Политические цели и служебные функции государства
Любая живая, техническая или организационная система существует для достижения определенных целей. Не является исключением и государство. История знает государства, преследовавшие самые разные политические цели — от воплощения в жизнь религиозных норм до построения необычных экономических формаций. Цели эти бывали мирными и агрессивными, этническими и классовыми, идеалистическими и прагматическими, отражая взгляды народов и правителей на то, каким является мир и человек - и каким он должен быть.
Согласно ФЗ о стратегическом планировании в РФ: «цель социально-экономического развития — состояние экономики, социальной сферы, которое определяется участниками стратегического планирования в качестве ориентира своей деятельности и характеризуется количественными и (или) качественными показателями».
В противоположность целям, служебные функции всех без исключения государств совершенно одинаковы, и более того — тождественны функциям живой клетки или сложной технической системы. В самом деле — любое государство должно обеспечивать себя энергией и материалами, поддерживать свою целостность и упорядоченность, удалять отходы, управлять собой, воспроизводиться и защищаться от внутренних и внешних неприятностей и т.д. Это - общие заботы и первобытного племени и ядерной сверхдержавы.
Точно так же универсальной, общей для всех государств является и связь между функциями и целями. Достижение любой политической цели — от постройки пирамид до выдачи материальных благ «каждому по потребностям», от расширения территории до осуществления новых прав и свобод граждан обусловлено способностью государства целенаправленно принимать, перемещать, преобразовывать и применять энергетические, материальные и информационные ресурсы. А эта способность естественным образом связана со стандартными служебными функциями государства.
Любая живая, техническая или организационная система существует для достижения определенных целей. Не является исключением и государство. История знает государства, преследовавшие самые разные политические цели — от воплощения в жизнь религиозных норм до построения необычных экономических формаций. Цели эти бывали мирными и агрессивными, этническими и классовыми, идеалистическими и прагматическими, отражая взгляды народов и правителей на то, каким является мир и человек - и каким он должен быть.
Согласно ФЗ о стратегическом планировании в РФ: «цель социально-экономического развития — состояние экономики, социальной сферы, которое определяется участниками стратегического планирования в качестве ориентира своей деятельности и характеризуется количественными и (или) качественными показателями».
В противоположность целям, служебные функции всех без исключения государств совершенно одинаковы, и более того — тождественны функциям живой клетки или сложной технической системы. В самом деле — любое государство должно обеспечивать себя энергией и материалами, поддерживать свою целостность и упорядоченность, удалять отходы, управлять собой, воспроизводиться и защищаться от внутренних и внешних неприятностей и т.д. Это - общие заботы и первобытного племени и ядерной сверхдержавы.
Точно так же универсальной, общей для всех государств является и связь между функциями и целями. Достижение любой политической цели — от постройки пирамид до выдачи материальных благ «каждому по потребностям», от расширения территории до осуществления новых прав и свобод граждан обусловлено способностью государства целенаправленно принимать, перемещать, преобразовывать и применять энергетические, материальные и информационные ресурсы. А эта способность естественным образом связана со стандартными служебными функциями государства.
Выполнение функций за счёт окружающей среды
Фундаментальное отличие политических целей от служебных функций состоит в том, что цели описывают упорядочивание реальности в направлениях, признаваемых в данном обществе ценностью сами по себе. Служебные же функции, напротив, представляют собой «необходимое зло», расходную часть, на которую приходится идти только потому, что политических целей иначе достичь нельзя.
Например, никого не радуют расходы на оборону или ЖКХ, но их приходится нести, ведь иначе никакие цели достигнуты не будут. В конечном счёте, ради выполнения служебных функций приходится мириться с разупорядочиванием реальности, возрастанием беспорядка в самом прямом физическом смысле этого слова: материалы превращаются в отходы, энергия, пригодная к использованию рассеивается в виде тепла, и так далее.
В соответствии со вторым законом термодинамики такая ситуация является неизбежной и общей для природы в целом — чтобы создать немного порядка там, где это нужно, приходится создать несколько больше (обычно — значительно больше) беспорядка где-то ещё. Однако наша цивилизация тем не менее развивается — наряду с живой природой — путём упорядочивания себя за счёт разупорядочивания окружающей среды.
Это имеет конкретное выражение в физической мере беспорядка — количестве энтропии и в мере порядка — количестве информации. Согласно современным воззрениям, объединяющим термодинамику и теорию информации, энтропию можно считать информацией со знаком «минус». В результате жизни организмов, работы машин и их систем, в частности, государств, количество информации (порядок) внутри их увеличивается, а вне — необратимо убывает.
Фундаментальное отличие политических целей от служебных функций состоит в том, что цели описывают упорядочивание реальности в направлениях, признаваемых в данном обществе ценностью сами по себе. Служебные же функции, напротив, представляют собой «необходимое зло», расходную часть, на которую приходится идти только потому, что политических целей иначе достичь нельзя.
Например, никого не радуют расходы на оборону или ЖКХ, но их приходится нести, ведь иначе никакие цели достигнуты не будут. В конечном счёте, ради выполнения служебных функций приходится мириться с разупорядочиванием реальности, возрастанием беспорядка в самом прямом физическом смысле этого слова: материалы превращаются в отходы, энергия, пригодная к использованию рассеивается в виде тепла, и так далее.
В соответствии со вторым законом термодинамики такая ситуация является неизбежной и общей для природы в целом — чтобы создать немного порядка там, где это нужно, приходится создать несколько больше (обычно — значительно больше) беспорядка где-то ещё. Однако наша цивилизация тем не менее развивается — наряду с живой природой — путём упорядочивания себя за счёт разупорядочивания окружающей среды.
Это имеет конкретное выражение в физической мере беспорядка — количестве энтропии и в мере порядка — количестве информации. Согласно современным воззрениям, объединяющим термодинамику и теорию информации, энтропию можно считать информацией со знаком «минус». В результате жизни организмов, работы машин и их систем, в частности, государств, количество информации (порядок) внутри их увеличивается, а вне — необратимо убывает.
Наука и техника в статике (теория Мальтуса)
Как бы ни расстраивал экологов факт жизни и развития за счёт окружающей среды, по другому — физически невозможно. Да и не нужно — природные ресурсы на самом деле практически неисчерпаемы. Страшилки об их дефиците берут начало от Томаса Мальтуса (начало XIX века) — яркого представителя статического взгляда на науку и технику.
Возможно, Мальтус добросовестно заблуждался, не понимая динамики освоения человечеством все новых и более богатых источников энергии и материалов по мере развития науки и техники. Однако его теория о том, что с ростом населения «всего на всех не хватит» вела и ведёт к официальным шагам в направлении сознательного снижения рождаемости и повышения смертности населения: войн, эпидемий, разрушения семьи, агрессивной пропаганды нетрадиционных отношений, эвтаназии и абортов.
Несмотря на то, что теория Мальтуса почти сразу же была раскритикована (одним из её противников был, в частности, Карл Маркс), она по сей день очень широко распространена. Секрет её популярности — в её способности к цементированию status quo.
Действительно, с одной стороны - давно ясно, что вовлечение в хозяйственный оборот все новых природных ресурсов — угля, нефти, ядерного и термоядерного горючего, всех видов ископаемых, солнечной энергии, невообразимых ресурсов Луны и планет способно обеспечить немыслимый уровень изобилия не одному или десяти миллиардам, а триллионам триллионов людей.
С другой стороны, освоение этих богатств требует активного научно-технического развития, неизбежно ведущего к перестройке экономической — а значит, и политической структуры общества. А именно — к замене держащихся за старые, исчерпавшие возможности для развития процессы, элит, на новые, опирающиеся на вновь вводимые в хозяйственный оборот виды ресурсов и способы их обработки.
Припоминая плачевную судьбу феодальных землевладельцев и индейских вождей перед лицом индустриальной цивилизации, её наследники пытаются «быть умнее», чтобы избежать смены элит.
Поскольку прямо скрыть ближайшие возможности науки и техники не представляется возможным (они открываются вовсе не теми, кто захотел бы их скрыть), широко распространено их исключение из политической повестки дня и медиакультурного поля, ориентация в образовании и воспитании населения на подходы, при которых возможности достижения «блага для всех» при помощи науки и техники представляются все менее реальными.
Фокус внимания как масс, так и лиц, принимающих решения смещается пропагандой в сторону перераспределения уже освоенных нашей цивилизацией ресурсов (а значит, в итоге — войн и революций, направленных на их передел). Так получает свою силу и популярность философия застоя, философия людей, остановившихся в развитии и творчестве. Отсюда и типичные болезни обществ, поражённых такой философией: недоиспользование интеллекта и творчества, попытки решения задач и проблем, требующих творческого подхода за счёт массовости, повышенного финансирования, излишнего усложнения системы и т.п.
Вопреки этому, люди находят все более и более эффективные способы добычи и использования ресурсов, открывают или создают новые ресурсы. Такими новыми ресурсами было открытие способов добычи и применения металлов, использование энергии пара и электричества, повышения урожайности за счёт развития сельского хозяйства, использования удобрений и пестицидов, селекция растений и животных и т.п.
За тысячи лет технологического развтития мы видим не исчерпание, а, наоборот, постоянное умножение ресурсов за счёт улучшения организации работы, изобретений и научных открытий. Нет никаких оснований думать, что этот процесс остановится. Технология сама становится лекарством от болезней, порождённых технологиями.
Как бы ни расстраивал экологов факт жизни и развития за счёт окружающей среды, по другому — физически невозможно. Да и не нужно — природные ресурсы на самом деле практически неисчерпаемы. Страшилки об их дефиците берут начало от Томаса Мальтуса (начало XIX века) — яркого представителя статического взгляда на науку и технику.
Возможно, Мальтус добросовестно заблуждался, не понимая динамики освоения человечеством все новых и более богатых источников энергии и материалов по мере развития науки и техники. Однако его теория о том, что с ростом населения «всего на всех не хватит» вела и ведёт к официальным шагам в направлении сознательного снижения рождаемости и повышения смертности населения: войн, эпидемий, разрушения семьи, агрессивной пропаганды нетрадиционных отношений, эвтаназии и абортов.
Несмотря на то, что теория Мальтуса почти сразу же была раскритикована (одним из её противников был, в частности, Карл Маркс), она по сей день очень широко распространена. Секрет её популярности — в её способности к цементированию status quo.
Действительно, с одной стороны - давно ясно, что вовлечение в хозяйственный оборот все новых природных ресурсов — угля, нефти, ядерного и термоядерного горючего, всех видов ископаемых, солнечной энергии, невообразимых ресурсов Луны и планет способно обеспечить немыслимый уровень изобилия не одному или десяти миллиардам, а триллионам триллионов людей.
С другой стороны, освоение этих богатств требует активного научно-технического развития, неизбежно ведущего к перестройке экономической — а значит, и политической структуры общества. А именно — к замене держащихся за старые, исчерпавшие возможности для развития процессы, элит, на новые, опирающиеся на вновь вводимые в хозяйственный оборот виды ресурсов и способы их обработки.
Припоминая плачевную судьбу феодальных землевладельцев и индейских вождей перед лицом индустриальной цивилизации, её наследники пытаются «быть умнее», чтобы избежать смены элит.
Поскольку прямо скрыть ближайшие возможности науки и техники не представляется возможным (они открываются вовсе не теми, кто захотел бы их скрыть), широко распространено их исключение из политической повестки дня и медиакультурного поля, ориентация в образовании и воспитании населения на подходы, при которых возможности достижения «блага для всех» при помощи науки и техники представляются все менее реальными.
Фокус внимания как масс, так и лиц, принимающих решения смещается пропагандой в сторону перераспределения уже освоенных нашей цивилизацией ресурсов (а значит, в итоге — войн и революций, направленных на их передел). Так получает свою силу и популярность философия застоя, философия людей, остановившихся в развитии и творчестве. Отсюда и типичные болезни обществ, поражённых такой философией: недоиспользование интеллекта и творчества, попытки решения задач и проблем, требующих творческого подхода за счёт массовости, повышенного финансирования, излишнего усложнения системы и т.п.
Вопреки этому, люди находят все более и более эффективные способы добычи и использования ресурсов, открывают или создают новые ресурсы. Такими новыми ресурсами было открытие способов добычи и применения металлов, использование энергии пара и электричества, повышения урожайности за счёт развития сельского хозяйства, использования удобрений и пестицидов, селекция растений и животных и т.п.
За тысячи лет технологического развтития мы видим не исчерпание, а, наоборот, постоянное умножение ресурсов за счёт улучшения организации работы, изобретений и научных открытий. Нет никаких оснований думать, что этот процесс остановится. Технология сама становится лекарством от болезней, порождённых технологиями.
Channel name was changed to «Научно-техническая стратегия государства»
Наука и техника в динамике (физическая экономика)
В противоположность этому, существует отечественная традиция рассмотрения науки и техники в их динамике, закономерном развитии, восходящая ещё к М. В. Ломоносову и Д.И.Менделееву (известным не только своим вкладом в естественные науки, но и активным участием в решении вопросов государственной важности).
Оба учёных оставили актуальные и поныне труды, посвящённые развитию научно-технической сферы государства и её роли в развитии функций и достижении целей государства. До революции их идеи развивал выдающийся экономист С. А. Подолинский. В настоящее время он малоизвестен, т.к. из-за спора с К. Марксом в советское время не издавался.
Суть самого спора примечательна. Если согласно «Капиталу» Маркса источником ценности является затраченный труд, то, по Подолинскому, не всякий труд вообще ценен, а только вовлекающий в хозяйственный оборот природные ресурсы и направляющий их на общественно важные функции и цели.
Сегодня же, в массе своей, люди, воспитанные в марксистской если не философии, то психологии, оценивают ценность своего труда по потраченному времени и усилиям, таким образом, учитель и продавец водки, получая одинаковую зарплату чувствуют себя внёсшими одинаково ценный вклад и заслужившими одинаковую награду.
В то же время, согласно Подолинскому, учитель (толковый) способствует тому, что обученные им люди вовлекут в экономику больше природных ресурсов и используют их более эффективно (путём применения, а ещё лучше - усовершенствования научных знаний и технических приспособлений), а продавец водки лишь способствует прямому и косвенному уничтожению имеющихся в экономике ресурсов — его труд имеет отрицательную ценность.
Эта довольно жёсткая мерка, конечно, встретила общественное сопротивление ещё в царской России (уже тогда ценность труда значительной доли населения согласно ей была сомнительной), но, в отличие от «Капитала», и уж тем более, либеральных экономических теорий, она является научно доказуемой, нравится это кому-либо или нет.
Для опровержения теории физической экономики Подолинского, развитой в нашей стране П. Г. Кузнецовым, а на Западе — Л. Ларушем потребовалось бы опровергнуть физику на уровне Ньютона и Джоуля, чего в обозримом будущем не предвидится.
В противоположность этому, существует отечественная традиция рассмотрения науки и техники в их динамике, закономерном развитии, восходящая ещё к М. В. Ломоносову и Д.И.Менделееву (известным не только своим вкладом в естественные науки, но и активным участием в решении вопросов государственной важности).
Оба учёных оставили актуальные и поныне труды, посвящённые развитию научно-технической сферы государства и её роли в развитии функций и достижении целей государства. До революции их идеи развивал выдающийся экономист С. А. Подолинский. В настоящее время он малоизвестен, т.к. из-за спора с К. Марксом в советское время не издавался.
Суть самого спора примечательна. Если согласно «Капиталу» Маркса источником ценности является затраченный труд, то, по Подолинскому, не всякий труд вообще ценен, а только вовлекающий в хозяйственный оборот природные ресурсы и направляющий их на общественно важные функции и цели.
Сегодня же, в массе своей, люди, воспитанные в марксистской если не философии, то психологии, оценивают ценность своего труда по потраченному времени и усилиям, таким образом, учитель и продавец водки, получая одинаковую зарплату чувствуют себя внёсшими одинаково ценный вклад и заслужившими одинаковую награду.
В то же время, согласно Подолинскому, учитель (толковый) способствует тому, что обученные им люди вовлекут в экономику больше природных ресурсов и используют их более эффективно (путём применения, а ещё лучше - усовершенствования научных знаний и технических приспособлений), а продавец водки лишь способствует прямому и косвенному уничтожению имеющихся в экономике ресурсов — его труд имеет отрицательную ценность.
Эта довольно жёсткая мерка, конечно, встретила общественное сопротивление ещё в царской России (уже тогда ценность труда значительной доли населения согласно ей была сомнительной), но, в отличие от «Капитала», и уж тем более, либеральных экономических теорий, она является научно доказуемой, нравится это кому-либо или нет.
Для опровержения теории физической экономики Подолинского, развитой в нашей стране П. Г. Кузнецовым, а на Западе — Л. Ларушем потребовалось бы опровергнуть физику на уровне Ньютона и Джоуля, чего в обозримом будущем не предвидится.
Влияние статического и динамического подходов на мировоззрение
Интересующимся сущностью экономических процессов с позиций динамического подхода можно порекомендовать классическую работу С. А. Подолинского (1880) - основоположника новой (по тем временам), совершенно оригинальной теории труда, не только как экономической, но и нравственной категории, рассматриваемой под углом естественнонаучных процессов.
Например, не одно столетие продолжается дискуссия на тему «что же плохого в спекуляциях валютами и товарами» - ведь каждый волен продавать и покупать что ему угодно. Согласно же Подолинскому каждое целенаправленное человеческое действие связано с затратами определённого количества энергии. Не только перевозка грузов или заваривание чая, но даже мышление и речь. Но отнюдь не каждое действие вводит дополнительную энергию в хозяйственный оборот или способствует этому.
Строительство ветряных и гидроэлектростанций имеет, к сожалению, ограниченный потенциал - энергии рек и ветра не так уж много. Зато атомная, термоядерная и энергия размещаемых на Земле, а затем - и в космосе солнечных электростанций практически безграничны. Они могут обеспечить изобилием не только миллиард, а миллиарды миллиардов людей.
Так вот, спекулируя или ещё как-то перераспределяя в свою пользу чужую энергию, мы движем мир в одну сторону. Создавая новые технологии, материалы, совершая открытия, способствующие преодолению энергетического дефицита для всех - мы движем его в другую. А кому какая сторона нравится - это уже вопрос смысловой, духовный, этический.
Выразителем динамического подхода к науке и технике в XIX-XX веках стала философия русского космизма, подразумевающая неограниченное расширение могущества человека и общества путём исследования и научно-технического преобразования просторов Вселенной и самих себя. Эта философия, несмотря на конфликт с официальной идеологией партии, двигала творцами наиболее грандиозных достижений советского периода.
Сегодня, когда стало очевидным убожество и либеральной и консервативной политики, основанной на статическом взгляде на науку и технику, философия русского космизма вновь востребована и актуальна.
Интересующимся сущностью экономических процессов с позиций динамического подхода можно порекомендовать классическую работу С. А. Подолинского (1880) - основоположника новой (по тем временам), совершенно оригинальной теории труда, не только как экономической, но и нравственной категории, рассматриваемой под углом естественнонаучных процессов.
Например, не одно столетие продолжается дискуссия на тему «что же плохого в спекуляциях валютами и товарами» - ведь каждый волен продавать и покупать что ему угодно. Согласно же Подолинскому каждое целенаправленное человеческое действие связано с затратами определённого количества энергии. Не только перевозка грузов или заваривание чая, но даже мышление и речь. Но отнюдь не каждое действие вводит дополнительную энергию в хозяйственный оборот или способствует этому.
Строительство ветряных и гидроэлектростанций имеет, к сожалению, ограниченный потенциал - энергии рек и ветра не так уж много. Зато атомная, термоядерная и энергия размещаемых на Земле, а затем - и в космосе солнечных электростанций практически безграничны. Они могут обеспечить изобилием не только миллиард, а миллиарды миллиардов людей.
Так вот, спекулируя или ещё как-то перераспределяя в свою пользу чужую энергию, мы движем мир в одну сторону. Создавая новые технологии, материалы, совершая открытия, способствующие преодолению энергетического дефицита для всех - мы движем его в другую. А кому какая сторона нравится - это уже вопрос смысловой, духовный, этический.
Выразителем динамического подхода к науке и технике в XIX-XX веках стала философия русского космизма, подразумевающая неограниченное расширение могущества человека и общества путём исследования и научно-технического преобразования просторов Вселенной и самих себя. Эта философия, несмотря на конфликт с официальной идеологией партии, двигала творцами наиболее грандиозных достижений советского периода.
Сегодня, когда стало очевидным убожество и либеральной и консервативной политики, основанной на статическом взгляде на науку и технику, философия русского космизма вновь востребована и актуальна.
Нравственная характеристика мальтузианской и физической экономики
Важно отметить нравственное превосходство физической экономики, вероятно, обусловленное работой её авторов вне «придворных политэкономических школ» (а порой и в концлагерях) и, соответственно, отсутствием у них конфликта интересов между объективностью исследования и собственной карьерой. Данный подход позволяет воплотить в экономике «золотое правило нравственности» — поступать с другими так, как мы хотим, чтобы поступали с нами.
Ведь у человека, компании или государства есть только два способа получить какой-либо ресурс — взять у себе подобного или взять из природы. Сам по себе человек, как это ни прискорбно, ничего не создаёт, а только наоборот, интенсивно расходует все виды ресурсов — за возможность сознательно направить их небольшую часть по своему усмотрению.
Действительно, с энергетической точки зрения человек сам по себе потребляет в среднем около 100 Вт (а с приборами, обслуживающими его — отопление, бытовые функции и пр. — около 400 Вт). Полезную же работу в постоянном режиме человек может осуществлять примерно на 10 Вт (например, поднимать каждую секунду груз весом 1 кг на 1 метр), и то, отнюдь не круглосуточно.
Таким образом, энергетический КПД человека составляет, в лучшем случае, единицы процентов. Аналогично, ценность потребляемых и выделяемых его организмом веществ несопоставима. Наконец, выдаваемая человеком — даже самым умным и учёным — информация составляет ничтожно малую долю от потребляемой им (см. § … ).
Человек является вовсе не двигателем экономики, а лишь не очень удачным «костылём», которым приходится «затыкать дыры» в процессе общественного производства за неимением лучшего, за неимением адекватных научно-технических решений — например, крутить какое-нибудь колесо (вместо электродвигателя, КПД которых достигает на сегодня 99%), стругать деревяшки (в миллионы раз медленнее токарного станка), вычислять математические примеры (в миллиарды раз медленнее компьютера при том же энергопотреблении).
Использование человека в экономике является не более чем необходимым злом эпох низкого технологического развития, и стремление некоторых политиков «создать больше рабочих мест» означает лишь «создать в экономике больше прорех, затыкаемых живым человеком, который больше ни на что не годен». Тем не менее, труд человека может быть очень ценным когда он работает над экономикой — а именно — вовлекает в неё новые потоки энергии, материи и информации из природы и выстраивает её максимально так, чтобы человек как конструктивный элемент в ней не требовался вовсе.
Абсолютно все материальные блага, окружающие современного человека, все что отличает в экономическом плане нашу величественную цивилизацию от стаи обезьян — создано исключительно благодаря творческому вовлечению в экономику природных ресурсов, а не какой-либо формы их перераспределения и уж тем подавно не эксплуатации человека.
Кроме того, отбирание у себе подобных противоречит «золотому правилу нравственности», а добыча из природы — нет. Наука и техника как раз и позволяют извлекать из природы и использовать то, что раньше казалось (и было!) недоступным и бесполезным.
Поэтому остановка научно-технического прогресса неминуемо ставит государственных деятелей перед выбором из двух зол: сокращения населения по Мальтусу или войны за перераспределение дефицитных ресурсов. Обычно эти явления идут рука об руку: первое достигается посредством второго.
(см. далее 👇)
Важно отметить нравственное превосходство физической экономики, вероятно, обусловленное работой её авторов вне «придворных политэкономических школ» (а порой и в концлагерях) и, соответственно, отсутствием у них конфликта интересов между объективностью исследования и собственной карьерой. Данный подход позволяет воплотить в экономике «золотое правило нравственности» — поступать с другими так, как мы хотим, чтобы поступали с нами.
Ведь у человека, компании или государства есть только два способа получить какой-либо ресурс — взять у себе подобного или взять из природы. Сам по себе человек, как это ни прискорбно, ничего не создаёт, а только наоборот, интенсивно расходует все виды ресурсов — за возможность сознательно направить их небольшую часть по своему усмотрению.
Действительно, с энергетической точки зрения человек сам по себе потребляет в среднем около 100 Вт (а с приборами, обслуживающими его — отопление, бытовые функции и пр. — около 400 Вт). Полезную же работу в постоянном режиме человек может осуществлять примерно на 10 Вт (например, поднимать каждую секунду груз весом 1 кг на 1 метр), и то, отнюдь не круглосуточно.
Таким образом, энергетический КПД человека составляет, в лучшем случае, единицы процентов. Аналогично, ценность потребляемых и выделяемых его организмом веществ несопоставима. Наконец, выдаваемая человеком — даже самым умным и учёным — информация составляет ничтожно малую долю от потребляемой им (см. § … ).
Человек является вовсе не двигателем экономики, а лишь не очень удачным «костылём», которым приходится «затыкать дыры» в процессе общественного производства за неимением лучшего, за неимением адекватных научно-технических решений — например, крутить какое-нибудь колесо (вместо электродвигателя, КПД которых достигает на сегодня 99%), стругать деревяшки (в миллионы раз медленнее токарного станка), вычислять математические примеры (в миллиарды раз медленнее компьютера при том же энергопотреблении).
Использование человека в экономике является не более чем необходимым злом эпох низкого технологического развития, и стремление некоторых политиков «создать больше рабочих мест» означает лишь «создать в экономике больше прорех, затыкаемых живым человеком, который больше ни на что не годен». Тем не менее, труд человека может быть очень ценным когда он работает над экономикой — а именно — вовлекает в неё новые потоки энергии, материи и информации из природы и выстраивает её максимально так, чтобы человек как конструктивный элемент в ней не требовался вовсе.
Абсолютно все материальные блага, окружающие современного человека, все что отличает в экономическом плане нашу величественную цивилизацию от стаи обезьян — создано исключительно благодаря творческому вовлечению в экономику природных ресурсов, а не какой-либо формы их перераспределения и уж тем подавно не эксплуатации человека.
Кроме того, отбирание у себе подобных противоречит «золотому правилу нравственности», а добыча из природы — нет. Наука и техника как раз и позволяют извлекать из природы и использовать то, что раньше казалось (и было!) недоступным и бесполезным.
Поэтому остановка научно-технического прогресса неминуемо ставит государственных деятелей перед выбором из двух зол: сокращения населения по Мальтусу или войны за перераспределение дефицитных ресурсов. Обычно эти явления идут рука об руку: первое достигается посредством второго.
(см. далее 👇)
(продолжение)
Напротив, активное, осмысленное развитие науки и техники приносит столь великие плоды всем сторонам государственной жизни, что их подстройка под интересы научно-технического развития нередко оказывалась более плодотворной, чем замыкание в себе и концентрация на решении внутриотраслевых проблем на статическом уровне науки и техники.
Разительно отличается при статическом и динамическом подходе и отношение к развитию человека. Статический подход представляет лицам принимающим решения в выгодном свете меры, ведущие на самом деле к личностной деградации народа, низведению граждан до уровня животных. Динамический подход, напротив, требует активного массового передового образования, а также формирования у граждан волевых и психологических качеств творческой личности.
Примером этого может служить введение массового образования в нашей стране в начале XX века раннесоветскими лидерами, признававшими динамический подход к науке и технике и его значение для подготовки ко II мировой войне.
Напротив, активное, осмысленное развитие науки и техники приносит столь великие плоды всем сторонам государственной жизни, что их подстройка под интересы научно-технического развития нередко оказывалась более плодотворной, чем замыкание в себе и концентрация на решении внутриотраслевых проблем на статическом уровне науки и техники.
Разительно отличается при статическом и динамическом подходе и отношение к развитию человека. Статический подход представляет лицам принимающим решения в выгодном свете меры, ведущие на самом деле к личностной деградации народа, низведению граждан до уровня животных. Динамический подход, напротив, требует активного массового передового образования, а также формирования у граждан волевых и психологических качеств творческой личности.
Примером этого может служить введение массового образования в нашей стране в начале XX века раннесоветскими лидерами, признававшими динамический подход к науке и технике и его значение для подготовки ко II мировой войне.
Закономерный характер развития науки и техники
Но всегда ли есть возможности для такого развития? Не является ли прогресс случайным и непредсказуемым, чрезмерно дорогим и чреватым дополнительными проблемами? Долгое время так и считалось. И по сей день эта точка зрения весьма распространена — в первую очередь, потому что она соответствует как интересам научной бюрократии («платите и не ждите от нас многого»), так и чрезмерно консервативных элит («видите мы финансируем, даже есть локальные яркие достижения, чего вам ещё надо»).
Однако, с середины XX века благодаря работам Г. С. Альтшуллера, Б. Л. Злотина, А. Л. Зусман и др. достоверно установлена подчинённость развития науки и техники ряду закономерностей. Это открыло прямую возможность их прогнозирования и реального управления с учётом актуальных возможностей и потребностей различных сфер жизни.
Их подходы уже несколько десятилетий активно (и сбольшимм успехом) используются почти всеми крупными инновационными компаниями мира. До сих пор, правда, в истории не известно значимых примеров использования этих знаний в государственном управлении. Устранить это недоразумение и призвано настоящее издание.
Большую часть истории считалось, что новые изобретения и открытия делаются случайно или под действием неконтролируемых факторов, что развитие техники идёт в непредсказуемом направлении.
Идеи о том, что развитие техники может подчиняться объективным законам, появились существенно позднее, чем идеи о закономерностях социального развития (17-й век) и биологической эволюции (начало 19-го века). Поскольку технику создают люди, казалось, что все зависит только от изобретателя. Однако лавинообразное накопление патентной информации позволило к середине XX века обнаружить существенные закономерности.
Первым эти закономерности классифицировал советский учёный Г. С. Альтшуллер, которому принадлежит авторство самого понятия «законы развития технических систем». Спустя полвека, уже в наши дни, первоначальная система законов Альтшуллера была уточнена и дополнена его учениками Б. Злотиным и А. Зусман, на основе громадного опыта работы в условиях как СССР, так и стран Запада. Была на практике доказана огромная инструментальная и в то же время прогнозная ценность этих законов, особенно системного, совместного применения законов, объединения идей, связанных с разными законами в единую концепцию.
К основным законам развития технических систем можно отнести:
• Закон повышения идеальности
• Закон развития за счёт использования ресурсов
• Закон кризисного развития
• Закон развёртывания–свёртывания
• Закон расширения ассортимента задействованных уровней строения материи
• Закон повышения адаптивности
• Закон развития отношений человек-техника
Оказалось, что технические системы любого назначения — сельскохозяйственные, промышленные, военные, развлекательные — эволюционируют совершенно одинаково и в значительной степени — предсказуемо. Историческая специфика влияет не на то, какими будут системы будущего, а лишь на то. кто и когда создаст и использует их. Конкретное выражение законы развития находят в т.н. линиях развития технических систем.
Этот детерминизм не лишает труда учёных и инженеров творческой составляющей, а наоборот, позволяет фокусировано использовать способности и ресурсы на действительно перспективных направлениях, заведомо избегая тупиков. Соответственно, знание этих законов является неоценимым для осмысленного планирования науки и техники.
В следующих нескольких параграфах приводится очень краткий обзор основных законов развития технических систем в их современной формулировке. Полное представление о содержании и практическом применении данных законов можно получить из литературы, указанной в заданиях к настоящему параграфу.
Но всегда ли есть возможности для такого развития? Не является ли прогресс случайным и непредсказуемым, чрезмерно дорогим и чреватым дополнительными проблемами? Долгое время так и считалось. И по сей день эта точка зрения весьма распространена — в первую очередь, потому что она соответствует как интересам научной бюрократии («платите и не ждите от нас многого»), так и чрезмерно консервативных элит («видите мы финансируем, даже есть локальные яркие достижения, чего вам ещё надо»).
Однако, с середины XX века благодаря работам Г. С. Альтшуллера, Б. Л. Злотина, А. Л. Зусман и др. достоверно установлена подчинённость развития науки и техники ряду закономерностей. Это открыло прямую возможность их прогнозирования и реального управления с учётом актуальных возможностей и потребностей различных сфер жизни.
Их подходы уже несколько десятилетий активно (и сбольшимм успехом) используются почти всеми крупными инновационными компаниями мира. До сих пор, правда, в истории не известно значимых примеров использования этих знаний в государственном управлении. Устранить это недоразумение и призвано настоящее издание.
Большую часть истории считалось, что новые изобретения и открытия делаются случайно или под действием неконтролируемых факторов, что развитие техники идёт в непредсказуемом направлении.
Идеи о том, что развитие техники может подчиняться объективным законам, появились существенно позднее, чем идеи о закономерностях социального развития (17-й век) и биологической эволюции (начало 19-го века). Поскольку технику создают люди, казалось, что все зависит только от изобретателя. Однако лавинообразное накопление патентной информации позволило к середине XX века обнаружить существенные закономерности.
Первым эти закономерности классифицировал советский учёный Г. С. Альтшуллер, которому принадлежит авторство самого понятия «законы развития технических систем». Спустя полвека, уже в наши дни, первоначальная система законов Альтшуллера была уточнена и дополнена его учениками Б. Злотиным и А. Зусман, на основе громадного опыта работы в условиях как СССР, так и стран Запада. Была на практике доказана огромная инструментальная и в то же время прогнозная ценность этих законов, особенно системного, совместного применения законов, объединения идей, связанных с разными законами в единую концепцию.
К основным законам развития технических систем можно отнести:
• Закон повышения идеальности
• Закон развития за счёт использования ресурсов
• Закон кризисного развития
• Закон развёртывания–свёртывания
• Закон расширения ассортимента задействованных уровней строения материи
• Закон повышения адаптивности
• Закон развития отношений человек-техника
Оказалось, что технические системы любого назначения — сельскохозяйственные, промышленные, военные, развлекательные — эволюционируют совершенно одинаково и в значительной степени — предсказуемо. Историческая специфика влияет не на то, какими будут системы будущего, а лишь на то. кто и когда создаст и использует их. Конкретное выражение законы развития находят в т.н. линиях развития технических систем.
Этот детерминизм не лишает труда учёных и инженеров творческой составляющей, а наоборот, позволяет фокусировано использовать способности и ресурсы на действительно перспективных направлениях, заведомо избегая тупиков. Соответственно, знание этих законов является неоценимым для осмысленного планирования науки и техники.
В следующих нескольких параграфах приводится очень краткий обзор основных законов развития технических систем в их современной формулировке. Полное представление о содержании и практическом применении данных законов можно получить из литературы, указанной в заданиях к настоящему параграфу.
Закон роста идеальности
Развитие всех систем идёт в направлении увеличения степени идеальности, то есть отношения суммы её полезных функций к сумме «факторов расплаты» - стоимости, труд- и материалоемкости, занимаемого системой места и т.д.
Идеальная техническая система — это система, вес, объем и площадь которой стремятся к нулю, хотя её способность выполнять работу при этом не уменьшается. Когда системы нет - а функция её сохраняется и выполняется.
Существование любой системы (в том числе и государства) – не самоцель, она нужна для выполнения полезных функций. Идеально, когда такая техническая система выполняет их без всякой расплаты – не имеет веса, размеров, не затрачивает энергию, материалы и т. д. Разумеется, достижение этого в реальности невозможно, за исключением тех случаев, когда выполнение нужных функций берет на себя (по совместительству) какая–то другая, уже имеющаяся система.
Понятие "идеальная техническая система или "идеальная машина" оказалось чрезвычайно полезным для решения конкретных изобретательских задач. И биологические системы в своём развитии следуют в направлении увеличения отношения полезных функций к факторам расплаты.
Повышение идеальности технических систем часто проявляется в росте относительных параметров (характеристик), то есть отношения полезных характеристик (мощности, усиления, производительности, точности, надёжности и других) к вредным (потери, помехи, количество брака и т. д.) или к конструктивным (вес, размеры, трудоёмкость изготовления и т. д.). В том числе, как правило растут коэффициенты полезного действия (КПД), удельного функционирования (числа функций, выполняемых на единицу веса, объёма, площади, длины, затрат энергии и т.п.), полезного использования времени, материалов, труда и т.п.
Для практического использования формулы идеальности при оценке или улучшении того или иного изобретения вполне достаточно увидеть направление и динамику изменения идеальности, создаваемой этим изобретением. Очевидно, повышение идеальности системы возможно как при опережающем росте числителя (увеличение количества и качества выполняемых полезных функций), так и при опережающем уменьшении знаменателя (снижение затрат, уменьшение числа вредных функций). Особенно интенсивно идёт повышение идеальности при одновременном росте числителя и снижении знаменателя.
Повышение идеальности может происходить как в рамках существующей конструктивной концепции, так и в результате радикального изменения конструкции, принципа действия системы.
Добавление новых полезных для пользователя функций в систему осуществляется путём изобретения новых, ранее неизвестных функций, переноса на систему функций, выполнявшихся ранее другими системами или объектами из систем, входящих в ту же надсистему или связанных с данной в жизненном цикле, надсистем, конкурентных систем, функций, ранее выполнявшихся человеком и др.
Если изначально функции системы были неполны (отсутствовали функции поддержания её пространственной и временной структуры, ввода-вывода потоков энергии и вещества, регенерации, контроля взаимодействия с окружающей средой), то развитие обычно идёт путём восполнения недостающих функций.
Полезные функции всегда связаны с какими-то вредными функциями или эффектами. Развитие средств устранения вредного эффекта часто запаздывает по сравнению с развитием полезных функций и развивается, как правило, под нажимом потребителей, проходя стадии: ограничения вредных эффектов за счёт снижения полезных, замены одних факторов расплаты на другие, более приемлемые, компенсации вредных факторов, обращения их в пользу. Уменьшение факторов расплаты осуществляется в трёх основных направлениях: снижение стоимости системы и расходов на её функционирование, уменьшение связанных с системой вредных эффектов, уменьшение связи между полезными и вредными функциями.
Закон повышения идеальности позволяет при решении задач формулировать представление об идеальном конечном результате (ИКР), ценное тем, что позволяет выбрать среди множества направлений решения наиболее радикальное. Хотя сам ИКР, как правило, недостижим
Развитие всех систем идёт в направлении увеличения степени идеальности, то есть отношения суммы её полезных функций к сумме «факторов расплаты» - стоимости, труд- и материалоемкости, занимаемого системой места и т.д.
Идеальная техническая система — это система, вес, объем и площадь которой стремятся к нулю, хотя её способность выполнять работу при этом не уменьшается. Когда системы нет - а функция её сохраняется и выполняется.
Существование любой системы (в том числе и государства) – не самоцель, она нужна для выполнения полезных функций. Идеально, когда такая техническая система выполняет их без всякой расплаты – не имеет веса, размеров, не затрачивает энергию, материалы и т. д. Разумеется, достижение этого в реальности невозможно, за исключением тех случаев, когда выполнение нужных функций берет на себя (по совместительству) какая–то другая, уже имеющаяся система.
Понятие "идеальная техническая система или "идеальная машина" оказалось чрезвычайно полезным для решения конкретных изобретательских задач. И биологические системы в своём развитии следуют в направлении увеличения отношения полезных функций к факторам расплаты.
Повышение идеальности технических систем часто проявляется в росте относительных параметров (характеристик), то есть отношения полезных характеристик (мощности, усиления, производительности, точности, надёжности и других) к вредным (потери, помехи, количество брака и т. д.) или к конструктивным (вес, размеры, трудоёмкость изготовления и т. д.). В том числе, как правило растут коэффициенты полезного действия (КПД), удельного функционирования (числа функций, выполняемых на единицу веса, объёма, площади, длины, затрат энергии и т.п.), полезного использования времени, материалов, труда и т.п.
Для практического использования формулы идеальности при оценке или улучшении того или иного изобретения вполне достаточно увидеть направление и динамику изменения идеальности, создаваемой этим изобретением. Очевидно, повышение идеальности системы возможно как при опережающем росте числителя (увеличение количества и качества выполняемых полезных функций), так и при опережающем уменьшении знаменателя (снижение затрат, уменьшение числа вредных функций). Особенно интенсивно идёт повышение идеальности при одновременном росте числителя и снижении знаменателя.
Повышение идеальности может происходить как в рамках существующей конструктивной концепции, так и в результате радикального изменения конструкции, принципа действия системы.
Добавление новых полезных для пользователя функций в систему осуществляется путём изобретения новых, ранее неизвестных функций, переноса на систему функций, выполнявшихся ранее другими системами или объектами из систем, входящих в ту же надсистему или связанных с данной в жизненном цикле, надсистем, конкурентных систем, функций, ранее выполнявшихся человеком и др.
Если изначально функции системы были неполны (отсутствовали функции поддержания её пространственной и временной структуры, ввода-вывода потоков энергии и вещества, регенерации, контроля взаимодействия с окружающей средой), то развитие обычно идёт путём восполнения недостающих функций.
Полезные функции всегда связаны с какими-то вредными функциями или эффектами. Развитие средств устранения вредного эффекта часто запаздывает по сравнению с развитием полезных функций и развивается, как правило, под нажимом потребителей, проходя стадии: ограничения вредных эффектов за счёт снижения полезных, замены одних факторов расплаты на другие, более приемлемые, компенсации вредных факторов, обращения их в пользу. Уменьшение факторов расплаты осуществляется в трёх основных направлениях: снижение стоимости системы и расходов на её функционирование, уменьшение связанных с системой вредных эффектов, уменьшение связи между полезными и вредными функциями.
Закон повышения идеальности позволяет при решении задач формулировать представление об идеальном конечном результате (ИКР), ценное тем, что позволяет выбрать среди множества направлений решения наиболее радикальное. Хотя сам ИКР, как правило, недостижим