В процессе изучения текстов Зомбарта я обратил внимание на тот факт, что какой-либо аналитической литературы о нём на русском языке найти практически невозможно. За исключением нескольких обрывочных статей, нет практически ничего. Разумеется, данная проблема касается многих мыслителей и теоретиков, которые по различного рода причинам не очень широко представлены в России, однако с учётом доступности русскоязычных переводов книг самого Зомбарта, мне казалось, что непосредственно аналитических работ о нём должно было быть больше. В этой связи я хотел бы поделиться с вами одной из немногих кандидатских диссертаций, посвящённых анализу зомбартовского понимания истории социально-экономического развития. Несмотря на то, что сам текст данной диссертации (на мой взгляд) не является особо выдающейся работой, ценность подобных исследований в определённой ситуации может быть гораздо выше чем может показаться на первый взгляд.

Митенков А.В. Философско-антропологический анализ учения В. Зомбарта о генезисе общества

Собственно четвёртый выпуск нашей совместной с каналом НаукаPRO серии по политической философии. Конкретно о Спинозе, конечно, можно говорить и писать постоянно (тот же Антонио Негри последние десятилетия именно этим и занимается), однако я постарался уложиться в максимально сжатый хронометраж. Надеюсь, что получилось.

Ознакомился на днях с весьма подробной политической биографией Саддама Хусейна. Вообще с недавнего времени я стараюсь особо не отвлекаться от области собственных профессиональных интересов, однако конкретно Ближний Восток за последний год вероятно стал моим главным около научным хобби (спасибо ряду коллег и друзей). Сам я вряд ли когда-либо рискну публично рассуждать на данную тему, однако интересоваться хорошими книгами мне данный принцип совершенно не мешает. В отношении конкретно данной работы могу лишь сказать, что она не только весьма подробная (в плане источников), но и старается сохранять некоторую научную объективность, несмотря на всю остроту темы (оставлю файл в комментариях). По итогу прочтения можно с уверенностью заявить, что история Баасистского Ирака и лично Хусейна это отличный пример того как вчерашние союзники и региональные оплоты демократии могут в один момент превратиться в абсолютное зло в глазах мировой общественности (примитивной грубой силы и пропаганды, как показывают авторы, для этого вполне достаточно).

В истории политической философии, как известно, революционная традиция мысли всегда занимала весьма влиятельные позиции. Различные теории революции в общей сложности всегда были связаны с идеей прогресса (за исключением, вероятно, идеи консервативной революции) как преодоления существующего порядка, основанного на различных формах отчуждения и несправедливости. Фактически одним из первых представителей революционизма был небезызвестный Жан-Жак Руссо, учение которого также особым образом основывалось на идее неограниченного народного суверенитета, отвергающего любые формы политического представительства. В общей сложности именно руссоизм впоследствии послужил основанием для всех остальных теорий революции (даже если далеко не все мыслители в этом были готовы сознаться). Однако в тоже самое время уже у самого Руссо мы можем найти, наверное, главное слепое пятно революционизма как такового. Несмотря на то, что данную проблему можно теоретически описать в самых различных терминах, как мне кажется, лучше всех её описал Антонио Негри в своей книге "Учредительная власть" (которая вот-вот должна выйти на русском языке), проведя различие между учредительной и учреждённой формами власти. Если учредительная власть действительно действует по принципу революционности, отбрасывая существующий порядок господства и подчинения, то вот учреждённая власть, напротив, уже является своеобразной точкой остановки революционного процесса как закрепления нового порядка (при желании это можно назвать и контрреволюцией). В этом смысле одной их главных проблем любой теории революции становится то обстоятельство, что с окончанием революционного разрыва вчерашние борцы за свободу и всеобщее счастье сами могут начать восприниматься в массах как новые угнетатели (достаточно вспомнить имена Наполеона и Сталина). В тоже самое время нельзя сказать, что сторонники революционизма никак не пытаются решить данную политико-философскую проблему. Лично я бы в этом смысле выделил бы две попытки её решения, которые, однако, нельзя назвать особо успешными. В первом случае отдельные теоретики пытаются обосновать необходимость бесконечного характера революционного процесса, постоянно учреждающего новые формы политической жизни. Тот же Негри в своей книге стремится создать именно такую концепцию революции (сам он называет её перманентной учредительной властью). Беда только заключается в том, что внятно обосновать то, каким образом всё это будет функционировать Негри не может до сих пор (в этом случае даже его концепция множества не особо помогает). Что же касается второго случая, который я бы рискнул назвать "революционным консерватизмом" (не путать с консервативной революцией), то он на первый взгляд выглядит куда более реалистичным. В одной их своих последних статей тот же Жижек фактически описывает именно такую перспективу. Восприятие существующего положения дел в качестве единственной возможности воплощения в жизнь революционно-прогрессистских идей (левые силы как защитники закона и порядка). Именно по этой причине Жижек с давних пор и выступает с последовательной позицией защиты политических структур Европейского союза с их последующей трансформацией во что-то ещё более прогрессивное (правда какое именно это будет состояние и когда именно оно наступит сам Жижек не утруждается уточнять). Таким образом, можно сказать, что современные сторонники революционной парадигмы сталкиваются с двумя сложностями, связанными с обоснованием необходимости революции. Если сторонников первой модели решения обозначенной проблемы можно с уверенностью назвать утопистами, то вторых лично я бы назвал скорее манипуляторами. Что из этого лучше лично я ответить затрудняюсь. Здесь скорее уже вмешивается вопрос ваших идеологических предпочтений.

Сердечно поздравляю моего дорогого друга и коллегу Илью Веденеева с дебютом на канале НаукаPRO. Должен сказать, что интерес конкретно к Ближнему Востоку у меня проснулся именно после разговоров с ним (за что я Илье очень сильно благодарен). Кстати на своём канале он регулярно пишет как об истории Курдистана, так и вообще, зачастую, о политической обстановке во всём Ближневосточном регионе. Рекомендую подписываться, если интересуетесь данной темой.

В тему моих недавних размышлений о революционизме Руссо наш новый выпуск с каналом НаукаPRO ложится очень кстати. Вообще как мне кажется, в русскоязычном философском пространстве о Руссо в настоящее время пишут далеко не так часто как хотелось бы (я бы даже сказал, что он весьма недооценён). Как вам идея углубиться в его творчество, и впоследствии рассказать (или написать) о различных подходах к чтению его текстов? Стоит ли этим заняться?

Никита в данном случае поднял крайне важную тему, связанную с отсутствием дискуссий в отечественной философской среде. Лично я отчасти могу с ним в данном вопросе согласиться. Действительно, именно научные статьи (по философии) в нашей академической культуре особо не принято читать. Связано данное обстоятельство с несколькими факторами (вроде необходимости публиковаться с целью сохранения имеющейся должности преподавателя или же в качестве инструмента повышения собственной заработной платы в виде надбавок). В качестве исключения можно привезти, разве что, максимально раскрученные философские издания (такие как Логос или Социология власти), которые в любом случае найдут своего читателя. У меня самого наиболее цитируемыми публикациями являются несколько студенческих статей 2017 года. Не могу в настоящее время назвать их откровенно плохими, но и особо качественными я их тоже назвать не могу (кстати из всех моих статей на данный момент именно они в наименьшей степени имеют отношение к философии). Однако как мне кажется, здесь также стоит помнить, что непосредственно в отношении философии Россия всегда относилась именно к континентальной традиции, внутри которой именно фундаментальные философские трактаты и книги считаются главные объектами для цитирования (как и для философской рефлексии вообще). Конечно, у данной особенности есть серьёзные недостатки (думаю, что все их перечислять особо нет смысла), однако в тоже самое время, возможно, именно данный факт в течение последних десятилетий заставлял европейских философов максимально развёрнуто подходить к описанию собственной философской мысли. Лично я скорее склоняюсь к данному объяснению.

Избранные курсы (из архива), которые читал Альтюссер во время работы преподавателем в École normale supérieure. Лично я бы отметил, что в данном случае показательным является частое присутствие Руссо, влияние которого на всю альтюссерианскую традицию до сих пор остаётся крайне недооценённым. Также лично мне удивительным кажется присутствие здесь курса по Платону так как непосредственно об Античности Альтюссер за всю жизнь практически никогда и не писал (было бы крайне интересно ознакомиться).
1949: Plato
~ 1950 - 1955: Rousseau
1955 - 1956: Problems in the Philosophy of History
1961 - 1962: The Young Marx
1962 - Machiavelli
1962 - 1963: The Origins of Structuralism
1963 - 1964: Jacques Lacan and Psychoanalysis
1964 - 1965: Reading Capital
1965 - 1966: Rousseau and his Predecessors
1966 - 1967: The German Ideology
1967 - 1968: Philosophy Course for Scientists
1971: Locke
1971 - 1972: Hobbes, Rousseau, Machiavelli
1978: On Marx’s Mode of Exposition

Рекомендую к просмотру лекцию Антона Сюткина о Жижеке и современном понимании традиции диалектического (лакановского) материализма. Вообще сам я не могу сказать, что данное направление мне в той или иной мере близко, однако в своё время несколько статей Антона особым образом помогли мне завершить один из разделов кандидатской диссертации (над которым я бился несколько недель), за что я ему очень сильно благодарен.

Ребров С.А. Альтюссеровская интерпретация политической философии Макиавелли // Вестник РХГА. 2023. T. 24. №2. С. 77-84

Несмотря на то, что конкретно данная статья стала для меня таким своеобразным долгостроем, публикация которого постоянно откладывалась ещё с осени 2021 года, её содержание напрямую касается, вероятно, моей излюбленной темы в творчестве Альтюссера. К сожалению, итоговый текст пришлось серьёзным образом сократить (с целью соблюдения требований журнала), однако, как мне кажется, основная суть статьи от этого никак не изменилась.

Возможно я действительно не совсем правильно поступил. Опустив Джона Локка, рассказав об Адаме Смите как о политическом философе, я в некоторой роде нарушил традиционный канон истории собственной дисциплины. Однако я всё-таки искренне считаю, что роль Смита в контексте именно политической философии (не-экономики) несправедлива забыта. Пусть даже и Джон Локк, исходя из моих личных философских предпочтений, мне самому гораздо ближе. Так или иначе, смотрите наш новый выпуск с каналом НаукаPRO.

Честно говоря, у меня давно была скрытая мечта попасть в сообщество профессиональных вебероведов. Сегодня мне удалось это сделать на несколько часов. Спасибо Центру фундаментальной социологии НИУ ВШЭ. Ну, а я рассказываю тут о возможностям использования Зомбарта в отношении критики теории модернизации (ждите видео).

Уж чего-чего, а военный дневник Альтюссера на французском языке в центре Москвы я точно не думал найти.

Юрген Хабермас в Тегеране

Эта заметка открывает небольшой цикл статей про выдающихся европейских и американских мыслителей, посещавших Иран в 2000-2010-е гг. Они будут появляться с перерывами.

В 2002 г. Юрген Хабермас посетил Иран, где пробыл в течение недели. Он провёл там курс лекций, а после возвращения дал несколько интервью европейским изданиям.

В своих интервью он рассказывает об общении с муллами на тему транспозиции религиозного языка в философский и светский. Он отмечал, что большинство иранских социологов, с которыми он общался, учились во Франции и англо-саксонских странах. Да и в целом, что иранцы знают европейцев, да и "Запад" в целом лучше, чем наоборот. При всё при том, дебаты между Резой Ардакани и Абдолькаримом Сорушем шли на концептуальном языке, выработанном Поппером и Хайдеггером.

Помимо этого, Хабермас пообщался с Мохсеном Кадиваром, одним из ведущих иранских философов-реформаторов. Они обсуждали что такое реформы, как далеко они могут зайти, насколько серьёзно реформаторы хотят отделить государство от религии. В итоге Кадивар ему сказал, что необходимо двигаться вперёд шаг за шагом и меняться.

Ещё одно его наблюдение - почему ислам по крайней мере частично ассоциировался со свободой. Династия Пехлеви была крайне коррумпированной, технократичной и отчуждённой от самих иранцев. И ислам оставался единственной моральной силой. Так что для многих революционеров ислам и имя Хомейни были важнейшими фактами их собственных биографий, на которых они строили свою идентичность.

Его впечатления от поездки были так сильны, что он позже опубликовал статью про религию в публичной сфере, где активно ссылался на пример Ирана. Ещё одно следствие - сами иранцы написали статью про роль Хабермаса для иранских интеллектуалов.

* Jürgen Habermas, retour d'Iran. 01.04.2003. Frankfurter Allgemeine Zeitung.
** Jürgen Habermas trifft im Iran auf eine gesprächsbereite Gesellschaft. 13.06.2002. Frankfurter Allgemeine Zeitung.
*** Habermas Jürgen. 2005. Religion in the public sphere. // Philosophia Africana. Vol. 8. No. 2. P. 99-109.
**** Paya Ali, Ghaneirad Mohammad Amin. 2007. Habermas and Iranian intellectuals. // Iranian Studies. Vol. 40. No. 3 P. 305-334.

Стоит ли читать "Империю" Хардта и Негри в 2023 году?

Знаменитая совместная работа Майкла Хардта и Антонио Негри "Империя" в своё время действительно наделала много шума. Будучи написанной в самом конце 1990-х годов, данная книга фактически стала одним из наиболее известных манифестов эпохи альтерглобализма (при её достаточно большом объёме). Вместе с этим при внимательном прочтении текста данной работы в настоящее время можно задастся рядом вопросов о том, насколько было оправдано большинство описанных концепций и прогнозов (даже со скидкой на исторический контекст её написания). Хорошо известно, что уже в момент выхода работы на неё сразу посыпались возражения, связанные с тем фактом, что национальные государства отнюдь не спешили отмирать в то время как мировой рынок вовсе не представлял собой единого пространства с отсутствием иерархического разделения между странами, вступающих в экономическую и политическую борьбу друг с другом. Неслучайно, что уже в своей следующей книге "Множество" (второй части трилогии) Хардт и Негри стремительно изменили формулировки на постепенное движение к подобной тенденции вместо существующего состояния. В действительности, конечно, можно обратить внимание, что на страницах книги своим главным врагом сами авторы обозначали не столько капиталистическую систему сколько теорию политического суверенитета, которая, по их мнению, предполагает саму возможность возврата к относительно замкнутому состоянию национальных государств. То есть вместо глобального сопротивления большой капиталистической Империи (именно с большой буквы) теоретики политического суверенитета предлагали фактически повернуть назад, что, очевидно, было неприемлемо для авторов "Империи" как абсолютных прогрессистов. Можно сказать, что и поныне данный мировоззренческий принцип остаётся некоторой ахиллесовой пятой большинства левых теоретиков по всему миру, однако если всё-таки отбросить многочисленные критические замечания (коих существует достаточно много), то в книге Хардта и Негри, на мой взгляд, всё-таки есть несколько весьма актуальных высказываний даже после событий 2022 года. Помимо того очевидного факта, что политические протесты в большинстве стран мира больше не имеют какой-либо однозначной классовой составляющей (на чём и основан их концепт "множества"), крайне актуальным в настоящее время с их стороны кажется мысль о том, что детерриторизованные потоки капитала не имеют каких-либо политических ограничений и способны пробивать барьеры любых санкционных режимов. Учитывая всем известную практику обхода экономических санкций путём легализации серого импорта товаров, можно сказать, что конкретно данный аргумент действительно может свидетельствовать о невозможности возврата к состоянии полностью замкнутых торгово-экономических состояний (несмотря на всё политические противостояния между крупными межгосударственными объединениями). Данную мысль действительно можно считать особо ценной в наше время. Как мне кажется, если кто-либо поставит перед собой цель - актуализировать книгу Хардта и Негри в нынешние суровые времена, то, вероятно, ему стоит зацепиться именно за этот их аргумент. Впрочем, у самого Негри, исключительно на мой субъективный взгляд, существуют куда более заслуживающие внимания произведения.

Скоро готовится к выходу. Фактически лучшая биография Карла Шмитта на данный момент.

Моё выступление на конференции по Максу Веберу в Центре фундаментальной социологии НИУ ВШЭ. Стоит сказать, что конкретно Зомбартом я увлекся совсем недавно, что, однако, не помешало мне найти у него ряд интересных идей, которые, как я надеюсь, мне ещё только предстоит подробно описать в ряде будущих выступлений и статей. В этот раз я попробовал рассмотреть его творческое наследие в области критики небезызвестной теории модернизации (в её наиболее ортодоксальном изложении со стороны Гельмана и Травина). В дальнейшем я постараюсь перенести некоторые тезисы из данного выступления в формат научной статьи (правда пока без чёткой даты).

В продолжение темы веберовской конференции я особым образом советую обратить внимание на доклад Олега Васильевича Кильдюшова, посвящённый истории интеллектуальной отмены Вебера за последние сто лет (со стороны различного рода умных и не очень публичных фигур). По моему скромному мнению, данное выступление было самым интересным.

У Антонио Негри в этом году вышла новая книга, которую весьма оперативно перевели на английский язык. Размышляя об общем, итальянский философ продолжает развивать свои старые наработки о подлинном содержании общественной собственности (не являющейся ни частной, ни государственной). Учитывая, что самому Негри в этом году исполнилось 90 лет, нам остаётся лишь искренне восхищаться его работоспособностью. Впрочем, лично мне теперь предстоит ознакомиться с ещё одной его книгой перед предстоящей в декабре месяце лекцией, если, конечно, он к тому времени не успеет написать ещё что-нибудь.