, как кровь, в газетах заголовки.
Я умер. Я проснулся на рассвете.
* * *
Он был носатый одессит,
Играл в одесском джазе.
Его брелок ещё висит
В подорванном КАМАЗе.
* * *
Девушка в холщовой вышиванке.
Поцелуи сладкие, как мёд.
На рассвете появились танки.
Я стянул с плеча гранатомёт.
* * *
Мы ночью охраняем мост,
Отец и мы, два сына.
Когда б ты знала, сколько звёзд —
Зелёных, белых, синих.
* * *
Пусть ты издал последний крик,
Но жить не перестал.
Твой луч пройдёт в смертельный миг
Сквозь радужный кристалл.
* * *
Когда промчусь я по кругам,
И мой настанет срок,
Смерть поднесёт меня к губам
И сделает глоток.
* * *
Железных мух назойливое пенье.
Багровые зарницы вдалеке.
Я помню, как на праздник, на Успенье,
Ты подошла в сиреневом платке.
* * *
Они его втроем забили в угол.
Железный прут без устали хлестал.
В миру он добывал донецкий уголь.
Став ополченцем, умер за Христа.
* * *
Мой дед снискал георгиевскую славу.
А мой отец погиб под Сталинградом.
Я пережил шестнадцать войн кровавых.
Теперь лежу под украинским «градом».
* * *
Ваши алые знамёна,
Ваши рыжие чубы.
Огневые батальоны
И простреленные лбы.
* * *
Кто поднял бурю? Кто за ней грядёт?
Чей лик узрим? К какому исполину
Прильнут народы? Кто перегрызёт
Истории гнилую пуповину?
* * *
Я акушер. Я принимаю роды.
В моих руках грядущее родится.
Открылся зев, и истекают воды.
Своё дитё рождает дьяволица.
* * *
Весь этот опыт с кровью и слезами
Я никому на свете не отдам.
Я смерть встречал с открытыми глазами,
Закрыв глаза убитым городам.
Александр Проханов. Сухое море
Посвящаю Захару Прилепину
Мой стих упал на дно сухого моря.
Ушёл на фронт, забыв полить цветок.
Лицо жены, померкшее от горя.
Блокпост. Стрельба. Алеющий восток.
* * *
Всю ночь в Донецке грохотали пушки.
Горел бетон, дымилась арматура.
В развалинах лежал убитый ГРУшник.
Зловещая войны архитектура.
* * *
Комбат убит. Мы молча пили водку
В прифронтовом дешёвом кабаке.
А рядом миномёты драли глотку,
И мины разрывались вдалеке.
* * *
Пронзённый в грудь, лежал на дне воронки.
Я был один, заброшен на земле.
В заре летели чёрные вороны
И что-то хриплое они кричали мне.
* * *
В степи, на месте минного разрыва,
Где бинт лежал разорван и кровав,
Растёт травы серебряная грива.
В народе имя ей — «разрыв-трава».
* * *
Кто ты, светловолосый украинец?
Кого любил? В каком посёлке жил?
Кому на праздник привозил гостинец?
Будь проклят час, когда тебя убил.
* * *
Он был сражён недрогнувшей рукой,
Всадившей пулю точно и жестоко.
И был подхвачен белою рекой,
В которой нет ни устья, ни истока.
* * *
В пшеничном поле — два подбитых танка.
Я заглянул в распахнутые люки:
Танкистов обгорелые останки,
На пулемёте скрюченные руки.
* * *
Как воск, потёк железный ствол винтовки.
Платок жены по небу гонит ветер.
Мокры, как кровь, в газетах заголовки.
Я умер. Я проснулся на рассвете.
* * *
Он был носатый одессит,
Играл в одесском джазе.
Его брелок ещё висит
В подорванном КАМАЗе.
* * *
Девушка в холщовой вышиванке.
Поцелуи сладкие, как мёд.
На рассвете появились танки.
Я стянул с плеча гранатомёт.
* * *
Мы ночью охраняем мост,
Отец и мы, два сына.
Когда б ты знала, сколько звёзд —
Зелёных, белых, синих.
* * *
Пусть ты издал последний крик,
Но жить не перестал.
Твой луч пройдёт в смертельный миг
Сквозь радужный кристалл.
* * *
Когда промчусь я по кругам,
И мой настанет срок,
Смерть поднесёт меня к губам
И сделает глоток.
* * *
Железных мух назойливое пенье.
Багровые зарницы вдалеке.
Я помню, как на праздник, на Успенье,
Ты подошла в сиреневом платке.
* * *
Они его втроем забили в угол.
Железный прут без устали хлестал.
В миру он добывал донецкий уголь.
Став ополченцем, умер за Христа.
* * *
Мой дед снискал георгиевскую славу.
А мой отец погиб под Сталинградом.
Я пережил шестнадцать войн кровавых.
Теперь лежу под украинским «градом».
* * *
Ваши алые знамёна,
Ваши рыжие чубы.
Огневые батальоны
И простреленные лбы.
* * *
Кто поднял бурю? Кто за ней грядёт?
Чей лик узрим? К какому исполину
Прильнут народы? Кто перегрызёт
Истории гнилую пуповину?
* * *
Я акушер. Я принимаю роды.
В моих руках грядущее родится.
Открылся зев, и истекают воды.
Своё дитё рождает дьяволица.
* * *
Весь этот опыт с кровью и слезами
Я никому на свете не отдам.
Я смерть встречал с открытыми глазами,
Закрыв глаза убитым городам.
#МандельштамРоальд
🔷 26 февраля 1961 года в Ленининграде скончался поэт Роальд Мандельштам (1932 — 1961 гг.). Он не был родственником поэта Осипа Мандельштама. Отец Роальда коммунист Чарльз приехал в СССР из США. Фамилию Роальд получил от матери — Елены Иосифовны. Мандельштам — поэт-одиночка, "последний романтик" Серебрянного века, следовавший традициям Блока и Гумилёва. При жизни автора не было опубликовано ничего из написанного им.
Роальд Мандельштам. Золотое руно
Я - варвар, рожденный в тоскующем завтра
Под небом, похожим на дамский зонт,
Но помню былое: плывут аргонавты,
Под килем рыдает взволнованный Понт.
И мир, околдованный песней Орфея,
Прозрачен до самого дна
И дремлет, как сказочно-добрая фея,
Влюбленная в песнь колдуна.
И в час неизвестный на берег покатый
Любви приходили помочь
Прекрасная, злая, больная Геката
И чудная царская дочь.
Усталое море спокойно и сонно,
Храпит на седых валунах -
Так спи же: не будет второго Ясона,
Как нет золотого руна!
🔷 26 февраля 1961 года в Ленининграде скончался поэт Роальд Мандельштам (1932 — 1961 гг.). Он не был родственником поэта Осипа Мандельштама. Отец Роальда коммунист Чарльз приехал в СССР из США. Фамилию Роальд получил от матери — Елены Иосифовны. Мандельштам — поэт-одиночка, "последний романтик" Серебрянного века, следовавший традициям Блока и Гумилёва. При жизни автора не было опубликовано ничего из написанного им.
Роальд Мандельштам. Золотое руно
Я - варвар, рожденный в тоскующем завтра
Под небом, похожим на дамский зонт,
Но помню былое: плывут аргонавты,
Под килем рыдает взволнованный Понт.
И мир, околдованный песней Орфея,
Прозрачен до самого дна
И дремлет, как сказочно-добрая фея,
Влюбленная в песнь колдуна.
И в час неизвестный на берег покатый
Любви приходили помочь
Прекрасная, злая, больная Геката
И чудная царская дочь.
Усталое море спокойно и сонно,
Храпит на седых валунах -
Так спи же: не будет второго Ясона,
Как нет золотого руна!
#Библиотека
🔷 Друзья, в разделе Библиотека на нашем канале уже размещены следующие книги (хронологический порядок):
Джон Стейнбек. Русский дневник.
Эдгар По. Убийство на улице Морг (рассказ)
Николай Мельников. Русский крест (поэма)
Булат Окуджава. Школяр (повесть)
Иван Лукин. Стихи
Екатерина Катина. Рыжая с камерой. Дневники военкора
Евдокия Ростопчина. Стихотворения. Проза. Письма.
Игорь Холин. Избранное. Стихи и поэмы.
Дмитрий Ханин. Так хочется сердцу читать научиться… Стихи
Наталья Николенкова. Большая култовая книга Натальи Николенковой.
🔷 Друзья, в разделе Библиотека на нашем канале уже размещены следующие книги (хронологический порядок):
Джон Стейнбек. Русский дневник.
Эдгар По. Убийство на улице Морг (рассказ)
Николай Мельников. Русский крест (поэма)
Булат Окуджава. Школяр (повесть)
Иван Лукин. Стихи
Екатерина Катина. Рыжая с камерой. Дневники военкора
Евдокия Ростопчина. Стихотворения. Проза. Письма.
Игорь Холин. Избранное. Стихи и поэмы.
Дмитрий Ханин. Так хочется сердцу читать научиться… Стихи
Наталья Николенкова. Большая култовая книга Натальи Николенковой.
Глеб Горбовский
Порхов. Остатки плотины. Трава.
Камни торчат из травы – жернова.
Здесь, на Шелони, забыть не дано –
мельница мерно молола зерно.
Мерно и мудро трудилась вода.
Вал рокотал, и вибрировал пол.
Мельник – ржаная торчком борода –
белый, как дух, восходил на престол.
Там, наверху, где дощатый помост,
хлебушком он загружал бункерок
и, осенив свою душу и мозг
знаменьем крестным – работал урок.
...Мне и тогда, и нередко теперь
мнится под грохот весенней воды:
старая мельница – сумрачный зверь –
всё ещё дышит, свершая труды.
Слышу, как рушат её жернова
зёрен заморских прельщающий крик.
Так, разрыхляя чужие слова,
в муках рождается русский язык.
Пенятся воды, трепещет каркас,
ось изнывает, припудрена грусть.
Всё перемелется – Энгельс и Маркс,
Черчилль и Рузвельт – останется Русь.
Не потому, что для нас она мать, –
просто не выбраны в шахте пласты.
Просто трудней на Голгофу вздымать
восьмиконечные наши кресты.
26 февраля — 5 лет со дня смерти поэта, прозаика Глеба Яковлевича Горбовского (1931 — 2019 гг.)
Порхов. Остатки плотины. Трава.
Камни торчат из травы – жернова.
Здесь, на Шелони, забыть не дано –
мельница мерно молола зерно.
Мерно и мудро трудилась вода.
Вал рокотал, и вибрировал пол.
Мельник – ржаная торчком борода –
белый, как дух, восходил на престол.
Там, наверху, где дощатый помост,
хлебушком он загружал бункерок
и, осенив свою душу и мозг
знаменьем крестным – работал урок.
...Мне и тогда, и нередко теперь
мнится под грохот весенней воды:
старая мельница – сумрачный зверь –
всё ещё дышит, свершая труды.
Слышу, как рушат её жернова
зёрен заморских прельщающий крик.
Так, разрыхляя чужие слова,
в муках рождается русский язык.
Пенятся воды, трепещет каркас,
ось изнывает, припудрена грусть.
Всё перемелется – Энгельс и Маркс,
Черчилль и Рузвельт – останется Русь.
Не потому, что для нас она мать, –
просто не выбраны в шахте пласты.
Просто трудней на Голгофу вздымать
восьмиконечные наши кресты.
26 февраля — 5 лет со дня смерти поэта, прозаика Глеба Яковлевича Горбовского (1931 — 2019 гг.)
#современник #Орлова
Алиса Орлова
– Далеко ль до победы? – спрошу я у ветра.
– Километры могил и руин километры.
– Далеко ль до Победы? – спрошу я у моря.
– Океаны беды и столетия горя.
– Далеко ль до Победы? – спрошу я у Солнца.
Солнце как-то недобро в ответ засмеётся.
– Далеко ль до победы? – спрошу у Луны.
– Подожди, это только начало войны.
/24 февраля 2024/
Telegram-канал Алисы Орловой
Алиса Орлова
– Далеко ль до победы? – спрошу я у ветра.
– Километры могил и руин километры.
– Далеко ль до Победы? – спрошу я у моря.
– Океаны беды и столетия горя.
– Далеко ль до Победы? – спрошу я у Солнца.
Солнце как-то недобро в ответ засмеётся.
– Далеко ль до победы? – спрошу у Луны.
– Подожди, это только начало войны.
/24 февраля 2024/
Telegram-канал Алисы Орловой
#звучатстихи #современник #Никольский
Вот они... Игорь Никольский. Читает автор.
Вот они выходят из огня,
Министерства весело кляня.
Вон они выходят в белый свет.
Никаких прилётов больше нет.
Вот они, сгоревшие дотла,
Что сварили всех свиней в котлах.
Вот отобран вражеский укреп.
Вот горит родной, донецкий хлеб.
По улыбкам, стиснутым зубам,
Речи, что смертельна и груба,
По сгоревшей, выбитой броне,
Матному девизу на стене –
Ты узнаешь их победный шаг.
Скинешь пару тысяч на теплак,
Чтоб солдат, как в сказке наяву,
Не упал – в асфальт, в снега, в траву –
Чтоб вернулся, молчалив и горд.
Наступает ночь. Идёт дозор.
Чтоб сказал: «Напейся, не тужи.
Слава Богу, целы, будем жить».
Выдохни, спокойно. Не дрожи.
Февраль 2024
Telegram-канал Игоря Никольского
Вот они... Игорь Никольский. Читает автор.
Вот они выходят из огня,
Министерства весело кляня.
Вон они выходят в белый свет.
Никаких прилётов больше нет.
Вот они, сгоревшие дотла,
Что сварили всех свиней в котлах.
Вот отобран вражеский укреп.
Вот горит родной, донецкий хлеб.
По улыбкам, стиснутым зубам,
Речи, что смертельна и груба,
По сгоревшей, выбитой броне,
Матному девизу на стене –
Ты узнаешь их победный шаг.
Скинешь пару тысяч на теплак,
Чтоб солдат, как в сказке наяву,
Не упал – в асфальт, в снега, в траву –
Чтоб вернулся, молчалив и горд.
Наступает ночь. Идёт дозор.
Чтоб сказал: «Напейся, не тужи.
Слава Богу, целы, будем жить».
Выдохни, спокойно. Не дрожи.
Февраль 2024
Telegram-канал Игоря Никольского
#современник #Сабиров
Амир Сабиров
Колчан засохший Приднепровья,
умытый солнцем лес,
лежит браток у изголовья
помаранных небес,
то спелый иней на слетевшей,
оттаявшей листве,
укутавший кустарник вещи
на батюшке Днепре,
Гудзенко вот траншею роет
и Левитанский спит,
я их узнал в лицо обоих
сквозь копоть и гранит.
Они отступят, возвернутся:
уедут далеко.
Останусь с ротой добровольцев
с какого-то ШО.
Останусь около траншеи
смотреть на титеву
намотки, грязь сотру на шее:
Господь, я не умру?
———
За киллометрами помашут
в бинокль хохлы рукой,
и утром грязевую кашу
растрепит дальнобой.
Мы рядовые капитала,
солдаты темноты,
кусочек хлеба, лука, сало
на противне листвы,
оно затихнет- неизбежно-,
и полетит туда,
где через годы незалэжной
не будет и следа.
2024
Telegram-канал Амира Сабирова
Амир Сабиров
Колчан засохший Приднепровья,
умытый солнцем лес,
лежит браток у изголовья
помаранных небес,
то спелый иней на слетевшей,
оттаявшей листве,
укутавший кустарник вещи
на батюшке Днепре,
Гудзенко вот траншею роет
и Левитанский спит,
я их узнал в лицо обоих
сквозь копоть и гранит.
Они отступят, возвернутся:
уедут далеко.
Останусь с ротой добровольцев
с какого-то ШО.
Останусь около траншеи
смотреть на титеву
намотки, грязь сотру на шее:
Господь, я не умру?
———
За киллометрами помашут
в бинокль хохлы рукой,
и утром грязевую кашу
растрепит дальнобой.
Мы рядовые капитала,
солдаты темноты,
кусочек хлеба, лука, сало
на противне листвы,
оно затихнет- неизбежно-,
и полетит туда,
где через годы незалэжной
не будет и следа.
2024
Telegram-канал Амира Сабирова
Telegram
Сабиров Амир
автор — @a_mlogos
#современник #Маркевич
Максим Маркевич
Вся шаурма в этом городе проклята
На всех красотках тяжёлая порча
Здесь по серьезке зубов твоих золото
И матюков наречие орочье
Город зимой как ленин в апатии
До октября ему далеко ещё
Мы покидаем свои предприятия
И посещаем чадные сборища
Город сияет огнями коммерции
Из подворотен дурманом повеяло
Снежное месиво мнется под берцами
Мчатся по льду шумеры на великах
Где золотая дремотная Азия
Где Атлантида и Гиперборея
Город плывёт в состоянии стазиса
Словно иссякла его батарея
Я одобряю его коридоры
Фикусы кактусы клей под обоями
Тёмное плотское пламя которое
Может тебя удержать от запоя
Я одобряю в потоке бессмертия
Всякую сущность я в сущности добр
Песня тяжёлая в памяти вертится
Вязкая песня в тональности до
Telegram-канал Максима Маркевича
Максим Маркевич
Вся шаурма в этом городе проклята
На всех красотках тяжёлая порча
Здесь по серьезке зубов твоих золото
И матюков наречие орочье
Город зимой как ленин в апатии
До октября ему далеко ещё
Мы покидаем свои предприятия
И посещаем чадные сборища
Город сияет огнями коммерции
Из подворотен дурманом повеяло
Снежное месиво мнется под берцами
Мчатся по льду шумеры на великах
Где золотая дремотная Азия
Где Атлантида и Гиперборея
Город плывёт в состоянии стазиса
Словно иссякла его батарея
Я одобряю его коридоры
Фикусы кактусы клей под обоями
Тёмное плотское пламя которое
Может тебя удержать от запоя
Я одобряю в потоке бессмертия
Всякую сущность я в сущности добр
Песня тяжёлая в памяти вертится
Вязкая песня в тональности до
Telegram-канал Максима Маркевича
#современник #Калиниченко
Николай Калиниченко. Шаманизм
Из чащи, из жути таëжной,
От гор, опоясанных мглой,
Шагает вдоль сети дорожной
Усталый шаман пожилой.
Идет он, горбатый и хмурый,
Гортанно поëт на ходу,
А мимо проносятся фуры,
Везущие лес и руду.
А мимо проносятся птицы
Над зеркалом синих озер.
У Сашки болит поясница,
И давит разросшийся горб,
Но как бы к себе не тянула
Шамана сырая земля,
Он видит глазами вогула
Высокие шпили Кремля.
И к ним неотрывно стремится,
Ломая слежавшийся снег,
Смешная бескрылая птица,
Усталый больной человек.
Он хочет на площади Красной,
Унтами брусчатку топча,
Камлать вдохновенно и страстно,
Камлать на весь мир сгоряча,
И явятся те, кто невидим,
И слушая бубен его,
Отменят войну и ковиды,
И вмиг завершат СВО.
В мечтах о прекрасном вздыхая,
Задремлет усталый шаман,
А горб его всë набухает,
Топорщится, точно курган,
И вдруг оседая прорвется,
И выйдет под шорох газет,
Мужчина, прекрасный, как солнце,
И яростный, точно рассвет,
Подтянутый, в брюченьках узких,
Точеной головкой тряхнет,
И выпалит громко "Я русский!
Подайте сюда вертолет! "
И вот уже он на эстраде.
Прекраснее нет на земле!
Красивый с фасада и сзади
Поëт в вожделенном Кремле.
О вере, любви и отчизне,
Бесстрашен и непобедим.
Мы всë получаем при жизни,
Вот только не так, как хотим.
Telegram-канал Николая Калиниченко
Николай Калиниченко. Шаманизм
Из чащи, из жути таëжной,
От гор, опоясанных мглой,
Шагает вдоль сети дорожной
Усталый шаман пожилой.
Идет он, горбатый и хмурый,
Гортанно поëт на ходу,
А мимо проносятся фуры,
Везущие лес и руду.
А мимо проносятся птицы
Над зеркалом синих озер.
У Сашки болит поясница,
И давит разросшийся горб,
Но как бы к себе не тянула
Шамана сырая земля,
Он видит глазами вогула
Высокие шпили Кремля.
И к ним неотрывно стремится,
Ломая слежавшийся снег,
Смешная бескрылая птица,
Усталый больной человек.
Он хочет на площади Красной,
Унтами брусчатку топча,
Камлать вдохновенно и страстно,
Камлать на весь мир сгоряча,
И явятся те, кто невидим,
И слушая бубен его,
Отменят войну и ковиды,
И вмиг завершат СВО.
В мечтах о прекрасном вздыхая,
Задремлет усталый шаман,
А горб его всë набухает,
Топорщится, точно курган,
И вдруг оседая прорвется,
И выйдет под шорох газет,
Мужчина, прекрасный, как солнце,
И яростный, точно рассвет,
Подтянутый, в брюченьках узких,
Точеной головкой тряхнет,
И выпалит громко "Я русский!
Подайте сюда вертолет! "
И вот уже он на эстраде.
Прекраснее нет на земле!
Красивый с фасада и сзади
Поëт в вожделенном Кремле.
О вере, любви и отчизне,
Бесстрашен и непобедим.
Мы всë получаем при жизни,
Вот только не так, как хотим.
Telegram-канал Николая Калиниченко
Telegram
Николай Калиниченко
Стихотворения, проза, критика