Ребров С.А. Понятие политического в рамках постальтюссерианской парадигмы // Дискурс-Пи. 2022. Т. 19. № 1. С. 28–42.

В сети вот появилась одна из моих первых статей, посвящённых проблематике диссертационного исследования. В этом случае я подробно касался различий между отдельными направлениями постальтюссериансккой традиции, различия между которыми, согласно моей гипотезе, связаны в первую очередь именно с их собственным определением категории политического.

Мои друзья из Кыргызстана собрали видео-плейлист нескольких моих выступлений на YouTube. Большое им спасибо!

https://www.youtube.com/playlist?list=PLq0ugaOF8lVjdgTY_qTyZjXS8RkG466DQ

Чтож, сегодня мне исполняется 27 лет. Учитывая, что я и раньше никогда не являлся сторонником саморефлексии об экзистенциальном возрасте, я могу сказать, что сейчас моя жизнь проходит наверное одним из самых необычных способов, который до этого момента я никак не мог предположить. Конкретно сейчас я стараюсь радоваться каждому прожитому дню, предпочитая как можно меньше думать о будущем (что, однако, даётся мне крайне тяжело). Но, тем не менее, даже в такие моменты можно поймать редкие мгновения искренней радости вместе с близкими людьми.

Работая над текстом кандидатской диссертации я писал не только о самом Альтюссере, но и о политике и материализме. В частности, пытаясь материалистически интерпретировать текст «Понятия политического» Карла Шмитта, я описывал возможность внезапной политизации (то есть появления групповой вражды) практически в любой области социальных взаимоотношений. Таким образом, логика случайного размежевания становилась подлинно материалистическим качеством политики как таковой. Однако, оглядываясь на свою работу я и не мог себе представить, что эти же самые идеи начнут искренне пугать меня как простого человека из плоти и крови. Сейчас я буквально чувствую себя философским Виктором Франкенштейном, который, оглядываясь на окружающую действительность, искренне желал бы того, чтобы его идеи так бы и остались текстом на бумаге, без какого-либо воплощения в реальном мире. Однако, увы, ничего вернуть обратно уже нельзя.

Не так давно меня спросили о том, кого бы я мог назвать своим любимым российским философом. Учитывая то обстоятельство, что я практически никогда профессионально не занимался именно российскими мыслителями, данный вопрос показался мне действительно интересным. Ведь все-таки именно в контексте философии Россия никогда не была в числе мировых лидеров (хотя, в этом плане у нас все ещё не все так плохо). Немного подумав я назвал имя Георгия Валентиновича Плеханова, который в отличие от многих вождей коммунистического движения действительно может быть назван профессиональным философом с крайне интересными идеями (пусть я и не совсем их разделяю). В этом смысле я думаю, что когда-нибудь в будущем мне все-таки стоит профессионально заняться изучением его письменного наследия. Тем более, что в этом случае и географические, и языковые факторы будут на моей стороне.

Сегодня я впервые за несколько месяцев купил себе новые книги. Одну из них (Лео Штрауса) я собирался купить ещё полгода назад, однако все руки до этого никак не доходили. Вторая же книга представляет собой авторское исследование Евгения Блинова по политической философии языка (довольно необычная для меня тематика). Правда, учитывая ее концептуальную связь с постструктурализмом, я думаю, что для моих исследований она точно пригодится.

В условиях официальной государственной антизападной истерии постоянно проталкивается идея необходимости повернуть на Восток (не только в чисто экономическом плане, но и в интеллектуальном). На фоне всего этого я уже успел пошутить о том, что вместо постструктурализма мне стоит обратить внимание на политическую теологию ислама (такая своеобразная смена Парижа на Тегеран). Однако я в своих выступлениях уже не раз повторял, что, по моему мнению, философия как таковая является исключительно западным явлением и все попытки создания условно не-западной философской мысли неизбежно обречены на провал. Разумеется, талантливые мыслители есть в очень многих странах мира, но как показал опыт СССР все всегда упирается в необходимость диалога с представителями наиболее передовых направлений в области современной философской рефлексии (которые по понятным причинам находятся в странах Европы). Короче говоря, лично я в любом случае продолжу заниматься французским и итальянскими направлениями в современной континентальной философии, пусть в нынешних условиях это и будет несколько сложнее чем раньше. Коллеги преклонного возраста сразу могут вспомнить пресловутые «спецхраны», что в нашей ситуации можно интерпретировать как относительно далекую перспективу (впрочем, удивляться чему-то сейчас уже трудно).

Сегодня впервые за полгода я снова посетил родной факультет. Вообще факультет политологии СПбГУ за долгие годы обучения стал для меня чем-то большим чем просто место получения диплома о высшем образовании. Именно здесь я сформировался как человек, который начал всерьёз размышлять о происходящем в мире. Особую роль в моём интересе к философии сыграла кафедра теории и философии политики, которая лично для меня наверное навсегда останется таким маленьким окошком в удивительный мир политической философии, ставшей основанием моей профессиональной деятельности. Кстати список тем для курсовых работ студентов с того времени никак не изменился. А ведь именно несколько соответствующих формулировок в своё время вдохновили меня на занятие теми направлениями мысли, которым я решил посвятить несколько лет жизни. Можете оценить данный список сами.

Сегодня буду на трансляции у Васила на канале YALDABOGOV. Будем обсуждать Лео Штрауса как историка и политического философа. Начало в 19:00. Подключайтесь!

https://www.youtube.com/watch?v=gFiGM12PkEg

В наше время жанр супергеройского кино традиционно считается детским и несерьезным, однако конкретно я никогда не был с этим согласен. В конце концов снять интересный и крепкий фильм можно практически на любую тему, тем более, что многие персонажи подобного жанра имеют интересную историю. Сегодня мне все-таки посчастливилось посмотреть недавно вышедшего Бэтмена в кинотеатре (его показывал один единственный кинотеатр в Санкт-Петербурге). Мне очень хотелось бы верить, что это не последний голливудский фильм на большом экране в России, однако даже в таком случае финал получился крайне атмосферным и захватывающим (особенно порадовало конкретно детективная составляющая) В общем, всё как я люблю!

Последний раз я присутствовал на защите кандидатской диссертации почти 2 года назад, однако не сказать, что в тот раз мне была так уж сильно интересна тема защищаемой работы. В этот же раз мне повезло попасть на защиту Вячеслава Кондурова, чья диссертация была посвящена политической теологии Карла Шмитта (одного из моих излюбленных мыслителей). Предварительное чтение текста диссертации особым образом помогло мне оценить весь тот колоссальный уровень подготовки, которого достиг Кондуров при подготовке к защите своей работы. Ко всему прочему, возможность послушать выступление столь культовой для российского гуманитарного знания фигуры как Александр Фридрихович Филиппов стала ещё одним приятным дополнением.

Довольно часто происходят такие ситуации, что политические взгляды тех или иных философов, озвученные ими в ходе публичного обсуждения той или иной проблемы становятся поводом для символического обнуления всех их теоретических наработок в принципе. В своё время подобной участи не избежал и небезизвестный Карл Шмитт (из-за сотрудничества с НСДАП). В настоящее же время, как мне кажется подобную ошибку совершает Славой Жижек, призывая к усилению НАТО, что, очевидно, не очень сочетается с его образом публичного левого интеллектуала. Впрочем, я хотел бы лишь подчеркнуть, что политическая философия всегда остаётся той дисциплиной, содержание которой, отнюдь, не сводится к политическим взглядам того или иного автора. По этой причине лично я не собираюсь «отменять» Жижека для самого себя, хотя бы, по той причине, что он все равно остаётся гениальным философом, ряд текстов которого я активно использую в своей работе. Однажды я запланировал прочитать о нём лекцию, и я это сделаю. Касательно же его высказываний, то пусть они останутся на совести самого Жижека.

Завтра я впервые за долгое время загляну на трансляцию канала Рабкор, к деятельности которого я сам долгое время имел непосредственное отношение. В этот раз поговорим с Борисом Кагарлицким (признан на территории РФ иностранным агентом) о философском образовании в России, и за рубежом. Начало в 19:00

Подключайтесь!

https://www.youtube.com/watch?v=dbOPSAKVSZA

Местами Москва действительно в гораздо большей степени оставляет напоминание о бывшем СССР чем мой родной Санкт-Петербург. На самом деле я даже не знаю, оценивать ли это положительно или отрицательно с точки зрения моих же собственных эстетических взглядов.

Ребров С.А. Материалистическая критика политической теории Луи Альтюссером // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2022. Т. 18, No 2. С. 199–214.

Конкретно на данную статью я потратил, наверное, больше сил чем на любой другой свой текст для научного журнала, однако, учитывая саму тематику, данное обстоятельство действительно становится для меня символичным. В данной статье я фактически пытаюсь развивать ключевой тезис своей диссертации о существовании различных моделей взаимодействия политической теории и материалистической философии, что также дополняется критикой традиционного экономикоцентричного понимания материалистичности того или иного подхода к описанию общества и политики.

У нас в Санкт-Петербурге открылся отличный книжный магазин философской литературы «Даль» по адресу: Дмитровский переулок 4 (недалеко от станции метро «Маяковская»). Настоятельно рекомендую к посещению! В магазине можно найти редкие книги по философии!

Кто сказал, что не существует белорусской философии? Разумеется, ее влияние крайне ограниченное однако работы Владимира Фурса действительно являются лучшим примером практической работы философов в братской Беларуси. В этой ситуации печально лишь то, что Фурс ушёл из жизни так рано (всего в 45 лет).

Судя по всему я действительно 9 лет какой-то откровенной ерундой занимался. Обидно. Впрочем, может тогда стоит уже окончательно уйти в философию?

https://www.rbc.ru/politics/07/07/2022/62c709d79a79476ce598ffbf?utm_source=vk&utm_medium=social&utm_campaign=preview

Политическая теория, как известно, всегда славилась неожиданными теоретическими находками, позволяющими как-то по-новому взглянуть на то или иное понятие или событие. Однако в контексте теории международных отношений (генеалогически относящейся непосредственно к политической теории) какие-либо революционные новшества обычно крайне редко способствуют переворачиванию устоявшихся принципов. По традиции практически все разнообразные концепции мировой политики (в независимости от идеологии) из раза в раз фактически сводятся к столкновению сторонников либерального глобализма и многополярного мира с последующей конкуренцией между блоками, и проблема заключается лишь в том, что как бы не старались конкретные авторы, фактически всё сводится именно к этому. Вместе с этим подобная идеологическая индифферентность действительно создаёт весьма комичную ситуацию когда какой-нибудь Френсис Фукуяма (будучи активным проповедником либерального глобализма) оказывается в одной лодке с современными левыми радикалами вроде Антонио Негри и Славоя Жижека, которые, несмотря на весь свой философский радикализм, оказываются просто неспособными придумать в плане практической теории международных отношений что-либо новое.

В контексте абсолютного доминирования английского языка как универсального (затрагивающего, в том числе, и поле современной философии) мне постоянно приходит в голову мысль о том, что, наверное, стоит скорее сопротивляться данной тенденции, а не пытаться в неё встроиться (тем более на фоне нынешней мировой ситуации). Действительно правила современного мира таковы, что если вы не пишите по-английски свои философские тексты (или же вас не переводят на постоянной основе), то фактически для мировой общественности вы не существуете, однако здесь важно помнить, что не все языковые группы равнозначны в вопросе доминирования на международной арене. В этом смысле мне кажется, что российским философам, возможно, стоило бы рассмотреть варианты расширения собственного влияния на другие крупные языковые общности вроде испаноязычного мира. В конце концов на испанском языке разговаривает практически вся Латинская Америка (помимо собственно самой Испании), и пусть конкретно для истории философии испанский язык не особо полезен, однако, как мне кажется, это довольно перспективное поле для интеллектуальной экспансии. Лично я уже начал присматриваться к Мексике и Аргентине. Специалистов по постструктурализму там, кстати, довольно много.