Однажды один заказчик попросил привезти на ***ский завод сыровяленых колбас Юрия Дудя — очевидно, для съёмки интервью с его директором. Помолчав в переписке сутки, я ответил, что Юрий Александрович просит его извинить, но приехать точно не сможет.

Заказчик ответил: «Тогда попробуйте позвать Михаила Незыгаря». Я не придумал сейчас эту цитату, именно так мне и написали. Михаил Незыгарь, увы, тоже профакапился и не смог.

Что ж, теперь и Зыгарь, и Незыгарь, и уж подавно Дудь — иноагенты. Немного обидно с течением времени стало за ***ский завод сыровяленых колбас, который так и не получил должной славы и признания.

Дошираки пахнут бедностью. Зато плацкартные вагоны пахнут тяжёлым люксом. Роскошью, достатком и изобилием столующихся пассажиров, щедростью и заботливостью проводниц, пышностью убранства, элегантностью интерьеров и торжественностью самого момента такого круиза. Так, ещё в моём детстве, в пресловутые девяностые, когда кругом разруха и обман, а Анатолий Борисович Чубайс лично (!) выносит последний хрусталь из единственного уцелевшего чехословацкого серванта у твоей бабушки, экипаж неторопливого — исключительно в противовес чуждым нам, россиянам, европейским скорым — поезда 406Ы по маршруту «Красноярск — Карабула» обеспечивал все уборные и ванные комнаты мылом и прочими гигиеническими средствами исключительно от Zielinski & Rozen — парфюмерного дома, что появился в переулках старого Яффо ещё в 1905 году, и с тех пор покорил сердца многих миллионов поклонников благовоний на шести континентах. Поступок экипажа особенно благородный ввиду некоторых конструктивных особенностей железнодорожных клозетов той поры, а также законов гравитации, Ньютона и прочей сложной физики, разобраться в которой способны лишь дипломированные специалисты, так что куда уж нам.

Дошираки пахнут бедностью. Зато плацкартные вагоны пахнут тяжёлым люксом. А прелесть настоящей русской трапезы — в добром чувстве согласия, гармонии живота и души, щекочущей кончики век неги, с которым ты, довольный собой, яствами, погодой, и уже даже курсом доллара, и уже даже неизбежностью скорою зимы, покидаешь сытым вповалку богатырём стол. После дрожащего холодца, нежнейшего форшмака, манящей запахами специй буженины, наваристой мясной солянки, двух ладных пирожчков с картохой и грибами и доброго полулитра облепихового морсу ты смотришь на других — тех, кто только ждёт заказ в вагоне-ресторации неторопливого — исключительно в противовес чуждым нам, россиянам, европейским скорым — поезда 406Ы по маршруту «Красноярск — Карабула» — с некоторым невольным неглижированием. Знают ли они, в какой истоме им предстоит покинуть эту богадельню через час-иной? Встречали ли они ранее те чудные ароматы блюд, что будоражили твои рецепторы ещё мгновение назад? Встретят ли ещё хоть раз?

Дошираки пахнут бедностью. Зато плацкартные вагоны пахнут тяжёлым люксом. Как, оставаясь в добром здравии, тверёзой памяти, декартовых координатах и нормативно-регулирующей среде десяти заповедей, как же разрешить сие противоречие? Не помогут знахари толковые, не излечат ведуны и чернокнижники премудрые, не спасут врачеватели и травники сведущие, не поделятся подноготной шептуны искусные и кудесники ловкие. Есть только один способ снять эту плацкартную порчу. Всего-то потребуется исключить один субъект из этой троицы, и проклятие будет разрушено. Бедность? Говорит, что непобедима, и мы ей почему-то верим. Плацкартные вагоны? А кто ж тогда наполнит черноморские побережья туристом, а в конце сезона вернёт этого весьма отдохнувшего, но сильно уставшего, обмазанного сметаной и надеждами на скорейшее наступление светлых дней туриста домой в Челябинск?

Прости, доширак, заступник студентов и избавитель от мук бражничавших, мы не хотели, но, видит бог, у нас просто не осталось выбора.

Юбилей!!!

Коммуницируя в соцсетях, влезая в адские срачи в твиттере, реплая политикам и ноунеймам, звёздам и маргиналам без аватары, никогда не забывайте универсальный реплай по любой теме:

«Дружочек, вы не надели епитрахиль, для того чтобы провести исповедь по всем правилам!»

А вы заметили, что в двадцатые произошла дестигматизация голосовых сообщений? Никто больше не спрашивет разрешения и не извиняется за них.