#деньрождения #Горбовский
Глеб Горбовский
Недаром я родился в октябре,
в такое удивительное время.
...Лил дождь
и был крупней при фонаре,
что в уличную вписывался темень.
Беременные ехали рожать.
И в завываньи осени
и Тела —
родился я...
И сразу же — бежать
из тьмы на свет,
до нового предела.
И вот опять —
октябрь надо мной.
Деревья —
так же заспаны и цепки.
И женщина,
набухшая весной, —
чуть впереди...
И я — в промокшей кепке.
🔷 4 октября 1931 года в Ленинграде родился поэт, прозаик Глеб Яковлевич Горбовский (1931 - 2019 гг.). Начал писать стихи в 15 лет. В юности беспризорничал, подворовывал. Любовь к литературе перековала характер. В 50-х гг. стал заниматься в литстудиях. Известность пришла в 1968 г. с выходом сборника стихов «Тишина». В 1981 г. награждён орденом «Знак Почёта». В 1986-1991 г. входил в правление СП СССР. Являлся членом Русского ПЕН-Центра. Лауреат Госпремии РСФСР и Царскосельской художественной премии. Песни на стихи Горбовского исполняли Пьеха, Хиль, Толкунова, Дольский и др.
Глеб Горбовский
Недаром я родился в октябре,
в такое удивительное время.
...Лил дождь
и был крупней при фонаре,
что в уличную вписывался темень.
Беременные ехали рожать.
И в завываньи осени
и Тела —
родился я...
И сразу же — бежать
из тьмы на свет,
до нового предела.
И вот опять —
октябрь надо мной.
Деревья —
так же заспаны и цепки.
И женщина,
набухшая весной, —
чуть впереди...
И я — в промокшей кепке.
🔷 4 октября 1931 года в Ленинграде родился поэт, прозаик Глеб Яковлевич Горбовский (1931 - 2019 гг.). Начал писать стихи в 15 лет. В юности беспризорничал, подворовывал. Любовь к литературе перековала характер. В 50-х гг. стал заниматься в литстудиях. Известность пришла в 1968 г. с выходом сборника стихов «Тишина». В 1981 г. награждён орденом «Знак Почёта». В 1986-1991 г. входил в правление СП СССР. Являлся членом Русского ПЕН-Центра. Лауреат Госпремии РСФСР и Царскосельской художественной премии. Песни на стихи Горбовского исполняли Пьеха, Хиль, Толкунова, Дольский и др.
#Горбовский
Глеб Горбовский
Порхов
Городок родимый детства –
Порхов! Псковщина. Война.
С чёрной смертушкой соседство,
и Шелонь-река темна.
На холме уснула крепость, –
островок войны с Литвой,
а во мне – любить потребность
этот край полуживой.
Весь во времени, как в раме,
городок… Мечтой храним.
Постоять, как будто в храме,
на коленях – перед ним.
_____________
Разорву воротник. Приспособлю под голову кочку.
В рот налью ледовитой небесной воды.
Я сегодня устал.
Я едва дотащился до ночи.
Капли пота, как птицы, в колючих кустах бороды.
Я пишу эту песню широким размером сказаний.
Это зрелый размер.
Это говор дремучих лесов.
Я на солнце смотрю раскаленными, злыми глазами,
а затем закрываю глаза на железный засов.
И лежу. Тишина.
Только кровь куролесит...
Зверь обходит меня. Облетает меня
воронье.
Я серьезен. Я камень.
Я все перетрогал и взвесил.
И всего тяжелее -- раздетое сердце мое.
1966
_____________
Нет ничего на этом берегу.
Зато на том – ромашки на лугу,
душистый стог, сторожка лесника,
слепой полёт ночного ветерка.
...Нет ничего на этом берегу.
Любовь, ты – мост. Я по тебе бегу.
Не оглянусь! Что я оставил там?
Тоску-печаль по вымерзшим садам?
Плач по друзьям, истаявшим в огне
земных борений? Но друзья – во мне,
как я – в сиянье этих вечных звёзд,
что образуют в триединство мост.
Не оглянусь! Метель в затылок мой.
То дышит мир, что был моей тюрьмой.
Не я ли сам – песчинка в снах горы –
себя в себе захлопнул до поры?
...Прочь от себя, от средоточья тьмы –
на свет любви, как будто от чумы,
перед единой истиной в долгу...
Нет ничего на этом берегу.
Глеб Горбовский
Порхов
Городок родимый детства –
Порхов! Псковщина. Война.
С чёрной смертушкой соседство,
и Шелонь-река темна.
На холме уснула крепость, –
островок войны с Литвой,
а во мне – любить потребность
этот край полуживой.
Весь во времени, как в раме,
городок… Мечтой храним.
Постоять, как будто в храме,
на коленях – перед ним.
_____________
Разорву воротник. Приспособлю под голову кочку.
В рот налью ледовитой небесной воды.
Я сегодня устал.
Я едва дотащился до ночи.
Капли пота, как птицы, в колючих кустах бороды.
Я пишу эту песню широким размером сказаний.
Это зрелый размер.
Это говор дремучих лесов.
Я на солнце смотрю раскаленными, злыми глазами,
а затем закрываю глаза на железный засов.
И лежу. Тишина.
Только кровь куролесит...
Зверь обходит меня. Облетает меня
воронье.
Я серьезен. Я камень.
Я все перетрогал и взвесил.
И всего тяжелее -- раздетое сердце мое.
1966
_____________
Нет ничего на этом берегу.
Зато на том – ромашки на лугу,
душистый стог, сторожка лесника,
слепой полёт ночного ветерка.
...Нет ничего на этом берегу.
Любовь, ты – мост. Я по тебе бегу.
Не оглянусь! Что я оставил там?
Тоску-печаль по вымерзшим садам?
Плач по друзьям, истаявшим в огне
земных борений? Но друзья – во мне,
как я – в сиянье этих вечных звёзд,
что образуют в триединство мост.
Не оглянусь! Метель в затылок мой.
То дышит мир, что был моей тюрьмой.
Не я ли сам – песчинка в снах горы –
себя в себе захлопнул до поры?
...Прочь от себя, от средоточья тьмы –
на свет любви, как будто от чумы,
перед единой истиной в долгу...
Нет ничего на этом берегу.
#современник #Русин
Священник Владимир Русин
Русский старожил
Знакомцев новых память не вмещает,
Хотя стирает старых имена.
Синоптик нам тепла не обещает.
О том же сообщает и спина.
Погоду ждать могу теперь по году.
На малых скоростях метаболизм.
И даже зная брод, не лезу в воду -
Зазря не расточаю оптимизм.
Но порох есть ещё в пороховницах.
Не промахнусь, ребята, ежли чё.
И трубку мира нервно заграница
Закурит, как колымский зэк, бычок.
4 октября 2023г.
Telegram-канал Владимира Русина
Священник Владимир Русин
Русский старожил
Знакомцев новых память не вмещает,
Хотя стирает старых имена.
Синоптик нам тепла не обещает.
О том же сообщает и спина.
Погоду ждать могу теперь по году.
На малых скоростях метаболизм.
И даже зная брод, не лезу в воду -
Зазря не расточаю оптимизм.
Но порох есть ещё в пороховницах.
Не промахнусь, ребята, ежли чё.
И трубку мира нервно заграница
Закурит, как колымский зэк, бычок.
4 октября 2023г.
Telegram-канал Владимира Русина
#ГригорьевПётр
Священномученик Пётр Григорьев. О чём гудят колокола?
Когда германские снаряды
На храмы Божии летели,
Тогда колоколов громады
О чём-то страшном грозно пели.
Когда германец святотатный
Престолы Бога осквернял,
Тогда с тоскою непонятной
Алтарь таинственно вздыхал.
Казалось, духи неземные
Рыдали в выси куполов.
Их вздохи тяжкие глухие
Звон повторял колоколов.
О чём колокола звонили,
Алтарь поруганный гласил.
И стены храма говорили:
«Измерил, взвесил, разделил».
И с каждым новым преступленьем
И оскверненьем алтарей
Всё ближе, ближе час отмщенья,
Час тяжкой гибели твоей.
Народ ослепший и несчастный,
Ты гордо с Богом в брань вступил.
Но близок приговор ужасный:
«Измерил, взвесил, разделил».
Тебе ли, смертный, спорить с Богом
В безумной гордости твоей?
Он мир назвал Своим чертогом,
Своим подножьем – глубь морей.
Он погребает караваны
Под пирамидами песка,
Дыханьем движет океаны.
Везде властна Его рука!
Внимайте же, народы мира!
Господь земле идёт судить,
Чтоб царство гордого кумира
«Измерить, взвесить, разделить».
1914 г.
Священномученик Пётр Григорьев. О чём гудят колокола?
Когда германские снаряды
На храмы Божии летели,
Тогда колоколов громады
О чём-то страшном грозно пели.
Когда германец святотатный
Престолы Бога осквернял,
Тогда с тоскою непонятной
Алтарь таинственно вздыхал.
Казалось, духи неземные
Рыдали в выси куполов.
Их вздохи тяжкие глухие
Звон повторял колоколов.
О чём колокола звонили,
Алтарь поруганный гласил.
И стены храма говорили:
«Измерил, взвесил, разделил».
И с каждым новым преступленьем
И оскверненьем алтарей
Всё ближе, ближе час отмщенья,
Час тяжкой гибели твоей.
Народ ослепший и несчастный,
Ты гордо с Богом в брань вступил.
Но близок приговор ужасный:
«Измерил, взвесил, разделил».
Тебе ли, смертный, спорить с Богом
В безумной гордости твоей?
Он мир назвал Своим чертогом,
Своим подножьем – глубь морей.
Он погребает караваны
Под пирамидами песка,
Дыханьем движет океаны.
Везде властна Его рука!
Внимайте же, народы мира!
Господь земле идёт судить,
Чтоб царство гордого кумира
«Измерить, взвесить, разделить».
1914 г.
5️⃣ октября Всемирный день учителя📖. С праздником, любимые педагоги! 💐
#Корнилов
Владимир Корнилов. Учительница
Она входила в класс всегда
С лицом чуть строгим, но приветливым.
Какие бури и года
На нём оставили отметины?
Из родников её души
Мы опыт черпали накопленный.
…Вот перед нами Русь в тиши
На рубежах застыла копьями…
Мы видим сквозь туман веков,
Как по степи хазары мечутся…
Вот на виду у казаков
Тараса Бульбу жгут над вечностью.
От гари чёрным был рассвет,
Да горе вдовье колобродило…
И мы в свои тринадцать лет
Осознавали слово Родина…
В словах учительницы гнев
И боль, и гордость затаённая.
И представлялась нам в огне
Земля отцов непокорённая…
А стон врагов и стук копыт
Терялись там, вдали, за грозами.
…Но Русь по-прежнему стоит, –
В озёра смотрится берёзами.
Владимир Корнилов. Учительница
Она входила в класс всегда
С лицом чуть строгим, но приветливым.
Какие бури и года
На нём оставили отметины?
Из родников её души
Мы опыт черпали накопленный.
…Вот перед нами Русь в тиши
На рубежах застыла копьями…
Мы видим сквозь туман веков,
Как по степи хазары мечутся…
Вот на виду у казаков
Тараса Бульбу жгут над вечностью.
От гари чёрным был рассвет,
Да горе вдовье колобродило…
И мы в свои тринадцать лет
Осознавали слово Родина…
В словах учительницы гнев
И боль, и гордость затаённая.
И представлялась нам в огне
Земля отцов непокорённая…
А стон врагов и стук копыт
Терялись там, вдали, за грозами.
…Но Русь по-прежнему стоит, –
В озёра смотрится берёзами.
#Кульчицкий
Михаил Кульчицкий. Будни
Мы стоим с тобою у окна,
Смотрим мы на город предрассветный.
Улица в снегу, как сон, мутна,
Но в снегу мы видим взгляд ответный.
Этот взгляд немеркнущих огней
Города, лежащего под нами,
Он живет и ночью, как ручей,
Что течет, невидимый, под льдами.
Думаю о дне, что к нам плывет
От востока, по маршруту станций.
Принесет на крыльях самолет
Новый день, как снег на крыльев глянце.
Наши будни не возьмет пыльца.
Наши будни – это только дневка,
Чтоб в бою похолодеть сердцам,
Чтоб в бою нагрелися винтовки.
Чтоб десант повис орлом степей,
Чтоб героем стал товарищ каждый,
Чтобы мир стал больше и синей,
Чтоб была на песни больше жажда.
1939
Михаил Кульчицкий. Будни
Мы стоим с тобою у окна,
Смотрим мы на город предрассветный.
Улица в снегу, как сон, мутна,
Но в снегу мы видим взгляд ответный.
Этот взгляд немеркнущих огней
Города, лежащего под нами,
Он живет и ночью, как ручей,
Что течет, невидимый, под льдами.
Думаю о дне, что к нам плывет
От востока, по маршруту станций.
Принесет на крыльях самолет
Новый день, как снег на крыльев глянце.
Наши будни не возьмет пыльца.
Наши будни – это только дневка,
Чтоб в бою похолодеть сердцам,
Чтоб в бою нагрелися винтовки.
Чтоб десант повис орлом степей,
Чтоб героем стал товарищ каждый,
Чтобы мир стал больше и синей,
Чтоб была на песни больше жажда.
1939
#Хомяков
Алексей Хомяков
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе;
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Если сердце заныло
Перед злобой людской,
Иль насилье схватило
Тебя цепью стальной;
Если скорби земные
Жалом в душу впились, —
С верой бодрой и смелой
Ты за подвиг берись.
Есть у подвига крылья,
И взлетишь ты на них
Без труда, без усилья
Выше мраков земных,
Выше крыши темницы,
Выше злобы слепой,
Выше воплей и криков
Гордой черни людской.
🔷 5 октября - день памяти русского поэта, художника, публициста, философа, основоположника раннего славянофильства Алексея Степановича Хомякова (1804 — 1860 гг.)
Алексей Хомяков
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе;
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Если сердце заныло
Перед злобой людской,
Иль насилье схватило
Тебя цепью стальной;
Если скорби земные
Жалом в душу впились, —
С верой бодрой и смелой
Ты за подвиг берись.
Есть у подвига крылья,
И взлетишь ты на них
Без труда, без усилья
Выше мраков земных,
Выше крыши темницы,
Выше злобы слепой,
Выше воплей и криков
Гордой черни людской.
🔷 5 октября - день памяти русского поэта, художника, публициста, философа, основоположника раннего славянофильства Алексея Степановича Хомякова (1804 — 1860 гг.)
День рождения #деньрождения #Блажеевский
Евгений Блажеевский
Я маленький и пьяный человек.
Я возжелал в России стать пиитом,
Нелепый, как в музее — чебурек
Или как лозунг, набранный петитом.
Мои просторы, как декабрь, наги,
Но мне знакома зоркость зверолова.
И боль, как пес, присела у ноги,
И вместе мы выслеживаем Слово.
🔷 5 октября 1947 года в Кировобаде (ныне Гянджа, Азербайджан) родился поэт Евгений Иванович Блажеевский (1947 - 1999 гг.). Окончил Московский полиграфический институт. Автор книг стихов “Тетрадь” (1984), “Лицом к погоне”(1995) и “Черта” (1998). Печатался в литературных журналах, руководил литературными семинарами. В последние годы жизни публиковал стихи практически исключительно в журнале «Континент». Большая статья о жизни Евгения Блажеевского опубликована Игорем Меламедом на Стихи.ру ➡️ Судьба и поэзия Евгения Блажеевского
Евгений Блажеевский
Я маленький и пьяный человек.
Я возжелал в России стать пиитом,
Нелепый, как в музее — чебурек
Или как лозунг, набранный петитом.
Мои просторы, как декабрь, наги,
Но мне знакома зоркость зверолова.
И боль, как пес, присела у ноги,
И вместе мы выслеживаем Слово.
🔷 5 октября 1947 года в Кировобаде (ныне Гянджа, Азербайджан) родился поэт Евгений Иванович Блажеевский (1947 - 1999 гг.). Окончил Московский полиграфический институт. Автор книг стихов “Тетрадь” (1984), “Лицом к погоне”(1995) и “Черта” (1998). Печатался в литературных журналах, руководил литературными семинарами. В последние годы жизни публиковал стихи практически исключительно в журнале «Континент». Большая статья о жизни Евгения Блажеевского опубликована Игорем Меламедом на Стихи.ру ➡️ Судьба и поэзия Евгения Блажеевского
#Блажеевский
Евгений Блажеевский
По дороге в Загорск
По дороге в Загорск понимаешь невольно, что осень
Растеряла июньскую удаль и августа пышную власть,
Что дороги больны, что темнеет не в десять, а в восемь,
Что тоскуют поля и судьба не совсем удалась,
Что с рожденьем ребенка теряется право на выбор,
И душе тяжело состоять при раскладе таком,
Где семейный сонет исключил холостяцкий верлибр
И нельзя разлюбить, и противно влюбляться тайком…
По дороге в Загорск понимаешь невольно, что время —
Не кафтан, и судьбы никому не дано перешить,
Коли водка сладка, коли сделалось горьким варенье,
Коли осень для бедного сердца плохая опора…
И слова из романса «Нам некуда больше спешить…»
Так и хочется крикнуть в петлистое ухо шофера.
___________
А жил я в доме возле Бронной
Среди пропойц, среди калек.
Окно — в простенок, дверь — к уборной
И рупь с полтиной — за ночлег.
Большим домам сей дом игрушечный,
Старомосковский — не чета.
В нем пахла едко, по-старушечьи,
Пронзительная нищета.
Я жил затравленно, как беженец,
Летело время кувырком,
Хозяйка в дверь стучала бешено
Худым стервозным кулаком.
Судьба печальная и зыбкая
Была картиной и рассказом,
Когда она, как мать над зыбкою,
Спала, склонясь над унитазом,
Или металась в коридорчике,
Рукою шарила обои,
По сыну плакала, по дочери,
Сбежавшая с офорта Гойи.
Но чаще грызли опасения
И ночью просыпался зверь.
Кричала: “Сбегай к елисееву
За водкой!..”, — и ломилась в дверь.
Я в это время окаянное,
Средь горя и макулатуры,
Не спал. В окне галдели пьяные,
Тянуло гарью из Шатуры.
И я, любивший разглагольствовать
И ставить многое на вид,
Тогда почувствовал, о Господи,
Что эта грязь во мне болит,
Что я, чужою раной раненный,
Не обвинитель, не судья —
Страданий страшные окраины,
Косая кромка бытия…
___________
Когда-нибудь настанет крайний срок
Для жизни, для судьбы, для лихолетья.
Исчезнет мамы слабый голосок
И грозный голос моего столетья.
Исчезнет переплеск речной воды,
И пёс, который был на сахар падкий,
Исчезнешь ты, и легкие следы
С листом осенним, вмятым мокрой пяткой.
Исчезнет всё, чем я на свете жил,
Чем я дышал в пространстве оголтелом.
Уйдет Москва — кирпичный старожил,
В котором был я инородным телом.
Уйдет во тьму покатость женских плеч,
Тех самых, согревавших не однажды,
Уйдут Россия и прямая речь,
И вечная неутоленность жажды.
Исчезнет бесконечный произвол
Временщиков, живущих власти ради,
Который породил, помимо зол,
Тоску по человечности и правде.
Исчезнет всё, что не сумел найти:
Любовь любимой, легкую дорогу…
Но не жалею о своем пути.
Он, очевидно, был угоден Богу.
Евгений Блажеевский
По дороге в Загорск
По дороге в Загорск понимаешь невольно, что осень
Растеряла июньскую удаль и августа пышную власть,
Что дороги больны, что темнеет не в десять, а в восемь,
Что тоскуют поля и судьба не совсем удалась,
Что с рожденьем ребенка теряется право на выбор,
И душе тяжело состоять при раскладе таком,
Где семейный сонет исключил холостяцкий верлибр
И нельзя разлюбить, и противно влюбляться тайком…
По дороге в Загорск понимаешь невольно, что время —
Не кафтан, и судьбы никому не дано перешить,
Коли водка сладка, коли сделалось горьким варенье,
Коли осень для бедного сердца плохая опора…
И слова из романса «Нам некуда больше спешить…»
Так и хочется крикнуть в петлистое ухо шофера.
___________
А жил я в доме возле Бронной
Среди пропойц, среди калек.
Окно — в простенок, дверь — к уборной
И рупь с полтиной — за ночлег.
Большим домам сей дом игрушечный,
Старомосковский — не чета.
В нем пахла едко, по-старушечьи,
Пронзительная нищета.
Я жил затравленно, как беженец,
Летело время кувырком,
Хозяйка в дверь стучала бешено
Худым стервозным кулаком.
Судьба печальная и зыбкая
Была картиной и рассказом,
Когда она, как мать над зыбкою,
Спала, склонясь над унитазом,
Или металась в коридорчике,
Рукою шарила обои,
По сыну плакала, по дочери,
Сбежавшая с офорта Гойи.
Но чаще грызли опасения
И ночью просыпался зверь.
Кричала: “Сбегай к елисееву
За водкой!..”, — и ломилась в дверь.
Я в это время окаянное,
Средь горя и макулатуры,
Не спал. В окне галдели пьяные,
Тянуло гарью из Шатуры.
И я, любивший разглагольствовать
И ставить многое на вид,
Тогда почувствовал, о Господи,
Что эта грязь во мне болит,
Что я, чужою раной раненный,
Не обвинитель, не судья —
Страданий страшные окраины,
Косая кромка бытия…
___________
Когда-нибудь настанет крайний срок
Для жизни, для судьбы, для лихолетья.
Исчезнет мамы слабый голосок
И грозный голос моего столетья.
Исчезнет переплеск речной воды,
И пёс, который был на сахар падкий,
Исчезнешь ты, и легкие следы
С листом осенним, вмятым мокрой пяткой.
Исчезнет всё, чем я на свете жил,
Чем я дышал в пространстве оголтелом.
Уйдет Москва — кирпичный старожил,
В котором был я инородным телом.
Уйдет во тьму покатость женских плеч,
Тех самых, согревавших не однажды,
Уйдут Россия и прямая речь,
И вечная неутоленность жажды.
Исчезнет бесконечный произвол
Временщиков, живущих власти ради,
Который породил, помимо зол,
Тоску по человечности и правде.
Исчезнет всё, что не сумел найти:
Любовь любимой, легкую дорогу…
Но не жалею о своем пути.
Он, очевидно, был угоден Богу.
🔞 #современник #Молдавский
Дмитрий Молдавский
Поспать-не поспать в обеденный перерыв?
Писать-не писать про этот нелёгкий выбор?
Других не найдётся поводов. Либо-либо:
кури, поработав - работай, перекурив.
Работа не волк, поэзия не жена:
мозги неебут , и между собой не делят.
Ни той, ни другой ты не нужен, на самом деле.
И та, и другая пиздец как тебе нужна.
Привычка - вторая натура. И ты привык,
в натуре, к обеим, и выбора ниасилил.
Кого ни спроси... Тебя-то вот не спросили,
избегнули заморочек и закавык.
Зане, ковыряйся сам и гадай вотще,
не выбора в плане, а... как её... рефлексии?
Умом не понять себя, не понять России,
и прочего... разного... многого... еже еще.
2023
Telegram-канал Дмитрия Молдавского
Дмитрий Молдавский
Поспать-не поспать в обеденный перерыв?
Писать-не писать про этот нелёгкий выбор?
Других не найдётся поводов. Либо-либо:
кури, поработав - работай, перекурив.
Работа не волк, поэзия не жена:
мозги не
Ни той, ни другой ты не нужен, на самом деле.
И та, и другая
Привычка - вторая натура. И ты привык,
в натуре, к обеим, и выбора ниасилил.
Кого ни спроси... Тебя-то вот не спросили,
избегнули заморочек и закавык.
Зане, ковыряйся сам и гадай вотще,
не выбора в плане, а... как её... рефлексии?
Умом не понять себя, не понять России,
и прочего... разного... многого... еже еще.
2023
Telegram-канал Дмитрия Молдавского
#современник #Жуков
Максим Жуков
Московский роман(с)
Заснул сосед уже, любитель сейшенов —
Крикливых дамочек под Mötley Crüe.
Портрет без ретуши: у занавешенных
Зеркал полуночных стою, смотрю.
В моём скворечнике стена с прорехами,
Окно на улицу, где вечно пьют.
Пиплы успешные отсюда съехали,
Одни лишь гопники окрест живут.
А через двор от нас, над эстакадою
Ночное облако скрыло луну.
Костёр давно погас, и я с досадою
Стою и думаю за всю хурму.
Скрипя б/у-шными полуботинками
Тебя привел ко мне какой-то шнырь —
Спина с татушками: дракон над стрингами
И грудь тяжёлая, как пара гирь.
За пивом посланный, шнырь испарился и
В момент прелюдии сказала ты:
«Давай по-взрослому, забей на принципы,
Интеллигентские откинь понты».
На сердце гаденько, но, «осчастливленный»,
Стою и думаю в ночной тиши:
«Ах, Надя, Наденька, мне б за двугривенный
В любую сторону твоей души». [bis]
Купите бублички, горячи бублички,
Гоните рублички, да поскорей!
Скажите: губы чьи скрутили в трубочки,
Чтоб не раскатывал их до ушей?
…Храпит сосед, как зверь; во тьме за шторою
Погасли окна все и фонари.
Живу с другой теперь, на ласки спорою,
Но плоскогрудою и childfree.
2014
Максим Жуков
Московский роман(с)
Заснул сосед уже, любитель сейшенов —
Крикливых дамочек под Mötley Crüe.
Портрет без ретуши: у занавешенных
Зеркал полуночных стою, смотрю.
В моём скворечнике стена с прорехами,
Окно на улицу, где вечно пьют.
Пиплы успешные отсюда съехали,
Одни лишь гопники окрест живут.
А через двор от нас, над эстакадою
Ночное облако скрыло луну.
Костёр давно погас, и я с досадою
Стою и думаю за всю хурму.
Скрипя б/у-шными полуботинками
Тебя привел ко мне какой-то шнырь —
Спина с татушками: дракон над стрингами
И грудь тяжёлая, как пара гирь.
За пивом посланный, шнырь испарился и
В момент прелюдии сказала ты:
«Давай по-взрослому, забей на принципы,
Интеллигентские откинь понты».
На сердце гаденько, но, «осчастливленный»,
Стою и думаю в ночной тиши:
«Ах, Надя, Наденька, мне б за двугривенный
В любую сторону твоей души». [bis]
Купите бублички, горячи бублички,
Гоните рублички, да поскорей!
Скажите: губы чьи скрутили в трубочки,
Чтоб не раскатывал их до ушей?
…Храпит сосед, как зверь; во тьме за шторою
Погасли окна все и фонари.
Живу с другой теперь, на ласки спорою,
Но плоскогрудою и childfree.
2014
#Леленков
Илья Леленков
сегодня скромно выпьем водки
а завтра —
утренним в тамбов
непреднамеренно, но всё-таки
мы завалили не того
листвой и грязью забросали
его —
под пение котов
его фамилия басаев
простой директор ООО
а небо синее-пресинее
а поле… поле золотое
да, получилось некрасиво
что завалили не того
почти как тот был, понимаешь —
в обычной куртке цвета беж
но ничего не поменяешь
хоть всё говно на свете съешь
и тут ещё — копытин ваня
сказал, пугая всех лицом:
нас всех когда-нибудь завалят
и нервно
хрустнул огурцом
такая, в общем, ситуэйшен
(а больше нечего сказать)
мы покурили, взяли вещи
и ломанулись на вокзал
всё вышло как оно и вышло
(хотя и вышло беспонтово)
но всё-таки непредумышленно
мы
завалили
не того
Илья Леленков
сегодня скромно выпьем водки
а завтра —
утренним в тамбов
непреднамеренно, но всё-таки
мы завалили не того
листвой и грязью забросали
его —
под пение котов
его фамилия басаев
простой директор ООО
а небо синее-пресинее
а поле… поле золотое
да, получилось некрасиво
что завалили не того
почти как тот был, понимаешь —
в обычной куртке цвета беж
но ничего не поменяешь
хоть всё говно на свете съешь
и тут ещё — копытин ваня
сказал, пугая всех лицом:
нас всех когда-нибудь завалят
и нервно
хрустнул огурцом
такая, в общем, ситуэйшен
(а больше нечего сказать)
мы покурили, взяли вещи
и ломанулись на вокзал
всё вышло как оно и вышло
(хотя и вышло беспонтово)
но всё-таки непредумышленно
мы
завалили
не того
#современник #Добрынин
Андрея Добрынин
Бежала через двор старуха,
За нею сын бежал с ружьём.
У нас случается такое,
Ведь мы насыщенно живём.
Да, в наших семьях неспокойно,
Ведь в них схлестнулись как-никак
Весьма значительные люди,
А не людской ничтожный шлак.
К примеру, беглая старуха
Палеонтологом была,
А сын воцерковлённый видел
В науке лишь источник зла.
И вот опять, распив бутылку,
Две личности вступили в спор.
Старуха занесла над сыном
Свой туристический топор.
А сын схватился за двустволку
И православье защитил,
И как бы победил, однако
Старуху всё же не убил.
Ведь он забыл купить патроны,
Впустую щёлкнули бойки —
И скрылась юркая старуха
В массиве парковом «Дубки».
И это противостоянье
У них продолжится и впредь,
Ведь мы гореть привыкли в жизни, —
Гореть, а не бессильно тлеть.
Мы слышим — сын поёт молитвы,
И видим силуэт прямой:
То, выйдя затемно из парка,
Старуха движется домой.
Опубликовано Тот самый Олег Демидов
Андрея Добрынин
Бежала через двор старуха,
За нею сын бежал с ружьём.
У нас случается такое,
Ведь мы насыщенно живём.
Да, в наших семьях неспокойно,
Ведь в них схлестнулись как-никак
Весьма значительные люди,
А не людской ничтожный шлак.
К примеру, беглая старуха
Палеонтологом была,
А сын воцерковлённый видел
В науке лишь источник зла.
И вот опять, распив бутылку,
Две личности вступили в спор.
Старуха занесла над сыном
Свой туристический топор.
А сын схватился за двустволку
И православье защитил,
И как бы победил, однако
Старуху всё же не убил.
Ведь он забыл купить патроны,
Впустую щёлкнули бойки —
И скрылась юркая старуха
В массиве парковом «Дубки».
И это противостоянье
У них продолжится и впредь,
Ведь мы гореть привыкли в жизни, —
Гореть, а не бессильно тлеть.
Мы слышим — сын поёт молитвы,
И видим силуэт прямой:
То, выйдя затемно из парка,
Старуха движется домой.
Опубликовано Тот самый Олег Демидов
День рождения #деньрождения #современник #Ли
Арсений Ли
Ничего не осталось от милого Бога
От любви и радости — ничего.
Я гляжу в лицо моего народа. Лучшего народа не сыщешь, но
Удивительно как здесь умеют плакать…
Убивать друг-друга умеют как!
За рекой уныло кричит собака
Будто-бы вопрошая — «Как?
Как?!»
6 октября 1977 года в Ленинграде родился поэт, преподаватель, дизайнер, издатель Арсений Витальевич Ли. Жил в Свердловской области, затем в Екатеринбурге, где закончил Уральский госуниверситет им.А.М.Горького. В 2008 году стал одним из основателей поэтического издательства «СТиХИ» («Сибирский тракт и хорошие индивидуальности»), в настоящее время - арт-директор издательства. Член союза писателей России. Почетный член клуба писателей Кавказа. Живёт в Подмосковье. Telegram-канал Арсения Ли.
Арсений Ли
Ничего не осталось от милого Бога
От любви и радости — ничего.
Я гляжу в лицо моего народа. Лучшего народа не сыщешь, но
Удивительно как здесь умеют плакать…
Убивать друг-друга умеют как!
За рекой уныло кричит собака
Будто-бы вопрошая — «Как?
Как?!»
6 октября 1977 года в Ленинграде родился поэт, преподаватель, дизайнер, издатель Арсений Витальевич Ли. Жил в Свердловской области, затем в Екатеринбурге, где закончил Уральский госуниверситет им.А.М.Горького. В 2008 году стал одним из основателей поэтического издательства «СТиХИ» («Сибирский тракт и хорошие индивидуальности»), в настоящее время - арт-директор издательства. Член союза писателей России. Почетный член клуба писателей Кавказа. Живёт в Подмосковье. Telegram-канал Арсения Ли.
#современник #Ли
Арсений Ли
Две утки на пустынном побережье
промзоны. Серый наст. Уже весна…
Ещё не отошедшие от сна
две утки и пустыня побережья
Ещё не отошедшая от сна.
Мы меряем шагами этот мир,
А утки, закругляют, словно мячик.
На сто смертей, летящих, но незрячих.
По утке кругло зрящей этот мир.
Промзона изгибается в дугу,
Когда следит за ней, предельно чуткий
кораблик-селезень, уже вторые сутки
родную землю изгибающий в дугу.
Всё, видимо, закончен перелёт.
Они вдвоём, им никого не нужно…
Курок идёт немножечко натужно…
Всё, видимо, закончен перелёт.
1997
______________
Посмотри на эти,
на последние времена,
Моя подруга —
возлюбленная страна.
Ты одинока вполне,
я одинок, на…
Какой язык волшебный,
розовый язычок.
Эротоман Маяковский
дави спусковой крючок,
Мы будем как боги,
Милый мой, дурачок.
New-Вавилон — столица
первая из столиц.
Где умер, там пригодится, —
тоже мне, — гуманист.
Боинг за тучку скрылся
Бук начинает бег.
Арсений Ли
Две утки на пустынном побережье
промзоны. Серый наст. Уже весна…
Ещё не отошедшие от сна
две утки и пустыня побережья
Ещё не отошедшая от сна.
Мы меряем шагами этот мир,
А утки, закругляют, словно мячик.
На сто смертей, летящих, но незрячих.
По утке кругло зрящей этот мир.
Промзона изгибается в дугу,
Когда следит за ней, предельно чуткий
кораблик-селезень, уже вторые сутки
родную землю изгибающий в дугу.
Всё, видимо, закончен перелёт.
Они вдвоём, им никого не нужно…
Курок идёт немножечко натужно…
Всё, видимо, закончен перелёт.
1997
______________
Посмотри на эти,
на последние времена,
Моя подруга —
возлюбленная страна.
Ты одинока вполне,
я одинок, на…
Какой язык волшебный,
розовый язычок.
Эротоман Маяковский
дави спусковой крючок,
Мы будем как боги,
Милый мой, дурачок.
New-Вавилон — столица
первая из столиц.
Где умер, там пригодится, —
тоже мне, — гуманист.
Боинг за тучку скрылся
Бук начинает бег.
#современник #Мориц
Юнна Мориц. Это осень, мой друг
Запах пены морской и горящей листвы,
И цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
О вещах шерстяных и простудах банальных.
Кто зубами стучит в облаках октября,
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.
Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
На чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая чушь
Расползается, тщательно дни сокращая.
Скоро все, что способно, покроется льдом,
Синей толщей классической твердой обложки.
Это осень, мой друг! Это мысли от том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки,
Как дрожать одному надо всеми людьми,
Словно ивовый лист, или кто его знает ...
Это осень, мой друг! Это слезы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.
Telegram-канал Юнны Мориц
Юнна Мориц. Это осень, мой друг
Запах пены морской и горящей листвы,
И цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
О вещах шерстяных и простудах банальных.
Кто зубами стучит в облаках октября,
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.
Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
На чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая чушь
Расползается, тщательно дни сокращая.
Скоро все, что способно, покроется льдом,
Синей толщей классической твердой обложки.
Это осень, мой друг! Это мысли от том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки,
Как дрожать одному надо всеми людьми,
Словно ивовый лист, или кто его знает ...
Это осень, мой друг! Это слезы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.
Telegram-канал Юнны Мориц
Ты - музыка, но звукам музыкальным
Уильям Шекспир
#звучатстихи #Шекспир #Смоктуновский
Сонет №8. Ты - музыка, но звукам музыкальным. Уильям Шекспир. Читает Иннокентий Смоктуновский. Гостелерадиофонд. 1979 г.
Сонет №8. Ты - музыка, но звукам музыкальным. Уильям Шекспир. Читает Иннокентий Смоктуновский. Гостелерадиофонд. 1979 г.
#современник #Леонтьева
Мария Леонтьева
К нам осень спешила: надуть паруса,
В окно бросить мелочи, дыма в глаза
Пустить, обманув золотым, завести.
Из леса осеннего долги пути.
Как из расписного нездешнего зла
Нет звёздам печали и нет им числа.
Как жмутся осенние жёлуди, мы
К земле прижимаемся, отпрыски тьмы.
Нас манит в кусты дождевые, в закат,
На прошлого неудержимый разряд.
Как он грозовой выступал над волной,
Как ветер вставал незаметной стеной.
Стенанья листвы, что за чушь, этот вайб
Над парком летит, как над песней слова,
И в байковом вмиг одеяле газон,
И осень, как сон, что с землёй в унисон.
1.10
Telegram-канал Марии Леонтьевой
Мария Леонтьева
К нам осень спешила: надуть паруса,
В окно бросить мелочи, дыма в глаза
Пустить, обманув золотым, завести.
Из леса осеннего долги пути.
Как из расписного нездешнего зла
Нет звёздам печали и нет им числа.
Как жмутся осенние жёлуди, мы
К земле прижимаемся, отпрыски тьмы.
Нас манит в кусты дождевые, в закат,
На прошлого неудержимый разряд.
Как он грозовой выступал над волной,
Как ветер вставал незаметной стеной.
Стенанья листвы, что за чушь, этот вайб
Над парком летит, как над песней слова,
И в байковом вмиг одеяле газон,
И осень, как сон, что с землёй в унисон.
1.10
Telegram-канал Марии Леонтьевой