Рыба Fish

Сергей Самойлов
председатель рыболовецкого колхоза «Беломор», о российско-норвежской конференции по рыболовству:

На этой встрече мы задали вопросы, которые требуют подготовки и ответа. Поэтому о результатах сейчас судить трудно. Мы надеемся, что нас Илья Васильевич Шестаков (руководитель Федерального агентства по рыболовству) услышал, и проблемы наши решит. Но это трудные вопросы, и, к сожалению, ряд из них был поставлен ещё два года назад, но решения по ним так и не принято. Они, в основном, бюрократического плана, что-то в законе не так написано, где-то запятая не там стоит, а в результате тормозится бизнес.

Вот, к примеру, есть проблема с наличием мышьяка в рыбе и креветке, которую мы сейчас начали активно ловить, потому что цены выросли, и стало выгодно этим бизнесом заниматься. В России его содержание нормируется, а в ЕС — не нормируется. Отдельный вопрос, что в России они нормируются неправильно. Но если здесь мы креветку продавать не можем, то могли бы продавать её за рубежом. Закон же гласит, что сначала мы должны завезти всё, что выловили, на российскую территорию, а потом вывозить. Мы завозим, продукцию проверяют, находят превышения ПДК. Спрашиваем, в ЕС не нормируется — можем вывезти? Нельзя. Потому что продукция неблагополучная, её двигать никуда нельзя, а нужно уничтожить. И только на мусоросжигательном заводе, заплатив свои деньги. А где вы видели МСЗ в Архангельской области? Или в Мурманске? Чиновники, когда к ним обращаешься, отвечают, мол, никаких проблем, вывозите, а по факту — нет, ребята, не положено. Поэтому нужны изменения в закон, чтобы мы могли продавать такую продукцию напрямую за границу, где такого жёсткого нормирования нет.

Наши внутренние проблемы, Архангельской области, связаны с тем, что у колхозов есть рыбопромысловые участки. Они за нами закреплены, у нашего колхоза с 1926 года, у некоторых — с 1931 года. И закон поменял название участка. Вместо рыбопромысловый он стал называться рыболовный. Вроде, какая ерунда, слово поменять, но говорят, что у агентства по рыболовству нет полномочий, что сроки прошли… А мы, выходит, должны потерять эти промучастки. И ни сёмгу, ни горбушу ловить не сможем. Бюрократические уловки чистой воды, из пальца высосанная проблема, а решить не можем. Шестаков сказал «надо бы разобраться». Что у чиновников означает «надо бы разобраться», мы в курсе.

Говорили и о предвзятом отношении таможенников и пограничников. Они интерпретируют закон в свою пользу, в результате мы попадаем под штрафные санкции. А у нас так законы пишутся, что их можно трактовать и так, и эдак. Когда выходим в суд, суд, кончено, принимает сторону пограничников, потому что они — государственные органы. Накладывают штрафы, арестовывают рыбу. Все вопросы бюрократического характера задавались, которые государству можно устранить, при желании, за один день. Если разумно действовать. А так как у нас административная вертикаль пронизывает всё государство сверху донизу, то решение начинает ходить кругами вокруг этого столба. По всем министерствам, по всем ведомствам, и у каждого своё мнение, которое они должны согласовать между собой. А внутри ведомств есть свои подводные течения, где чиновники борются между собой за освоение бюджета. Вот и получается, что вопрос поставлен два года назад, а до сих пор не решён.

Наша бюрократия скоро нас задушит. Никаких решений, резолюций, сроков на встрече не прозвучало. Чисто поговорить, обозначить проблемы. Обозначили. Ждём-с. Но сроки нас поджимают. До октября нужно перезаключить договоры. Если этого не сделать, мы потеряем рыбопромысловые участки.

4 views15:17