«когда-то в другой жизни» — подписывают люди свои посты из категории «в этот день N лет назад», и людей, в общем, можно понять.

люди ищут либо возврата, либо невозврата. с возвратом в целом всё понятно, а вот невозврат интереснее. невозврат — это, в общем-то, не обязательно первой приходящая на ум думерская эсхатология, это ещё и эсхатология вполне терапевтическая, и оптимистическая тоже, и вообще не эсхатология в том числе.

если нельзя предсказать будущее, то можно хотя бы увериться в том, что настоящее работает так же, как и прошлое. то есть, имеет (потенциальные, но неизбежные) временные рамки.

ностальгический месседж «было хорошо» делится на «было» и «хорошо». в этом разговоре важнее часть про «было». «было» — значит достоверно закончилось. событию/периоду/состоянию присвоен гриф невозвратности. и если хорошо — «было», значит и сменившее его нехорошо — тоже однажды станет «было».

сопоставление откликов аудитории на подходящие к концу первые сезоны «дома дракона» и «колец власти» наталкивает на выводы, сногсшибательность которых, в общем, невелика:

если выполнение всевозм. майноритиз-квот происходит не просто в глухом соответствии с законом Гудхарта (хотя и это тоже), но и с хотя бы минимальным уважением к материнскому сеттингу и хорошему вкусу, то аудитория, конечно, поворчит, но довольно скоро свыкнется и ещё фан-творчества вам с учётом новых вводных наклепает по самое;

а если нет, то, в общем, и суда нет, и и туда нет, и вообще никуда нет.

ещё и примеры первого и второго подходов так удачно релизнулись в почти одно и то же время. жаль только, что наглядность здесь будет явно несоразмерна итоговому терапевтическому эффекту. и понятно, что проблема уже давно не в повесточке, а в методике её внедрения. которая, в общем, редуцирована до «нате».

а дальше начинаются вопросы «почему нате?», «что нате?», и, главное, «кто нате?», нужда в ответах на которые, надо отдать должное производителям «нате», была до недавних пор публично неочевидна.

привыкать ли, впрочем, нам.

лет десять назад у меня хакнули аккаунт в steam. доступ к нему удалось вернуть вполне оперативно и без утрат диджитального шмота и ресурсов, но пароль 111111 я с тех пор стараюсь нигде не ставить.

сегодня в Мальцовской галерее опубликована картина под номером 111111. примерно этот же ракурс я наблюдал летом двадцатого, когда впервые приехал в Питер.

для этого потребовался год и пять попыток. в первый раз я обо всём договорился, но почему-то уехал в Великий Новгород. там смотрел в полночь «Однажды в Голливуде» в местном кинотеатре и пытался посчитать все магазины с женскими именами.

во второй раз я обо всём договорился, но случилась внеплановая учебная практика. тогда было почему-то обиднее всего, хотя причина самая тривиально-легитимная из всех (а может, поэтому и).

в третий раз я даже не успел обо всем договориться, потому что дело было в феврале 20-го. четвёртый раз был скучный и завязанный на бюрократии, так что не будем о нём.

что характерно, задним числом я ни об одной из неудач не пожалел, все они оборачивались в разы более величественными ништяками. кроме четвёртого раза, но он был скучный и завязанный на бюрократии, так что не будем о нём.

по законам драматургии число 111111 должно появиться в тексте в третий раз, но оно для меня уже символически реабилитировано, так что к выводам:

много картин — лучше, чем простые пароли.

видел сегодня сон, сюжет значения не имеет, но там среди прочего мелькнула фраза «всё в порядке, только треснул гиппокамп».

гиппокамп, как мы помним (или, вероятнее, нагуглили), отвечает в мозге за формирование долговременной памяти и закрепление в ней прожитого опыта. назидательная структура, короче говоря.

так вот: если предположить, что некий овермайнд, он же всемирный разум, он же коллективное сознание, он же трансконтинентальный сверхмозг etc. — существует, значит, и гиппокамп у него должен быть.

если так, то «треснувший гиппокамп всемирного разума» звучит как вполне правдоподобная первопричина процессов, расцветающих в последние годы вокруг и внутри нас.

(версия разнузданно метафорическая, сомнений нет, но вот на что уж грех жаловаться)

вдогонку вчерашним догвистлам: наткнулся на клёвый текст про сет-дизайн фильмов бондианы: если вкратце, то классические враги 007 почти всегда обитают (и огребают, куда без) в зданиях, стилизованных под модернистскую архитектуру.

расстановка понятна: если топить положено за образец британского традиционализма в лице 007, то противостоять ему должны брутальные мегаломаньяки, мечтающие о глобальном Переделе Всего. сверху личная нелюбовь Флеминга к модернистам и Ле Корбюзье в частности;

к этому плюсом нарративы холодной войны, внутри которых эстетика соцблока безошибочно трактуется как враждебная, несомасштабная человеку и нездорово утопическая, короче, конец немного предсказуем.

забавно, как эта традиция развивается в недавнем «Не время умирать»: только что закончилось десятилетие невиданной любви к модернизму в поп-культуре, поэтому антагонист не может культивировать биооружие в привычно угрюмых недрах,

бондовский вражий совмод образца 2021 года — это гламурный сквот с личным дзен-садом и инсталляциями в духе Олафура Элиассона. но всё ещё расположенный на заброшенной советской базе на Курилах, так что все правила соблюдены.

сегодня день рождения у человека, который этим летом два часа подряд включал мне музыку. эту музыку я либо слышал впервые в жизни, либо не смог бы в неё должным образом погрузиться в обстоятельствах, отличных от;

таких историй уже немало, не только про это лето, не только про музыку, и далеко не только я их сегодня вспоминаю.

Игорь Валентинович, спасибо за обстоятельства! емкости формулировок и неисчерпаемости всего прочего.

не хочется работать нью-эйдж проповедником от медиапотребления, но, наблюдая регулярные заходы на тему «оптимизации инфопотока» и др. методов профилактики думскроллинга:

некоторые каналы мы листаем в лучшем случае нерегулярно, отписаться при этом мысли не возникает. почему? когда лента переваливает за условную сотку источников, возникает логичное желание их структурировать.

из базовых вариантов — классическое «оставить только самое нужное» (= задремать в эхо-камере) и разнообр. инструментарий типа «разложить на папки», который как бы полезный , но в итоге всё равно вырождается в костыльные полумеры и вечный план по спасению Венеции.

заходя с другой стороны: большинство источников не обязательно в полном смысле этого слова читать. достаточно держать их на виду, и однажды все нужные сведения начнут считываться с видимой полустроки пуша, помноженной на информационный фон: «ага, случилось N, ожидаемо отреагировали X и Y, значит, в целом картина такая».

короче говоря: выводить восприятие большей части инфополя на уровень его макро-повадок, не уходить в детали.

не структурировать, но держать на виду и адаптироваться.

маркеры вместо источников, коррида вместо оптимизации.

недавно в одном промо-тексте набрёл на загадочную формулировку «старомосковская архитектура Юго-Запада».

причем речь шла о дне сегодняшнем, то есть архитектура эта по идее должна быть где-то среди нас и безпреткновенно обнаружима в заметных количествах. но где она? что автор(ы) имел(и) в виду?

положим, есть храм Архангела Михаила в Тропарёве (1693 г.п.). но это прецедент, а не объяснение, потому что вокруг храма всё далеко не старомосковское.

возможно, автор(ы) увидел(и) на карте Олимпийскую деревню и такие: «ну, деревня, понятно, избы-четырёхстенки, мельницы, сеновалы…».

здесь у меня и у двух привлеченных экспертов кончилась фантазия. понятно, что такие тексты — копирайт копирайта ради, и что все это довольно безблагодатная герменевтика, но ужасно интересно, канеш, откуда подобные вещи берутся.

пишите, если вдруг.

многие из вас наверняка уже видели, что словом года-22 по версии словаря Collins стал пермакризис, он же «длительный период нестабильности и незащищенности».

пермакризис — это когда по спирали времени чем-то саданули со всей силы сверху вниз, сплющив её до состояния слоеного пончика, в котором остаётся место инерции, но не этапности. всё одновременно, ничего до конца.

минутка символизма. первый тираж «Конца истории и последнего человека» Фукуямы отпечатывается в 1992-м (с юбилеем!). за последующие тридцать лет «конец истории» утверждается, развенчивается, реабилитируется, и вот теперь, наконец, консервируется.

с точки зрения масс-медиа, последняя стадия самая энергоемкая. «часы Судного дня сдвинулись ещё на нанометр к полуночи», килотонны постов на тему того что инфоповод N попал в топы Твиттера и ни одного по случаю того, что инфоповод N из топов Твиттера пропал, «началось» как простейшая рефлекторная реакция на что угодно.

настоящий конец истории флексит дамокловым мечом, сидя на тех самых часах Судного дня, болтая ногами и даже не думая наступать по-настоящему.

небезосновательно предполагая, что незачем.

«критика репрезентации на Западе не-западных культур начинается в тот момент, когда последние, цитируя самого известного советского антиглобалиста кота Матроскина, замечают, что их как будто кто-то подменил».

автор канала проводит вечер пятницы на философском коллоквиуме и не может не поделиться спонтанной формулировкой, ради которой это всё, собственно, и.

спускались сегодня в подклет в гости к нашей билибинской Алисе вместе с Павлом Тугариновым. смотрели, как Stable Diffusion взывает к жизни Чеширских котов, поминали эффект uncanny valley и психологические особенности Луиса Уэйна. сумбурное саммари:

по дефолту искусство реагирует на реальность неправильно, внепланово. и ровно поэтому расширяет её восприятие. искусство — это срыв в иррациональное, вызванный гениальной неудачей при познании мира.

любой механизм (в широком смысле этого слова) — штука по умолчанию рациональная, механизм основан на научном принципе повторимости и настроен выдавать удачные результаты.

в этом смысле главный парадокс всей истории с восприятием нейроарта — это сама идея механизма, способного генерировать неудачи.

тем более, в проекции — гениальные неудачи.

когда архитектор Мельников проектировал свой в будущем знаменитый дом в Кривоарбатском переулке, он уже на стадии ранних эскизов водрузил на печь кота в полудреме.

[вполне возможно] справедливо полагая, что есть туманный Образ Будущего, который надлежит вытесывать инновациями.

а есть непреходящие атрибуты. или атрибуты непреходящего. или всё вместе.

чего и нам всем.

если вы вытащите чугунного слона из витрины Британского музея и вернете его на историческую родину, чтобы поставить там в точно такой же витрине, то едва ли в этом можно будет усмотреть «критическое осмысление прошлого», whatever it means. чисто политико-географический торг.

слон будет на своем месте, но в чужой логике, он всё равно останется репрезентацией, музейным экспонатом. для всамделишно критического подхода чугунного слона потребовалось бы «размузеить», но «размузеить» ничего нельзя.

даже если вы скажете, что экспонат больше не экспонат, и поставите его в центре города без ТВР, чтобы он там заветривался, коптился от стритфудных масел и собирал на себе окрестных птиц, и обоснуете это тем, что, мол, «вот такая роль и сакральный статус у чугунного слона были в традиционном обществе, пока вы его не утащили в свой модерн», то это будет пусть и смелое, но чисто перформативное высказывание. равно как и прочие выносы бюстов основателей, отмены постоянных экспозиций и тд.

если вкратце, то очень трудно выходить за границы культуры, если она прирастает за счет каждой попытки их преодоления.

сегодня утром недружественный ресурс «википедия» сообщил мне, что в один день 21 января (с разницей в пять лет, в 1850 и 1855) родились неожиданно срифмовавшиеся Иван Мушкетов и Джон Браунинг.

правда, в случае со вторым разноязыкие источники указывают то 21, то (чаще) 23 января, но мы, как люди безответственные, примем за данность более красивый вариант. итак:

один — большой геолог, профессор и пассионарий, в своей сфере чуть ли не заново открывший Среднюю Азию, своими ногами исходив.

другой — тоже пассионарий, но в ином, конструктор-оружейник, изобретатель примерно половины самых примелькавшихся в масскульте пистолетов.

о чем это говорит? разве что о том, что иногда чешуйки истории смыкаются чуть элегантнее, чем того требует ситуация.

теоретик медиа Гэллоуэй пишет, не открывая в этом смысле большой тайны, что радуга преисполнена экспрессией, хотя она просто сообщает нам, что прошел дождь. с этой точки зрения радуга по дефолту — носитель безосновательной эстетики. а там уж как пойдет.

так что если меня вдруг читают авторы книг про попаданцев и проч. диахронические расслоения душ — астральные близнецы Мушкетов и Браунинг вам в помощь.

Все очень устали. Высоцкому, который только что вернулся из Парижа, не нравилось все — и работа актеров, и аранжировка композитора, и замечания Герасимова. Мне показалось, что он просто придирается. Остальные сначала спокойно отбивались от его нападок, потом — все агрессивнее и агрессивнее. <…> Я встала из-за пульта и вошла в студию. Спорщики удивились и на секунду замолчали, чем я немедленно воспользовалась: «Мальчики, я — Маргарита и балы даю после полуночи, все едем ко мне!». Невозможно описать, какое это возымело действие! Сначала все замолчали и изумленно уставились на меня. Потом как будто опять включили звук — все загалдели, зашумели, заговорили одновременно, не слушая друг друга, засуетились и засобирались. <…> Очень быстро соорудив бутерброды и подобие салата, я накрыла стол, но когда Володя запел, никто не решался жевать, хотя все были безумно голодны. Мы забыли о голоде и жадно слушали. Пел Высоцкий... Это была незабываемая ночь. Володя пел почти до 5 часов утра. В Москве стоял теплый июнь. Все окна были распахнуты настежь. Но ни один сосед не постучал мне ночью в стенку. Все слушали Высоцкого...

из воспоминаний ответственного редактора «Мелодии» Евгении Лозинской о работе над радиопьесой «Алиса в Стране чудес». приходите к нам слушать под своды. своды резонируют, своды парадоксально сообразны. под сводами хорошо.

с каждым годом диалоги с кассирами в маститых сетевых супермаркетах становятся чуть длиннее.

ритейлеры изобретают акции и программы лояльности, коллабятся с медийными шефами, открывают дарксторы, всё глубже зарываются в онлайн.

кассир же — последний доцифровой рыцарь старого мира, ещё не помышляющего о бережной коммуникации etc.

поэтому кассир синхронизируется со всей этой маркетинговой тектоникой единственно проверенным способом,

через вопросы, за которыми всегда следуют ответы:

оплата картой, пакет не нужен, карты магазина нет, наклейки не собираю, товар по акции не нужен, чек не нужен.

как-то пришло в голову изобрести универсальную и короткую реплику, которая включала бы в себя всё расписанное выше,

но когда я попробовал выложить на ленту продукты и сказать кассиру «мне ничего не нужно и у меня ничего нет»,

это встретило вовсе не ту реакцию, ради которой затевалось, и к оптимизации диалога ничуть не привело.

дворец культуры нефтехимиков, город Ангарск. год постройки — 1955. когда мне было мало лет (это всё ещё было недавно), я играл здесь в младшешкольном спектакле.

ну как играл. выходил в конце с шариками, среди многих. у более театропригодного товарища имелся клевый, на грани таксидермии, костюм сурка.

ещё афишу рисованную помню на входе. спектакль был про слона, мышей и образовательный процесс.

не то что бы ожидал натолкнуться на выставке ДК СССР на собственное детство. и был в этом неправ.

спустя несколько лет после спектакля про слона и мышей я рассматривал в кафе на Култукском тракте висящее на стене фото человека, которого тогда увидел впервые в жизни, но сразу понял, что это Высоцкий. мне уже включали Высоцкого, и человек на фото не мог быть не им.

навигатор говорит, что кафе на Култукском тракте, где я впервые увидел Высоцкого, находится в 5199 километров от места написания этого поста. сейчас там холодно и синеватый воздух. и горы вокруг видны. но это уже не про выставку.

поселок, где находится кафе, называется Большая Глубокая. а вот это однозначно про выставку.

после культуры всегда остаётся эхо. эхо культуры всегда безразмерно. масштаб эха культуры всегда определяется его интенсивностью, тем, насколько его звучание не истирается со временем.

эхо нельзя структурировать.

тем приятнее, что, оказывается, можно.

Манеж. сходите.

недавно вместе с ЭйАйЛерой провели эксперимент и накормили MidJourney байкой из биографии Летова, где в развязке появляется образ «совы, которая ВЕЗДЕ».

из результатов лично мне больше всего нравится эта подборка. тут можно порассуждать, чем созидательное начало нейронки отличается от нашего.

если нейросеть получает грамотный запрос, то картинки сооружаются на ура. но они так или иначе компилируются из уже существующих элементов/стилистик. а вот что-то лафкрафтовски-невообразимое сгенерить пока не выходит.

если проще, то условная «сова в стиле Миядзаки» — образ собираемый, а «сова, которая ВЕЗДЕ» — нет. она может появиться только сразу и вся.

то есть, задача выискивать с внутренним дефектоскопом бреши в мироздании остаётся в ведении художников.

а вот чисто механическую облицовку поверхности мироздания уже скоро можно будет отдать на откуп машинам.

утренняя новость о якобы назначении пса Илона Маска по имени Флоки гендиректором Твиттера — это какой-то невообразимо концентрированный привет из 2013-го.

тут и сам инфоповод, и фото, и даже имя пса — сплошь транзитная глория мунди, не хватает отсылок ко «времени приключений», заломов на конверсах и играющей на фоне группы Зэ Нэйбахуд.

чуть нескладным кажется танец злобного гения в этот раз, в общем. хотя тренды конца нулевых-начала десятых уже скоро будут вновь просыпаться и прядать ушами, так что мы можем чего-то не подозревать. ждём вапорвейвовых фильтров на аватарках и т.д.

почему агитплакат похож на мем:

а) принцип и того, и другого — технологическая тиражируемость.
б) основа и того, и другого — распознаваемый ЦА образ.
в) композиция и того, и другого — визуал и текстовая добивка.

почему агитплакат при этом — не мем:

а) агитплакат — средство донесения информации, мем — средство переживания информации.
б) агитплакат — про изначальный посыл, мем — про посыл побочный, отраженный.
в) агитплакат — медиум героический, мем — постгероический.

почему агитплакат — всё-таки мем:

а) и то, и другое строится на якобы приглушении ореола автора, хотя на самом деле — ничего подобного.
б) и то, и другое начинается с выхватывания и переупаковки элементов реальности, а заканчивается появлением самодостаточного метамира.
в) и то, и другое, дойдя до состояния метамира, становится инфопродуктом с непредсказуемой судьбой — агрегаторы агитплакатов имеют отклик и собирают тысячи фолловеров, ни на что не агитируя, а герои изначально нейтральных мемов, наоборот, поднимаются на стяги самолепных идеологий.

в итоге имеем очередное срабатывание ноубрау-культуры и очередную же археомодерновую петлю: ирония съела героику, но перестала быть иронией, героика выжила внутри иронии, но перестала быть героикой.

произошел новый номер журнала «Концепт: философия, религия, культура» (МГИМО), а в нем обосновалось мое философское эссе «Критика ориентализма слева и справа. Роль репрезентаций культур в их самоопределении и становлении».

про описание Западом не-Запада во вред и во благо. внутри: Саид, Скрутон, Генон, Калевала, Алладин, турецкие модернистские метания между идентичностями, nation-building, схождения с веранды и разное иное, а сплетено это всё вместе во имя нехитрого подхода:

у них хороший, эффективный язык. можно и нужно говорить на их языке, но иметь в виду другое. не иметь в виду другого мы не можем просто по факту того, кто — мы.