Что касается нашей критики ПсковГУ и его руководства, на которую многие обратили внимание, то речь, конечно же, о качестве образования и имидже вуза. Абсолютное большинство сотрудников ПЛН и «Гражданской прессы» в целом в разные годы там учились, нам грустно и больно видеть, во что превращается некогда солидное и уважаемое учебное заведение.
И чтобы дважды не вставать, поддержим коллег в их небольшом расследовании очередного конфуза ПсковГУ. Поутру псковское медиапространство огласилось радостными воплями из главного университетского корпуса. Оказывается, вуз вошел в топ-20 рейтинга вузов России по уровню зарплат выпускников 2017-2022 годов, работающих в сфере экономики и финансов. На слух звучит неплохо, правда вуз, почему-то, нигде не выкладывает пруфы и ссылку на рейтинг. Уже тут закрались подозрения. А при ближайшем рассмотрении у нас случился приступ гомерического хохота. Оказывается, это рейтинг не уровня зарплат, а уровня зарплатных ожиданий. Ну, коллеги, ожидания у нас у всех, прямо скажем, грандиозные. Вот только реальность часто прибивает их к земле.
По этому поводу вспомнился анекдот из лихих 90-х.
В Вилларибо и Виллабаджо измеряли, извинити, половые органы. И оказалось что средний размер члена в Вилларибо — 14 см, а в Виллабаджо — 22 см. Откуда же такая разница? Все просто, в Вилларибо проводили измерения, а в Виллабаджо – опрос... Такие дела.
В общем, тут без изменений — хотел ПсковГУ показать, какие они молодцы, но снова только посмешили окружающих. Ну, не привыкать

В вопросе привлечения заключенных к разным военным и гражданским активностям есть еще одна интрига. По большому счету, куда бы ни привлекли - это вопрос ресоциализации и трудовой адаптации. Заключенные - это каста, для которой девиация, преступное поведение является допустимой нормой. Там где обычный человек не может перейти грань закона, заключенный перешагивает, как через бревно. Использовать труд заключенных - дело нехитрое. Но никто, кажется, не задумывается, что общество может от этого хлебнуть проблем и горя. Кто будет заниматься адаптацией заключенных по эту сторону решетки? Пока это открытый вопрос, на который старательно закрывают глаза.
https://yangx.top/rusbrief/128172

В Пскове бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как в суде развивается дело опального псковского олигарха Михаила Гавунаса.
Наверное, если меня спросят, что было раньше — распятие Иисуса или начало Дела Гавунаса, я затруднюсь с ответом. Потому что и то, и другое имело место очень давно. Но с Иисусом с тех пор все более-менее прояснилось, а насчет судьбы Михаила Гавунаса по-прежнему полнейший туман и неизвестность. Дело рассматривает суд и, такое складывается ощущение, что стороны не приближаются к решению, а удаляются от него. В этом материале я опираюсь исключительно на общедоступную информацию, и вот, что у нас получается.

Демонстративное молчание как форма критического осмысления реальности — очень важный тезис, громко озвученный, едва ли не впервые. Остальные авторские тезисы дискуссионны, а вот тут не поспоришь. Часть общества красноречиво затаилась и молчит. Что характерно, некоторые молчат довольно громко.
Главный вывод — если говорить уже нельзя, то думать пока не запретили. Категория «мыслепреступление» в правоприменительной практике отсутствует.
Главный вопрос — насколько велика красноречиво молчащая часть общества? Ответ на него отчасти содержится в анализе социологических опросов последних месяцев. Процент «отказов» при опросах на общественно-политическую тематику таков, что аналитика выходит с критической погрешностью. Для социума это тревожная ситуация, когда значительная его часть затаилась и, очевидно, выжидает, куда вывернет ситуация. Проще говоря, при ощущении полнейшей стабильности и контроля, дальнейшее развитие событий может оказаться совершенно непредсказуемым.