Вторая стадия развития коллектива (признание).

Если все складывается удачно, рано или поздно Дело переходит на второй этап развития: создаются работоспособные продукты, появляется первичный рынок. Включается положительная обратная связь - чем больше Дело развивается, тем выше растет потребность в нем, идёт лавинообразное развитие.

Возникает много новых творческих задач - по внедрению, технологии производства, расширению применения. Основным фактором торможения становятся трудности быстрой мобилизации ресурсов, подготовки людей. Признание общества, переход к профессиональной работе, приход новых людей резко (и, порой, болезненно) изменяет культуру коллектива. Бывшие "неформалы" приобретают статус официально признанного коллектива, с определённой, приемлемой для общества, либо им заданной структурой, внутренними отношениями, системой ценностей.

Коллектив постоянно растёт - приходят новые люди, появляются помещения, оборудование, открываются лаборатории, отделы. Создаётся аппарат управления, выделяются и специализируются различные службы. Появляются вспомогательные подразделения: информационные, снабженческие, ремонтные, экономические, кадровые. Это резко повышает эффективность Дела, ускоряет развитие, способствует ещё более широкому признанию и т.п. Главное противоречие второго этапа: меры, принимаемые для развития коллектива, способствуют ускорению развития Дела, но именно они закладывают основы "порчи" коллектива на следующем этапе. Кроме первичной цели - развития Дела - у коллектива появляется новая цель - саморазвитие, самосохранение, но пока эта цель вспомогательная, подчинённая главной - развитию Дела.

С расширением Дела резко возрастает круг вопросов, которые нужно решать, и Лидер практически теряет возможность заниматься творчеством, постепенно превращаясь в Начальника. В большинстве случаев - в плохого начальника, с высокими амбициями и отсутствием знаний в области менеджмента, экономики, финансов… Как правило, происходит смена Лидеров и, чаще всего - со скандалом. Новые Лидеры - обычно из числа тех, кто пришел в коллектив в конце первого этапа. Это - творческие люди, имеющие вкус к организационной работе, понимающие интересы общества, чувствующие конъюнктуру, умеющие общаться с "сильными мира сего","выбивать" необходимые коллективу ресурсы.

Возникает тенденция к росту бюрократии, все больше вопросов решают люди, входящие в близкий начальственный круг. Доступность Начальника исчезает, складывается система субординации, уходят в прошлое времена, когда любой член коллектива мог обратиться к Лидеру за советом, помощью или предложением. Дело становится престижным, появляется возможность отбора людей по деловым качествам, привлечения высококвалифицированных специалистов. Приходят люди, привлечённые интересным делом, богатыми перспективами работы, карьеры и т.п. Влияние людей с 1-го этапа быстро падает. Быстро выдвигаются инициативные и деятельные люди, идёт повышение в должностях, награждение премиями и другими знаками отличия. Возрастает роль авторитетов, должностей, званий - на этом этапе вполне заслуженных. Внедряются эффективные методы организации и планирования работы, контроля и оценки деятельности членов коллектива, закладываются основы достаточно твёрдой дисциплины с элементами контроля, действующей в интересах Дела.

Главными становятся деловые качества человека, инициатива, но только в рамках данного ему задания. За добросовестные ошибки пока сильно не наказывают, но поскольку главное - добиться результатов, люди сами стараются особенно не рисковать, "играть наверняка". Действия, направленные против Дела или коллег, наказываются в дисциплинарном порядке и вызывают общее осуждение. В коллективе - нормальная рабочая обстановка, все благоприятствует развитию Дела, поэтому моральные требования отходят на второй план, происходит детренировка членов коллектива в моральном отношении. Она не сказывается сейчас, но тоже закладывает базу для будущей "порчи" культуры коллектива.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Исчезает открытость членов коллектива. Уродливых явлений пока не возникает, но дух всеобщего сотрудничества и радости первого этапа уходит. По-прежнему большую роль играет агитация, популяризация Дела, активизирующая приток средств и лучших людей. Но профессиональный язык постепенно усложняется, терминология начинает "работать" против дилетанта, то есть в выступлениях, публикациях появляются как бы два языка: специальный и популярный.

Появляются и другие коллективы, занимающиеся новым Делом, возникает конкуренция, раздел зон влияния и борьба за их расширение. Обществу это выгодно, так как расширяет возможности выбора, способствует ускорению развития. Со стороны кажется, что все идёт отлично: коллектив растет, идут публикации, пишутся отчёты, выпускается продукция, - но все это требует все больше и больше средств. А результаты становятся все скромнее, развитие замедляется, начинается окостенение, догматизация основных идей. Дело подходит к третьему этапу развития.

Третья стадия развития коллектива (застой).

С одной стороны - растущая потребность общества, с другой - исчерпание ресурсов развития Дела (данной конструкции, принципа действия, жанра или теории). S-образная кривая развития Дела перешла в область "загиба" - замедления роста вплоть до полной остановки. Правильным на этом этапе был бы переход к развитию Дела на принципиально новом уровне. Но это противоречит интересам коллектива, который нуждается в стабильности, боится реорганизации и связанной с ней переквалификации.

Главное противоречие этапа: интересы коллектива и общества снова расходятся. Однако, в противоположность первому этапу, теперь цели общества прогрессивны - ему нужно развитие Дела, пусть даже ценой полной реорганизации, расформирования или банкротства данного коллектива. Цели же коллектива, напротив, реакционны - он стремится затормозить опасное для себя развитие. Задачей коллектива становится не развитие Дела - что в прежнем направлении просто невозможно - а борьба за самосохранение и саморазвитие.

Развитие Дела замедляется, останавливается, сменяется имитацией, псевдоразвитием. Формируется культура, уже полностью освободившаяся от элементов первоэтапности (одни их носители сами ушли или были изгнаны из коллектива, другие переродились, перестроились). Пересматриваются и большинство элементов второэтапной культуры, непригодные на новом этапе. Вместо Дела "идёт в рост" сам коллектив, в основном, за счёт вспомогательных подразделений.

Особенно развиваются "защитные" подразделения, появляются "профессиональные борцы" за "чистоту рядов", цель которых - недопущение, "обезвреживание" нового, любых изменений, могущих нарушить статус-кво. В псевдоразвитие вкладываются огромные средства, возникает гипертрофия отдельных служб, усложняется оргструктура, растёт документооборот, на первый план выходят требования соблюдения отчётности, выполнение показателей, организация формальных движений.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Исчезает общая цель, перспектива, к которой на первом этапе стремился каждый и которая на втором этапе объединяла всех. Теперь для каждого подразделения и человека важны свои, частные цели, сводящиеся в основном к увеличению получения денег, влияния, власти. С одной стороны,это приводит к мелкотемью в несогласованных друг с другом планах подразделений, с другой - появляются глобальные, но бесцельные проекты. Увеличивается количество разнообразных исследований, растёт стоимость экспериментальных работ, повышается точность и глубина теоретического анализа, но все это практически никак не сказывается на Деле. Растет наукоемкость, но вместо результатов - высказывания типа: "Отрицательный результат - тоже результат".

Создаётся и обостряется ситуация "необъявленной войны" между коллективом и обществом, коллектив старается навязать обществу то, в чем оно не нуждается, но что выгодно производить, стремится начать грандиозные " проекты века", основная цель которых - вытянуть из общества максимум средств. Если коллектив добивается в своей отрасли монопольного положения, падает качество работ, взлетают цены на его продукцию. Конечно, эта война с обществом тщательно маскируется; мероприятия, ведущие к ухудшению положения потребителя, проводятся под лозунгом его улучшения, по принципу "Мы, специалисты, лучше знаем, что им нужно. Пусть берут то, что даём!"

Коллективы, созданные для борьбы с тем или иным общественным злом, на третьем этапе фактически с ним сращиваются, так как победа над злом автоматически сделает их ненужными (а кто заинтересован в собственной ликвидации?). Типичный случай – сотрудничество полиции с наркодельцами, бутлегерами и т.п. Коллективы, созданные для оказания помощи чему-то, нужному для общества, начинают ему всячески мешать, бороться с теми, кто пытается помогать обществу самостоятельно, "в обход" них.

Инверсия целей приводит к инверсии власти. Снова происходит смена (или перерождение) лидера. Поиск виновных в остановке развития, репрессии и многочисленные перетасовки руководителей приводят к тому, что Начальники становятся "мастера силового управления" - профессиональные бюрократы, ставленники административно-управленческого аппарата, постигшие хитрости системы и видящие главную цель не в развитии Дела, а в самоудержании в кресле и служении своей иерархии. Изменяются критерии выдвижения на руководящие должности внутри системы: не по деловым качествам, а по анкетным данным, "управляемости", личной преданности и т.п. Дет снижение творческого, делового и человеческого уровня руководителей; престиж, авторитет, влиятельность определяются не личными данными, а положением в иерархии, близостью к более высокому начальству.

Внутренняя структура коллектива становится сложной, громоздкой. Взаимодействие между подразделениями ухудшается, появляются и растут различные ведомственные преграды. Степень беспорядка растёт, несмотря на все усилия навести "железный" порядок - мероприятия, направленные на наведение порядка, становятся источником его разрушения. Казалось бы, этот этап, пронизанный борьбой коллектива "за себя, против всех" должен быть хорошим для членов коллектива. На самом деле все совершенно иначе - все "отвоёванное" у общества остаётся в распоряжении узкой верхушки коллектива или тем или иным путём утилизируется, чтобы обеспечить возможность силового управления. Пренебрежение человеческим фактором - желаниями, целями и возможностями людей - самый характерный признак третьего этапа развития, хотя лозунгов и деклараций - об уважении к людям, действии в их интересах и т.п. становится тем больше, чем меньше действительного учёта этих интересов.

(продолжение-2 👇)

(продолжение-2. начало 👆)

Дисциплина Дела сменяется дисциплиной поведения - можно сидеть на работе и ничего не делать, но нельзя опоздать на минуту. "Сверху" разрабатываются все новые механизмы принуждения и наказания, а "снизу" - все новые способы их "обхода". Демократия и информационная прозрачность совершенно исчезают, управляющая верхушка обособляется за завесой искусственно создаваемой таинственности, секретности. Часто остаются внешние формы и проявления демократии, но теперь они - ширма, и служат прямо противоположным целям - укреплению бюрократической иерархии.

Изменяются критерии оценки труда. Поскольку существенных результатов в развитии Дела нет (и не может быть), то плата производится не за результат, а по затратам труда и/или, материалов, за стаж работы и т.д. Разворачивается в полную силу затратный механизм. Изобретаются различные косвенные показатели, количество которых непрерывно растёт. Падает уровень квалификации специалистов как за счёт прихода на разные уровни неквалифицированных людей, так и за счёт того, что квалификация просто становится ненужной.

Из работы уходит творчество. Новые идеи и решения на этом этапе возможны только во второстепенных областях, и даже там они имеют очень низкий творческий уровень. Главная возможность творчества на 3-м этапе - интриги, направленные на иерархический рост в коллективе, получение материальных благ и т.п.. Основные требования к людям на любом иерархическом уровне - "винтиковость" - послушность, отсутствие яркой индивидуальности и т.п.

За любую ошибку наказывают, часто наказывают и за успешные действия, проведённые без указания вышестоящего начальства. Таким образом подавляются любые проявления инициативы (это все элементы обеспечения стабильности коллектива). Расхождение личных и общественных интересов приводит к резкому ухудшению морального климата в коллективе, расцветают цинизм и демагогия. Нарушителей порядка наказывают дисциплинарно, но моральное их осуждение среди членов коллектива отсутствует.

Отсутствие общего Дела и возрастающая конкурентная борьба за "тёпленькое местечко" разъедают коллектив, создают внутренние склоки. "Война" коллектива с обществом дополняется "войной" между членами коллектива за индивидуальное благополучие. Каждый работает на себя, старается "получить побольше, сделать поменьше", относится к работе как к "лямке", которую нужно "тянуть". Появляется и совершенствуется "спихотехника" - умение уходить от работы и ответственности.

Вместо дружбы и взаимопомощи, характерных для этапов общей борьбы за Дело, коллектив разбивается на "боевые союзы", объединения "нужных людей". Фактически коллектив исчезает - вместо него появляется клика, стая, внутри которой создаются прекрасные условия для возникновения и функционирования разного рода антиобщественных структур, нарушающих принципы социальной справедливости. Расцветают элитарность, "блат", кастовость, повышается вероятность преступных злоупотреблений отдельных людей и групп - мафий. Становятся массовыми явлениями коррупция, вымогательство, хищения и т.п.

Единственное, что может отодвинуть внутренние склоки и всех объединить - борьба против любых попыток со стороны общества или отдельных людей разрушить этот коллектив или хотя бы преобразовать его так, чтобы он перестал быть вреден для общества. Ведущей психологической установкой становится не создание благ, а их накопление, экономия.

Меняется профессиональный язык. Теперь его главная функция не допустить в "систему" чужих, затруднить внешний контроль, не позволить понять, что "король - голый". В языке возникают формы, типичные для шизофреников: длинные рассуждения, резонерство, стремление разъяснить банальности, пристрастие к "зловредному определительству", когда элементарным вещам и понятиям даются непонятные пространные определения, перегруженные сложной терминологией, демонстрирующей "наукообразность". Исчезают пояснения, юмор, публикации строятся предельно скучно и не литературно.

Искусственное динамическое равновесие в коллективе.

Главный критерий коллектива: наибольшую ценность для его членов имеет внешняя деятельность, её важность для окружающего мира, её эффективность — производительность труда. Межличностные отношения отходят на второй план. Линия конфликта и раскола «внешняя деятельность — потребительство» является магистральной для всех сообществ.

Неформальные отношения в коллективе оказываются конкурентноспособными при работе в новых рыночных нишах, где конкуренция ещё незначительна, а творчество и новаторство востребованы, а также когда высокая скорость изменений является характерной чертой этой ниши.

Пока группа решает творческие, инновационные задачи, эффективность информальных отношений очень велика. Как только группа сползает в рутину, не может удержаться в новаторском секторе — власть переходит к стабилизаторам, и группа постепенно превращается в формальную.

Согласно Злотину и Зусман, сознательная политика руководства позволяет предотвратить естественную деградацию коллектива путем создания искусственного динамического равновесия (ИДР). Организационно это реализуется так, что основная часть коллектива находится в условиях второго этапа развития, при этом часть коллектива находится в типичных первоэтапных группах, а часть - в типично третьеэтапных; между всеми группами идёт активное взаимодействие и обмен как людьми так и результатами работ.

Основной элемент культуры ИДР - опора на людей, "презумпция человеческого достоинства", приоритета человечных отношений, которая распространяется как на своих работников, так и на клиентов, поставщиков, просто посторонних людей и даже конкурентов. Опора на людей проявляется не в лозунгах и декларациях - их хватает и на третьем этапе, а в реальных правилах и действиях как руководства, так и каждого члена коллектива. Цель ИДР коллектива - создание хороших условий для коллектива и каждого его члена, но не путём отъёма ресурсов у общества, а путём создания новых ресурсов, возможностей - то есть поиска творческих решений в "играх с ненулевой суммой".

Это обусловливает сильную творческую ориентацию всех работников ИДР-коллектива - на поиск идей, развивающих и совершенствующих Дело и перспективных идей, которые позволят в случае исчерпания всех возможностей развития данного Дела с минимальными трудностями перейти к новому Делу, сохранив тем самым коллектив. Поэтому поощряется практически любая более или менее разумная инициатива, направленная на развитие и улучшение Дела, к добросовестным ошибкам относятся вполне лояльно.

ИДР-фирмы, как правило, вкладывают большие средства в финансирование серьёзных и даже фундаментальных научных исследований, идут на финансовый риск, активно поддерживая изобретателей и т.п. В силу наличия общих целей, коллектив живёт и работает дружно, внутренние отношения человечны, во многом напоминают отношения первоэтапников. Это - один из важнейших элементов общей культуры коллектива, целенаправленно поддерживаемый руководством. Правила, законы, обычаи, регулирующие отношения людей в коллективе, просты и всем доступны. Большей частью они выражены не в формальных бумагах типа инструкций, приказов, памяток и т.п., а во внутрифирменном фольклоре.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Лидер ИДР-коллектива - его создатель или специально подготовленные, воспитанные в культуре данного коллектива люди, ориентированные на систему ценностей данного коллектива. Вообще, ИДР-коллективы тщательно отбирают людей "на соответствие" и тщательно воспитывают любого человека в своих традициях, культуре. Это оказывается возможным, так как в силу редкости ИДР-коллективов, их эффективности и хороших условий работы для каждого члена, пребывание в таких коллективах выгодно и престижно. Престиж человека в коллективе определяется как его вкладом в общее Дело, так и человеческими качествами.

Главная проблема - создание ИДР требует долгого времени, тщательного подбора и воспитания членов коллектива. А его поддержание весьма затратно. Эти коллективы хрупки, приход нового руководителя или ошибки в управлении легко могут все разрушить.

Формирование устойчивого к внутренним и внешним деструктивным стимулам творческого коллектива возможно лишь из личностей обладающих высоким творческим потенциалом (чтобы систематически находить взаимоприемлемые решения, а не тянуть одеяло на себя), и высоким уровнем личной этики (чтобы проявлять альтруизм когда общеудобных решений найти не удается). Оба фактора требуют специального рассмотрения.

Теория развития творческой личности Альтшуллера

Г.C.Альтшуллер, справедливо видел в своей теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) тактику творчества, и задался вопросом, какова же должна быть стратегия. С целью выяснить это, он проанализировал более тысячи биографий людей, которые действительно смогли добиться желаемого и решительно повлияли не только на свою жизнь, но и на развитие всего человечества.

В результате появилось новое направление — жизненная стратегия творческой личности (ЖСТЛ). Жизнь творческой личности, по его мнению, можно представить в виде цепочки событий, ходов, шагов. На примерах из биографий выдающихся людей демонстрируется, как можно выйти из типичных конфликтных ситуаций. Сам Г.С. Альтшуллер сполна проверил эту теорию на себе.

Результаты этого исследования оказались предсказуемыми, и в то же время, шокирующими. Творчество не может происходить вне общества: любое созидание служит людям и возможно лишь в кооперации с другими людьми. Но достижений творческая личность добивается не благодаря, а вопреки обществу. Вопреки сегодняшнему обществу во имя завтрашнего. Действительно, ведь творческая личность живет и работает для будущего общества, для Завтра. Потому и награда за труд приходит Завтра, как правило, уже после смерти творца. Чем больше в работе того или иного человека истинно социально полезного творчества, тем меньше она вознаграждается при его жизни.

При этом удалось выявить 6 взаимосвязанных качеств творческой личности:

1. Наличие новой или ранее не достигнутой значительной общественно полезной достойной цели (или системы целей);
2. Наличие программы (или пакета программ) достижения поставленной цели и контроля за выполнением этих программ;
3. Осуществление огромного объема работы по выполнению намеченных планов;
4. Владение техникой решения задач, которые встречаются на пути к цели;
5. Способность отстаивать свои идеи, выносить общественное непризнание и давление, непонимание выбранного пути, умение "держать удар", верность цели;
6. Соответствие достигнутых результатов (или их масштаба) поставленной цели.

Творческий труд очень эффективен, но может быть избран человеком лищь по доброй воле. Нельзя 15 часов в день эффективно заниматься нелюбимым занятием: это запредельная нагрузка. Переход к творческому ритму жизни возможен только тогда, когда работа превращается в потребность. В настоящее время мотивация строится по трехзвенной схеме: "работа — деньги — удовольствия". Творческий стиль жизни предусматривает сокращение среднего звена, избыточного для схемы "творческая работа — удовольствия".

Удовлетворение приносит сам процесс работы. Творчество — это возможность самовыражения, самопознания, познания окружающего мира, принесения добра этому миру. Это путешествие в страну мечты. Разве можно мечтать за деньги? Разумеется, никто не застрахован от творческих неудач, но и неудачи в творчестве — это приключения в новом, неизведанном мире. Творчество — всегда чуть-чуть сказка.но сказка реальная, в которой исследователь имеет счастье жить.

Эти идеи могут звучать высокопарно, но от того, какие государства сумеют подготовить и сподвигнуть своих граждан к научно-техническому творчеству лучше, а какие хуже, зависит их экономическая, промышленная и военная мощь. А значит, научно-техническая стратегия государства должна предуматривать эффективное формирование и поддержку сильных творческих личностей.

Типы творчества по Альтшуллеру

В основе типологии творчества лежит новизна постановки задач и новизна способа их решения. К простейшему творчеству можно отнести применение известного решения к известной проблеме. Предположим, надо создать механизм для поднятия грузов. Старая проблема, известно и ее старое решение: использовать подъемный кран. Но краны
бывают разные. Новизна творческого труда сводится здесь к созданию конкретной конструкции подъемного крана определенной схемы и заданной грузоподъемности.

Это творчество первого типа — наиболее комфортное и благополучное, потому что оно отвечает потребностям сегодняшнего дня, дает решение сегодняшних задач. Этих решений с нетерпением ждут на производстве, а поэтому сравнительно быстро идет и их внедрение. Творчество первого типа есть и в науке, и в искусстве, да и во всех других областях деятельности. Основная черта его в том, что оно не ломает привычных взглядов и традиционного отношения к окружающему миру, не выходит за рамки общепринятых методов. Именно такое творчество поддерживает общественное представление о престижности творческого труда. Общество само ставит для него задачи и само же обеспечивает внедрение их решений в нужных для производства масштабах.

К творчеству первого типа человека готовят — огромная система школ, техникумов, вузов непосредственно призвана к этому. Творчество первого типа приветствуют и ценят — работает отлаженная система морального и материального стимулирования. Продукты такой творческой деятельности легко внедряемы: они понятны, привычны, не требуют коренной перестройки производств, чрезвычайно рентабельны — сразу же начинают приносить значительную прибыль.

Сложнее обстоит дело с творчеством второго типа. Сюда можно отнести новое применение известного решения (идеи, конструкции) или новое решение старой задачи, то есть решение непринятыми, непривычными в данной области средствами. В 1914 году Глеб Котельников изобрел парашют. Это открытие — типичный продукт творчества второго типа: для известного парашюта было найдено новое применение. Поэтому интересно характерное, типичное отношение к изобретению. Котельников пишет: "Я уже приготовил было чертежи и описание такого тормозного парашюта для патента, даже модельку сделал, но тогдашние знатоки авиации меня осмеяли, и я так и не подал заявки".

Итак, реакция окружающих — подняли на смех. Причина проста: не возникла еще к тому времени проблема воздушного торможения самолета. Не было высокоскоростных машин, для которых это изобретение могло бы пригодиться. На тот период находка Котельникова была решением задачи будущего. Пусть недалекого, но все-таки будущего. Сейчас воздушное торможение выросло в отдельное направление в авиации. Да и не только в авиации: такие тормоза используют на гоночных
автомобилях, в космической технике, даже в спортивных состязаниях. Но тогда эта проблема казалась надуманной, "высосанной из пальца" и потому смешной.

Внедрению творческих результатов первого типа противостоят ретрограды, бюрократы и консерваторы, которые избегают "излишнего" беспокойства. Люди, готовые жертвовать
общественными интересами (и немалыми), лишь бы не брать на себя ответственность, не принимать сложных решений, то есть герои явно отрицательные.

Когда же мы говорим о неприятии творчества второго типа, следует иметь в виду, что в борьбе к этой армии консерваторов присоединяются люди передовые. Причем движут ими зачастую не личные мотивы, а интересы общественные. Одну причину этого мы отметили: окружающие не усматривают задачу, решение которой предлагает новатор. Эта задача им кажется несущественной, неглавной. Люди, противодействующие внедрению, отнюдь не глупцы. Задача-то действительно не главная! Правда, такова она сегодня. Творчество второго типа работает на завтрашнее общество, выполняет его социальный заказ. И чем раньше мы увидим завтрашние проблемы, тем легче нам будет завтра.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Недооценка, непонимание окружающими важности решенной проблемы — вот одна из причин неприятия результатов творчества второго типа. В.И.Вернадский писал: "Вся история науки доказывает на каждом шагу, что в конце концов постоянно бывает прав одинокий ученый, видящий то, что другие своевременно осознать и оценить были не в состоянии".

А если на старую, известную проблему найдено принципиально новое, нетрадиционное решение, то причина неприятия другая: инерция сложившейся иерархии специалистов. Гораздо неблагополучнее обстоит дело с творчеством третьего типа, когда для принципиально новой проблемы найдено принципиально новое решение. Такое творчество работает на еще более отдаленное завтра. Противники здесь не ведут споров о несвоевременности решений — они говорят о ненужности, ложности задач, даже об
их вредности.

Ступени творчества отличаются, однако, не только уровнем постановки и решения проблем, но и стимулами, инициирующими самое творчество, и характерной, типовой реакцией окружающих на результаты творческой деятельности.

Отношение к новшествам нередко отрицательно. Причины такой реакции на творческую деятельность разных типов различны. В неприятии творчества первого типа "виноваты" консерваторы. Против них ведут непрекращающуюся борьбу. Отрицательное отношение к творчеству второго и третьего типа принято объяснять тем же: "нерешительные эксперты убоялись нового". Но такое объяснение — грубая ошибка. Потому что здесь уже действуют совсем иные закономерности. Большое открытие "опережает" свое время и нарушает сложившуюся иерархическую пирамиду специалистов: оно кажется вредной, ненужной "фантазией больного ума".

Если жизнь связана с творческой деятельностью первого типа, она иногда благополучна, если же с деятельностью второго или третьего типа — почти всегда драматична". Для развития общества важен любой вид творчества. Но если творчество
первого типа непосредственно реализует прогресс, то деятельность второго и третьего типа определяет его стратегические направления, ставя и решая задачи далекого завтра. Поэтому
важность такого творчества намного значительнее: чем больше масштаб задачи, тем важнее ее решение.

Общество по своей природе иерархично: все человечество, блоки государств, государства, внутригосударственные разделения (штаты, республики, города и т.д.). То, что полезно для одного уровня, одного ранга этой иерархии, не всегда полезно, а иногда и вредно для других уровней.

Иногда интересы государств и человечества совпадают. Иногда — нет. Этот же конфликт повторяется, когда человек, пытаясь принести пользу государству, нарушает ведомственные или даже заводские интересы. То, что выгодно государству, не всегда выгодно министерствам, его предприятиям. И чем больше по значимости изобретение, тем труднее его внедрить". Нарушение интересов любого иерархического уровня во имя интересов другого уровня (даже более высокого) непременно вызывает конфликт.

В виду этих соображений, научно-технические средства, выбираемые как путь достижения политических целей государства должны соответствовать не только им, но и интересам нижестоящих (регионы, предприятия, семьи, личности), но и вышестоящих системных уровней (человечество в целом).

Масштаб цели и масштаб личности

Многие выдающиеся исторические ученые и инженеры свидетельствовали, что больше мотивации и энтузиазма у них вызывают более масштабные и ценные задачи, способные привести к существенному улучшению жизни людей. Значительная общественно полезная цель настолько неотъемлема от творчества второго и третьего типа, что ее можно назвать характерным качеством творческой личности. Нельзя быть творцом, не имея достойной цели и не стремясь к ней всеми силами.

Критерии достойной цели по Альтшуллеру:

1. Цель должна быть новой или еще не достигнутой. Либо новыми должны быть средства достижения цели.
2. Цель должна быть общественно полезной, положительной, направленной на развитие жизни. Или: положительные результаты достижения цели должны быть глобальными, а отрицательные — если они все же неизбежны — локальными.
3. Цель должна быть конкретной: не общие благие намерения, а четко определенная задача, к решению которой можно приступить хоть сегодня.
4. В то же время цель не должна быть излишне узкой: надо хорошо видеть надсистему, наднадсистему — следующие этапы работы. Конкретная цель обязательно должна иметь выход к глобальным проблемам
5. Цель должна быть масштабной. Выбранную цель можно назвать эквивалентом собственной жизни. Поэтому масштаб, значительность предполагаемых результатов характеризуют "цену", в которую человек сам оценивает себя: ведь на достижение цели тратится время собственной жизни. Отсюда и важность этого качества — масштаба цели — для человека: время нашей жизни ограничено, значит, ограничено и число целей, которые нам удастся достичь. Приходится выбирать, а для этого нужен надежный критерий, чтобы не растратить всю жизнь на достижение мелочей.
6. Новая достойная цель, как правило, опережает свою эпоху настолько, что зачастую воспринимается окружающими как еретическая. Достойная цель или полученные результаты обязательно должны казаться еретическими. Это требование на первый взгляд кажется странным и необоснованным. Но степень "еретичности" (если можно так выразиться) определяет дистанцию от общепринятого уровня воззрений, культуры знаний до поставленной цели, до уровня полученных результатов. Если цель или полученные результаты не воспринимаются как ересь, это показатель того, что что-то "неладно": что выбрана мелкая или не новая цель, что достигнутые результаты не революционны."Еретичность", однако, хотя и является свойством достойной цели, характеризует не саму цель, а типичное отношение окружающих к революционной идее. Пройдет время, и восприятие изменится. Но пока цель не стала массовой, а результаты общепринятыми, и цель и результаты считаются ересью.
7. Именно поэтому при достижении достойной цели, как правило, отсутствует конкуренция. Это обеспечивает доброкачественную работу: без спешки, без халтуры. Вспомните: во всей Европе, во всем мире ни один человек не собирался опережать Алена Бомбара в голодной смерти посреди океана…
8. Достойная цель — это личная цель человека или небольшой команды, группы сподвижников. Большие коллективы появляются позже, когда разведаны основные направления поиска, когда само продвижение уже не связано с прежним смертельным риском.
9. Достойная цель должна быть независимой от сложного дорогого, дефицитного оборудования, которое может быть только у больших коллективов разработчиков. Революционные цели начинают разрабатывать в одиночку, поэтому надеяться приходится лишь на себя. Независимость от сложного оборудования, от больших средств — это способ ведения разработок при любых обстоятельствах; способ снятия преград, мешающих продвижению к цели.
10. Цель должна превышать возможности и способности человека, за нее берущегося. Достижение такой цели — это спор человека с самим собой, это вклад в копилку ориентиров человечества: трудно сказать, что ценнее — непосредственно полученные результаты или сам факт того, что человек не испугался, не отступил…

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

С ростом личности творца растут и его цели. Цель первого типа, узкая и нереволюционная, в процессе работы перерастает в цель второго типа, более общую и широкую, а затем трансформируется в глобальную цель третьего типа. Каждая последующая цель в этой разрастающейся системе значительней предыдущей, каждая последующая включает предыдущую как частный случай. Понимание масштабности цели, ее необходимости для человечества помогает осознать незначительность, маловажность условий собственного быта. Цель, направленная на благо всего человечества, ставится выше собственных потребностей, радостей и бед. А это возвеличивает личность.

Несмотря на то, что с увеличением масштаба дела вероятность успеха его уменьшается, польза обычно растёт значительно быстрее, в большее количество раз. Поэтому, даже если многие на этом пути терпят неудачу, небольшой процент удачных крупных дел с избытком окупает вложения всех. Иначе человечество и не могло бы существовать.

Примерами могут служить любые крупные открытия и достижения. Познание микробов и средств борьбы с ними стоило любого числа попыток. То же можно сказать и про электричество, удобрения, механизацию сельского хозяйства и т.д. Тысячи неудачных попыток длиною в жизнь привели к прорывам, давшим жизнь миллиардам. И, парадоксально, если бы больше людей посвятило время работе над этими вещами, они бы появились раньше и принесли к настоящему времени больше пользы.

Поэтому каждая добросовестная попытка решения серьёзной задачи, длиной даже не в одну человеческую жизнь имеет ценность, независимо от того, какая конкретно из них увенчается успехом.

В современном обществе творческая личность является проблемой и помехой. Целеполагание в принципе непопулярно в массовой культуре, не говоря уже о различении между достойными и недостойными целями. Неудивительно, что молодые люди могут поставить себе такую цель разве что случайно, не проходя обучения поиску и работе с целями. Государство не предоставляет сооветствующей информации и само не владеет ей.

Напротив, мероприятия в рамках научно-технической стратегии позволяют струкутрировать все множество новых недостигнутых достойных целей в виде конкретных программ разработки периферии и ядер платформ, тем самым формируя фонд из тысяч и даже миллионов взаимосвязанных общественно полезных целей, помогающий строить свои творческие планы, находить единомышленников, корректировать информацию о степени актуальности целей и т. п. Тотальный доступ населения к децентрализованной лабораторно-производственной базе позволяет заниматься в чатном порядке предварительной разработкой целей, сильно опережающих свою эпоху без необходимости их объяснения кому-либо, привлечения организаций и бюджетов. Сложность и дефицитность оборудования при таком подходе никого не ограничивают в творческом поиске.

Иными словами, научно-техническая стратегия государства призвана сделать творческий путь личности не исключением, а закономерностью.

Взаимосвязь творческого и этического потенциала личности

Творческий рост личности характеризуется сменой целей: от решения конкретных производственных задач человек переходит к глобальным, общечеловеческим проблемам. А развитие самих целей идет в обратном направлении: глобальные проблемы (цели третьего типа) распадаются на мелкие конкретные задачи (цели первого типа). Поэтому реальное развитие целей в жизни творческой личности идет по двум направлениям: сначала вверх — к гуманным целям третьего типа — с выработкой общей концепции, общей методологии, генеральных принципов, а потом — вниз (к целям первого типа) с практическим применением выработанных идей. Это один полный творческий цикл. В жизни творческой личности таких циклов, как правило, бывает несколько.

Трудности при решении задач разных типов и при внедрении полученных результатов
различны — каждый раз при переходе к следующему типу творчества они возрастают на несколько порядков. И это закон. Он может нравиться или не нравиться — это не важно, — но его необходимо учитывать. Не стоит жаловаться на тяжелую судьбу или надеяться на
лучшее, если выбрана цель второго или третьего типа: судьба закономерно драматична. Не стоит жаловаться на незначительность итогов жизни, если цель первого типа выбрана как цель на всю жизнь: итоги закономерно незначительны, но зато и жизнь прожита, в основном, спокойно и счастливо. Если, конечно, спокойную жизнь можно назвать счастливой.

Таким образом, согласно Альтшуллеру, большая цель достижима лишь большим трудом. И отличие гениев, выбравших гигантские цели, от негениев как раз и состоит в умении вкладывать гигантские усилия. Творческий потенциал человека во все времена ограничен ни чем иным, как его моральным, этическим потенциалом, готовностью прикладывать серьезные усилия ради усматриваемого им смысла в достижении достойной цели.

Циолковский был далеко не самым талантливым или образованным человеком своего времени: два года в гимназии, да год в Румянцевской библиотеке — вот и весь его багаж. А затем — почти полная глухота. Но он услышал пульс завтрашнего дня, — который не уловили почти все его современники: не глухие, талантливые, образованные, непровинциальные, материально обеспеченные, — услышал и согласился работать даром (в смысле бесплатно) на приближение грядущего завтра.

А сколько лет на личных началах работали гирдовцы? Самые талантливые уходят в области, престижные а не важные. Среди гирдовцев не было "самых талантливых", были "самые влюбленные". Чтобы сегодня получить возможность работать на космос, надо пройти по конкурсу — не всех берут; а у Циолковского не было конкурентов. Наиболее важны для прогресса человечества области исследований, которые станут престижны в далеком завтра. Поэтому великими открывателями становятся не самые талантливые, а те, кто уходят в завтра; те, которые решаются уйти в завтра.

Оценка и развитие этической стороны персонала представляет собой значительную трудность в связи с тем, что этические вопросы до сих пор являются предметом философских споров. Тем не менее, в свете кадрового обеспечения научно-технической стратегии государства, они, хотим мы того или нет, приобретают прямое практическое значение и мы нуждаемся в инструментальной (то есть, полезной для принятия решений на практике) модели этической сферы человека.

Этика и принятие решений

Какое решение несёт добро, а не зло? Многие этические споры кажутся обеим сторонам битвой добра со злом, но это не так. На практике этический выбор не прост, и можно выделить, как минимум, четыре уровня, через которые проходит информация в процессе принятия решений: материальный, научно-технический, этический и духовный.

Материальный уровень — это наше тело и то, что его окружает. Для того чтобы принять доброе или злое решение, сначала мы получаем информацию о ситуации при помощи более или менее развитых приспособлений. Нам нужны как минимум органы чувств чтобы составить представление о ситуации, а также разнообразные приспособления вроде очков или микроскопов, средств связи и информации, книги, спутники, датчики и т.д. Чем более развиты, достоверны и эффективны эти средства, тем вероятнее то, что мы получим своевременную и точную информацию о происходящем.

На научно-техническом уровне мы распознаем среди полученной информации значимые объекты и связи между ними. Здесь решающую роль играет наше образование. Нельзя понять, что делает человек с приборами у постели больного, не зная их назначения и принципа действия. Нельзя понять суть экономического решения политика, не понимая основ экономики. Наша способность понять на основе наблюдения что именно происходит, в огромной степени определяет то, к чему мы в итоге станем применять наши понятия о добре и зле.

На этическом уровне мы делаем именно это — в уже распознанной ситуации ищем этический смысл, сопоставляя ситуацию с тем, какие конкретные действия и события являются проявлениями добра и зла согласно нашей системе ценностей. Разумеется, нелегко найти этот смысл, не зная деталей вероучения, идеологии или иного мировоззрения к которому принадлежит человек, и не обладая тренированным навыком постоянного взгляда на жизнь с этой точки зрения.

Наконец, на духовном уровне мы делаем тот самый выбор: итак а чего же мы на самом деле хотим? добра или зла? И в какой мере? Здесь нам не помогут ни научные знания, ни самая точная разведывательная информация, ни превосходное владение священными книгами. Это сфера духовной жизни, и мы можем повлиять на себя лишь используя её специфические инструменты — например, у христиан это молитва и Таинства Церкви. Здесь только и проявляется свобода воли человека, в отличие от нижележащих уровней, где все довольно-таки детерминистично.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Но как только наш духовный выбор совершён, мы снова возвращаемся на этический уровень, чтобы ответить на вопрос, а что есть выбранная нами мера добра применительно к данной ситуации? «За кого» мы здесь? Кому должны помочь или помешать, и какие жертвы с нашей стороны (время, деньги, психологические страдания, а может быть, сами жизнь и здоровье) мы рассматриваем как соответствующие в данной ситуации нашему духовному выбору?

После чего мы продолжаем «нисхождение», проходя научно-технический уровень, в котором осознаем конкретные механизмы достижения поставленных этических целей. Именно здесь мы понимаем, что голодному нужен именно хлеб (который можно купить там-то и за столько-то), нагому — одежда по такому-то сезону, а бабушке, беда которой состоит в том, что перестал показывать телевизор, нужен плавкий предохранитель диаметром 5 мм на ток 2 ампера. Естественно, что наш спектр поиска возможных решений ограничен нашими знаниями, и чем их меньше, тем более наш выбор окончательного варианта действий будет походить на «выбор из двух зол».

Наконец, принятое решение нужно реализовать, и мы снова оказываемся на материальном уровне, где одно дело, когда приходится рассчитывать на руки и ноги, и другое — когда в нашем распоряжении есть организации, предприятия, армия и флот, станки и электростанции и т.д.

В момент принятия решения нет свободы манёвра или выбора на каждом уровне: мы делаем лучшее из возможного. Значит, этически значимо не само решение, а предшествующая ему подготовка. Само же решение является результатом и предварительным итогом прожитой жизни. Отсюда следует этическая ответственность человека за развитие своих возможностей на каждом уровне.

Традиционно, большинство людей сосредоточено на развитии контролируемой ими части материального мира. Церковные проповеди - на развитии духовного уровня. А вот промежуточные уровни в российской культуре крайне слабо осмыслены.

Религиозные корни народной этики

Этический выбор в сложной ситуации вызывает вопрос «а почему я должен поступать так, а не этак?», то есть, об источнике этических норм. Несмотря на то, что в значительной мере представления русского народа об этике связаны так или иначе с христианством (как финальным источником этических норм), сама эта связь вовсе не проста. Надо сказать, что в полноте христианство русский народ так и не принял, а в многом и не понял. Вместо этого, в его сознании укоренилась мозаика из ряда исторических моделей, отличающихся тем или иным акцентом на отношениях личности и общества.

В настоящее время все эти модели сосуществуют одновременно и почти все они социально непродуктивны, так как основны на выборочной трактовке христианства, удобно вписывающейся в те или иные интересы. Они формируют как бы субконфессии внутри православного христианства, с довольно сильно различающейся идеологией.

Самой древней моделью был конфликт с обществом, без вариантов участия в его жизни и культуре, сложившийся в первые века в откровенно враждебной Римской империи. Его идеологом стал Тертуллиан, признававший современное ему общество отвратительным и неисправимым. Эта модель возродилась во времена СССР, возобновившего преследования христиан, и в силу инерционности исторического процесса эволюции культуры широко распространена и по сей день.

Она воплощает уход от ответственности, а также непоследовательность: радикальные христиане всегда используют общество и те его элементы, которые якобы отвергают. Например, диалоги о пагубности IT ведутся в телеграме, а противники генетики (как вмешательства «куда не следует») с удовольствием кушают недорогие ГМ-овощи. Те кто практикует этот подход вне периодов тоталитарных репрессий (когда он является единственно возможным) оправдывают им свою психологическую и практическую выгоду социальной безответственности. При этом собственно религиозного оправдания этому не существует — напротив, есть прямое повеление Христа быть солью и светом миру, научить все народы.

Противоположный подход: сделать Церковь частью общества, интегрировать её во все сферы, а при необходимости — адаптировать её вероучение под требования общества и государства — принёс ряд серьёзных проблем. При таком подходе Церковь делалась либо служанкой государств — как в Византии или на Руси после Петровских реформ — либо их госпожой, как на католическом Западе. И то и другое было разрушительно. Непродуктивность этой формы веры обусловлена ее способностью подобно амёбе подстроиться под любой status quo образуя с ним устойчивый самодовольный и не желающий никуда двигаться симбиоз. В Германии XX века либеральная теология не нашла что противопоставить злу нацизма и беспомощно согласилась с ним в полном соответствии со своими принципами толерантности ко всему. И в наше время эта давно дискредитировавшая себя идеология находит немало сторонников.

Видя крах обеих противоположностей, Климент Александрийский на Востоке и Фома Аквинский на Западе предложили их синтез, трактующий жизнь общества как установленный Богом порядок. Противоречия сглаживались двойными стандартами: если богач отдаёт все нищим, это - хорошо, но если не отдаёт... тоже неплохо, ведь богатство - от Бога. Действия общества (т.е., сильных мира сего) тут легко приравниваются к действиям Бога, формируя религиозную основу консерватизма: «все хорошо так, как есть». В уклонении в эту сторону прот. В.Зеньковский видит основную причину падения авторитета Церкви в царской России, массового атеизма и революции. Действительно, религиозно оправданная косность оказалась настолько удобной для продолжительного сидения в «болоте консерватизма», что следующему поколению потребовались совершенно экстремальные меры для ускоренной индустриализации перед II мировой войной. Конечно, и эта идеология непродуктивна.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆 )

Неудачи «синтеза» побудили Мартина Лютера к его отрицанию. Он постулировал неспособность человека применить этику будущего Царствия к современному окружению. Предлагается применять ее в личной сфере, а общество принять таким, какое оно есть. Можно перевести бабушку через дорогу, и пойти на работу в гестапо, не отрицая противоречия, но смиренно признавая его неразрешимым. Эта позиция популярна и среди православных: она оправдывает страх перед трудностями, с которыми сталкиваются верующие, пытающиеся привнести этику Евангелия в жизнь общества.

Ответом стала теология Жана Кальвина: мир можно и нужно изменить в соответствии с Евангельским идеалом. Он оправдывал для этого войны и революции, дав начало политическим левым и правым. Но христианская этика - ни самодовлеющая ценность, ни политический рецепт. Евангелие не даёт оснований полагать, что заставив нехристиан исполнять заповеди, можно добиться толку. Таковы современные дискуссии православных о необходимости запрета чего-либо для всех — как сам Кальвин сжигал идеологических противников, полагая: заставь людей мыслить правильно — и общество расцветёт.

Психология кальвинизма определяет и ныне настроение большинства: «применим такую-то идею - получится добро». Но как только реформаторы берут в руки средства этого мира, они до неузнаваемости меняются сами. Идеологии «рая на земле» без эксплуататоров, лиц определённой национальности или даже самих клерикалов выросли из кальвинизма. В отличие от, собственно, Христа, они не выдержали искушения властью, из средства ставшей целью. Это результат идолопоклонства: источник добра видели в текстах самих по себе.

Очевидно, ни одна из этих ветвей религиозной этики не способствует не то что реализации научно-технической стратегии, но и элементарному душевному здоровью и минимальному выживанию государства. И без реформ в этой сфере народ обречён по большей части на этический паралич.

Русский космизм как этап развития этики

Важным явлением, возникшим как бы на пересечении светской и религиозной этики явился русский космизм, примечательный крайне высоким духовным и творческим потенциалом своего естественнонаучного крыла (Циолковский, Федоров, Вернадский, Подолинский, Докучаев, Обручев, Кузнецов, Королев и др.).

Именно основателю космизма Н.Ф. Федорову принадлежит конструктивная интерпретация союза веры и знания: вера мотивирует и ставит достойные гуманистические задачи, а знание позволяет их практически выполнять. Действительно, спустя век после этих формулировок, могущество человечества значительно возросло, и нередко на первое место выходит вопрос не "как делать?", а "что делать?". Какие цели может ставить перед собой человек, владеющий столь мощными средствами для их достижения?

Только постановка и достижение по-настоящему достойных, великих целей способна выводить имеющиеся в распоряжении общества технические средства на принципиально новый уровень. И наоборот: безыдейное, омещанившееся общество, ставящее перед собой только мелкие приземленные цели, неизбежно оказывается в ситуации, когда мельчают и доступные ему технические средства, исчезает его могущество.

При этом, в отличие от кальвинистов, космисты понимали, что как бы ни была велика и достойна цель, ничто не может служить оправданием недостойности средств ее достижения. При этом достижение значительной цели может быть связано с большими личными потерями. Великая цель приемлет самопожертвования, но не жертвы.

Помимо идеи о человеке как сознательно-творческом ответственном агенте развития, Федоров привносит в этику целый фейерверк прогрессивных идей. Среди них и тезис о том, что «естественные предложения» природы недостаточны для жизни человечества и следует создавать «новую» природу на основе науки, и постановка задач глобального управления окружающей средой, преодоления болезней и смерти, освоения космоса, радикального увеличения способностей человека.

Религиозной основой мироощущения Федорова стала христианская идея пасхального преображения мира, говорящая о том, что мир может быть преобразован и обновлен через любовь и спасение. Эта идея подразумевает возрождение на новом уровне жизни и духовное преображение, что находит отражение во многих проектах космистов. Идея пасхального преображения мира и идея космизма связаны между собой через понятие возможности изменения мира и раскрытия новых форм существования, включая духовное преобразование человека и развитие человеческой цивилизации.

К этому же периоду и мирощущению относится и уникальный опыт создания купцом Х.С. Леденцовым «Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений», целью которого было «принести наибольшую пользу для большинства населения». Девизом организации становится личный девиз Леденцова «Наука. Труд. Любовь. Довольство». Членами общества, получившими его финансовую поддержку, были не только В.И. Вернадский и К.Э. Циолковский, но и Н.Д. Зелинский, Б.К. Фортунатов, П.Н. Лебедев.

(продолжение 👇)

(продолжение. начало 👆)

Общество обеспечивало техническим оборудованием инновационные исследования и целые научные направления, в частности физическую лабораторию народного университета А.Л. Шанявского, Карадакскую научную станцию им. Т.И. Вяземского. Наряду с Д.П. Рябушинским финансировал деятельность Н.Е. Жуковского по строительству лаборатории аэродинамических испытаний (из нее вырос ЦАГИ), П.Н. Лебедеву – в открытии физической лаборатории (переросшей в Физический институт АН СССР), издал научные труды Д.И.Менделеева.

На средства Х.С. Леденцова был создан весь комплекс изучения физиологии высшей нервной деятельности в Колтушах, руководимый И.П.Павловым. На средства Общества созданы медицинские рентгеновские установки, спасшие жизни многих раненных в боях Первой мировой войны. Общество способствовало появлению пионерных работ по авиации, телевидению, радиоактивности....

По сути, личный подвиг Леденцова, обеспечившего действительно эффективную адресную поддержку выдающихся инженеров и ученых, заложил основы научных успехов Советского союза в XX веке. Форма организации леденцовского Общества не имела аналогов не только в России, но и в мире — капитал Общества превосходил нобелевский фонд, и разработчики получали средства не в награду за прошлые заслуги, а собственно на ведение работы. Создание Общества, для которого потребовалось преодолеть немало трудностей, человеческих и административных барьеров, явилось логичным итогом жизни Леденцова, проведенной в таком же духе.

Это был один из ярчайших примеров истинной благотворительности, обусловленной личной жизненной позицией: "Я не человек науки и техники и нет у меня дара проповеди, - рассуждал Христофор Семенович в своих записках - но рядом со мной идут и люди науки люди техники, и после меня будут и те и другие. Облегчу и послужу их делу. Я не хочу дела благотворения, исцеляющего язвы людей, случайно опрокинутых жизнью, я ищу дела, которое должно коснуться самого корня человеческого благополучия".

Таково грандиозное влияние личной этики на результаты жизни человека. Из полумиллиона купцов и двух миллионов дворян Российской Империи лишь ничтожный процент использовал свои возможности для общественого служения, хотя многие из них были гораздо богаче и влиятельнее Леденцова.

Реформирование религиозных основ этики в интересах научно-технической стратегии государства

Рассмотренные этические парадигмы, формировавшиеся в ходе истории христианских народов, сегодня действуют на уровне коллективной психологии независимо от вероисповедания и мировоззрения граждан. Отсюда вытекает возможность сквозной этической реформы, позволяющей представителям самых разных мировоззрений конструктивно включиться в реализацию научно-технической стратегии государства.

Это предполагает создание или восстановление межмировоззренческой этической модели. Такую постановку задачи некоторые могут счесть кощунственной, но на самом деле, основное, чего требует реализация научно-технической стратегии — это способности граждан устойчиво ставить общественные интересы выше личных и узко-групповых. И необходимая для этого трансформация религиозной этики представляет собой скорее возврат от ее исторических тенденциозных трактовок к изначальному смыслу. Ведь неконструктивные этические парадигмы грубо противоречат исходно высокой планке христианства, которая «подгонялась» под частные интересы тех или иных исторических групп, несмотря на гибельные последствия этого для общества в целом.

На массе примеров Альтшуллер доказал, что все хорошее в мире появляется и работает не само, а за счёт кого-то неравнодушного, кто посвящает себя служению обществу, оказываясь с ним в остром противоречии. Вопреки крикам борющихся за бюджеты и штаты бюрократов, за большими свершениями всегда стоит один, но готовый нести свой крест человек, путь которого вполне аналогичен пути Христа - от насмешек толпы до предательства учеников.

В Евангелии человек призывается в ходе личного подвига врачевать язвы общества, не ожидая от него награды. Вместо попыток контролировать и реформировать общество его же средствами, Христос проявляет демонстративную независимость. Он действует, имея опору не вовне, а внутри. Христос, в отличие от кальвинистов, не сомневается, что общество отплатит именно терновым венцом — но принимает такой путь.

Из ответственности человека перед Богом за происходящее в обществе, логически следует ответственность за предусмотрительное развитие всех уровней этического действия — овладение глубоким междисциплинарным научным мировоззрением, эффективными инструментами творческого мышления, навыками видения в явлениях окружающей жизни этической составляющей.

На материальном уровне человек оказывается ответствен за заблаговременное создание новых средств воздействия на реальность. Вопреки нелепому популярному мнению, технический прогресс вовсе не одинаково увеличивает возможности добра и зла. Чтобы нанести травму не нужно сложных технических средств. А вот средства, позволяющие вылечить человека, провести сложную операцию, потребовали труда многих поколений.

Выдающийся пример религиозно мотивированного развития технологий - подвиг Ивана Федорова. Он изобрёл и построил типографию чем вступил в конфликт с мафией переписчиков (настолько могущественной, что с ее интересами приходилось считаться самому Ивану Грозному), которые типографию сожгли, а его вынудили эмигрировать. Из дневника изобретателя, мы знаем, что он знал, на что шёл, но не считал себя вправе поступить по-другому, предпочесть уютную жизнь и не высовываться вместо того, чтобы с риском для жизни совершить информационную революцию.

Так же выводится ответственность человека за заботу о своём теле (включая мозг) как инструменте этического действия — не просто не губить его, а активно развивать и совершенствовать используя возможности науки и техники — не ради него самого, а ради тех этически значимых задач, которые мы собираемся на него возложить.

(продолжение 👇)