В «Весёлом кабанчике» было как обычно. Проезжие путники торопливо ели без лишних разговоров, торговцы и дельцы спорили о ценах, забулдыги валялись на сене под окнами, а подавальщица Милка громко ругала всех, кто не заплатил, разбил посуду, нахамил или просто не пришёлся ей по душе.

С них лился пот, одежды прилипли к спинам. И в корчме для развесёлой толпы оказалось слишком тесно, приходилось всё ближе прижимать к себе Велгу, всё чаще проводить руками по её плечам, спине, талии и ниже, к круглому заду. А она была слишком пьяна и не замечала ничего, пока Белый не зашёл слишком далеко для такой благонравной девицы. И она остановилась посреди танца, упёрлась руками в грудь и посмотрела в глаза мутным задумчивым взглядом.

Скоро остались только постоянные и временные жители «Весёлого кабанчика». Рёбрышки к тому времени уже закончились, но Белый нашёл ещё один пирожок с крапивой. Вадзим бережно, точно любимую женщину, протирал гусли бархатной тряпицей и не особо обращал внимание на остальных. Он был на удивление трезв и печален.