Forwarded from Загадки истории с Лысым Камрадом
Крохотная кухня в Помпеях, как будто не было двух тысяч лет...
Кухонная утварь и посуда на местах и даже горшок уже стоит на подставке на очаге. Осталось только принести дров, развести в нем огонь и начать готовить.
Археологический парк Помпей, Regio X, Insula 13.1-3, 23, Италия
Загадки истории с Лысым Камрадом
#римская_империя #помпеи #археология
Кухонная утварь и посуда на местах и даже горшок уже стоит на подставке на очаге. Осталось только принести дров, развести в нем огонь и начать готовить.
Дверной проем закрыт стеклом, на нем изображение, найденных здесь артефактов, и информация об этих находках.
Археологический парк Помпей, Regio X, Insula 13.1-3, 23, Италия
Загадки истории с Лысым Камрадом
#римская_империя #помпеи #археология
Forwarded from Великая русская красота | ВРК
Русские вегетарианцы
На днях, в разговоре, упоминая одного человека, уточнила, что он вегетарианец. Моя собеседница засмеялась: он что, нерусский?
Но подобное предвзятое отношение несправедливо, поскольку вегетарианство было довольно популярно в конце XIX-начале ХХ века.
В Москве и Петербурге действовало порядка 15 вегетарианских столовых, и по данным, которые приводит Лев Лурье по книге Петера Бранга, их посещаемость поражает воображение: в одном только заведении в Газетном переулке обедали 1300 человек ежедневно, а все 4 московских столовых за год(1914) приняли 642 тысячи посетителей!
Трудно поверить в такие цифры, но в воспоминаниях Чуковского о Репине находим:
Помню, он привел меня как-то в вегетарианскую столовку (в Петербурге, за Казанским собором). Там приходилось подолгу простаивать в очереди и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами[...].
Главными приманками в этой вегетарианской столовке были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек.
Причина такого спроса кроется больше в дешевизне, чем в идеологии — студенты и разные сотрудники нижнего звена составляли основной контингент.
Однако и идейные встречались — прежде всего, поклонники Льва Толстого, "флагмана" русского вегетарианства. Среди них самый известный, конечно, Репин, жена которого, Наталья Нордман, и вовсе практиковала веганство и сыроедение, поэтому на столе в "Пенатах" были только всевозможные соленья, размоченные крупы, травы. Благо, воспоминаний об этих застольях сохранилось немало от многочисленных репинских гостей. Удивительно, но и на лекциях Нордман о новейших практиках питания было не протолкнуться — вероятно, подкупало то, что прямо в процессе можно было продегустировать все эти чудеса растительной кулинарии.
Менее известно сейчас, что "безубойными" вегетарианцами были, например, художник Николай Ге(под влиянием Толстого) и писатель Николай Лесков.
Именно Лесков ввел первого главного героя-вегетарианца в русскую литературу(да и в мировую наверное) — прогрессивную девицу Клавдию в "Полунощниках", прототипом которой, по словам писателя, стала племянница Саввы Морозова, которая якобы пыталась раздать миллион из своего наследства голодающим, "не привлекая попов и чиновников".
Клавдинька следует прогрессивным взглядам своего времени и на церковь, и на семейные отношения, и на питание — "не люблю видеть перед собой трупы". Окружающие подозревают, что этим взглядам ее кто-то научил, и надо сказать, оказываются правы, на Клавдиньку сильно повлиял знакомый студент-медик, немец.
Само же Вегетарианское общество пришло из Великобритании, откуда распространилось по всей Европе, России и далее, такое вот НКО XIX века.
С началом Первой Мировой идеи вегетарианства пришли в упадок — общество сочло, что странно плакать о животных, когда в мясорубке войны люди гибнут миллионами, а еще больше вынуждены голодать и буквально есть траву, но вовсе не по убеждениям.
💃 @russ_krasota
На днях, в разговоре, упоминая одного человека, уточнила, что он вегетарианец. Моя собеседница засмеялась: он что, нерусский?
Но подобное предвзятое отношение несправедливо, поскольку вегетарианство было довольно популярно в конце XIX-начале ХХ века.
В Москве и Петербурге действовало порядка 15 вегетарианских столовых, и по данным, которые приводит Лев Лурье по книге Петера Бранга, их посещаемость поражает воображение: в одном только заведении в Газетном переулке обедали 1300 человек ежедневно, а все 4 московских столовых за год(1914) приняли 642 тысячи посетителей!
Трудно поверить в такие цифры, но в воспоминаниях Чуковского о Репине находим:
Помню, он привел меня как-то в вегетарианскую столовку (в Петербурге, за Казанским собором). Там приходилось подолгу простаивать в очереди и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами[...].
Главными приманками в этой вегетарианской столовке были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек.
Причина такого спроса кроется больше в дешевизне, чем в идеологии — студенты и разные сотрудники нижнего звена составляли основной контингент.
Однако и идейные встречались — прежде всего, поклонники Льва Толстого, "флагмана" русского вегетарианства. Среди них самый известный, конечно, Репин, жена которого, Наталья Нордман, и вовсе практиковала веганство и сыроедение, поэтому на столе в "Пенатах" были только всевозможные соленья, размоченные крупы, травы. Благо, воспоминаний об этих застольях сохранилось немало от многочисленных репинских гостей. Удивительно, но и на лекциях Нордман о новейших практиках питания было не протолкнуться — вероятно, подкупало то, что прямо в процессе можно было продегустировать все эти чудеса растительной кулинарии.
Менее известно сейчас, что "безубойными" вегетарианцами были, например, художник Николай Ге(под влиянием Толстого) и писатель Николай Лесков.
Именно Лесков ввел первого главного героя-вегетарианца в русскую литературу(да и в мировую наверное) — прогрессивную девицу Клавдию в "Полунощниках", прототипом которой, по словам писателя, стала племянница Саввы Морозова, которая якобы пыталась раздать миллион из своего наследства голодающим, "не привлекая попов и чиновников".
Клавдинька следует прогрессивным взглядам своего времени и на церковь, и на семейные отношения, и на питание — "не люблю видеть перед собой трупы". Окружающие подозревают, что этим взглядам ее кто-то научил, и надо сказать, оказываются правы, на Клавдиньку сильно повлиял знакомый студент-медик, немец.
Само же Вегетарианское общество пришло из Великобритании, откуда распространилось по всей Европе, России и далее, такое вот НКО XIX века.
С началом Первой Мировой идеи вегетарианства пришли в упадок — общество сочло, что странно плакать о животных, когда в мясорубке войны люди гибнут миллионами, а еще больше вынуждены голодать и буквально есть траву, но вовсе не по убеждениям.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всеволод Долгоруков имел красивую фамилию - как у московского генерал-губернатора - и блестящую родословную. А вот денег не имел совсем. Жить на что-то было надо, поэтому он продал в буквальном смысле фамилию. Нашел проститутку, у которой все было хорошо с деньгами, а фамилия была простецкая, и к тому же, известная в соответствующем ключе - и женился. Цена вопроса оказалась пять тысяч рублей (по тогдашним меркам неплохие деньги). На них наш герой завел апартаменты и карлика в красной ливрее. Дальше деньги он добывал примерно такими же способами, но это отдельная история.
Forwarded from Норин и компания. Книжки & Игрушки (Евгений Норин)
Александр Поволоцкий, Маргарита Нерода, "Москва-Севастополь-Москва"
О Великой Отечественной художественной литературы море на любой вкус, от лейтенантской прозы до попаданцев. В последние годы попаданцы съели жанр почти целиком, но вот, не до конца. И да, нашему поколению есть, что добавить.
Общее ощущение - советский военный роман. Правда, со своими особенностями. Во-первых, основные герои - военные медики. По большей части - бывшие гражданские. От медсестер, прошедших краткие курсы через девушку-фельдшера, которая уже лечила много, но не такого же до врача, который с Первой мировой разные войны воюет со скальпелем в руках. По интонациям, характерам героев, лексике, прям да, хорошо, прям дух эпохи. Нормальный хороший русский язык, характерный для места и времени. Источники вдохновения некоторые очевидны сходу (кто сказал "Живые и мертвые"? Да, они), а вот некоторые - тут уже нюанс. Это советский военный роман с современным уровнем знания матчасти и возможностями доступа к литературе. Не только и даже не столько медицинской.
Поволоцкий - историк военной медицины, так что основная масса героев, ситуаций и поворотов взята буквально из реальной жизни, от документов до мемуаристики, включая мемуаристику после 1991 года, со всеми дополнениями, включая не шибко приятные. Все вместе это мощнейше поддает шекспиру в текст, когда ты понимаешь, что имеются в виду не абстрактные люди - их поколечили вот в тот день и вот там, это описывается, как реальные люди шьют и режут. Атмосфера в лучших местах очень плотная, и как положено книге про 41-й год, совершенно инфернальная. Этот вот липкий ужас, когда ты читаешь в сводках про "ожесточенные бои" в районе своего родного города, и пытаешься между строк вычитать, это реально бои, или город уже в оккупации, или его вообще нет? А я-то читатель, я знаю, что уже в оккупации. Вообще, тут игры с "четвертой стеной" часты, и они жесткие, под этой четвертой стеной полно дополнительных фугасов для тех, кто в контексте. И эта девушка возвращается к своим пациентам, а там своя история, и свежий раненый орет что-то вроде "Да где наша авиация, да чем она вообще занята", а его одергивают, не блажи, вон авиация - и показывают на молодого летчика, обгоревшего, на соседней койке.
Я выше написал про матчасть, так вот тут она хороша тем, что это не "ган-порно", как у некоторых авторов (гм, я даже не знаю, как это у медиков - "ланцет-порно"?), а она сюжетообразующая. Герой может залажать потому, что он с этой конкретной штукой дела не имел, и именно там, где может залажать новичок, гражданская медицина радикально отличается от военной, и эти отличия реально делят на живых и мертвых.
"М-С-М" - это роман немного старомодный, и на нем эта старомодность очень хорошо сидит, как костюм в стиле ретро. Это жестокая как война, и очень человечная история. Меня очень тронуло. Лицо войны - не знамя над развалинами, лицо войны - лазарет.
О Великой Отечественной художественной литературы море на любой вкус, от лейтенантской прозы до попаданцев. В последние годы попаданцы съели жанр почти целиком, но вот, не до конца. И да, нашему поколению есть, что добавить.
Общее ощущение - советский военный роман. Правда, со своими особенностями. Во-первых, основные герои - военные медики. По большей части - бывшие гражданские. От медсестер, прошедших краткие курсы через девушку-фельдшера, которая уже лечила много, но не такого же до врача, который с Первой мировой разные войны воюет со скальпелем в руках. По интонациям, характерам героев, лексике, прям да, хорошо, прям дух эпохи. Нормальный хороший русский язык, характерный для места и времени. Источники вдохновения некоторые очевидны сходу (кто сказал "Живые и мертвые"? Да, они), а вот некоторые - тут уже нюанс. Это советский военный роман с современным уровнем знания матчасти и возможностями доступа к литературе. Не только и даже не столько медицинской.
Поволоцкий - историк военной медицины, так что основная масса героев, ситуаций и поворотов взята буквально из реальной жизни, от документов до мемуаристики, включая мемуаристику после 1991 года, со всеми дополнениями, включая не шибко приятные. Все вместе это мощнейше поддает шекспиру в текст, когда ты понимаешь, что имеются в виду не абстрактные люди - их поколечили вот в тот день и вот там, это описывается, как реальные люди шьют и режут. Атмосфера в лучших местах очень плотная, и как положено книге про 41-й год, совершенно инфернальная. Этот вот липкий ужас, когда ты читаешь в сводках про "ожесточенные бои" в районе своего родного города, и пытаешься между строк вычитать, это реально бои, или город уже в оккупации, или его вообще нет? А я-то читатель, я знаю, что уже в оккупации. Вообще, тут игры с "четвертой стеной" часты, и они жесткие, под этой четвертой стеной полно дополнительных фугасов для тех, кто в контексте. И эта девушка возвращается к своим пациентам, а там своя история, и свежий раненый орет что-то вроде "Да где наша авиация, да чем она вообще занята", а его одергивают, не блажи, вон авиация - и показывают на молодого летчика, обгоревшего, на соседней койке.
Я выше написал про матчасть, так вот тут она хороша тем, что это не "ган-порно", как у некоторых авторов (гм, я даже не знаю, как это у медиков - "ланцет-порно"?), а она сюжетообразующая. Герой может залажать потому, что он с этой конкретной штукой дела не имел, и именно там, где может залажать новичок, гражданская медицина радикально отличается от военной, и эти отличия реально делят на живых и мертвых.
"М-С-М" - это роман немного старомодный, и на нем эта старомодность очень хорошо сидит, как костюм в стиле ретро. Это жестокая как война, и очень человечная история. Меня очень тронуло. Лицо войны - не знамя над развалинами, лицо войны - лазарет.
Фрагмент репортажа Асии Несоевой "Последнее письмо российского офицера", удален с сайта "Медузы" (иноагент):
Вчера отравленной стрелой, пущенной умелой рукой индейца навахо, был убит старпом крейсера. Силы команды на исходе. Вся корма чудовищно изгрызена. Жареные пираньи несъедобны. Я не знаю уже, что есть.
Мы находимся в смертельной опасности. Двухнедельная блокада крейсера акулами практически привела судно в негодность. Акулы проникают везде. Кок был съеден заживо. Три акулы на корме, две в трюме – не слишком ли это много? Как говорил покойный адмирал Нахимов: «Лучше пидор на рее, чем акула в трюме». Давайте помнить об этом всегда.
Вчера отравленной стрелой, пущенной умелой рукой индейца навахо, был убит старпом крейсера. Силы команды на исходе. Вся корма чудовищно изгрызена. Жареные пираньи несъедобны. Я не знаю уже, что есть.
Мы находимся в смертельной опасности. Двухнедельная блокада крейсера акулами практически привела судно в негодность. Акулы проникают везде. Кок был съеден заживо. Три акулы на корме, две в трюме – не слишком ли это много? Как говорил покойный адмирал Нахимов: «Лучше пидор на рее, чем акула в трюме». Давайте помнить об этом всегда.
Forwarded from Readovka
Readovka связалась с НЕсоевой Асией
Как говорится, снимаем шляпу. Корреспонденту Readovka удалось поговорить о прохладных историях, опубликованных в пропагандистских изданиях. Вот и всплыло все наружу: оказывается, что ВСЕ ПРАВДА, что мы писали про либеральных грантососов.
Они реально ведутся на подобные прохладные истории ради отработки повестки. То, что все вскрылось, конечно, выглядит как отрывок из шпионского фильма. Асия (прим. ред. — мы сохраняем за рассказчицей это имя) поделилась, что считает свой псевдоним крайне забавным, как и тот факт, что журналисты, сегодня ей звонившие, убедились в том, что все истории «правда». Далее приводим разговор нашего журналиста с Асией в текстовом формате:
— Можно ли сказать, что вы нагнули все либеральные СМИ в России, СНГ и мире, таким вот образом?
— Выходит, что так. (прим. ред. — далее собеседница начала заливаться смехом)
Как говорится, снимаем шляпу. Корреспонденту Readovka удалось поговорить о прохладных историях, опубликованных в пропагандистских изданиях. Вот и всплыло все наружу: оказывается, что ВСЕ ПРАВДА, что мы писали про либеральных грантососов.
Они реально ведутся на подобные прохладные истории ради отработки повестки. То, что все вскрылось, конечно, выглядит как отрывок из шпионского фильма. Асия (прим. ред. — мы сохраняем за рассказчицей это имя) поделилась, что считает свой псевдоним крайне забавным, как и тот факт, что журналисты, сегодня ей звонившие, убедились в том, что все истории «правда». Далее приводим разговор нашего журналиста с Асией в текстовом формате:
— Можно ли сказать, что вы нагнули все либеральные СМИ в России, СНГ и мире, таким вот образом?
— Выходит, что так. (прим. ред. — далее собеседница начала заливаться смехом)
Telegram
Readovka
Фейковая журналистка по фамилии Несоевая сочиняла истории о «зверствах мобилизации и ужасах СВО» для либеральной пропаганды — когда обман вскрылся, СМИ стали массово удалять ее публикации
«Журналистка» Асия Несоевая долгое время сотрудничала с соевыми п…
«Журналистка» Асия Несоевая долгое время сотрудничала с соевыми п…
Между прочим, у меня в комментариях есть очень литературно подкованный шлюхобот. Попробую устроить его в "Новую газету". Глядишь, премию какую сорвем.