«ЧУЖИЕ ПИСЬМА»/ реж. Андрей Цисарук/«Практика»
Это не первый спектакль в репертуаре «Практики» на школьную тему. В день пресс-показа параллельно с ним как раз шла постановка «Расскажи мне про Гренландию» Юрия Квятковского про учительницу (Мария Карпова), которая приехала в глубинку, скрываясь от своего прошлого в надежде изменить будущее местных детей к лучшему. Но вместо этого скорее они изменили ее жизнь, хотя на одного мальчика маньячного вида все же уроки географии подействовали (Илья Козырев).
Противостояние скромной учительницы и бунтующего подростка лежит в основе и нового спектакля, созданного по сценарию Натальи Рязанцевой (по нему Илья Авербах в 1975 году снял фильм). Снова учительница — Вера Ивановна (Вероника Вернадская) слишком близко подпускает к себе подростка Зину (Вероника Устимова), протягивает руку помощи, а тот готов ее по локоть откусить. Такой возраст: выживает сильнейший.
Зина пытается выжить всеми силами. чувствуя себя изгоем: она не из самой благополучной семьи, таких не любят. А ей только и хочется, что любви. Ищет она ее где придется. Попался на глаза взрослый мужчина Женя. По жизни — неудачник и абьюзер, в ее детских глазах — герой, ведь так высокопарно говорит, аж цитировать хочется. Но герой в ответ на любовные признания только посмеялся и обломал крылья, уже готовой взлететь с разбега по школьным партам Зине (художник - Ольга Галицкая).
Бьется и Вера Ивановна, влюбившаяся как-то неудачно и не в того, кого надо бы. А это в советских реалиях строго регламентировано. До такой степени, что даже строптивая Зина не пускает на свидание. Так и остаются они вдвоем с двумя фарфоровыми чашками чая в ожидании какой-то другой жизни. Вот только крыльев на двоих у них осталось всего лишь два. И получится ли уже взлететь — неизвестно.
Это не первый спектакль в репертуаре «Практики» на школьную тему. В день пресс-показа параллельно с ним как раз шла постановка «Расскажи мне про Гренландию» Юрия Квятковского про учительницу (Мария Карпова), которая приехала в глубинку, скрываясь от своего прошлого в надежде изменить будущее местных детей к лучшему. Но вместо этого скорее они изменили ее жизнь, хотя на одного мальчика маньячного вида все же уроки географии подействовали (Илья Козырев).
Противостояние скромной учительницы и бунтующего подростка лежит в основе и нового спектакля, созданного по сценарию Натальи Рязанцевой (по нему Илья Авербах в 1975 году снял фильм). Снова учительница — Вера Ивановна (Вероника Вернадская) слишком близко подпускает к себе подростка Зину (Вероника Устимова), протягивает руку помощи, а тот готов ее по локоть откусить. Такой возраст: выживает сильнейший.
Зина пытается выжить всеми силами. чувствуя себя изгоем: она не из самой благополучной семьи, таких не любят. А ей только и хочется, что любви. Ищет она ее где придется. Попался на глаза взрослый мужчина Женя. По жизни — неудачник и абьюзер, в ее детских глазах — герой, ведь так высокопарно говорит, аж цитировать хочется. Но герой в ответ на любовные признания только посмеялся и обломал крылья, уже готовой взлететь с разбега по школьным партам Зине (художник - Ольга Галицкая).
Бьется и Вера Ивановна, влюбившаяся как-то неудачно и не в того, кого надо бы. А это в советских реалиях строго регламентировано. До такой степени, что даже строптивая Зина не пускает на свидание. Так и остаются они вдвоем с двумя фарфоровыми чашками чая в ожидании какой-то другой жизни. Вот только крыльев на двоих у них осталось всего лишь два. И получится ли уже взлететь — неизвестно.
Костюмы Александра Маккуина для оперы Робера Лепажа «Эоннагата».
В основе — история о французском шпионе Шевелье Д’Эоне. Название оперы составлено из двух слов: «Эон» - имя главного героя, и «оннагата» - юноши-танцовщики кабуки.
В основе — история о французском шпионе Шевелье Д’Эоне. Название оперы составлено из двух слов: «Эон» - имя главного героя, и «оннагата» - юноши-танцовщики кабуки.
Британцы в 2018 году выпустили документальный фильм об Александре Маккуине.
Ли, как называли его близкие, — герой трагикомический. Как из строчек Бродского: «я снаружи казался веселым, а внутри был давно уже мертв». Его не самые радостные впечатления детства и полные отчаяния размышления о настоящем отражались в коллекциях, первые из которых он делал на пособие по безработице. Отчего скрывал свое лицо в интервью, дабы не пасть жертвой судебных приставов. В итоге он стал жертвой одиночества и внутренней пустоты, пришедшим под руку с успехом, который оказался не стоящим и ломаного гроша и дешевле того самого пособия, с которого все начиналось.
Ли, как называли его близкие, — герой трагикомический. Как из строчек Бродского: «я снаружи казался веселым, а внутри был давно уже мертв». Его не самые радостные впечатления детства и полные отчаяния размышления о настоящем отражались в коллекциях, первые из которых он делал на пособие по безработице. Отчего скрывал свое лицо в интервью, дабы не пасть жертвой судебных приставов. В итоге он стал жертвой одиночества и внутренней пустоты, пришедшим под руку с успехом, который оказался не стоящим и ломаного гроша и дешевле того самого пособия, с которого все начиналось.
Кинопоиск
«Маккуин» (McQueen, 2018)
Как модельер-самоучка стал главным дизайнером Givenchy. Откровенный британский док об Александре Маккуине. Смотрите онлайн фильм Маккуин на Кинопоиске.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
85 лет со дня рождения Владимира Меньшова — оскароносного режиссера, на счету которого всего лишь пять фильмов.
Оскара Меньшов получил уже за вторую картину — «Москва слезам не верит». А третью — «Любовь и голуби» — снял только через десять лет, не мог найти подходящий сценарий. Да так и не нашел, потому что «Любовь и голуби» — это пьеса Владимира Гуркина, спектакль по которой режиссер увидел на сцене театра «Современник».
Из постановки в фильм перешла Нина Дорошина. А заодно и нарочитая театральность, за которую фильм любят одни и терпеть не могут другие: и объявления фигур, и трюки с переходами от одной сцены к другой, и несоответствие возраста актрисы и героини (Наталья Тенякова в свое 38 лет сыграла глубокую старуху бабу Шуру).
Все это уже в гипертрофированном виде через десять лет перекочевало в «Ширли-Мырли», который получил еще больше ненависти и еще больше любви. А такое полярное отношение, как по мне, признак выдающегося произведения.
Оскара Меньшов получил уже за вторую картину — «Москва слезам не верит». А третью — «Любовь и голуби» — снял только через десять лет, не мог найти подходящий сценарий. Да так и не нашел, потому что «Любовь и голуби» — это пьеса Владимира Гуркина, спектакль по которой режиссер увидел на сцене театра «Современник».
Из постановки в фильм перешла Нина Дорошина. А заодно и нарочитая театральность, за которую фильм любят одни и терпеть не могут другие: и объявления фигур, и трюки с переходами от одной сцены к другой, и несоответствие возраста актрисы и героини (Наталья Тенякова в свое 38 лет сыграла глубокую старуху бабу Шуру).
Все это уже в гипертрофированном виде через десять лет перекочевало в «Ширли-Мырли», который получил еще больше ненависти и еще больше любви. А такое полярное отношение, как по мне, признак выдающегося произведения.
ЛАБОРАТОРИЯ «МАЯКОВКА+БУТУСОВЦЫ»/ Театр им. Маяковского/ Часть 1.
Эту лабораторию Егор Перегудов придумал специально для пятикурсников мастерского Бутусова в ГИТИСе. Каждый режиссер должен был выбрать любой русский рассказ ХХ века и за две недели сделать по нему эскиз с артистами театра Маяковского. Показывали их в два дня: в субботу и воскресенье по четыре штуки.
«Подлец» Владимира Набокова. Реж — Александр Цереня.
Очень предметный (вода, разбросанные перчатки, лезущие отовсюду и проникающие в сознание героя), осязаемый и цельный спектакль о том, что неизвестно еще кто подлец: высокомерный Берг (Константин Константинов), который переспал с женой Антона Петровича (Кирилл Кусков), или сам жалкий АП, который, вызвав соперника на дуэль, всю дорогу думает, как бы этой дуэли избежать, а, может, это Татьяна (Юлия Соломатина) — женщина инфернальная и роковая, как в нуаровских фильмах, легко изображающая из себя домашнюю прислугу, которая ни при чем. Но как будто главным подлецом и виновником всех бед становится одиночество, воплощенное опять же Константиновым — человека, которому не к кому примкнуть, а очень надо, иначе останется только застрелиться.
«Ошибка» Гайто Газданова. Реж — Анна Потебня.
Очень по-женски чувственный спектакль о любви, которую, порой, сложно распознать, потому что сколько ни бились люди, но никто еще не смог дать точного определения, что же это такое. Разве что Станиславский с его «хотеть касаться». Так и тут Кате (Алена Васина), обложенной со всех сторон заботой прекрасного мужа (Иван Выборнов), хочется касаться совсем чужого мужчину (Владимир Гуськов). То, что это и есть любовь, она и понятия не имела, потому что раньше никогда не любила, даже собственного сына, с рождения старичка (Дмитрий Прокофьев), которого все называют по имени-отчеству. Историю адъюльтера рассказывает то ли ее мать, то ли сама Катя через много-много лет, то ли какая-то кинозрительница, фанатка французского кино (Юлия Силаева), которая от нахлынувших чувств во просмотра старой пленки жмется в старое кресло и закусывает губы.
«Вся жизнь» Андрея Платонова. Реж - Шень Ван.
Поэтически-философское высказывание, в котором сплетаются очень русское (от писателя) и сугубо восточное (от режиссера). Второе даже превалирует: и бамбуковая роща как символ родной деревни, торчащая из старых кастрюль, и безымянный дух — в программке роль Анастасии Гореловой значится как старуха, но она скорее проводник героя (Юрий Соколов) в его родную деревню, где уже живет племя молодое незнакомое (девушка — Варвара Бочкова) и в память. В спектакле почти нет слов, нет сюжета как такового. Он требует от зрителя созерцания, как если бы он оказался в саду камней, коих на сцене тоже много: они и хлеб, и рыба, и то, что удерживает стволы бамбука, которые в конце концов разрушатся, как грезы о беззаботном детстве, которого уже не вернуть.
«Герман и Марта» Леонида Андреева. Реж — Егор Ковалев.
Еще один, уже вовсе бессловесный, пластический спектакль о любви, прошедшей через всю жизнь, но так и не сбывшейся. Сначала они были уже обвенчаны с другими, затем — оказались против их дети. Диалог двух влюбленных (Галина Беляева и Юрий Коренев) — танец, в котором и не нужны слова: достаточно взгляда, прикосновения рук. Им в контраст — юная пара (Тильда и Вилли), холодная, отстраняющаяся друг от друга, их диалог - скорее уже из области пантомимы. В их сценах, как и в сцене конферансье-рыбака много от Славы Полунина с его ребячеством и грустной клоунадой. Ведь смех и слезы всегда близко. А здесь уж ближе некуда.
Продолжение следует…
Эту лабораторию Егор Перегудов придумал специально для пятикурсников мастерского Бутусова в ГИТИСе. Каждый режиссер должен был выбрать любой русский рассказ ХХ века и за две недели сделать по нему эскиз с артистами театра Маяковского. Показывали их в два дня: в субботу и воскресенье по четыре штуки.
«Подлец» Владимира Набокова. Реж — Александр Цереня.
Очень предметный (вода, разбросанные перчатки, лезущие отовсюду и проникающие в сознание героя), осязаемый и цельный спектакль о том, что неизвестно еще кто подлец: высокомерный Берг (Константин Константинов), который переспал с женой Антона Петровича (Кирилл Кусков), или сам жалкий АП, который, вызвав соперника на дуэль, всю дорогу думает, как бы этой дуэли избежать, а, может, это Татьяна (Юлия Соломатина) — женщина инфернальная и роковая, как в нуаровских фильмах, легко изображающая из себя домашнюю прислугу, которая ни при чем. Но как будто главным подлецом и виновником всех бед становится одиночество, воплощенное опять же Константиновым — человека, которому не к кому примкнуть, а очень надо, иначе останется только застрелиться.
«Ошибка» Гайто Газданова. Реж — Анна Потебня.
Очень по-женски чувственный спектакль о любви, которую, порой, сложно распознать, потому что сколько ни бились люди, но никто еще не смог дать точного определения, что же это такое. Разве что Станиславский с его «хотеть касаться». Так и тут Кате (Алена Васина), обложенной со всех сторон заботой прекрасного мужа (Иван Выборнов), хочется касаться совсем чужого мужчину (Владимир Гуськов). То, что это и есть любовь, она и понятия не имела, потому что раньше никогда не любила, даже собственного сына, с рождения старичка (Дмитрий Прокофьев), которого все называют по имени-отчеству. Историю адъюльтера рассказывает то ли ее мать, то ли сама Катя через много-много лет, то ли какая-то кинозрительница, фанатка французского кино (Юлия Силаева), которая от нахлынувших чувств во просмотра старой пленки жмется в старое кресло и закусывает губы.
«Вся жизнь» Андрея Платонова. Реж - Шень Ван.
Поэтически-философское высказывание, в котором сплетаются очень русское (от писателя) и сугубо восточное (от режиссера). Второе даже превалирует: и бамбуковая роща как символ родной деревни, торчащая из старых кастрюль, и безымянный дух — в программке роль Анастасии Гореловой значится как старуха, но она скорее проводник героя (Юрий Соколов) в его родную деревню, где уже живет племя молодое незнакомое (девушка — Варвара Бочкова) и в память. В спектакле почти нет слов, нет сюжета как такового. Он требует от зрителя созерцания, как если бы он оказался в саду камней, коих на сцене тоже много: они и хлеб, и рыба, и то, что удерживает стволы бамбука, которые в конце концов разрушатся, как грезы о беззаботном детстве, которого уже не вернуть.
«Герман и Марта» Леонида Андреева. Реж — Егор Ковалев.
Еще один, уже вовсе бессловесный, пластический спектакль о любви, прошедшей через всю жизнь, но так и не сбывшейся. Сначала они были уже обвенчаны с другими, затем — оказались против их дети. Диалог двух влюбленных (Галина Беляева и Юрий Коренев) — танец, в котором и не нужны слова: достаточно взгляда, прикосновения рук. Им в контраст — юная пара (Тильда и Вилли), холодная, отстраняющаяся друг от друга, их диалог - скорее уже из области пантомимы. В их сценах, как и в сцене конферансье-рыбака много от Славы Полунина с его ребячеством и грустной клоунадой. Ведь смех и слезы всегда близко. А здесь уж ближе некуда.
Продолжение следует…
ЛАБОРАТОРИЯ «МАЯКОВКА+БУТУСОВЦЫ»/ Театр им. Маяковского/ Часть 2.
«Страсти-мордасти» по Максиму Горькому. Реж — Иван Орлов
Еще один полнокровный спектакль о мальчике, чьи ноги не ходят от рождения, а свисают бесконечными плетьми, мечтающем о чистом поле и не имеющем возможности выйти из своего мира-коробки, полном выдуманных друзей: таракашек да букашек — одним словом «зверильница» (молодые артисты театра + Семен Шестаков). Он и сам как дикая зверушка, пойманная рукой судьбы и посаженная в коробку. Наталья Палагушкина играет его ярко, злобно, детские восторги и нежности мерцают, борясь со тьмой вокруг него. Фантазии — для него утешеньице. А он — для пьяницы-мамки («благочестивая» Ольга Ергина), не могущей и не умеющей добыть ни хлеб, ни сахар, кроме как расплатившись собой. И вся эта бедная, но счастливая чем-то своим семья, может стать утешеньицем для молодого человека Лени, который и бабочку поймает, а, может, и чистое поле покажет. Но пока Леня еще не осознал, что же он так к ним привязался. А только приходит и смотрит растеряно и умильно.
«Фро» Андрея Платонова. Реж — Андрей Хисамиев
Изобретательный, нежный и трепетный спектакль о людях, которые за словами о любви и высоких целях скрывают пустоту и эгоизм. Так чувственное отделилось от трезвости ума. Анастасия Мишина играет любовь возвышенную, даже космическую при таком сюжете: она ждет своего мужа (Никита Языков), который едет строить коммунизм на Дальний Восток и мечтает уйти солдатом в Советский Китай, чтобы распространить коммунистические идеи. И вот она отправляет ему телеграмму, что умирает. Любовью тут, безусловно, не пахнет. Но любить героине так хочется, что она готова на все: на обман, на разоблачение, на то, чтобы прильнуть хоть к кому-нибудь к груди на танцах. Но все это такое же заблуждение и иллюзия, как хождение отца Фро (Андрей Гусев) к железной дороге. Они оба остаются ни с чем. Ведь все, что происходит в их жизнь — это пыль, которую они пускают сами себе в глаза.
«Крысолов» по Александру Грину. Реж — Иван Шалаев.
Очень петербургский эскиз включает только начало рассказа Грина: впадающий в нищенство продавец одной единственной книги (стихи Марины Цветаевой), охваченный голодом, мечтами и фантазией. Фантазия сильнее голода, мечты сильнее страха. Герой Мамуки Патаравы исполняет этюд со всеми попавшимися под руку предметами, такими же разномастными, как если бы дело происходило на блошке на Удельной. Он то воображает себя художником, то поваром. И, возможно, все, что он видит и помнит, лишь игра его воображения: и прекрасная девушка в пальто, надетом на алое вечернее платье (Анастасия Дьячук), и суровый человек-загадка, эдакий фантомас (то ли чекист, то ли бандит, то ли военный), обозначенный в программке как Крысолов (Олег Сапиро), но до раскрытия образа дело в эскизе не доходит. Все растворяется как наваждение, голодный температурный сон.
«Образ» по Андрею Битову. Реж — Илья Зайцев.
Спектакль о мужском кризисе, о котором женщина может только догадываться, а может и не догадываться вовсе. Ожидающий появление сына, мужчина с ироничной фамилией Монахов (Семен Алешин), размышляет о своей непричастности к происходящему в настоящем, со страхом думает о будущем и всеми силами пытается уцепиться за прошлое. Этим прошлым становится его давняя пассия — манящая и к поцелуям зовущая Ася (Валерия Куликова). В его глазах она — воплощение желаний, и неважно, что она замужем, работает директором детского сада и в этот самый сад тащит за собой по пожарной лестнице. Все эти душевные и сюжетные перипетии показаны очень точно, с иронией, не зло и даже с сочувствием к герою, человеку слабому, ищущему в повседневной серой жизни точки опоры и жаждующему всему миру предъявить огромную табличку о том, что он Монахов, а не кто-то там.
«Страсти-мордасти» по Максиму Горькому. Реж — Иван Орлов
Еще один полнокровный спектакль о мальчике, чьи ноги не ходят от рождения, а свисают бесконечными плетьми, мечтающем о чистом поле и не имеющем возможности выйти из своего мира-коробки, полном выдуманных друзей: таракашек да букашек — одним словом «зверильница» (молодые артисты театра + Семен Шестаков). Он и сам как дикая зверушка, пойманная рукой судьбы и посаженная в коробку. Наталья Палагушкина играет его ярко, злобно, детские восторги и нежности мерцают, борясь со тьмой вокруг него. Фантазии — для него утешеньице. А он — для пьяницы-мамки («благочестивая» Ольга Ергина), не могущей и не умеющей добыть ни хлеб, ни сахар, кроме как расплатившись собой. И вся эта бедная, но счастливая чем-то своим семья, может стать утешеньицем для молодого человека Лени, который и бабочку поймает, а, может, и чистое поле покажет. Но пока Леня еще не осознал, что же он так к ним привязался. А только приходит и смотрит растеряно и умильно.
«Фро» Андрея Платонова. Реж — Андрей Хисамиев
Изобретательный, нежный и трепетный спектакль о людях, которые за словами о любви и высоких целях скрывают пустоту и эгоизм. Так чувственное отделилось от трезвости ума. Анастасия Мишина играет любовь возвышенную, даже космическую при таком сюжете: она ждет своего мужа (Никита Языков), который едет строить коммунизм на Дальний Восток и мечтает уйти солдатом в Советский Китай, чтобы распространить коммунистические идеи. И вот она отправляет ему телеграмму, что умирает. Любовью тут, безусловно, не пахнет. Но любить героине так хочется, что она готова на все: на обман, на разоблачение, на то, чтобы прильнуть хоть к кому-нибудь к груди на танцах. Но все это такое же заблуждение и иллюзия, как хождение отца Фро (Андрей Гусев) к железной дороге. Они оба остаются ни с чем. Ведь все, что происходит в их жизнь — это пыль, которую они пускают сами себе в глаза.
«Крысолов» по Александру Грину. Реж — Иван Шалаев.
Очень петербургский эскиз включает только начало рассказа Грина: впадающий в нищенство продавец одной единственной книги (стихи Марины Цветаевой), охваченный голодом, мечтами и фантазией. Фантазия сильнее голода, мечты сильнее страха. Герой Мамуки Патаравы исполняет этюд со всеми попавшимися под руку предметами, такими же разномастными, как если бы дело происходило на блошке на Удельной. Он то воображает себя художником, то поваром. И, возможно, все, что он видит и помнит, лишь игра его воображения: и прекрасная девушка в пальто, надетом на алое вечернее платье (Анастасия Дьячук), и суровый человек-загадка, эдакий фантомас (то ли чекист, то ли бандит, то ли военный), обозначенный в программке как Крысолов (Олег Сапиро), но до раскрытия образа дело в эскизе не доходит. Все растворяется как наваждение, голодный температурный сон.
«Образ» по Андрею Битову. Реж — Илья Зайцев.
Спектакль о мужском кризисе, о котором женщина может только догадываться, а может и не догадываться вовсе. Ожидающий появление сына, мужчина с ироничной фамилией Монахов (Семен Алешин), размышляет о своей непричастности к происходящему в настоящем, со страхом думает о будущем и всеми силами пытается уцепиться за прошлое. Этим прошлым становится его давняя пассия — манящая и к поцелуям зовущая Ася (Валерия Куликова). В его глазах она — воплощение желаний, и неважно, что она замужем, работает директором детского сада и в этот самый сад тащит за собой по пожарной лестнице. Все эти душевные и сюжетные перипетии показаны очень точно, с иронией, не зло и даже с сочувствием к герою, человеку слабому, ищущему в повседневной серой жизни точки опоры и жаждующему всему миру предъявить огромную табличку о том, что он Монахов, а не кто-то там.
156 лет со дня рождения Ольги Книппер-Чеховой
Письмо Антона Чехова Ольге Книппер:
Милая моя, не читай газет, не читай вовсе, а то ты у меня совсем зачахнешь. Впредь тебе наука: слушайся старца иеромонаха. Я ведь говорил, уверял, что в Петербурге будет неладно, - надо было слушать. Как бы ни было, ваш театр никогда больше в Питер не поедет - и слава богу.
Я лично совсем бросаю театр, никогда больше для театра писать не буду. Для театра можно писать в Германии, в Швеции, даже в Испании, но не в России, где театральных авторов не уважают, лягают их копытами и не прощают им успеха и неуспеха. Тебя бранят теперь первый раз в жизни, оттого ты так и чувствительна, со временем же обойдется, привыкнешь. Но, воображаю, как дивно, как чудесно чувствует себя Санин! Вероятно, все рецензии таскает в карманах, высоко, высоко поднимает брови!
А тут замечательная погода, тепло, солнце, абрикосы и миндаль в цвету... На Страстной я жду тебя, моя бедная обруганная актриска, жду и жду, это имей в виду.
Я послал тебе в феврале с 20 по 28-е пять писем и три телеграммы; просил тебя телеграфировать мне, но - ни слова в ответ.
От Яворской я получил телеграмму по поводу "Дяди Вани".
Напиши, до какого дня вы все будете в Питере. Напиши, актриска.
Я здоров - честное слово. Обнимаю. Твой Иеромонах.
1 марта 1901 г. Ялта
Письмо Антона Чехова Ольге Книппер:
Милая моя, не читай газет, не читай вовсе, а то ты у меня совсем зачахнешь. Впредь тебе наука: слушайся старца иеромонаха. Я ведь говорил, уверял, что в Петербурге будет неладно, - надо было слушать. Как бы ни было, ваш театр никогда больше в Питер не поедет - и слава богу.
Я лично совсем бросаю театр, никогда больше для театра писать не буду. Для театра можно писать в Германии, в Швеции, даже в Испании, но не в России, где театральных авторов не уважают, лягают их копытами и не прощают им успеха и неуспеха. Тебя бранят теперь первый раз в жизни, оттого ты так и чувствительна, со временем же обойдется, привыкнешь. Но, воображаю, как дивно, как чудесно чувствует себя Санин! Вероятно, все рецензии таскает в карманах, высоко, высоко поднимает брови!
А тут замечательная погода, тепло, солнце, абрикосы и миндаль в цвету... На Страстной я жду тебя, моя бедная обруганная актриска, жду и жду, это имей в виду.
Я послал тебе в феврале с 20 по 28-е пять писем и три телеграммы; просил тебя телеграфировать мне, но - ни слова в ответ.
От Яворской я получил телеграмму по поводу "Дяди Вани".
Напиши, до какого дня вы все будете в Питере. Напиши, актриска.
Я здоров - честное слово. Обнимаю. Твой Иеромонах.
1 марта 1901 г. Ялта
СПЕКТАКЛЬ НА ВЫХОДНЫЕ
«Священные чудовища» (2008)
Балет Сильви Гиллем и Акрама Хана. «Священные чудовища» – это устойчивое выражение, которым называли больших звезд во Франции в XIX веке. В основе одноименного балета лежит, в первую очередь, диалог двух звезд современного мира танца. Гиллем говорит, что для нее «священный монстр» – это сцена, на которой надо быть всегда совершенной.
Акрам Хан – британский танцовщик и хореограф, в 31 год выдвинутый на в члены Ордена Британской Империи за заслуги в области танца. Он родился и вырос в Англии в семье мигрантов из Бангладеш. Прошел первое систематическое танцевальное обучение в североиндийском танцевальном стиле катхак. В своих работах пересобирает элементы стиля катхак, добавляя их в современную хореографию, создавая универсальную историю.
https://vk.com/video-50334704_456243379
«Священные чудовища» (2008)
Балет Сильви Гиллем и Акрама Хана. «Священные чудовища» – это устойчивое выражение, которым называли больших звезд во Франции в XIX веке. В основе одноименного балета лежит, в первую очередь, диалог двух звезд современного мира танца. Гиллем говорит, что для нее «священный монстр» – это сцена, на которой надо быть всегда совершенной.
Акрам Хан – британский танцовщик и хореограф, в 31 год выдвинутый на в члены Ордена Британской Империи за заслуги в области танца. Он родился и вырос в Англии в семье мигрантов из Бангладеш. Прошел первое систематическое танцевальное обучение в североиндийском танцевальном стиле катхак. В своих работах пересобирает элементы стиля катхак, добавляя их в современную хореографию, создавая универсальную историю.
https://vk.com/video-50334704_456243379
VK Видео
"Священные чудовища" Сильви Гиллем
Watch "Священные чудовища" Сильви Гиллем 1 hr. 3 min 47 s from 19 March 2021 online in HD for free in the VK catalog without signing up! Views: 3976. Likes: 34.
Юрию Бутусову — 63!
Мне очень нравится начало этой документалки и то, как оговорился ЮН: «Чем меньше человек говорит, тем лучше». Формула на вчера, сегодня и завтра.
Мне очень нравится начало этой документалки и то, как оговорился ЮН: «Чем меньше человек говорит, тем лучше». Формула на вчера, сегодня и завтра.