Наблюдение: если писатель не знает, о чём говорить с читателями в паблике, вероятно, и в книгах он говорит не с ними, а сам с собой. 🙂

У меня для вас новость (которая для кого-то уже и не новость): 24 апреля мы с Ольгой проведём однодневный интенсив «Ваша рукопись нас заинтересовала» — о том, как автору выстраивать плодотворные отношения с издательствами, и что вообще такое издательства, и как они работают в современной общественно-экономической реальности. Запишите себе эту дату: 24 апреля. Где-нибудь через пару дней уже можно будет оплатить участие.

Но это ещё не всё. Накануне, 23 апреля, мы проведём открытый урок в формате вебинара — «Чего писатели не знают об издателях». С полудня и где-то до обеда мы будем громить мифы и заблуждения, ну и на вопросы поотвечаем. Но не долго, потому что после обеда у нас занятие в редшколе.

В ВК мы организовали предварительный список, и все желающие в него регистрируются. Ну, чтобы мы прислали ссылку на эфир. В «Телеграме» мы пока так не умеем, так что если вы есть в ВК — смотрите верхний пост в группе, а если вас там нет, тогда просто пометьте себе заглянуть сюда 23-го, где-то между 11:00 и 12:00 по Москве: мы повесим ссылку.

Гм... Давайте, что ли, я для проформы представлю нас с Ольгой, а то мало ли кто-то нас не знает и думает, что этот канал ведёт какой-то абстрактный «админ». Ольга — это Ольга Нестерова, ведущий редактор издательства «Манн, Иванов и Фербер», в книжном деле с 2007 года. Я — это Александр Петров, литературный редактор с 2009 года, в прошлом главный редактор издательства «Фантаверсум», работал с... наверное, проще перечислить, с кем я не работал. В общем, будем знакомы, с кем ещё не.

Повторю основные моменты: «Ваша рукопись нас заинтересовала» — интенсив, 24 апреля, весь день; будет стоить денег, но не много. «Чего писатели не знают об издателях» — открытый урок-вебинар, 23 апреля, с 12:00, бесплатно. Запишите это где-нибудь.

Хорошего вечера всем.

#оргмоменты

Редактируя книги, я много лет встречаю одну ошибку, логику которой не могу понять. То есть: люди пишут так с постоянством, свидетельствующим о некой логике, о том, что они считают верным именно такое написание, — но почему? Вот же вопрос! Я имею в виду ошибку в употреблении однородных членов с обобщающим словом, когда обобщающее слово стоит в каком-либо косвенном падеже, а перечень однородных членов после двоеточия — в именительном.

⛔️ Совершив предварительное исследование бизнес-среды, определите, чего в первую очередь не хватает клиенту: человеческий ресурс, финансы, ключевые компетенции.

⛔️ В поездках я отдаю предпочтение либо совсем маленьким самобытным городкам: Кострома, Старая Русса, Валдай, — либо мегаполисам, в которых есть всё: Казань, Екатеринбург, Самара, — Ярославль же для меня сразу и слишком мал, и слишком велик.

⛔️ Из историй бродячих сказочников Ганс узнал о множестве удивительных вещей: слоны, носороги, козлоногие лесные карлики, говорящие коты, странствующие рыцари и простаки разного пола и возраста.

Я решил написать пост, после того как, работая над очередным заказом, встретил эту ошибку четырежды (!). Во-первых, так писать нельзя. Однородные члены, если при них есть обобщающее слово, должны быть в том же падеже, что и оно.

✅ Совершив предварительное исследование бизнес-среды, определите, чего [родительный падеж, отвечает на вопрос «кого/чего?» — задаём его ко всем однородным членам] в первую очередь не хватает клиенту: [кого/чего?] человеческого ресурса, [кого/чего?] финансов, [кого/чего?] ключевых компетенций.

✅ В поездках я отдаю предпочтение либо совсем маленьким самобытным городкам [дательный падеж, «кому/чему?»]: [кому/чему?] Костроме, [кому/чему?] Старой Руссе, [кому/чему?] Валдаю, — либо мегаполисам [тоже дательный, тоже «кому/чему?»], в которых есть всё: [кому/чему?] Казани, [кому/чему?] Екатеринбургу, [кому/чему?] Самаре, — Ярославль же для меня сразу и слишком мал, и слишком велик.

✅ Из историй бродячих сказочников Ганс узнал о множестве [обратите внимание: здесь обобщающее слово не «вещей», а «множестве», которое стоит в предложном падеже и отвечает на вопрос «о ком / о чём?»] удивительных вещей: [о ком / о чём?] о слонах, [о ком / о чём?] носорогах, [о ком / о чём?] козлоногих лесных карликах, [о ком / о чём?] говорящих котах, [о ком / о чём?] странствующих рыцарях и [о ком / о чём?] простаках разного пола и возраста.

Во-вторых, я хочу спросить тех, кто до сего момента писал однородные члены при обобщающем слове исключительно в именительном падеже: почему вы так делали? Какой логикой вы руководствовались? Очень интересно мне это знать.

#грамотность

Есть в английском языке слова ambitions, ambitious и ambitiousness. Хорошие такие слова, в них что-то про мечту, и про страсть, и про труд, и про честь. Вы будете очень неправы, если переведёте их как «амбиции», «амбициозный» и «амбициозность» соответственно. Потому что вот эти вот русские слова, в отличие от английских, несут негативную коннотацию. Как «негр» и nigger, только наоборот.

Амбиция — это болезненное самолюбие или, если хотите, самомнение. Амбициозным называют человека самовлюблённого, обидчивого, с претензией на исключительность. Синонимы к слову «амбициозный» — «заносчивый», «надменный», «спесивый», «высокомерный», «напыщенный», «тщеславный». Короче, грамотные люди говорят о ком-то, что он амбициозный, когда не хотят произносить слово «козёл».

«Постойте, — скажет мне каждый второй читатель, — как же так! Я же точно знаю, что это значит...» А точно ли? Откройте словарь и посмотрите. Одна моя знакомая долгое время была уверена, что лазанья — это самка фазана. Даже спорила, ссылалась на какие-то не то книги, не то статьи.

Если вы не хотите никого ненароком обидеть, используйте другие слова, например:
✏️ вместо «амбиций»: «планы», «притязания», «замыслы», «цели»;
✏️ вместо «амбициозного» (когда речь о человеке): «честолюбивый», «инициативный», «решительный», «целеустремлённый»;
✏️ вместо «амбициозного» (когда речь о цели, проекте и т.п.): «перспективный», «многообещающий», «смелый», «дерзкий», «грандиозный»;
✏️ вместо «амбициозности»: «целеустремлённость», «честолюбие» или «масштабность» — в зависимости от контекста.

#лексикон

К предыдущему посту: когда в следующий раз вам захочется сказать: «У меня большие амбиции», или: «Он амбициозный предприниматель», — пусть у вас над ухом прозвучит тихое «ме-е-е». А чтобы вы вернее запомнили этот пост — вот вам фотография великолепнейшей скотины. 🙂

Авторы с недостаточно развитым языковым чутьём не видят разницы между неопределёнными местоимениями «кто-то» / «кто-нибудь» / «кто-либо» / «кое-кто» (а также «что-то», «где-то», «куда-то» и т.д.). Не то чтобы считают их равнозначными, просто нередко путают. Люди же начитанные их различают хорошо. Получается неловко, примерно как если некто считает, будто говорит на чистейшем «королевском английском», но любой нейтив спикер по первым его словам безошибочно угадывает: «Россия, юг, сельская местность». Давайте я покажу разницу между всеми этими «то-либо-нибудь», чтобы никто из читателей нашего телеграм-канала никогда их больше не путал.

👉 «Кто-то», «что-то», «где-то», «какой-то», «когда-то» и т.д. Нам известен некий косвенный факт, и всё — никаких других обстоятельств. Кто-то украл часы у графа — типичный сюжет детектива.

👉 «Кто-нибудь», «что-нибудь», «где-нибудь», «какой-нибудь», «когда-нибудь» и т.д. Подходит любой предмет, любая персона, любая причина — что угодно. Ну или предмет, персона, причина и что там ещё по списку — и ничего из этого не имеет значения. Позвал царь Федота и говорит: «Будь другом, сходи куда-нибудь, принеси чего-нибудь, а?»

👉 «Кто-либо», «что-либо», «где-либо», «какой-либо», «когда-либо» и т.д. Предполагается выбор варианта из известного или подразумеваемого множества. Если кто-либо из гостей особняка попытается избавиться от часов, сыщик это сразу узнает.

👉 «Кое-кто», «кое-что», «кое-где», «кое-какой», «кое-когда» и т.д. Это намёк, это секрет Полишинеля, это эвфемизм — что угодно, о чём известно говорящим, но что они не хотят называть прямо. Федот — царю: «Не вели казнить, государь, но кое-кто со мной ещё за позавчерашнее „чего-нибудь“ не рассчитался».

А теперь вопрос: что означают слова «некто» и «нечто»?

#лексикон

Творчеством не всегда можно заниматься по порядку. Идеи приходят в самый неподходящий момент и уходят, стоит лишь отвлечься. Иногда это не те идеи, которые нужны прямо сейчас. Иногда идей нет вообще, и довольно долго. Тому, кто привык работать над текстом, двигаясь последовательно от первой сцены к последней, вряд ли удастся избежать творческого ступора.

Я подскажу, как с ним справиться.

Если вы не можете писать то, что нужно прямо сейчас, — напишите то, что вам по силам или что хочется. Например, вам не даётся психологически сложная сцена. Или вы завязли в затянувшейся экспозиции. Или не получается придумать что-то важное. О’кей, такое бывает у всех, даже у Джорджа Мартина. Перескочите через сложный фрагмент и пишите то, что должно идти за ним. Ну или просто какую угодно сцену, про которую вы точно знаете, что она должна быть дальше в тексте.

Иногда случается, что отдалённая сцена — например, кульминация всей истории — настолько занимает ваше воображение, что вы не можете сосредоточиться ни на чём другом. Ну так покончите с ней! Завершите её хотя бы вчерне, не дожидаясь, пока сюжет до неё доползёт.

Когда вы пишете не последовательно, а перескакивая через сцены и главы и заполняя пропуски задним числом, — это в целом более продуктивный подход, он экономит много времени и помогает сберечь психическое здоровье. Но я бы не назвал его панацеей.

Есть две крайности: написание текста по порядку и написание текста вразброс, — и у обеих свои преимущества и недостатки. Например, ко мне время от времени обращаются авторы, которые не понимают, как собрать множество написанных кусочков в книгу. Да, в этом есть свой кайф — записывать отдельные яркие моменты под влиянием настроения, ещё не зная, в какую историю они сложатся. Но есть и вероятность, что никакой истории не получится вовсе.

Я предлагаю обсудить эти два подхода: по порядку и вразброс. Как пишете вы? Как преодолеваете творческий ступор? Составляете ли вы план? Получается ли у вас связать разрозненные сцены воедино? Много ли приходится переписывать? Давайте поговорим.

#эффективность

Бывало ли у вас такое, что вы решаете сделать упражнение — чему-то научиться, закрепить материал, попробовать какие-то новые писательские штуки — и по ходу дела вдруг понимаете, что у вас получается неплохой рассказ? Ну или не рассказ, а какой-то другой самоценный текст. И вы говорите себе: «Отлично! Убью двух зайцев одним ударом ноги: и поупражняюсь, и рассказ напишу», — а дальше уже только пишете рассказ или что там у вас пишется.

Это не очень хорошо. Помните, я когда-то говорил, что любой текст должен быть целесообразным — то есть соответствовать некоторой цели?

Когда вы берётесь за упражнение, ваша цель — научиться. И это благородная цель, всем нам постоянно нужно работать над собой и становиться лучше в том, что мы делаем. Но потом вы видите впереди нечто заманчивое и интересное — и прежняя цель отступает на второй план. Вы теперь пишете рассказ. Такая отвлекаемость нередко бывает у детей, но вы-то взрослый человек. Если вы вышли из точки А, чтобы прийти в точку Б, но вместо этого обнаружили себя в точке Ы, вы должны понимать, что где-то сбились с пути. Это как пойти в магазин за хлебом, картошкой и сахаром, а вернуться с пивом и чипсами.

Некоторые авторы, что бы они ни писали, всегда пишут рассказ. Для них это безоговорочно первостепенная цель. Такие авторы вряд ли чему-то научатся. Они всегда будут писать как писали. Но даже если вы не из их числа, возможно, у вас сейчас уже крутится вопрос: «О’кей, но что мешает поупражняться в чём-то новом и между делом создать отличный текст?» Я объясню, в чём тут подвох.

Дело в том, что эти две задачи — научиться и написать текст — в какой-то момент если и не становятся взаимоисключающими, то начинают сильно мешать друг другу. Они попеременно перетягивают на себя ваше внимание и усилия, и в итоге вы не можете как следует выполнить ни одну из них.

Если вы хотите написать хороший текст, вы руководствуетесь тем, что вам известно и что вы умеете. Сам образ этого текста, критерии его оценки вы сформировали в рамках ваших нынешних знаний и представлений. Положим, вы всю жизнь писали детективы, а потом вдруг решили попробовать силы в литературе ужасов. И вот вы описываете кошмарную сцену... неумело, но старательно создаёте гнетущую, напряжённую атмосферу... какие-то крики, стоны, мёртвое тело... И тут в вас просыпается детективщик и в голове в один миг выстраивается вся предыстория: кто убил, как, почему, какие зацепки можно подбросить читателю, чем отвлечь его внимание. Чёрт возьми, да это же очередной отличный рассказ про Херлока Шоломса! И вот вы уже пишете детектив — да, с элементами хоррора, но всё-таки детектив.

Эффективное научение, напротив, требует выйти за рамки знакомого. Причём выйти не чуть-чуть, иначе вы рано или поздно по инерции вернётесь назад. Научение требует, чтобы вы были как чистый лист. Чтобы вы были открыты для всего нового, чтобы вы ценили результаты экспериментов независимо от ваших нынешних — ограниченных — литературных представлений.

Философ Йохан Хёйзинга писал: «Игра обособляется от обыденной жизни местом и продолжительностью. Ее третий отличительный признак — замкнутость, отграниченность. Она „разыгрывается“ в определенных границах места и времени. Ее течение и смысл заключены в ней самой». Так вот, обучение чему бы то ни было на практике — это всегда игра. Котята, пиная фантики и клубки, учатся ловить мышь. Автор, проделывая странные действия со словами, учится писать незнакомые ему формы текста. И мораль тут такова: не надо глотать ненастоящую мышь, ничего хорошего из этого не выйдет. 🐭

#самосовершенствование

Лексические повторы, продолжение (начало здесь и здесь)

Авторы часто имеют склонность к одной из двух крайностей: кто-то прочёсывает текст снова и снова, пока не будет уверен, что ни одно слово там не встречается чаще, чем раз на полстраницы; кто-то, напротив, повторы однокоренных вообще не трогает.

Да, действительно, когда повтор — ошибка, нужно постараться его исправить, но иногда им можно (а порой и нужно) пренебречь. И прежде всего необходимо понимать, насколько это серьёзная проблема — ведь повторы бывают разные.

Удалённость слов друг от друга. Ни в одном справочнике не сказано, как близко должны стоять однокоренные слова, чтобы их можно было считать ошибкой. Это расстояние разное: для местоимений, связок и модальных глаголов оно невелико, такие слова нередко повторяются в соседних предложениях; а какие-нибудь образные окказионализмы лучше использовать единожды на всю книгу.

На мой вкус, среднестатистические однокоренные слова вполне допустимо использовать через предложение. Но нужно держать в уме, что предложения бывают очень короткие. Вот тут, например, повтор очевиден:

📝 Грандиозный научно-технический скачок совершило человечество в 2961 году. Вы помните какой? Да, человека впервые в истории удалось отправить за пределы Галактики.

А если разнести однокоренные слова по разным сторонам предложений, они не будут так бросаться в глаза:

📝 В 2961 году человечество совершило грандиозный научно-технический скачок. Вы помните какой? Да, впервые в истории удалось отправить человека за пределы Галактики.

Заметность слов. Серьёзность лексического повтора в первую очередь зависит от того, увидят ли его и, если увидят, то как много читателей. В тексте есть особые места, где слова на виду: заголовки, первая и последняя позиции в предложении, самое начало и самый конец абзаца. Если слово как-то выделено — скобками, тире, восклицательным или вопросительным знаком, просто интонацией, — оно тоже более заметно.

Два редких, необычных или образных слова — однокоренных, разумеется, — стоящих неподалёку друг от друга, увидит (и осудит) больше людей, чем если на том же удалении будут какие-то заурядные общеупотребляблы.

Ещё один важный фактор — это квалификация читателя и его ожидания от текста. Если вы сочиняете задорный палп-фикшен, а ваша аудитория из школьного курса «руссиша» вынесла только то, что после имени нужно ставить запятую, — можете пропускать любые ошибки, всем будет пофигу. Но если вы пишете книгу с претензией на серьёзность или на образность, если вы ориентируетесь на начитанную публику — готовьтесь к тому, что вас будут бить за любые огрехи.

Форма и значение слов. Если в тексте дважды встречается слово, указывающее на один объект, такой повтор может прокатить за синтаксический параллелизм (в половине случаев это он и будет). Хуже, если слова указывают на разные объекты. Ещё хуже, если и слова тоже разные (вспомним «человека» и «человечество»).

Но самое неприятное проявление лексического повтора — это однокоренные слова, обладающие разным значением и принадлежащие к разным частям речи. Я не буду комментировать, просто посмотрите на этот паноптикум:

📝 Прихожу утром на работу, а у меня компьютер не работает.

📝 Тема свободная, тем не менее число упоминаний бренда в тексте должно быть не менее трёх.

📝 Дверь бункера со скрипом отворилась, и на свет вышел последний человек на свете.

📝 Наташа решила, что больше не будет жить в Горнопрокопьевске, — она хочет от жизни большего.

Общее число повторов. Корень может встречаться в небольшом фрагменте текста не дважды, а трижды. Или четырежды. Или ещё чаще. Посмотрите, как уродует предложение (кстати, из реальной книги) безобиднейшее местоимение «это»:

📝 Поэтому этот человек может сделать это для этих людей, а это значит, что он должен делать это, чего бы ему это ни стоило.

А теперь представьте, что так повторяется не один корень, а два или три. Скажете, не бывает? Ну, это вы ещё переводную компьютерку не редактировали. 🥸

#стилистика #стилистические_ошибки

Есть много определений слова «графоман». Я не буду спорить о том, какое из них более верное, все они имеют негативный смысл. Если хотите знать, мне по душе определение, которое дал писатель-фантаст Святослав Логинов: «Графоман — это человек, который пишет много, пишет плохо и совершенно не учится на ошибках».

Как показывает опыт многочисленных литературных семинаров, графомания, к сожалению, практически не лечится. Это состояние души, это позиционирование себя и своего творчества. Графоман не считает себя таковым, у него есть тысяча и одно объяснение, почему он молодец, а остальные — дураки не его аудитория.

Любой автор — и особенно начинающий автор — рискует ступить на путь графомании, когда делает неверный выбор между «преодолевать новые трудности» и «писать для развлечения», между «учиться на ошибках» и «принимать себя таким, какой есть».

Надеюсь, ваш выбор будет правильным.

Написал на личной странице в ВК большой пост: 15 источников, откуда в тексты попадает неверная информация.

👉 https://vk.com/wall457270646_1555

Читайте и подписывайтесь, если вы ещё не.

#редактура #работа_с_информацией

Что ж, про лексические повторы я уже писал много — здесь, здесь и здесь, — теперь давайте поговорим о том, как их находить в тексте и устранять.

Повторы трудноуловимы, потому что естественны для русского языка. С одной стороны, это хорошо: если вы чего-то не заметили, то и читатели не обратят внимания — по крайней мере, какие-то из них. С другой стороны, всё-таки нужно постараться найти и исправить максимум ошибок, потому что кто-то из читателей внимательнее вас.

По-хорошему, вычитывать текст на предмет повторов лучше отдельным заходом, когда вы закончили остальную правку, — причём вычитывать очень внимательно, не отвлекаясь ни на другие ошибки, ни на фоновую музыку, ни на играющих детей. Практически в каждом абзаце у вас будут повторы, это нормально, и вы должны разобраться со всеми: ошибка тут или не ошибка, а если ошибка, то насколько серьёзная и как её можно исправить (и можно ли, кстати, её исправить, не сделав текст хуже — об этом я скажу чуть позже).

У меня набит глаз на лексические повторы, за четырнадцать лет работы я исправил их не меньше миллиона. Но всё равно большую их часть я увидел не своими глазами. Слишком хорошо они прячутся в тексте.

Находить повторы мне помогает программа «Свежий взгляд». Я пользуюсь ею с тех пор, как пришёл в профессию, и для меня литературные редакторы делятся на две категории: те, которые знают про «Свежий взгляд», и остальные, которые пропускают слишком много ошибок. Я же говорил, что половина исправлений в тексте — это обычно именно повторы?

📦 Скачать программу «Свежий взгляд» вы можете тут, а инструкцию к ней — вон там.

Но прежде, чем вы это сделаете, — пара предупреждений. Во-первых, программа очень старая, написанная в девяностые годы ещё для MS DOS. Не факт, что на вашем компьютере она запустится. Во-вторых, это не панацея. «Свежий взгляд» показывает не ошибки как таковые, а просто стечения похожих букв на заданном удалении друг от друга. Иногда — да, это повторы, но чаще тревога оказывается ложной.

И ещё одно: к сожалению, программа не видит всех проблемных мест. В частности, она упорно не замечает формы глагола «быть» (которые повторяются едва ли не чаще любых других слов), корень «мог/мож» и местоимение «это» в разных падежах. Такие сочетания букв я крашу в документе Word с помощью замены и просматриваю в отдельный заход. И вам советую делать так же.

Собственно говоря, вот и всё. На этом тему лексических повторов можно было бы считать закрытой, если б не один момент. Я обещал рассказать о случаях, когда ошибку лучше оставить в тексте.

Бывает, что с повтором предложение звучит легко и естественно, а без повтора начинает фальшивить. Такое, например, случается при попытке уйти от лишнего «была» — слово важное, а синонимов у него немного, и почти все канцелярские: «являться», «иметься», «присутствовать». В этом случае следует спросить себя, что портит текст сильнее, — может, оставленный повтор будет меньшим злом. А может, и нет. Вы автор, решать вам.

А теперь давайте обсудим тему лексических повторов. Знали ли вы о том, что это ошибка? А о том, что это не всегда ошибка? Насколько серьёзно вы относитесь к исправлению повторов? Получается ли найти их все? Пользуетесь ли вы программой «Свежий взгляд»? Расскажите об этом в комментариях.

#стилистика #стилистические_ошибки

Если кто-то вдруг не понял, как красить слова с помощью инструмента замены: собственно, вот так.

Мало ли кто-то вдруг не в курсе. В ВК я раздаю всем желающим свою новую книгу «Редактировать быстро и легко: 150 советов литературного редактора». Чтобы её получить, нужно подписаться на рассылку.

Группа в ВК: https://vk.com/perepishite

Дальше сами найдёте. 🙂

Какое-то время тому назад, уже довольно давно, мне задали вопрос: «По каким правилам в слове сочетаются символы кириллицы и латиницы? Правильно писать „занимаюсь networking-ом“, „занимаюсь networking’ом“ или „занимаюсь networkingом“?»

Ответ такой: никакой из этих вариантов не является правильным. Кириллицу и латиницу нельзя сочетать в одном слове. Если вы используете в тексте иноязычные слова в исходном написании, не надо приделывать к ним русских окончаний. Если же в косвенных падежах слово без окончания кажется вам неблагозвучным («занимаюсь networking»), напишите его полностью кириллицей.

#русский_язык #корректура

Нашёл в книге Лайона Спрэга де Кампа расценки, по которым работал самый, пожалуй, известный «автор-призрак» — Говард Лавкрафт:

Только чтение — общие замечания:
– 1000 слов или меньше — $0,50;
– 1000–2000 — $0,65;
– 2000–4000 — $1,00;
– 4000–5000 — $1,25;
– 20 центов за каждые 1000 слов сверх 5000.

Только критика — подробная аналитическая оценка без переработки:
– 1000 слов или меньше — $1,50;
– 1000–2000 — $2,00;
– 2000–4000 — $3,00;
– 4000–5000 — $3,75;
– 60 центов за каждые 1000 слов сверх 5000.

Переработка и копирование — за страницу в 330 слов:
a) Копирование на печатной машинке — двойной интервал, одна копирка. Без переработки, за исключением орфографии, пунктуации и грамматики — $0,25.
b) Мелкая переработка, без копирования (частичное исправление прозы — без новых идей) — $0,25.
c) Мелкая переработка, распечатка, двойной интервал с одной копиркой — $0,50.
d) Всесторонняя переработка, без копирования (основательное исправление, включая структурные изменения, перестановки, добавления и вырезки — возможное введение новых идей или сюжетных составных частей. Требует нового оригинала или отдельной рукописи). В черновике от руки — $0,75.
e) Всесторонняя переработка, как указано выше, распечатка, двойной интервал, одна копирка — $1,00.
f) Переписывание со старой рукописи, обзор, сюжетные замечания, начальные идеи или просто предложения [т. е. «призрачное авторство»]. Весь текст от переработчика — как стиль, так и развитие. В черновике от руки — $2,25.
g) Переписывание, как указано выше, распечатка, двойной интервал, одна копирка — $2,50.

(Цит. по: Де Камп Л. С. Лавкрафт: биография. — СПб.: Амфора, 2008.)

Подобного рода литературной помощью Говард Лавкрафт занимался около двух десятилетий, вплоть до смерти, и преимущественно с этого жил — в последние годы 3/4 его невеликих доходов составляли гонорары за «призрачное авторство». Среди известных его клиентов был Гарри Гудини, Лавкрафт написал для иллюзиониста рассказ про ужасы египетских гробниц.

Довольно распространённая категория смысловых ошибок, характерных для художественной литературы, — это ошибки со временем. Вот несколько примеров того, что я имею в виду:

⌚️ Персонажи вышли из дома, позавтракали в кафе, немного прогулялись по набережной — и вот уже любуются закатом. Если это всё происходит в одной сцене без пропусков или «ускоренной перемотки», читатель может заметить, что событий было слишком мало, чтобы заполнить день с утра до вечера.

⏰ Две сюжетные линии развиваются параллельно, и в одной из них происходят значительно более продолжительные события, чем в другой: скажем, здесь герой успел только прочитать книгу и написать письмо, а там — человек повзрослел, женился, развёлся и ещё раз женился.

⌛️ Герой куда-то уехал, потом вернулся и стал свидетелем изменений, которые просто не могли произойти за то время, что он его не было.

⏱ Разные люди в книге взрослеют и стареют с разной скоростью (иногда противоестественно быстро).

⏲ Часы бьют полночь тогда, когда это нужно автору (например, в кульминационной сцене), даже если по логике событий до полуночи ещё далеко или, наоборот, она давно должна была наступить.

Причина этих ошибок в том, что мы не привыкли следить за развитием большей части событий вокруг нас, мы сосредоточены только на отдельных лично значимых для нас временны́х отсечках: на памятных датах, праздниках, планах, рабочих и выходных днях. А всё остальное время крутится само по себе, независимо от нас, потому что так устроена жизнь. Но книга — не жизнь, а только её имитация, и за правдоподобность всего в ней описанного должен отвечать автор. В противном случае ему не избежать ляпов.

Если вы пока только собираетесь что-то написать, я настоятельно советую вам проработать таймлайн для каждой сюжетной линии (особенно если вы замахнулись на роман или эпопею, где события растянуты на годы и годы). С уже законченным произведением сложнее: обычно автор не видит собственных смысловых ошибок, так как в его голове все пропуски и нестыковки заполняет замысел — фрагментарный, противоречивый, но куда более подробный, чем то, о чём было написано; если вы опасаетесь, что в вашем тексте есть такого рода ошибки, покажите его бета-ридерам.

#редактура #смысловые_ошибки

Меня спрашивают время от времени, редактирую ли я стихи. Я говорю, что нет, что ни один литературный редактор — если только он действительно редактор, а не шарлатан — не берётся редактировать стихи. Кажется, пришло время объяснить почему.

Стихотворение — это сложная конструкция, где значение имеет всё: звучание слов, их порядок, длина, ритм ударений, а главное — смыслы, оттенки смыслов и коннотации. Поэзия — это квинтэссенция стиля, квинтэссенция авторского вкуса. Посторонний человек, не владеющий всем масштабом замысла автора, его жизненным опытом, образом мысли, ассоциациями, с каждой своей правкой будет вбивать в текст чужеродные ему элементы. Хороший редактор признаёт право автора — даже плохого — на собственный голос, на собственные образы и собственные смыслы.

Но тут есть один важный момент. Когда я говорю, что не редактирую стихи, кое-кто делает вывод, что их и вовсе не нужно редактировать. Нет! Нужно. Просто делать это должен сам автор. Все те стилистические, фактические и смысловые ошибки, которые встречаются в прозе, точно так же возможны и в поэзии — часто они там даже заметнее. Поэт должен быть редактором сам.

#поэзия #редактура

Огромное число начинающих авторов пребывают в плену заблуждения, будто легко и быстро пишется только примитивная, второсортная и шаблонная литература, а серьёзный текст — это всегда трудно и долго. Ведь так приятно думать, что вы на стороне Льва Николаевича Толстого и Николая Васильевича Гоголя, а не Дарьи Донцовой и прочих ей подобных, верно?

На самом деле это ерунда. Даже если вы отрастите окладистую бороду и будете ходить босиком, вы не приблизитесь к Льву Толстому. Ваше «трудно и долго» не имеет к его «трудно и долго» никакого отношения, это явления разной природы.

Начнём с того, что у каждого писателя по-своему выстроен творческий процесс; все мы люди, у всех свои черты характера и особенности мышления. Даже самый одарённый человек может быть неорганизованным, рассеянным, может сомневаться в себе и ужасно неэффективно заниматься творчеством. И свои великие книги он напишет не благодаря этому, а вопреки.

Почитайте дневники того же Толстого, как он отлынивал от дела у себя в деревне и вместо того, чтобы работать над книгой — хотя сам положил себе работать, — дулся в карты с соседями и тискал крестьянок. Он мог бы написать больше, но написал то, что написал. Его произведения от этого не стали менее великими, потому что гений и эффективность никак не связаны друг с другом. Свойства гения — это, например, глубина мысли, особый взгляд на мир, новаторство; а эффективность — просто набор ремесленных навыков. Об этом я ещё скажу чуть позже.

Примеров великих писателей, которые творили эффективно (то есть быстро и легко), не меньше, чем тех, которые годами истекали кровью за пишущей машинкой, уж простите мне эту затасканную цитату. Так, у Достоевского на «Игрока» ушло всего 26 дней, Стругацкие написали черновик «Улитки на склоне» за две недели, а Рэй Брэдбери закончил черновую версию романа «451 градус по Фаренгейту» и вовсе за девять дней.

Но наиболее убедительный пример того, что серьёзные вещи можно писать быстро, — это Болдинская осень, очень интересный период в жизни Александра Сергеевича Пушкина.

В 1830 году в России свирепствовала эпидемия холеры, в крупных городах люди умирали тысячами, потому все, кто мог «в деревню, к тётке, в глушь», — уехали подальше от больших скоплений народу. Пушкин тоже решил самоизолироваться, он отправился в имение Болдино и прожил там безвылазно 94 дня, даже бороду отрастил (о чём рассказывал в письмах друзьям).

Но примечателен этот период не бородой Пушкина, а тем, что за три месяца, с сентября по ноябрь, он написал множество поэтических и прозаических текстов, среди которых «Евгений Онегин» (закончен), «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», «Сказка о попе и работнике его Балде», поэма «Домик в Коломне», три десятка стихов и несколько критических статей.

Сильно, да? Если вы хотели положительный пример, то вот вам пример. И я повторю: гениальность и эффективность друг с другом никак не связаны. Если автору есть что сказать, если он понимает, как и зачем он хочет это сделать, и если он владеет ремеслом — у него нет ни одной причины, чтобы писать долго. Ну, кроме лени, разумеется.

А что мешает писать быстро начинающим авторам? Отсутствие вот этого всего, о чём я сказал в предыдущем абзаце. Во-первых, если садишься писать без зрелого замысла — будь готов к тому, что придётся вымарывать целые главы и переписывать их наново, будь готов к творческому ступору, к фрустрации, к разочарованию.

Во-вторых, если не владеешь писательским ремеслом, ты не напишешь ничего хорошего ни с первой, ни с десятой попытки. Нельзя исполнить на гитаре блюзовую импровизацию, если первый раз в жизни взял в руки инструмент. А кто сказал, что литература отличается от других искусств? Здесь тоже надо учиться, и долго учиться, прежде чем начнёт что-то получаться.

Ну и в-третьих, банальная организация труда помогает и писателям, потому что создание литературы — это тоже труд. Что я имею в виду: понимание своих слабых и сильных мест, преодоление прокрастинации, избавление от привычек, которые мешают творческому самовыражению, приобретение полезных привычек — и так далее, и тому подобное.

#эффективность