Котизм, как психическое расстройство
Патологическое накопительство животных (animal hoarding) - расстройство обссессивно - компульсивного спектра, являющееся частным случаем хординга, известного в отечественной психиатрии, как синдром Плюшкина. Для накопителей животных есть даже свой термин "синдром Ноя", но он менее популярен.
От профессиональных заводчиков такие "животнолюбы" отличаются полнейшим игнорированием норм содержания питомцев, которые пребывают вместе со своим хозяином в антисанитарном аду, страшной скученности и голоде. Критика у собирателя животных отсутствует и он на полном серьëзе считает, что 100 больных истощенных кошек в загаженной малосемейке чувствуют себя прекрасно и благодарны своему спасителю.
Фоном для этого расстройства нередко являются другие психические заболевания (чаще нейродегенеративные), а на доболезненном этапе отмечаются особенности характера - склонность к антропоморфизации предметов и животных и невозможность с ними расстаться, т.к. они вызывают эмоции, которые в норме вызывают другие люди. Животные могут быть так эмоционально значимы, что их трупы хранятся в холодильнике. Нередко уходу в энимал-хординг предшествует стресс (смерть родственника, потеря работы). Как правило, собиратель животных одинок и социально несостоятелен, а его жизнь крутится вокруг питомцев, которым от этого, правда, совсем не легче.
Освобождение зверья из зоорабства обычно наступает, когда терпеливые соседи наконец не выдерживают криков, орд насекомых и жуткой вони. В квартире больного концентрация аммиака приближается к критическим значениям, и после госпитализации больного в психиатрический стационар (если повезет), службы заходят в квартиру в защитных костюмах и противогазах.
Собирателей нередко обвиняют в жестоком обращении с животными, что верно лишь отчасти: их целью, как правило, является не зоосадизм, а напротив, спасение существа от тяжёлой жизни на улице. В силу психического расстройства критика к условиям содержания животного, (да и самого себя) отсутствует, поэтому питомец оказывается в условиях, по сравнению с которыми жизнь на улице - рай.
Хозяева "питомников" могут быть крайне агрессивными при угрозах их "хозяйству" и даже оказывают сопротивление органам правопорядка при изъятии животных. Иногда они совершают самоубийства и становятся жертвами своих голодных питомцев (чаще посмертно).
Полное изъятие животных не помогает - расстройство рецидивирует практически в 100% случаев: больные чрезвычайно устойчивы к фармако- и психотерапии.
Синдром Ноя отражен в Симпсонах в образе Сумасшедшей кошатницы Элеонор Эбернети, которая бросалась кошками в прохожих. Образ действительно классический - 2/3 страдающих энимал-хордингом - женщины 40+, а котейки значительно чаще других животных становятся объектами накопления. Собирать их проще, да и свалить из заточения кошке сложнее, чем собаке.
Переход от обычной котистки к котистке-хордистке плавный и малозаметный, типичным признаком является нарастание антисанитарии и ухудшения условий содержания сообразно увеличению поголовья животных. Кошкопоклонничество с ведением инсты от имени Мурки и кошконакопительство, кстати, сочетаются нечасто. Вовсе не обязательно, что одинокая дама с двумя ухоженными котами будет доводить их количество до 200.
Решение проблемы хординга вообще и накопительства животных в частности - дело крайне сложное. Соседям, самому больному и животным можно лишь посочувствовать.
@paragnomen
Патологическое накопительство животных (animal hoarding) - расстройство обссессивно - компульсивного спектра, являющееся частным случаем хординга, известного в отечественной психиатрии, как синдром Плюшкина. Для накопителей животных есть даже свой термин "синдром Ноя", но он менее популярен.
От профессиональных заводчиков такие "животнолюбы" отличаются полнейшим игнорированием норм содержания питомцев, которые пребывают вместе со своим хозяином в антисанитарном аду, страшной скученности и голоде. Критика у собирателя животных отсутствует и он на полном серьëзе считает, что 100 больных истощенных кошек в загаженной малосемейке чувствуют себя прекрасно и благодарны своему спасителю.
Фоном для этого расстройства нередко являются другие психические заболевания (чаще нейродегенеративные), а на доболезненном этапе отмечаются особенности характера - склонность к антропоморфизации предметов и животных и невозможность с ними расстаться, т.к. они вызывают эмоции, которые в норме вызывают другие люди. Животные могут быть так эмоционально значимы, что их трупы хранятся в холодильнике. Нередко уходу в энимал-хординг предшествует стресс (смерть родственника, потеря работы). Как правило, собиратель животных одинок и социально несостоятелен, а его жизнь крутится вокруг питомцев, которым от этого, правда, совсем не легче.
Освобождение зверья из зоорабства обычно наступает, когда терпеливые соседи наконец не выдерживают криков, орд насекомых и жуткой вони. В квартире больного концентрация аммиака приближается к критическим значениям, и после госпитализации больного в психиатрический стационар (если повезет), службы заходят в квартиру в защитных костюмах и противогазах.
Собирателей нередко обвиняют в жестоком обращении с животными, что верно лишь отчасти: их целью, как правило, является не зоосадизм, а напротив, спасение существа от тяжёлой жизни на улице. В силу психического расстройства критика к условиям содержания животного, (да и самого себя) отсутствует, поэтому питомец оказывается в условиях, по сравнению с которыми жизнь на улице - рай.
Хозяева "питомников" могут быть крайне агрессивными при угрозах их "хозяйству" и даже оказывают сопротивление органам правопорядка при изъятии животных. Иногда они совершают самоубийства и становятся жертвами своих голодных питомцев (чаще посмертно).
Полное изъятие животных не помогает - расстройство рецидивирует практически в 100% случаев: больные чрезвычайно устойчивы к фармако- и психотерапии.
Синдром Ноя отражен в Симпсонах в образе Сумасшедшей кошатницы Элеонор Эбернети, которая бросалась кошками в прохожих. Образ действительно классический - 2/3 страдающих энимал-хордингом - женщины 40+, а котейки значительно чаще других животных становятся объектами накопления. Собирать их проще, да и свалить из заточения кошке сложнее, чем собаке.
Переход от обычной котистки к котистке-хордистке плавный и малозаметный, типичным признаком является нарастание антисанитарии и ухудшения условий содержания сообразно увеличению поголовья животных. Кошкопоклонничество с ведением инсты от имени Мурки и кошконакопительство, кстати, сочетаются нечасто. Вовсе не обязательно, что одинокая дама с двумя ухоженными котами будет доводить их количество до 200.
Решение проблемы хординга вообще и накопительства животных в частности - дело крайне сложное. Соседям, самому больному и животным можно лишь посочувствовать.
@paragnomen
Служили два товарища
Недавно был на приеме весёлый дед с болезнью Альцгеймера, у которого фабула конфабуляций сформировалась событием во внешней среде.
Родственники решили сделать сюрприз дементирующемуся старику на юбилей и смонтировали видео с "личным поздравлением" от Путина. Деду это так понравилось, что одним из немногих уцелевших участков в разваливающейся памяти стало "знакомство" с президентом.
Конфабуляции неудержимо разрастались и дополнялись деталями. Дед увлечённо "вспоминал", как служил с Владимиром Владимировичем на Дальнем Востоке, после чего отправился в Монголию, а Путин - в Германию. В последние годы сослуживцы часто виделись в Москве и гуляли по вечерней Красной площади, вспоминая казармы Дальнего Востока.
Администрация деревни, где жил дед, поначалу с опаской относилась к угрозам пожаловаться другу Вове на неочищенные от снега дороги. Мало ли что - слишком уж убедительно звучали рассказы. Но в итоге разобрались, и деревенская жизнь потекла по-прежнему.
Посмотрим, лишат мемантин с ингибиторами холинэстеразы старика его славного прошлого или нет. Даже немного неудобно было назначать.
@paragnomen
Недавно был на приеме весёлый дед с болезнью Альцгеймера, у которого фабула конфабуляций сформировалась событием во внешней среде.
Родственники решили сделать сюрприз дементирующемуся старику на юбилей и смонтировали видео с "личным поздравлением" от Путина. Деду это так понравилось, что одним из немногих уцелевших участков в разваливающейся памяти стало "знакомство" с президентом.
Конфабуляции неудержимо разрастались и дополнялись деталями. Дед увлечённо "вспоминал", как служил с Владимиром Владимировичем на Дальнем Востоке, после чего отправился в Монголию, а Путин - в Германию. В последние годы сослуживцы часто виделись в Москве и гуляли по вечерней Красной площади, вспоминая казармы Дальнего Востока.
Администрация деревни, где жил дед, поначалу с опаской относилась к угрозам пожаловаться другу Вове на неочищенные от снега дороги. Мало ли что - слишком уж убедительно звучали рассказы. Но в итоге разобрались, и деревенская жизнь потекла по-прежнему.
Посмотрим, лишат мемантин с ингибиторами холинэстеразы старика его славного прошлого или нет. Даже немного неудобно было назначать.
@paragnomen
— Эх, друг любезный! — проговорил Базаров, — как ты выражаешься! Видишь, что я делаю: в чемодане оказалось пустое место, и я кладу туда сено. Так и в жизненном нашем чемодане: чем бы его ни набили, лишь бы пустоты не было.
Иван Тургенев (1818-1883), русский писатель. "Отцы и дети".
@paragnomen
Иван Тургенев (1818-1883), русский писатель. "Отцы и дети".
@paragnomen
Forwarded from Military medicine🤙
"В котле у Хальбе весной 1945 года была сборная солянка из солдат дивизии СС Гитлерюгенд, моряков, летчиков, помощников зенитчиков, пехотинцев и танкистов, с непонятным руководством и диким беспорядком. Нас в котле было 200 тысяч солдат, а русских перед нами стояло 2,2 миллиона, в десять раз больше чем нас. Точно такое же соотношение было с танками и с артиллерией.
Мы всегда думали, что у русских нет самолетов. Привет! Русские превосходили нас в десять раз, никаких шансов у нас не было. На солдатском кладбище в Хальбе лежат 28 тысяч павших солдат. Это был забой скота. Я не могу этого описать, я не знаю, какие там были потери у русских, но у нас они были чудовищные. В этом лесу под Хальбе лежали штабеля трупов, один метр в высоту.
Это не как сейчас, как я вижу на войне в Афганистане. Там солдат, которые увидели два трупа, посылают домой с посттравматическим синдромом и ими занимаются психиатры, потому что они утрачивают психическую устойчивость. Нам тогда, под Хальбе, уже давно надо было всем к психиатру".
Мы всегда думали, что у русских нет самолетов. Привет! Русские превосходили нас в десять раз, никаких шансов у нас не было. На солдатском кладбище в Хальбе лежат 28 тысяч павших солдат. Это был забой скота. Я не могу этого описать, я не знаю, какие там были потери у русских, но у нас они были чудовищные. В этом лесу под Хальбе лежали штабеля трупов, один метр в высоту.
Это не как сейчас, как я вижу на войне в Афганистане. Там солдат, которые увидели два трупа, посылают домой с посттравматическим синдромом и ими занимаются психиатры, потому что они утрачивают психическую устойчивость. Нам тогда, под Хальбе, уже давно надо было всем к психиатру".
Антон Павлович предлагает проверить зрение и одновременно даёт полезную рекомендацию. Бесплатно посетить доктора можно в культурном центре "Флакон" на Савёловской.
@paragnomen
@paragnomen
Сказочные ворота
Пройдя немного от станции Динамо через Петровский парк к улице 8 Марта, можно увидеть обветшалую ограду с резными деревянными секциями и смешными башенками, чем-то напоминающую древнерусские кремли. Ограда переходит в подреставрированные модерновые ворота, метко названные "Сказочными". Ведут они, правда, не в сказку, а в областную психиатрическую больницу.
Проект сказочных ворот и ограды - творение знаменитого зодчего Федора Осиповича Шехтеля (известен неоготическим особняком Зинаиды Морозовой) по эскизу не менее знаменитого художника Врубеля. Простой узор на ограде также создал Михаил Александрович. Крупный живописец тех лет, Константин Коровин, вспоминал:
«Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой».
Судя по всему, ворота и забор с орнаментом - все, что осталось от оригинального облика психиатрической больницы Фёдора Усольцева.
Приехав из Костромы в 1902 году, молодой ученик Корсакова активно взялся за 4 гектара земли и уже через год утопающая в зелени "санаторий для умалишенных и алкоголиков" начал принимать больных. Частная клиника на 50 коек быстро заполнилась пациентами, хотя стоимость пребывания порядком превышала стандартные для государственных больниц 3 рубля в месяц.
Секрет популярности состоял в том, что подход Фёдора Арсеньевича к психиатрии был передовым, как у Краинского, Сербского, Бехтерева и других русских психиатров того времени. Реклама клиники гласила:
«В лечебнице проводится семейный режим, и весь строй лечебницы приноровлен к условиям домашней семейной жизни. При лечебнице имеется собственный парк в две десятины и фруктовый сад. Лечебница помещается в нескольких отдельных зданиях, что дает возможность лучшей индивидуализации больных. Плата за отдельную комнату от 120–150 рублей и выше в зависимости от помещения».
Принципы демократичного и человечного отношения здесь доходили до того, что семья Усольцева жила по соседству с пациентами и ела с ними за одним столом, а в гостиной по вечерам совместно читались книги и проводились концерты. Усольцев либо сам пел под аккомпанемент супруги Веры Александровны (выпускницы Дрезденской консерватории), либо приглашал хор цыган из ресторана "Эльдорадо". По сути, больной попадал не в лечебницу, а в гости к семье Усольцевых. С современных позиций, это был скорее реабилитационный центр, а не собственно больница. В условиях полного отсутствия психофармакологии такой подход приносил неплохие успехи.
Лечебница напоминала крошечную сказочную деревеньку на окраине города - все дома были одноэтажными.
Капризному поэту-символисту Валерию Брюсову, портрет которого Врубель рисовал прямо здесь, больница не понравилась:
"Лечебница доктора Усольцева состояла из двух скромных деревенских домиков, расположенных в небольшом парке, в пустынном переулке, около Зыкова. Была еще зима, везде лежал снег, кругом было безлюдно. Внутри дома оказались простенькие комнаты, со стенами без обоев, с рыночной мебелью, нет впечатления "больницы", но всё же было неуютно и не живо. Д-р Усольцев, знакомый всей Москве завсегдатай всех "премьер", человек поразительно живой, интересный, но со странно сумасшедшими глазами, пригласил подождать минутку. Вот отворилась дверь, и вошёл Врубель. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза - как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! <…> Но едва рука Врубеля брала уголь или карандаш, она приобретала необыкновенную уверенность и твердость. Линии, проводимые им, были безошибочны. <…> Человек умирал, разрушался, мастер - продолжал жить".
Окончание
@paragnomen
Пройдя немного от станции Динамо через Петровский парк к улице 8 Марта, можно увидеть обветшалую ограду с резными деревянными секциями и смешными башенками, чем-то напоминающую древнерусские кремли. Ограда переходит в подреставрированные модерновые ворота, метко названные "Сказочными". Ведут они, правда, не в сказку, а в областную психиатрическую больницу.
Проект сказочных ворот и ограды - творение знаменитого зодчего Федора Осиповича Шехтеля (известен неоготическим особняком Зинаиды Морозовой) по эскизу не менее знаменитого художника Врубеля. Простой узор на ограде также создал Михаил Александрович. Крупный живописец тех лет, Константин Коровин, вспоминал:
«Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой».
Судя по всему, ворота и забор с орнаментом - все, что осталось от оригинального облика психиатрической больницы Фёдора Усольцева.
Приехав из Костромы в 1902 году, молодой ученик Корсакова активно взялся за 4 гектара земли и уже через год утопающая в зелени "санаторий для умалишенных и алкоголиков" начал принимать больных. Частная клиника на 50 коек быстро заполнилась пациентами, хотя стоимость пребывания порядком превышала стандартные для государственных больниц 3 рубля в месяц.
Секрет популярности состоял в том, что подход Фёдора Арсеньевича к психиатрии был передовым, как у Краинского, Сербского, Бехтерева и других русских психиатров того времени. Реклама клиники гласила:
«В лечебнице проводится семейный режим, и весь строй лечебницы приноровлен к условиям домашней семейной жизни. При лечебнице имеется собственный парк в две десятины и фруктовый сад. Лечебница помещается в нескольких отдельных зданиях, что дает возможность лучшей индивидуализации больных. Плата за отдельную комнату от 120–150 рублей и выше в зависимости от помещения».
Принципы демократичного и человечного отношения здесь доходили до того, что семья Усольцева жила по соседству с пациентами и ела с ними за одним столом, а в гостиной по вечерам совместно читались книги и проводились концерты. Усольцев либо сам пел под аккомпанемент супруги Веры Александровны (выпускницы Дрезденской консерватории), либо приглашал хор цыган из ресторана "Эльдорадо". По сути, больной попадал не в лечебницу, а в гости к семье Усольцевых. С современных позиций, это был скорее реабилитационный центр, а не собственно больница. В условиях полного отсутствия психофармакологии такой подход приносил неплохие успехи.
Лечебница напоминала крошечную сказочную деревеньку на окраине города - все дома были одноэтажными.
Капризному поэту-символисту Валерию Брюсову, портрет которого Врубель рисовал прямо здесь, больница не понравилась:
"Лечебница доктора Усольцева состояла из двух скромных деревенских домиков, расположенных в небольшом парке, в пустынном переулке, около Зыкова. Была еще зима, везде лежал снег, кругом было безлюдно. Внутри дома оказались простенькие комнаты, со стенами без обоев, с рыночной мебелью, нет впечатления "больницы", но всё же было неуютно и не живо. Д-р Усольцев, знакомый всей Москве завсегдатай всех "премьер", человек поразительно живой, интересный, но со странно сумасшедшими глазами, пригласил подождать минутку. Вот отворилась дверь, и вошёл Врубель. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза - как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! <…> Но едва рука Врубеля брала уголь или карандаш, она приобретала необыкновенную уверенность и твердость. Линии, проводимые им, были безошибочны. <…> Человек умирал, разрушался, мастер - продолжал жить".
Окончание
@paragnomen
Начало
Незадолго до этого Врубель приехал сюда в остром психозе после малоэффективного лечения у Сербского. Усольцев вспоминал о своём знаменитом пациенте в мемуарах:
«Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъема чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он все-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, — и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».
Врубель был не единственным знаменитым пациентом больницы за Петровским парком: здесь лечился также известный художник "дворянских гнёзд" Виктор Борисов-Мусатов.
Определенно, Фёдор Усольцев - один из первых русских психиатров, уделивших особое внимание творчеству душевнобольных. Он в принципе был не чужд искусства и дружил с Гиляровским, Васнецовым, Бенуа, Лансере, Поленовым, Коровиным и другими представителями литературно-художественной богемы. На территории больницы были созданы шедевры, украшающие сегодня крупнейшие художественные галереи.
В годы Первой мировой войны больница стала "санаторием для увечных воинов" с черепно-мозговой травмой и получала финансирование от известной московской меценатки Коншиной.
К революции психиатр отнёсся положительно и в 1919 году возглавил санаторий для нервно-больных (переименованный из санатория Коншиной в санаторий им. 8 Марта), параллельно продолжая практику в частной клинике, единственной в советской Москве.
На старости Усольцева доконала глаукома и он был вынужден прекратить приём. Трагичны переплетения и совпадения в жизни и работе врача: его пациент Врубель прожил недолго и также ослеп, а у супруги и дочери психиатра развились психические расстройства. Умер Фёдор Усольцев в 1947 году.
Клиника в 1930 году стала областной и остаётся таковой до настоящего времени. В 2006 году в процессе построения на территории больницы бизнес-центра, часть исторической ограды снесли, так как она не значилась в списках памятников истории и культуры, часть удалось отстоять общественности. Некоторые оригинальные деревянные секции ограды с врубелевским орнаментом заменили на листы профнастила (!). На предписание восстановить исторический облик благополучно забили и гофролист портит врубелевскую ограду вот уже 16 лет.
Как говорил сатирик Дон Аминадо - путь к забвению лежит через триумфальные ворота.
Иллюстрации
@paragnomen
Незадолго до этого Врубель приехал сюда в остром психозе после малоэффективного лечения у Сербского. Усольцев вспоминал о своём знаменитом пациенте в мемуарах:
«Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъема чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он все-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, — и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».
Врубель был не единственным знаменитым пациентом больницы за Петровским парком: здесь лечился также известный художник "дворянских гнёзд" Виктор Борисов-Мусатов.
Определенно, Фёдор Усольцев - один из первых русских психиатров, уделивших особое внимание творчеству душевнобольных. Он в принципе был не чужд искусства и дружил с Гиляровским, Васнецовым, Бенуа, Лансере, Поленовым, Коровиным и другими представителями литературно-художественной богемы. На территории больницы были созданы шедевры, украшающие сегодня крупнейшие художественные галереи.
В годы Первой мировой войны больница стала "санаторием для увечных воинов" с черепно-мозговой травмой и получала финансирование от известной московской меценатки Коншиной.
К революции психиатр отнёсся положительно и в 1919 году возглавил санаторий для нервно-больных (переименованный из санатория Коншиной в санаторий им. 8 Марта), параллельно продолжая практику в частной клинике, единственной в советской Москве.
На старости Усольцева доконала глаукома и он был вынужден прекратить приём. Трагичны переплетения и совпадения в жизни и работе врача: его пациент Врубель прожил недолго и также ослеп, а у супруги и дочери психиатра развились психические расстройства. Умер Фёдор Усольцев в 1947 году.
Клиника в 1930 году стала областной и остаётся таковой до настоящего времени. В 2006 году в процессе построения на территории больницы бизнес-центра, часть исторической ограды снесли, так как она не значилась в списках памятников истории и культуры, часть удалось отстоять общественности. Некоторые оригинальные деревянные секции ограды с врубелевским орнаментом заменили на листы профнастила (!). На предписание восстановить исторический облик благополучно забили и гофролист портит врубелевскую ограду вот уже 16 лет.
Как говорил сатирик Дон Аминадо - путь к забвению лежит через триумфальные ворота.
Иллюстрации
@paragnomen
Тот самый портрет Брюсова, портрет Мартынихина Федора Усольцева, выполненный Врубелем в 1904 году («Дорогому и многоуважаемому Федору Арсеньевичу от воскресшего Врубеля»), портрет Веры Усольцевой, реклама, дом где жил Врубель (вероятно), главный корпус образца начала века, ограда сегодня (нормальная и профнастильная), сказочные ворота сегодня, ограда в годы СССР, сказочные ворота и ограда изначально (кисти некоего Зотова).
@paragnomen
@paragnomen