Коренные народы Тайваня защищают свое право охотиться

Сегодня Конституционный суд Тайваня вынесет решение по знаковому делу о правах коренных народов на Тайване. Дело касается Талума Суклумана, представителя племени бунун, который был осужден за незаконную охоту в 2015 году. Он охотился на дичь для своей престарелой матери, как это тысячелетиями делало его племя. Но экологическое законодательство Тайваня запрещает это.

Суду было предложено рассмотреть вопрос о том, нарушает ли закон права коренных общин (бунуны являются одной из 16 официально признанных групп). Если закон будет признан неконституционным, законодательство, вероятно, будет изменено, чтобы отразить интересы меньшинств.

Это поддержало бы обещание, данное президентом Тайваня Цай Инвэнь, загладить вину перед коренными народами за столетия “боли и несправедливого обращения”. У госпожи Цай тоже есть предки из племени пайвань.

The Economist

Joshua Wong получил 10 месяцев тюрьмы за вот эту акцию. Добро пожаловать в Китай.

P.S. Джошуа самый известный лидер из ГК. С 16 лет сильно давит на континентальный Китай. Сейчас - в тюрьме(

А вот его пояснение о MilkTeaAlliance, с русскими субтитрами.

Очень хороший твит о поколении Z, от автора одного из Анонимус каналов.

"Восстание поколения Z идёт полным ходом, от Колумбии до Мьянмы. Дети не готовы кланяться перед тиранами. Мы победим 🏴

Мир поменялся. И мы его перестроим."

Все MilkTeaAlliance протесты очень молодые. Гонконгские лидеры, например, в 16-17 лет собирали миллионные митинги.
В Тае крупнейшие протестные группы - старшеклассники и студенты. Мьянма - ядро 16-25 лет.

Одна из важных протестных стратегий в любой стране - давать голос новым поколениям.

О существовании мосо (摩梭) я узнал случайно, и не из университетского курса этнологии, а при просмотре одного из старых британских сериалов (то ли “Wire in the blood”, то ли “Prime Suspect”). Этот немногочисленный этнос, компактно проживающий в Сычуань и Юньнань, интересен своей матриархальной культурой, а также матрилинейностью.

Но самое интересное, это их практика “гостевого брака” (走婚) и, как следствие, полиандрия, хотя некоторые антропологи предпочитают термин “серийная моногамия” (serial monogamy).

Другими словами, если женщине-мосо приглянулся кавалер и их чувства взаимны, она может дать ему разрешение на «частный визит». Причём, утром кавалер должен покинуть свою «избранницу» и вернуться к себе.

Таким образом, даже после рождения детей, мужчины-мосо их не воспитывают.

Живут мосо коммунами, представляющими собой, так называемые “расширенные семьи”, живущие в одном доме.

Поэтому, в подобном «гостевом браке», гостем оказывается именно мужчина 🤓

#их_нравы #диалог_культур

Хорошо, мне надо рассказать вам новость, о которой вы все уже знаете. Но только не копипастой, которую все друг у друга копируют и/или бесконечно перефразируют, а глубоко, с помещением в контекст. И вообще надо объяснить, что происходит не только с этим явлением, а с аналогичными явлениями по всей Японии и почему их отсутствие в России нужно воспринимать «как что-то плохое».
Я говорю об успевшим стать знаменитым уж точно на весь Рунет кальмаре в деревне Ното. Вы все уже читали эту новость (ссылок на которую я даже давать не буду), причём я уверен, что она была в одном из двух контекстов (не дословно, но идейно): «местные жители недовольны, что», и «а вы говорите в России воруют». Обе эти точки зрения были прилеплены авторами заметок и не объясняют, что происходит на самом деле. Так же они не объясняют, почему власти вообще так сделали.
Начать следует с того, что кальмар установлен далеко не в чистом поле посреди нигде. Само Ното славится своими кальмарами и блюдами из них, люди приезжают сюда чтобы поесть кальмаров в ресторане, купить продукцию из них, поучаствовать в их ловле и так далее. Кальмар является тем, что создаёт туристическую привлекательность места и тем, во многом благодаря чему деревня вообще существует. Сама статуя установлена рядом с イカの駅つくモール (Ika no Eki Tsukumoru, «Кальмарная станция Цукумолл»): местом, где, собственно, и происходит вся описанная выше активность. Там и ресторан, и магазин, и туры по заливу Цукумо (от этого и название Цукумолл), где добывают кальмаров, на катере с картинкой кальмара же на борту.
По факту, статуя уже работает именно так, как и рассчитывали те, кто её устанавливал: фотография облетела все соцсети, люди перепосчивают и в целом информация о Ното циркулирует в общественном сознании. Для местечка с населением 18000 человек такого рода реклама, причём распространяемая самими пользователями – лучшее, о чём можно было мечтать. Дальше, когда ажиотаж утихнет, всё будет аналогично: люди будут приезжать, фотографироваться радом со статуей, выкладывать её к себе в соцсеточки, там её будут видеть другие, интересоваться, спрашивать, и, в конце концов, приезжать.
Смотрите в корень: это не «бесполезная статуя», это огромная, самоподдерживающаяся рекламная кампания на все интернеты. Это усилия по строительству и продвижению туристического брэнда. В такой стране, как Япония с её бесконечным разнообразием мест, куда можно поехать, наличие сильного туристического брэнда (= повода приехать) не стоит недооценивать, и я весьма уверен, что эти несчастные 27 миллионов йен очень скоро вернутся обратно в виде налогов и прочих поступлений от туризма. Это не «потраченные впустую деньги» и уж точно ничего общего с «разворовыванием бюджета» здесь нет.
И вот мы плавно переходим к тому, о чём я давно хотел сказать вообще, но эта новость дала просто идеальный повод наконец-то сделать это. Создание туристического брэнда территории.
К вопросу можно подходить по-разному, но одно предельно понятно: наличие какого-то (даже самого абсурдного, на первый взгляд) повода куда-то приехать – решающий вопрос в борьбе за массового туриста. За самыми простыми примерами далеко ходить не надо. Хаконэ очень успешно использует Евангелион в качестве способа зазывания к себе туристов. Да, им, скорее, «повезло» что оно стало местом действия такой ультра-популярной вещи. Они, вроде как, never asked for this. Но, с другой стороны, этим надо уметь пользоваться, и я уже многократно писал о том, как они это делают. Делают успешно.
Другой пример: целая префектура Тотиги очень усердно претендует на то, что она – главный клубничный центр Японии. Моя недавняя поездка в Nikko Strawberry Park – яркий пример того, как это работает, но не сбором клубники единым: там везде упоминания о клубнике, по всей префектуре, во всём. А за её пределами функцию маскота исполняет сама клубника, например сорта Тотиотоме, где название префектуры буквально зашито в названии.