Версии на это сообщение в твиттере на загляденье:
- Не каждая кошка даст себя погладить. Они в людях разбираются. Значит вы положительный человек.
- Шахту в одиночку прокопать,полюс покорить,ну или,на крайняк,войнушку средненькую выиграть!
- Душить кошек? Гладить тётку?

Последний коммент напомнил незабвенное "Вчера котов душили-душили, душили-душили…"

22 июня 1941 года

Вздыхает ночь, блистает звезд краса,
Кругом сияют радостные лица,
Влюбленных пар густая вереница
Взирает беззаботно в небеса…

Мечты, минуты жарких объяснений,
Прощенья, оправдания, восторг,
Советы тех, кто в жизни знает толк,
Уроки предыдущих поколений…

Не думали, не ведали, не ждали,
Что с треском разорвутся небеса,
Ослепнут в смерче огненном глаза,
Обуглятся березовые дали.

От взрывов содрогнутся недра гор,
В крови невинной речка захлебнется,
И нить счастливых жизней оборвется,
Испуганно замолкнет птичий хор.

От свастик почернеет белый свет,
От воплей встанет дыбом лес дремучий,
И скользкий гад коричневый, ползучий
Кольцом сожмет теченье зим и лет.

Кого-то смерть сразит в родных краях,
Кого-то пуля встретит на чужбине,
Кому-то повезет, но будет ныне
Влачить свой путь на черных сухарях.

Бледнеет ночь, тускнеют звезд глаза,
Но светятся доверчивые лица:
Влюбленных пар густая вереница
Не знает, что приблизилась гроза.

Мирон Карпенко

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.

Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.

А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет…
И ставит,
ставит
обелиски.

Константин Симонов

22 июня 1941 года, г. Москва, ул. 25 Октября (сейчас - Никольская), люди слушают сообщение о начале войны.

Евгений Халдей.

Священная война.

Эта песня была создана через неделю после нападения фашисткой Германии на Советский Союз. В первый же день войны известный поэт Борис Ковынев написал стихотворение «Двадцать второго июня», которое опубликовали в газете Юго-Западного фронта.

Стихи положили на популярную тогда музыку Георгия Петербургского «Синий платочек». Так и появилась «Прощальная», которую 29 июня 1941-го впервые исполнил боец красной армии Н. И. Немчинов из ансамбля песни и пляски Киевского особого военного округа перед бойцами, убывающими на фронт на Киевском вокзале.

Опубликована статья Владимира Путина о Великой Отечественной Войне и последствиях

«Мы гордимся мужеством и стойкостью героев Красной армии и тружеников тыла, которые не только отстояли независимость и достоинство Родины, но и спасли от порабощения Европу и мир. И кто бы ни пытался сейчас переписать страницы прошлого – правда в том, что советский солдат пришёл на землю Германии не мстить немцам, а с благородной, великой миссией освободителя. Для нас свята память героев, боровшихся с нацизмом. Мы с благодарностью вспоминаем союзников по антигитлеровской коалиции, участников Сопротивления, немецких антифашистов, приближавших общую Победу»

«Мы надеялись, что окончание холодной войны будет общей победой для Европы. Казалось, ещё немного – и станет реальностью мечта Шарля де Голля о едином континенте, даже не географическом «от Атлантики до Урала», а культурном, цивилизационном – от Лиссабона до Владивостока».

«Но возобладал другой подход. В его основе лежало расширение Североатлантического альянса, который сам представлял собой реликт холодной войны. Ведь для противостояния времён той эпохи он и был создан».

@OBYVATEL52

Грохочет тринадцатый день войны.
Ни ночью, ни днем передышки нету.
Вздымаются взрывы, слепят ракеты,
И нет ни секунды для тишины.

Как бьются ребята — представить страшно!
Кидаясь в двадцатый, тридцатый бой
За каждую хату, тропинку, пашню,
За каждый бугор, что до боли свой…

И нету ни фронта уже, ни тыла,
Стволов раскаленных не остудить!
Окопы — могилы… и вновь могилы…
Измучились вдрызг, на исходе силы,
И все-таки мужества не сломить.

О битвах мы пели не раз заранее,
Звучали слова и в самом Кремле
О том, что коль завтра война нагрянет,
То вся наша мощь монолитом встанет
И грозно пойдет по чужой земле.

А как же действительно все случится?
Об это — никто и нигде. Молчок!
Но хлопцы в том могут ли усомнится?
Они могут только бесстрашно биться,
Сражаясь за каждый родной клочок!

А вера звенит и в душе, и в теле,
Что главные силы уже идут!
И завтра, ну может, через неделю
Всю сволочь фашистскую разметут.

Грохочет тринадцатый день война
И, лязгая, рвется все дальше, дальше…
И тем она больше всего страшна,
Что прет не чужой землей, а нашей.

Не счесть ни смертей, ни числа атак,
Усталость пудами сковала ноги…
И, кажется, сделай еще хоть шаг,
И замертво свалишься у дороги…

Комвзвода пилоткою вытер лоб:
— Дели сухари! Не дрейфить, люди!
Неделя, не больше еще пройдет,
И главная сила сюда прибудет.

На лес, будто сажа, свалилась мгла…
Ну где же победа и час расплаты?!
У каждого кустика и ствола
Уснули измученные солдаты…

Эх, знать бы бесстрашным бойцам страны,
Смертельно усталым солдатам взвода,
Что ждать ни подмоги, ни тишины
Не нужно. И что до конца войны
Не дни, а четыре огромных года.

Эдуард Асадов

Александр Устинов.

1941 год.

"Поезда идут на фронт. Пляшет красноармеец В. Кочетков".

Наши женщины в самой страшной войне.

Мы победили. Но воевали не только мужчины.
Посмотрите это видео. Посмотрите внимательнее.
Видите какие у наших женщин светлые лица?
И да - какие они все красавицы!

Безоплатно - церковный новояз, рожденный профанской этимологией слов. Кто-то из истово верующих усмотрел в слове бесплатно не приставку бес-, а существительное бес. И возмутился, дескать, бесплатно - значит, бесам платим? И таким вот путем вошел в обиход неологизм безоплатно.

Слово бестолковый тогда тоже не употребляйте. Не хвалите беса, что он, типа, такой толковый. Грех же. 🤦🏻‍♂️🤦🏻‍♂️🤦🏻‍♂️

23 июня 1889 года родилась Анна Ахматова.

Жаль😔

"Тесть Щукина, старик крестьянин, приехал из соседнего местечка Чуднова и видел своими глазами, что всех местных евреев с узлами и чемоданами погнали в лес, и оттуда в течение всего дня доносились выстрелы и дикие крики, ни один человек не вернулся. А немцы, стоявшие на квартире у тестя, пришли поздно вечером - пьяные, и еще пили до утра, пели и при старике делили между собой брошки, кольца, браслеты. Не знаю, случайный ли это произвол или предвестие ждущей и нас судьбы?

Как печален был мой путь, сыночек, в средневековое гетто. Я шла по городу, в котором проработала 20 лет. Сперва мы шли по пустынной Свечной улице. Но когда мы вышли на Никольскую, я увидела сотни людей, шедших в это проклятое гетто. Улица стала белой от узлов, от подушек. Больных вели под руки. Парализованного отца доктора Маргулиса несли на одеяле. Один молодой человек нес на руках старуху, а за ним шли жена и дети, нагруженные узлами. Заведующий магазином бакалеи Гордон, толстый, с одышкой, шел в пальто с меховым воротником, а по лицу его тек пот. Поразил меня один молодой человек, он шел без вещей, подняв голову, держа перед собой раскрытую книгу, с надменным и спокойным лицом. Но сколько рядом было безумных, полных ужаса.

Шли мы по мостовой, а на тротуарах стояли люди и смотрели.

Одно время я шла с Маргулисами и слышала сочувственные вздохи женщин. А над Гордоном в зимнем пальто смеялись, хотя, поверь, он был ужасен, не смешон. Видела много знакомых лиц. Одни слегка кивали мне, прощаясь, другие отворачивались. Мне кажется, в этой толпе равнодушных глаз не было; были любопытные, были безжалостные, но несколько раз я видела заплаканные глаза. Я посмотрела - две толпы, евреи в пальто, шапках, женщины в теплых платках, а вторая толпа на тротуаре одета по-летнему. Светлые кофточки, мужчины без пиджаков, некоторые в вышитых украинских рубахах. Мне показалось, что для евреев, идущих по улице, уже и солнце отказалось светить, они идут среди декабрьской ночной стужи.

У входа в гетто я простилась с моим спутником, он мне показал место у проволочного заграждения, где мы будем встречаться.

Знаешь, Витенька, что я испытала, попав за проволоку? Я думала, что почувствую ужас. Но, представь, в этом загоне для скота мне стало легче на душе. Не думай, не потому, что у меня рабская душа. Нет. Нет. Вокруг меня были люди одной судьбы, и в гетто я не должна, как лошадь, ходить по мостовой, и нет взоров злобы, и знакомые люди смотрят мне в глаза и не избегают со мной встречи. В этом загоне все носят печать, поставленную на нас фашистами, и поэтому здесь не так жжет мою душу эта печать. Здесь я себя почувствовала не бесправным скотом, а несчастным человеком. От этого мне стало легче".

Ребус.

Тексты разные нужны, тексты разные важны.