Вчера мне в тележке написал один уважаемый человек, руководитель не менее уважаемой организации, с которой я в прошлом сотрудничал, спросил, как у меня дела, почему моей персоной интересуется некто Зуев Алексей Владимирович. Ху из Зуев? - написал я.
- Это куратор нашей организации по линии государственной безопасности, - ответил мне уважаемый человек.
Тут, как вы понимаете, я напрягся. И позвонил человеку по тележке, поскольку телефона его у меня не оказалось. Человек ответил помехами и написанной фразой: «Я сейчас не один, разговаривать не могу, пишите…»
Тут до меня стало что-то доходить. Человек написал мне:
- Я дал самые лестные рекомендации вам. Зуев Вам позвонит. Сделайте так, чтобы этот звонок был конфиденциальным.
Зуев позвонил. Удостоверился, что поблизости от меня никого нет. Голосок его мне сразу не понравился. Мерзкий дискант, как у меня. Он стал рассказывать, что он курирует «мою организацию» и что из нее произошла утечка информации, которая теперь может быть использована против меня. Сами знаете, сколько сейчас случайных людей в банковской сфере и, возможно, мне придется переоформить все мои банковские карты, чтобы спасти мои вклады…
- У меня нет вкладов, - перебил я.
- Как нет вкладов? – изумился Зуев. – А зарплата у вас есть?
И я понял, что «утечка из организации» была мнимой
- Нет, - ответил я. – Я же самозанятый, а с организацией работал вообще по договорам ГПХ.
- Ну, хорошо, - разочарованно сказал «Зуев по линии государственной безопасности». – Наш сотрудник вам перезвонит.
И вот сутки прошли: не звонит, не пишет.
- Это куратор нашей организации по линии государственной безопасности, - ответил мне уважаемый человек.
Тут, как вы понимаете, я напрягся. И позвонил человеку по тележке, поскольку телефона его у меня не оказалось. Человек ответил помехами и написанной фразой: «Я сейчас не один, разговаривать не могу, пишите…»
Тут до меня стало что-то доходить. Человек написал мне:
- Я дал самые лестные рекомендации вам. Зуев Вам позвонит. Сделайте так, чтобы этот звонок был конфиденциальным.
Зуев позвонил. Удостоверился, что поблизости от меня никого нет. Голосок его мне сразу не понравился. Мерзкий дискант, как у меня. Он стал рассказывать, что он курирует «мою организацию» и что из нее произошла утечка информации, которая теперь может быть использована против меня. Сами знаете, сколько сейчас случайных людей в банковской сфере и, возможно, мне придется переоформить все мои банковские карты, чтобы спасти мои вклады…
- У меня нет вкладов, - перебил я.
- Как нет вкладов? – изумился Зуев. – А зарплата у вас есть?
И я понял, что «утечка из организации» была мнимой
- Нет, - ответил я. – Я же самозанятый, а с организацией работал вообще по договорам ГПХ.
- Ну, хорошо, - разочарованно сказал «Зуев по линии государственной безопасности». – Наш сотрудник вам перезвонит.
И вот сутки прошли: не звонит, не пишет.
#ОбитаемыйОстровСтрежевой
«Трогательный» музей: сказание о «Бессмертном полку»
Музей в большом городе может не менять основную экспозицию годами. Всё равно в него будут стоять очереди из туристов. В Стрежевом заезжих мало. Поэтому муниципальный историко-краеведческой музей вынужден постоянно меняться сам.
Недавно заслужил славу «трогательного музея». Решили обновить экспозицию о фауне Томской области. Все равно ребятишки трогают чучела зверей, поэтому музейщики попросили местных охотников подарить для экспозиции ненужные кусочки меха. Те принесли два мешка выделанных шкур. Это показатель отношения к учреждению культуры: для музея не жалко. Теперь прямо перед экспозицией написано «Можно трогать руками», а в отзывах посетители так и пишут – «трогательный музей». Среди чучел есть уникальная вещь, спрятанная в селькупском капище - настоящая корона шамана! Ею короновали шаманов высокого полета. «Ночь в музее» Стрежевого, похоже, не для слабонервных.
Музей трогает не только мехом, но и вниманием к «догородской» истории Стрежевого, к человеческим судьбам и историям. Здесь висят наброски портретов первопроходцев нефтяного Севера. Их делал в 60-70-ые годы прошлого века глава большого теперь клана томских живописцев, заслуженный художник России Константин Залозный. Это, кстати, была хорошая традиция, десантировать томских художников туда, где творилась история региона. Другое дело, что сейчас и везти особо некуда.
Пацаном я перетаскал на русском коромысле сотни ведер воды. Для худых костистых плеч сущее наказание. Это гнутое орудие пыток еще и держать руками постоянно надо. В музее Стрежевого впервые увидел немецкое коромысло. Его выдалбливал каждый заботливый Ватер под плечи жены или дочерей. Оно совсем не унисекс. В нем есть выемка для любимой шеи, чтобы не давило. С таким коромыслом можно было и воду таскать, и семечки щелкать!
В Стрежевом много немецких фамилий. В эти края в годы войны ссылали поволжских немцев. Здесь они обживались, отсюда многие уходили на фронт в Великую Отечественную. Их брали неохотно («как свои со своими воевать будут»?), но среди русских немцев было 7(!) Героев Советского Союза. Это уж когда не дать Героя было точно нельзя. Для сравнения: среди тувинцев Герой был один.
Здесь впервые увидел орденскую колонку стрежевчанина Владимира Дмитриевича Колотовкина. Это с его портретом Серега Колотовкин и двое его друзей вышли 9 мая 2011-го года на первый парад «Бессмертного полка» в Томске. Так что корешки народной памяти о войне прорастали здесь, на стрежевской земле.
Людмила Ланцова, директор музея, проводила экскурсию с лангеткой на руке. В Стрежевом и сейчас снег и лед, а месяц назад только таять начало по питерскому варианту: снизу лед, сверху вода. Вот и поскользнулась. Но музейную работу нельзя остановить – замрет музей, потом очень сложно реанимировать, будешь только пыль нюхать. Ланцова говорит, когда они стали собирать информацию о ветеранах Великой Отечественной войны, будто в черную дыру провалились. В городе, основанном в 1966-ом году, а до войны в окрестных деревнях, остяцких юртах и спецпоселках жили сотни фронтовиков! Ну, и нынешние бойцы СВО уже начали подвозить трофеи. Кружка с портретом Степана Бандеры приехала целая, а треснула уже здесь, прямо на стенде.
- Мистика! – говорит Ланцова. – Никто ее не трогал, сама сломалась, не выдержала…
Живой музей в Стрежевом, особенно там, где про стройотряды. «Ритмички», «поросюшки» и «сестрички» - это синонимы. Так называли штукатуров-маляров из отряда «РИТМ» (Работай Или Топай Мимо) Томского пединститута. Конечно, бойцы-элитарии из межвузовского «Нефтяника» (вот с чего начинался Большой Университет) в красных тогда («целинных») робах поначалу воротили нос от бесформенных, в растворе и безразмерных робах «педичек», но на субботних танцах девчонки брали своё. Сколько свадеб сыграно, сколько семей в Стрежевом создано и живет до сих пор – это отдельную экспозицию делать надо.
Глядя на музейщиков Стрежевого, веришь – сделают.
«Трогательный» музей: сказание о «Бессмертном полку»
Музей в большом городе может не менять основную экспозицию годами. Всё равно в него будут стоять очереди из туристов. В Стрежевом заезжих мало. Поэтому муниципальный историко-краеведческой музей вынужден постоянно меняться сам.
Недавно заслужил славу «трогательного музея». Решили обновить экспозицию о фауне Томской области. Все равно ребятишки трогают чучела зверей, поэтому музейщики попросили местных охотников подарить для экспозиции ненужные кусочки меха. Те принесли два мешка выделанных шкур. Это показатель отношения к учреждению культуры: для музея не жалко. Теперь прямо перед экспозицией написано «Можно трогать руками», а в отзывах посетители так и пишут – «трогательный музей». Среди чучел есть уникальная вещь, спрятанная в селькупском капище - настоящая корона шамана! Ею короновали шаманов высокого полета. «Ночь в музее» Стрежевого, похоже, не для слабонервных.
Музей трогает не только мехом, но и вниманием к «догородской» истории Стрежевого, к человеческим судьбам и историям. Здесь висят наброски портретов первопроходцев нефтяного Севера. Их делал в 60-70-ые годы прошлого века глава большого теперь клана томских живописцев, заслуженный художник России Константин Залозный. Это, кстати, была хорошая традиция, десантировать томских художников туда, где творилась история региона. Другое дело, что сейчас и везти особо некуда.
Пацаном я перетаскал на русском коромысле сотни ведер воды. Для худых костистых плеч сущее наказание. Это гнутое орудие пыток еще и держать руками постоянно надо. В музее Стрежевого впервые увидел немецкое коромысло. Его выдалбливал каждый заботливый Ватер под плечи жены или дочерей. Оно совсем не унисекс. В нем есть выемка для любимой шеи, чтобы не давило. С таким коромыслом можно было и воду таскать, и семечки щелкать!
В Стрежевом много немецких фамилий. В эти края в годы войны ссылали поволжских немцев. Здесь они обживались, отсюда многие уходили на фронт в Великую Отечественную. Их брали неохотно («как свои со своими воевать будут»?), но среди русских немцев было 7(!) Героев Советского Союза. Это уж когда не дать Героя было точно нельзя. Для сравнения: среди тувинцев Герой был один.
Здесь впервые увидел орденскую колонку стрежевчанина Владимира Дмитриевича Колотовкина. Это с его портретом Серега Колотовкин и двое его друзей вышли 9 мая 2011-го года на первый парад «Бессмертного полка» в Томске. Так что корешки народной памяти о войне прорастали здесь, на стрежевской земле.
Людмила Ланцова, директор музея, проводила экскурсию с лангеткой на руке. В Стрежевом и сейчас снег и лед, а месяц назад только таять начало по питерскому варианту: снизу лед, сверху вода. Вот и поскользнулась. Но музейную работу нельзя остановить – замрет музей, потом очень сложно реанимировать, будешь только пыль нюхать. Ланцова говорит, когда они стали собирать информацию о ветеранах Великой Отечественной войны, будто в черную дыру провалились. В городе, основанном в 1966-ом году, а до войны в окрестных деревнях, остяцких юртах и спецпоселках жили сотни фронтовиков! Ну, и нынешние бойцы СВО уже начали подвозить трофеи. Кружка с портретом Степана Бандеры приехала целая, а треснула уже здесь, прямо на стенде.
- Мистика! – говорит Ланцова. – Никто ее не трогал, сама сломалась, не выдержала…
Живой музей в Стрежевом, особенно там, где про стройотряды. «Ритмички», «поросюшки» и «сестрички» - это синонимы. Так называли штукатуров-маляров из отряда «РИТМ» (Работай Или Топай Мимо) Томского пединститута. Конечно, бойцы-элитарии из межвузовского «Нефтяника» (вот с чего начинался Большой Университет) в красных тогда («целинных») робах поначалу воротили нос от бесформенных, в растворе и безразмерных робах «педичек», но на субботних танцах девчонки брали своё. Сколько свадеб сыграно, сколько семей в Стрежевом создано и живет до сих пор – это отдельную экспозицию делать надо.
Глядя на музейщиков Стрежевого, веришь – сделают.
Бесценную работу сделали сотрудники моей любимой и единственной «научки» - Научной библиотеки Томского государственного университета. Они оцифровали и выложили в сеть на платформу Про Сибирь сканы большинства сибирских периодических изданий, начиная с губернских газет 19-го века и заканчивая районными газетами из фонда НБ до 1970 года. Есть возможность полнотекстового поиска, например, по фамилии или населенному пункту. Я только начал смотреть, ткнулся наугад и сразу обмер: оказывается, на Народный университет Петра Ивановича Макушина сдавал деньги не только он (100 тысяч рублей), но и жители отдаленных волостей губернии из Тальменки, Барнаульского уезда жертвовали по 50 рублей. Потому что и в глухом сибирском углу понимали: «Каждый должен пройти университет... пусть вся наша великая родина покроется свободными школами. В них залог нашей свободы, нашей культуры…» - так сказал на открытии Народного университета знаменитый сибирский профессор-ботаник Порфирий Никитич Крылов, подвижник, основатель единственного на то время Ботанического сада в Сибири, человек, совершивший кроме научного, еще и гражданский подвиг: заложивший на пустырях Университетскую рощу и Городской сад Томска. «В свободной школе залог нашей свободы и культуры» - это даже не сегодняшнего, это завтрашнего дня лозунг. В общем, для пытливого исследователя сотрудники НБ ТГУ сделали настоящий подарок.
О сколько нам открытий чудных, готовит цифровизация бумажных архивов, даже сложно представить
О сколько нам открытий чудных, готовит цифровизация бумажных архивов, даже сложно представить
На фоне других 10-рублевых памятных монет, выпущенных Банком России, томская смотрится очень невнятно. Всегда критиковал этот непонятный памятник. Теперь на монете, выпущенной в миллионный тираж, особенно чётко не разобрать: что за мальчик в телогрейке, что за предмет ему передает женщина и самое главное - зачем? Вон, с Пермью и то поступили лучше, взяв на монету Памятник героям фронта и тыла. Обидно за Томск
Помните, писал о возможном новом назначении куда-нибудь в правительство или АП губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова? Вот косвенное подтверждение грядущего перемещения в столицу: президент подписал указ о награждении губернатора орденом Мужества. Такие награды, обычно, фиксируют заслуги на боевом посту и не настаивают на их пролонгации. Дальше только Герой России. В этом отличие ордена Мужества от четырехступенчатого ордена "За заслуги перед Отечеством". И там же писал о том, что Алексей Дюмин может стать новым министром обороны. Только что завершилась его встреча с президентом Путиным. К гадалке что ли сходить....
#Экснеделя
📌Экс-неделя. 3 мая
На Первомай все взялись осуждать слова депутата Законодательной Думы Томской области Екатерины Собканюк о необходимости как-то заставить работать тех, кто работать не хочет: про трудовые лагеря, тунеядцев, паразитов и т.д. Вполне сослагательная, даже не предложение, а просьба депутата к ответственным чиновникам, подумать об организации принудительной занятости, вроде сезонных работ, было транскрибировано до уровня: «Томский депутат предлагает возродить трудовые лагеря»!
Между тем, эмоции «Заслуженного строителя России» вполне понятны. Сегодня уровень управления в стране упал ниже плинтуса, благодаря чему приняты абсолютно кошмарные решения, которые привели и приводят, выражаясь языком Кортасара, к непрерывности тупиков: из плохого измерения мы попадем в худшее. Сначала порождают избыточную смертность во время пандемии, потом во время СВО, которая из трехдневной становится рутинной. Дабы поддерживать рутину объявляется частичная, но бессрочная мобилизация, под страхом которой из страны уезжает миллион работоспособных молодых мужчин с высшим образованием и высоким интеллектом. Страна и рада бы заполнить свободные рабочие места гастарбайтерами, но их уровень низок и даже им мы уже не так интересны, как в нулевые: курс доллара упал, осложнены трансграничные переводы. К тому же случается национально маркированный теракт в Крокусе, и мы сами ссоримся с Таджикистаном - главным донором рабочей силы. Те немногие таджики, что к нам еще едут, застревают на границе. Замена им не лучше.
Если добавить к дефициту рабочих рук явный перекос в зарплатах между двумя крупными мегаполисами и остальной страной, триллионы рублей капиталовложений в новые регионы, рост зарплат на СВО, массовый одномоментный переток рабочих строительных специальностей из депрессивных регионов (а Томская область такая) в присоединенные территории, на столичные стройки и зарплаты, то крик души второго застройщика в Томской области можно понять. И хотели, может быть, что-то построить в регионе, да некому проектировать, осмечивать, экспертировать, заливать опалубку и класть кирпичи. Приплыли.
Теперь Екатерину Собканюк кинулись осуждать те же самые люди, с молчаливого или вербального одобрения которых страна приближается к своему разбитому корыту. Сори, но вы этого хотели Жорж Данден. Вы принимали идиотские законы, голосовали за кого укажут, получали за это свой кусочек пирога… А виновата оказалась томская депутатка.
Ужасно и то, что после почти двух лет губернаторства Владимира Мазура, к власти в регионе пришла еще более непрофессиональная, (за редким исключением), команда, чем была. Эти люди не в состоянии даже смягчить собой идиотизм верховных решений. Парадоксально, но первый томский губернатор, рожденный в Томской области, привел с собой случайный набор варягов, которым ничего, кроме записи в трудовой книжке или запасного аэродрома не нужно. То, что аэродром уходит из-под ног, их не пугает. У них же есть запасной, (а теперь и золотой) парашют.
На этой неделе поплыли пространственные связи там, где обычно – по дороге в Кедровый. И там, где необычно – по дороге в благополучные Тимирязево и Эушту. Оказалось, что болезнь хозяина маршрута и дефицит водителей, которых банально перекупили, могут легко создать трудноразрешимый пока локальный кризис, решение которого (подвоз до Лагерного сада) тоже не подается критике: исчезла привычная логистика в том числе для маленьких детей, возникает обязательная пересадка, вдвое дорожает проезд, исчезает обещанный подвоз жителей Северного парка в Тимирязевскую больницу... Жители Кировского района Томска оказываются лишены элементарных благ городской цивилизации. И зачем тогда им этот статус горожан? При этом власти продолжают гордиться рекордно низкой безработицей, а мэр Томска заявляет о планах развивать троллейбусы и трамваи. Вагончик тронулся.
Перрон остался
📌Экс-неделя. 3 мая
На Первомай все взялись осуждать слова депутата Законодательной Думы Томской области Екатерины Собканюк о необходимости как-то заставить работать тех, кто работать не хочет: про трудовые лагеря, тунеядцев, паразитов и т.д. Вполне сослагательная, даже не предложение, а просьба депутата к ответственным чиновникам, подумать об организации принудительной занятости, вроде сезонных работ, было транскрибировано до уровня: «Томский депутат предлагает возродить трудовые лагеря»!
Между тем, эмоции «Заслуженного строителя России» вполне понятны. Сегодня уровень управления в стране упал ниже плинтуса, благодаря чему приняты абсолютно кошмарные решения, которые привели и приводят, выражаясь языком Кортасара, к непрерывности тупиков: из плохого измерения мы попадем в худшее. Сначала порождают избыточную смертность во время пандемии, потом во время СВО, которая из трехдневной становится рутинной. Дабы поддерживать рутину объявляется частичная, но бессрочная мобилизация, под страхом которой из страны уезжает миллион работоспособных молодых мужчин с высшим образованием и высоким интеллектом. Страна и рада бы заполнить свободные рабочие места гастарбайтерами, но их уровень низок и даже им мы уже не так интересны, как в нулевые: курс доллара упал, осложнены трансграничные переводы. К тому же случается национально маркированный теракт в Крокусе, и мы сами ссоримся с Таджикистаном - главным донором рабочей силы. Те немногие таджики, что к нам еще едут, застревают на границе. Замена им не лучше.
Если добавить к дефициту рабочих рук явный перекос в зарплатах между двумя крупными мегаполисами и остальной страной, триллионы рублей капиталовложений в новые регионы, рост зарплат на СВО, массовый одномоментный переток рабочих строительных специальностей из депрессивных регионов (а Томская область такая) в присоединенные территории, на столичные стройки и зарплаты, то крик души второго застройщика в Томской области можно понять. И хотели, может быть, что-то построить в регионе, да некому проектировать, осмечивать, экспертировать, заливать опалубку и класть кирпичи. Приплыли.
Теперь Екатерину Собканюк кинулись осуждать те же самые люди, с молчаливого или вербального одобрения которых страна приближается к своему разбитому корыту. Сори, но вы этого хотели Жорж Данден. Вы принимали идиотские законы, голосовали за кого укажут, получали за это свой кусочек пирога… А виновата оказалась томская депутатка.
Ужасно и то, что после почти двух лет губернаторства Владимира Мазура, к власти в регионе пришла еще более непрофессиональная, (за редким исключением), команда, чем была. Эти люди не в состоянии даже смягчить собой идиотизм верховных решений. Парадоксально, но первый томский губернатор, рожденный в Томской области, привел с собой случайный набор варягов, которым ничего, кроме записи в трудовой книжке или запасного аэродрома не нужно. То, что аэродром уходит из-под ног, их не пугает. У них же есть запасной, (а теперь и золотой) парашют.
На этой неделе поплыли пространственные связи там, где обычно – по дороге в Кедровый. И там, где необычно – по дороге в благополучные Тимирязево и Эушту. Оказалось, что болезнь хозяина маршрута и дефицит водителей, которых банально перекупили, могут легко создать трудноразрешимый пока локальный кризис, решение которого (подвоз до Лагерного сада) тоже не подается критике: исчезла привычная логистика в том числе для маленьких детей, возникает обязательная пересадка, вдвое дорожает проезд, исчезает обещанный подвоз жителей Северного парка в Тимирязевскую больницу... Жители Кировского района Томска оказываются лишены элементарных благ городской цивилизации. И зачем тогда им этот статус горожан? При этом власти продолжают гордиться рекордно низкой безработицей, а мэр Томска заявляет о планах развивать троллейбусы и трамваи. Вагончик тронулся.
Перрон остался