Учение - мать повторения
Франческо Поли - итальянский исследователь, сотрудник Радбаудского Университета, аспирант и мой друг.
Он провел интересное исследование: 8-месячным предлагалось сыграть в игру «угадай куда спрятался зверь». За «ответы» детей принимались движения их глаз, которые регистрировались с помощью айтрекера. Варьировалась сложность игры: принципы по которым звери «прятались». Помимо движений глаз ещё записывалось время, количество и длительность отвлечений детей от монитора.
Результаты: дети предпочитали играть в ту игру, в которой у них наблюдался прогресс в понимании принципов пряток. Они одинаково часто отвлекались, если условия были слишком легкими или слишком тяжелыми - в этих условиях прогресса в обучении не наблюдалось.
Уровень сложности должен был быть оптимальным. Гениально просто и очень похоже на «зону ближайшего развития» Выготского за исключением того, что взрослый тут участие не принимал.
Почему я считаю это замечательным исследованием? Оно стыкуется и обьясняет целый класс феноменов:
⁃ В процессе терапии страхов (экспозиции) для начала нужно выбрать оптимальный уровень сложности и постепенно его повышать: при страхе перемещении в лифте - просто посмотрим на лифт, постоим у лифта, зайдём и выйдем и т.д. Пациент в своём темпе учится понятию «в лифте я умру не со 100% вероятностью». Так работают с любым страхом.
⁃ Посттравматическое стрессовое расстройство военных нередко связанно не с тем, какие ужасы военный увидел, а с тем, что он сделал сам. Он не знал, что он способен на страшные поступки, он считал себя хорошим человеком. Характерный симптом ПТСР - флешбеки - внезапные и навязчивые воспоминания атакуют регулярно. Если что-то возвращается - значит урок не был усвоен. А урок тут такой: «да, я способен на страшные вещи, я не 100% хороший».
⁃ Всеми любимые границы в воспитании детей: когда ребёнок ведёт себя плохо, часто говорят - «он проверяет границы». Если их не устанавливать - он продолжит себя вести ещё хуже, если установить - будет проверять «а есть ли они сегодня и в этой ситуации». «Плохое» поведение - это исследовательское поведение: повторяя эти циклы ребёнок учится и «нащупывает» их. Это может замедляться как из-за недочётов воспитания так и из-за индивидуальных особенностей самого ребёнка.
Эксперимент Франческо замечателен потому, что он объясняет целый класс феноменов и его результаты приложимы к практике.
Вывод: если вы что-то повторяете, то в процессе этих повторений вы чему-то учитесь. Подумайте чему.
Франческо Поли - итальянский исследователь, сотрудник Радбаудского Университета, аспирант и мой друг.
Он провел интересное исследование: 8-месячным предлагалось сыграть в игру «угадай куда спрятался зверь». За «ответы» детей принимались движения их глаз, которые регистрировались с помощью айтрекера. Варьировалась сложность игры: принципы по которым звери «прятались». Помимо движений глаз ещё записывалось время, количество и длительность отвлечений детей от монитора.
Результаты: дети предпочитали играть в ту игру, в которой у них наблюдался прогресс в понимании принципов пряток. Они одинаково часто отвлекались, если условия были слишком легкими или слишком тяжелыми - в этих условиях прогресса в обучении не наблюдалось.
Уровень сложности должен был быть оптимальным. Гениально просто и очень похоже на «зону ближайшего развития» Выготского за исключением того, что взрослый тут участие не принимал.
Почему я считаю это замечательным исследованием? Оно стыкуется и обьясняет целый класс феноменов:
⁃ В процессе терапии страхов (экспозиции) для начала нужно выбрать оптимальный уровень сложности и постепенно его повышать: при страхе перемещении в лифте - просто посмотрим на лифт, постоим у лифта, зайдём и выйдем и т.д. Пациент в своём темпе учится понятию «в лифте я умру не со 100% вероятностью». Так работают с любым страхом.
⁃ Посттравматическое стрессовое расстройство военных нередко связанно не с тем, какие ужасы военный увидел, а с тем, что он сделал сам. Он не знал, что он способен на страшные поступки, он считал себя хорошим человеком. Характерный симптом ПТСР - флешбеки - внезапные и навязчивые воспоминания атакуют регулярно. Если что-то возвращается - значит урок не был усвоен. А урок тут такой: «да, я способен на страшные вещи, я не 100% хороший».
⁃ Всеми любимые границы в воспитании детей: когда ребёнок ведёт себя плохо, часто говорят - «он проверяет границы». Если их не устанавливать - он продолжит себя вести ещё хуже, если установить - будет проверять «а есть ли они сегодня и в этой ситуации». «Плохое» поведение - это исследовательское поведение: повторяя эти циклы ребёнок учится и «нащупывает» их. Это может замедляться как из-за недочётов воспитания так и из-за индивидуальных особенностей самого ребёнка.
Эксперимент Франческо замечателен потому, что он объясняет целый класс феноменов и его результаты приложимы к практике.
Вывод: если вы что-то повторяете, то в процессе этих повторений вы чему-то учитесь. Подумайте чему.
👍9❤6
Невоспитанный профессор
Существует миф, что гениальные эксперты грубы и бестактны. Возможно, этому способствовали популярные сериалы, такие как «доктор Хаус» и «Клиника». Я в это тоже до недавнего времени верила и многое прощала. Но больше не буду.
Давайте разберём, что не должен делать преподаватель:
1. Унижать свою аудиторию:
⁃ рассказывать в российской аудитории свои соображения относительно того, что «русской нации не существует, так говорил сам Николай палкин». Представляю себе, как приезжаю вести семинар по нейропсихологии во Францию и начинаю его со слов «французской нации не существует, так говорил сам Наполеон дурачок». Аплодисменты. Все радуются новым знаниям, а таких даже не ожидали.
⁃ Говорить: «ну вы же понимаете разницу между коммуникацией и общением? Или все таки нужно объяснить? Тут вроде как собрались не глупые специалисты». То есть запрещать задавать «глупые» вопросы.
⁃ Обращаясь к коллеге, говорить: «я был о вас лучшего мнения». Особенно перед аудиторией.
2. Нарушать границы «семинара»:
⁃ не соблюдать тайминг, не объявлять перерывы;
⁃ говорить много на сторонние темы, которые ещё и не соответствуют академическому стилю: рассказывать вульгарные стишки, пошлые анекдоты, использовать мат или его заменители;
⁃ выделять конкретных людей и спрашивать: «хорошо ли вы себя чувствуете? Давайте включайтесь».
3. Нарушать базовые принципы психологической диагностики:
⁃ в процессе диагностики ребёнка никак не пытаться установить с ним контакт, даже глазной;
⁃ говорить о том, что дети с тяжелыми психическими нарушениями его «травмируют». Потому что хирурга не травмирует вид открытого перелома. Это признак профнепригодности;
⁃ в искаженном виде предлагать инструкцию к методике или задавать вопросы («и как нас зовут, солнце мое?») особенно детям с нарушениями развития.
Это поведение не гениального специалиста. Это симптомы давно известного синдрома под названием «дефицит воспитания». «Невоспитанный гений» существует только в массовой культуре - в телевизоре. Что я вижу в жизни: чем выше уровень культуры человека, тем уникальней и ценней его мысли. Более того, возникает желание с ним общаться.
Причина, по которой меня уже долгое время не отпускает эта ситуация: никто кроме меня с подругой не встал и не ушёл. Я это уже много раз проходила. Больше никогда не хочу испытывать это вновь.
После семинара я увидела счастливые лица коллег на фотографиях. Интересно, почему люди это терпят и прощают?
Существует миф, что гениальные эксперты грубы и бестактны. Возможно, этому способствовали популярные сериалы, такие как «доктор Хаус» и «Клиника». Я в это тоже до недавнего времени верила и многое прощала. Но больше не буду.
Давайте разберём, что не должен делать преподаватель:
1. Унижать свою аудиторию:
⁃ рассказывать в российской аудитории свои соображения относительно того, что «русской нации не существует, так говорил сам Николай палкин». Представляю себе, как приезжаю вести семинар по нейропсихологии во Францию и начинаю его со слов «французской нации не существует, так говорил сам Наполеон дурачок». Аплодисменты. Все радуются новым знаниям, а таких даже не ожидали.
⁃ Говорить: «ну вы же понимаете разницу между коммуникацией и общением? Или все таки нужно объяснить? Тут вроде как собрались не глупые специалисты». То есть запрещать задавать «глупые» вопросы.
⁃ Обращаясь к коллеге, говорить: «я был о вас лучшего мнения». Особенно перед аудиторией.
2. Нарушать границы «семинара»:
⁃ не соблюдать тайминг, не объявлять перерывы;
⁃ говорить много на сторонние темы, которые ещё и не соответствуют академическому стилю: рассказывать вульгарные стишки, пошлые анекдоты, использовать мат или его заменители;
⁃ выделять конкретных людей и спрашивать: «хорошо ли вы себя чувствуете? Давайте включайтесь».
3. Нарушать базовые принципы психологической диагностики:
⁃ в процессе диагностики ребёнка никак не пытаться установить с ним контакт, даже глазной;
⁃ говорить о том, что дети с тяжелыми психическими нарушениями его «травмируют». Потому что хирурга не травмирует вид открытого перелома. Это признак профнепригодности;
⁃ в искаженном виде предлагать инструкцию к методике или задавать вопросы («и как нас зовут, солнце мое?») особенно детям с нарушениями развития.
Это поведение не гениального специалиста. Это симптомы давно известного синдрома под названием «дефицит воспитания». «Невоспитанный гений» существует только в массовой культуре - в телевизоре. Что я вижу в жизни: чем выше уровень культуры человека, тем уникальней и ценней его мысли. Более того, возникает желание с ним общаться.
Причина, по которой меня уже долгое время не отпускает эта ситуация: никто кроме меня с подругой не встал и не ушёл. Я это уже много раз проходила. Больше никогда не хочу испытывать это вновь.
После семинара я увидела счастливые лица коллег на фотографиях. Интересно, почему люди это терпят и прощают?
👍32❤2
Профессоры Булгакова
После заметки о невоспитанном профессоре я продолжала думать о том, почему так поступила только я. Меня преследовало чувство сожаления: этот профессор действительно давал ценные знания, а я своим жестом отказалась от них. Таким образом, я нанесла урон своему профессиональному развитию.
Я поступила так, как не поступил профессор Персиков из «Роковых яиц», профессор Преображенский из «Собачьего сердца», мастер из «Мастера и Маргариты». О проблеме выбора между профессиональным развитием и сохранением культуры писал Булгаков. Его интересовал вопрос: как можно продолжать заниматься культурной деятельностью (наукой, медициной, написанием книг), если твоя культура погибла? Как можно продолжать общаться с ее убийцами, пользоваться их покровительством, помогать им? И стоит ли поступать иначе? Ведь именно этим он и занимался.
Я не знаю, как ответить на этот вопрос в советский период. И Булгаков не знал, поэтому продолжал задавать этот вопрос и пытался на него ответить для Персикова, Преображенского и мастера. Им он мог точно сказать, что именно они сделали не так, как нужно было поступить иначе. Но не себе.
Мне повезло родиться в другую эпоху, где ответить на эти вопросы ещё проще.
К моему удивлению, в выступлении невоспитанного профессора меня больше всего задел его первый тезис - «русских нет по мнению Николая Палкина». Остальные проблемы - это следствие такой предпосылки. Практика русского детского клинического психолога является составной частью русской культуры. Отрицая русскую культуру, человек отрицает и мою практику. Мне не нужны его уникальные знания такой ценой.
Мы живем в век гиперинформации, можно все найти самостоятельно, или найти другого профессора.
PS. Идея «интернациональности» психологической практики - это тоже чья-то национальная идея. Интересно, чья?
После заметки о невоспитанном профессоре я продолжала думать о том, почему так поступила только я. Меня преследовало чувство сожаления: этот профессор действительно давал ценные знания, а я своим жестом отказалась от них. Таким образом, я нанесла урон своему профессиональному развитию.
Я поступила так, как не поступил профессор Персиков из «Роковых яиц», профессор Преображенский из «Собачьего сердца», мастер из «Мастера и Маргариты». О проблеме выбора между профессиональным развитием и сохранением культуры писал Булгаков. Его интересовал вопрос: как можно продолжать заниматься культурной деятельностью (наукой, медициной, написанием книг), если твоя культура погибла? Как можно продолжать общаться с ее убийцами, пользоваться их покровительством, помогать им? И стоит ли поступать иначе? Ведь именно этим он и занимался.
Я не знаю, как ответить на этот вопрос в советский период. И Булгаков не знал, поэтому продолжал задавать этот вопрос и пытался на него ответить для Персикова, Преображенского и мастера. Им он мог точно сказать, что именно они сделали не так, как нужно было поступить иначе. Но не себе.
Мне повезло родиться в другую эпоху, где ответить на эти вопросы ещё проще.
К моему удивлению, в выступлении невоспитанного профессора меня больше всего задел его первый тезис - «русских нет по мнению Николая Палкина». Остальные проблемы - это следствие такой предпосылки. Практика русского детского клинического психолога является составной частью русской культуры. Отрицая русскую культуру, человек отрицает и мою практику. Мне не нужны его уникальные знания такой ценой.
Мы живем в век гиперинформации, можно все найти самостоятельно, или найти другого профессора.
PS. Идея «интернациональности» психологической практики - это тоже чья-то национальная идея. Интересно, чья?
👍24❤4🤔1😱1🤣1