Инфляция в октябре относительно сентября составила 0.7% (0.6% сентябрь). Да, значения месячной инфляции демонстрируют рост, однако его темпы вполне приемлемы в условиях действующего режима высокой инфляции и исключения сезонных факторов. А если посмотреть на составляющие, то позитив даже более заметен.
За октябрь рост цен на потребительские товары составил 0.5% (0.3% - прошлый месяц). Ускорение относительно прошлого месяца, однако прирост все равно меньше, чем в 2021 году, несмотря на постепенный уход особо выраженного в этом году эффекта сезонности. Скорее всего, проблемы сельхоз сектора будут отражаться в дальнейшем росте ежемесячных темпов инфляции потребительских товаров. В дополнение: исторически ноябрь демонстрирует повышенный рост стоимости потребительских товаров.
Рост цен непродовольственных товаров за октябрь составил 0.8% (0.6% прошлый месяц). Несмотря на мои ожидания большего прироста. Не сверхвысокий, но и не низкий уровень, если отталкиваться от значений этого и 2021 года. Однако в 2021 году это был пик отложенного коронавирусного спроса при раскручивание кредитного маховика. В прошлом же режиме умеренной инфляции это достаточно высокие цифры. В ноябре жду дальнейшего ускорения из-за пиков активности потребительского кредитования. Еще бы добавил дальнейший перенос курса и рисков по нему, но в последние дни он демонстрирует «удивительное» укрепление.
Рост цен на платные услуги за октябрь составил 0.8% (0.9% прошлый месяц). Продолжение давления от роста цен на ЖКУ. Скорее всего, сохранится аналогичный уровень и в ноябре. Сильное влияние на инфляционные ожидания, но при этом не требует реакции со стороны ДКП для препятствования данному увеличению. И потому в различных модельных расчетах и размышлениях о режиме ДКП можно оставлять этот рост за скобками.
Если исключить продолжение удорожания платных услуг, связанных с выравниваем тарифов и не зависящих от инструментария ДКП, то значения месячной инфляции будут даже ниже значений 2021. Да, с точки зрения нормальности и режима низкой инфляции это все еще плохие значения выше средних, но, отталкиваясь от последних периодов и критичной проблемы инфляционного давления для экономики и борьбы с ней, то прямо забрезжил свет в конце тоннеля. Но количество рисков по-прежнему велико и даже увеличилось: добавились проблемы с урожаем, ограничения на экспорт ряда сельхоз товаров у основных стран торговых партнеров.
Так, помимо угрозы для непродов. в виде ослабления курса и кредитного, потребительского импульса ноября-декабря, роста цен у стран контрпартнеров, перестройки импорта на более дорогие аналоги, добавился риск большего удорожания пищевки, которого до этого не ожидалось.
За октябрь рост цен на потребительские товары составил 0.5% (0.3% - прошлый месяц). Ускорение относительно прошлого месяца, однако прирост все равно меньше, чем в 2021 году, несмотря на постепенный уход особо выраженного в этом году эффекта сезонности. Скорее всего, проблемы сельхоз сектора будут отражаться в дальнейшем росте ежемесячных темпов инфляции потребительских товаров. В дополнение: исторически ноябрь демонстрирует повышенный рост стоимости потребительских товаров.
Рост цен непродовольственных товаров за октябрь составил 0.8% (0.6% прошлый месяц). Несмотря на мои ожидания большего прироста. Не сверхвысокий, но и не низкий уровень, если отталкиваться от значений этого и 2021 года. Однако в 2021 году это был пик отложенного коронавирусного спроса при раскручивание кредитного маховика. В прошлом же режиме умеренной инфляции это достаточно высокие цифры. В ноябре жду дальнейшего ускорения из-за пиков активности потребительского кредитования. Еще бы добавил дальнейший перенос курса и рисков по нему, но в последние дни он демонстрирует «удивительное» укрепление.
Рост цен на платные услуги за октябрь составил 0.8% (0.9% прошлый месяц). Продолжение давления от роста цен на ЖКУ. Скорее всего, сохранится аналогичный уровень и в ноябре. Сильное влияние на инфляционные ожидания, но при этом не требует реакции со стороны ДКП для препятствования данному увеличению. И потому в различных модельных расчетах и размышлениях о режиме ДКП можно оставлять этот рост за скобками.
Если исключить продолжение удорожания платных услуг, связанных с выравниваем тарифов и не зависящих от инструментария ДКП, то значения месячной инфляции будут даже ниже значений 2021. Да, с точки зрения нормальности и режима низкой инфляции это все еще плохие значения выше средних, но, отталкиваясь от последних периодов и критичной проблемы инфляционного давления для экономики и борьбы с ней, то прямо забрезжил свет в конце тоннеля. Но количество рисков по-прежнему велико и даже увеличилось: добавились проблемы с урожаем, ограничения на экспорт ряда сельхоз товаров у основных стран торговых партнеров.
Так, помимо угрозы для непродов. в виде ослабления курса и кредитного, потребительского импульса ноября-декабря, роста цен у стран контрпартнеров, перестройки импорта на более дорогие аналоги, добавился риск большего удорожания пищевки, которого до этого не ожидалось.
Интересное сообщение по валютному рынку от НБРК (https://www.nationalbank.kz/ru/news/informacionnye-soobshcheniya/16021).
В нем сказано, что: «Продажи валюты для обеспечения трансфертов из Национального фонда для направления средств в республиканский бюджет и приобретения акций АО НК «КазМунайГаз» за октябрь составили 1512 млн долларов США»
Участие НБРК на валютном рынке составило пугающие 47%.
Тот самый механизм изъятий из нац фонда вне трансфертов и их одобрений путем покупки акций КМГ уже заработал. Это позволяет осуществлять изъятия из нац фонда сверх согласованных объемов в рамках трансфертов. Тем самым расширяется стимулирование экономики за счет экзогенного источника (куда уже больше). Также появился еще один директивный источник влияния на курс, причем в отличие от трансфертов слабо регулируемый.
По покупке самих акций также мало прозрачности. Интересно, сколько данных акций было куплено в свое время квазигосами для обеспечения их роста и сколько сейчас обкэшиваются с дисконтом за счет нац фонда.
И в очередной раз заметны действия по выстраиванию процикличного нац фонда. Так, в будущем при падении цен на нефть, помимо снижения поступлений будут снижаться и акции КМГ на балансе нац фонда как инвестиции, напрямую завязанные на динамике цен на нефть. Да, для этого задумано, что бумаги приобретаются вне рынка с дисконтом, но его значение свободно варьируется и не раскрывается, не фиксируется.
Вот такой получается механизм вывода средств нац фонда вне общественного контроля, который при этом еще кумулятивно увеличивает рыночный риск для нац фонда.
В нем сказано, что: «Продажи валюты для обеспечения трансфертов из Национального фонда для направления средств в республиканский бюджет и приобретения акций АО НК «КазМунайГаз» за октябрь составили 1512 млн долларов США»
Участие НБРК на валютном рынке составило пугающие 47%.
Тот самый механизм изъятий из нац фонда вне трансфертов и их одобрений путем покупки акций КМГ уже заработал. Это позволяет осуществлять изъятия из нац фонда сверх согласованных объемов в рамках трансфертов. Тем самым расширяется стимулирование экономики за счет экзогенного источника (куда уже больше). Также появился еще один директивный источник влияния на курс, причем в отличие от трансфертов слабо регулируемый.
По покупке самих акций также мало прозрачности. Интересно, сколько данных акций было куплено в свое время квазигосами для обеспечения их роста и сколько сейчас обкэшиваются с дисконтом за счет нац фонда.
И в очередной раз заметны действия по выстраиванию процикличного нац фонда. Так, в будущем при падении цен на нефть, помимо снижения поступлений будут снижаться и акции КМГ на балансе нац фонда как инвестиции, напрямую завязанные на динамике цен на нефть. Да, для этого задумано, что бумаги приобретаются вне рынка с дисконтом, но его значение свободно варьируется и не раскрывается, не фиксируется.
Вот такой получается механизм вывода средств нац фонда вне общественного контроля, который при этом еще кумулятивно увеличивает рыночный риск для нац фонда.
Национальный Банк Казахстана
Информационное сообщение по валютному рынку
#монетарныеископаемые
И вот начался очередной праздник «рассрочек жума». Пост от 2021 года про рассрочки вновь кажется актуальным.
ЭКОНОМИКА РАССРОЧКИ ИЛИ РАССРОЧКА КАК НОВОЕ ЗОЛОТО
На протяжении нескольких лет наблюдался достаточно активный рост потребительского кредитования. Не раз всплывают обсуждения по поводу возможного пузыря на рынке потребительского кредитования и пределов закредитованности населения. Также у всех на слуху успехи отечественных банков, в том числе на мировой арене, занимающихся преимущественно потребительским кредитованием. Так при чем тут механизм рассрочек?
Рассрочка = потребительский кредит. За столь активным ростом потребительского кредитования, вопреки сложившемуся восприятию, стоит не выданный у менеджера займ с четко определенным кредитным договором и указанной ставкой (25%-30%), а товарная и иная рассрочка, воспринимаемая у большей части населения не как потребительский кредит. Так называемая «рассрочка» является займом, процент по которому уже зашит в сумму товара и, соответственно, будет уплачиваться покупателем именно банку.
Это было бы вполне нормальным явлением, если бы не ряд довольно специфических аспектов. Так, покупателя не информируют о проценте, который он уплачивает. В большинстве случаев у покупателя нет даже альтернативы: купить по цене, вычищенной от банковского процента. При этом данный аспект дополнительно стимулирует спрос на потребительский займ (товар в рассрочку), даже если ты можешь позволить себе купить его сразу.
Здесь сразу несколько негативных макроаспектов: увеличивается тенговый кредитный мультипликатор, что неоправданно в условиях нашей структуры экономики и ее реальной производительности (прежде всего внутренней); растет текущее потребление из-за переноса значительных расходов в будущее и их распределение во времени; стимулируется активность ритейла выше потенциального уровня вкупе с ростом импорта.
Рост кредитного мультипликатора способствует приросту тенговых депозитов в банках выше потенциала (в базовых условиях). С учетом фискального и иного стимулирования дополнительный импульс в создании тенге через кредитный канал, приправленный потребительским спросом на допинге, приводит к дополнительному негативу в денежно-кредитной сфере, и прежде всего в инфляции.
Отсутствие информации о проценте, который уплачивает клиент, делает спрос на данные займы абсолютно неэластичными по цене (процентная ставка). В результате стандартные меры денежно-кредитной политики (базовая ставка) не оказывают практически никакого эффекта на данный аспект финансовой деятельности.
Присутствует широкий простор для формирования нерыночной конкуренции. Так, основная конкуренция банков строится вокруг договоров с ритейлерами (олигополизированный рынок), а также в части зашиваемого и невидимого для покупателя процента. В результате, у каждого банка разные конечные ставки по данным продуктам, диктуемые в большей степени ритейлером или некой индивидуальной договоренности банка с ним.
Миграция, так понравившегося банкам, механизма рассрочки в иные сегменты товаров/услуг приводит к определенному системному завышению цен (вшиваемый процент). Какие-либо меры по удорожанию фондирования для банков будут приводить, прежде всего, к росту надбавки в ценах (помним про неэластичность спроса), но никак не к сокращению общего потока кредитования.
Многие негативные моменты могут быть исправлены простым нормативным определением рассрочки как займа с требованием раскрытия всех деталей и закрепления обязательной альтернативы (покупка за наличку). В противном случае человек, покупающий за наличку, дает ритейлеру сверхприбыль и остается последним дураком в данной схеме, чего человек-рациональный стремится избежать.
В итоге БВУ перекачивают самовозрастающую тенговую массу на фоне фискального и иного денежного активизма посредством канала «рассрочек», образованного из-за искажения ряда механизмов в ущерб прочему кредитованию (постоянный спрос, в разы больше доходность, меньше рисков).
И вот начался очередной праздник «рассрочек жума». Пост от 2021 года про рассрочки вновь кажется актуальным.
ЭКОНОМИКА РАССРОЧКИ ИЛИ РАССРОЧКА КАК НОВОЕ ЗОЛОТО
На протяжении нескольких лет наблюдался достаточно активный рост потребительского кредитования. Не раз всплывают обсуждения по поводу возможного пузыря на рынке потребительского кредитования и пределов закредитованности населения. Также у всех на слуху успехи отечественных банков, в том числе на мировой арене, занимающихся преимущественно потребительским кредитованием. Так при чем тут механизм рассрочек?
Рассрочка = потребительский кредит. За столь активным ростом потребительского кредитования, вопреки сложившемуся восприятию, стоит не выданный у менеджера займ с четко определенным кредитным договором и указанной ставкой (25%-30%), а товарная и иная рассрочка, воспринимаемая у большей части населения не как потребительский кредит. Так называемая «рассрочка» является займом, процент по которому уже зашит в сумму товара и, соответственно, будет уплачиваться покупателем именно банку.
Это было бы вполне нормальным явлением, если бы не ряд довольно специфических аспектов. Так, покупателя не информируют о проценте, который он уплачивает. В большинстве случаев у покупателя нет даже альтернативы: купить по цене, вычищенной от банковского процента. При этом данный аспект дополнительно стимулирует спрос на потребительский займ (товар в рассрочку), даже если ты можешь позволить себе купить его сразу.
Здесь сразу несколько негативных макроаспектов: увеличивается тенговый кредитный мультипликатор, что неоправданно в условиях нашей структуры экономики и ее реальной производительности (прежде всего внутренней); растет текущее потребление из-за переноса значительных расходов в будущее и их распределение во времени; стимулируется активность ритейла выше потенциального уровня вкупе с ростом импорта.
Рост кредитного мультипликатора способствует приросту тенговых депозитов в банках выше потенциала (в базовых условиях). С учетом фискального и иного стимулирования дополнительный импульс в создании тенге через кредитный канал, приправленный потребительским спросом на допинге, приводит к дополнительному негативу в денежно-кредитной сфере, и прежде всего в инфляции.
Отсутствие информации о проценте, который уплачивает клиент, делает спрос на данные займы абсолютно неэластичными по цене (процентная ставка). В результате стандартные меры денежно-кредитной политики (базовая ставка) не оказывают практически никакого эффекта на данный аспект финансовой деятельности.
Присутствует широкий простор для формирования нерыночной конкуренции. Так, основная конкуренция банков строится вокруг договоров с ритейлерами (олигополизированный рынок), а также в части зашиваемого и невидимого для покупателя процента. В результате, у каждого банка разные конечные ставки по данным продуктам, диктуемые в большей степени ритейлером или некой индивидуальной договоренности банка с ним.
Миграция, так понравившегося банкам, механизма рассрочки в иные сегменты товаров/услуг приводит к определенному системному завышению цен (вшиваемый процент). Какие-либо меры по удорожанию фондирования для банков будут приводить, прежде всего, к росту надбавки в ценах (помним про неэластичность спроса), но никак не к сокращению общего потока кредитования.
Многие негативные моменты могут быть исправлены простым нормативным определением рассрочки как займа с требованием раскрытия всех деталей и закрепления обязательной альтернативы (покупка за наличку). В противном случае человек, покупающий за наличку, дает ритейлеру сверхприбыль и остается последним дураком в данной схеме, чего человек-рациональный стремится избежать.
В итоге БВУ перекачивают самовозрастающую тенговую массу на фоне фискального и иного денежного активизма посредством канала «рассрочек», образованного из-за искажения ряда механизмов в ущерб прочему кредитованию (постоянный спрос, в разы больше доходность, меньше рисков).
Как некоторые подписчики уже знают, не так давно автор канала Monetarity стал главным редактором проекта The Tenge (https://the-tenge.kz/).
В связи с этим на этой неделе происходит временная просадка публикаций на канале, ибо нужно было погрузиться в процессы, продумать структуру сайта, выработать некий поток новостей и плюс-минус, начать понимать, какой будет рубрикатор и так далее.
Monetarity не забрасываю. Начатый не так давно активный темп будет продолжен. Спасибо, что вы со мной!
В связи с этим на этой неделе происходит временная просадка публикаций на канале, ибо нужно было погрузиться в процессы, продумать структуру сайта, выработать некий поток новостей и плюс-минус, начать понимать, какой будет рубрикатор и так далее.
Monetarity не забрасываю. Начатый не так давно активный темп будет продолжен. Спасибо, что вы со мной!
И вновь возвращаемся. Правда были планы вернуться с немного другими темами и постами. Да, да, есть план постов и тем)).
Но тут, в очередной раз – ставка раздора.
Немного вводного слова.
Я изначально был за достаточно долгое поддержание базовой ставки на высоком уровне. Кто следил за моими публикациями, помнит, что я писал по этому поводу. Ряд международных организаций также солидарны, что не надо начинать цикл снижения, когда только начали появляться первые робкие лучи снижения инфляции.
При этом подавляющее большинство влиятельных в инфополе экспертов во всю трубили о необходимости начала цикла снижения, о наличии широкого диапазона для более быстрых и существенных решений. Почему-то в преддверии решения НБРК пыл начал снижаться. А после того, как все-таки снизили, вновь началось негативное бурчание и частичное несогласие с решением НБРК. Интересно, это совпадения или большая часть негатива направленна в первую очередь на сам НБРК и против тех, кто там сидит, а не против самих решений, нарратива и обозначенной ранее последовательности факторов, принимаемых во внимание.
Но тут, в очередной раз – ставка раздора.
Немного вводного слова.
Я изначально был за достаточно долгое поддержание базовой ставки на высоком уровне. Кто следил за моими публикациями, помнит, что я писал по этому поводу. Ряд международных организаций также солидарны, что не надо начинать цикл снижения, когда только начали появляться первые робкие лучи снижения инфляции.
При этом подавляющее большинство влиятельных в инфополе экспертов во всю трубили о необходимости начала цикла снижения, о наличии широкого диапазона для более быстрых и существенных решений. Почему-то в преддверии решения НБРК пыл начал снижаться. А после того, как все-таки снизили, вновь началось негативное бурчание и частичное несогласие с решением НБРК. Интересно, это совпадения или большая часть негатива направленна в первую очередь на сам НБРК и против тех, кто там сидит, а не против самих решений, нарратива и обозначенной ранее последовательности факторов, принимаемых во внимание.
Да, я все также против снижения ставок. Но это именно моя позиция. Условно, что бы делал на месте НБРК. Так я в значительной степени следую строго монетарной логике и выкладкам.
А именно, рассуждаю о значении ставки и политики ДКП, исходя из: однозначного и весомого негатива от роста массы сверх стабильного долгосрочного линейного тренда, выбор фактора инфляции в монетарной дилемме и даже немного игнорирование фактора влияния на рост экономики и необходимости на него оглядываться, превосходство фактора ожиданий и реакций агентов над фактическими линейными процессами.
Подход в стиле позднего Милтона Фридмана, когда он начал сильно оглядываться на труды и идеи австрийской школы экономики. Где рост экономики - свободная от рамок регулирования переменная, а превыше всего - установление стабильного монетарного баланса.
И если монетарный баланс нарушен, его необходимо вернуть, что, конечно же, повлияет на спад темпов роста экономики, точнее, на стабилизацию до потенциального уровня, даже несмотря на вводимые стероиды.
Проблема в том, что тогда стероиды, это прежде всего нац фонд, будут тратиться в пустую. У нас же хотят продолжать давить на газ, заливая дыры и провалы экономики. Следовательно, монетарный баланс всегда нарушен в сторону проинфляционности. Соответственно, ставка должна создавать постоянное сдерживающее давление для достижения монетарного баланса и стабильной динамики сопутствующих переменных.
А именно, рассуждаю о значении ставки и политики ДКП, исходя из: однозначного и весомого негатива от роста массы сверх стабильного долгосрочного линейного тренда, выбор фактора инфляции в монетарной дилемме и даже немного игнорирование фактора влияния на рост экономики и необходимости на него оглядываться, превосходство фактора ожиданий и реакций агентов над фактическими линейными процессами.
Подход в стиле позднего Милтона Фридмана, когда он начал сильно оглядываться на труды и идеи австрийской школы экономики. Где рост экономики - свободная от рамок регулирования переменная, а превыше всего - установление стабильного монетарного баланса.
И если монетарный баланс нарушен, его необходимо вернуть, что, конечно же, повлияет на спад темпов роста экономики, точнее, на стабилизацию до потенциального уровня, даже несмотря на вводимые стероиды.
Проблема в том, что тогда стероиды, это прежде всего нац фонд, будут тратиться в пустую. У нас же хотят продолжать давить на газ, заливая дыры и провалы экономики. Следовательно, монетарный баланс всегда нарушен в сторону проинфляционности. Соответственно, ставка должна создавать постоянное сдерживающее давление для достижения монетарного баланса и стабильной динамики сопутствующих переменных.
К сожалению, логика наших экономических регуляторов иная. Для них фактор роста экономики, а особенно достижение неких KPI и создание благодаря этому миража социальной стабильности достаточно весомый аргумент. И в рамках обозначенной ранее логики регулятора решение по ставке более чем обоснованно.
Логика эта не есть некое собственное заблуждение или новшество, а вполне взвешенная система на базе международного опыта и современной экономической мысли. Вот только сильно адаптированная под политические цели и наши структурные болячки. В рамках этого продолжение цикла и прошедшее снижение ставки более чем правильное и обоснованное. Но об этом в следующем посте.
Логика эта не есть некое собственное заблуждение или новшество, а вполне взвешенная система на базе международного опыта и современной экономической мысли. Вот только сильно адаптированная под политические цели и наши структурные болячки. В рамках этого продолжение цикла и прошедшее снижение ставки более чем правильное и обоснованное. Но об этом в следующем посте.
Как я понимаю текущую логику НБРК.
1) Несмотря на резкий негатив на любые упоминания и толкования необходимости второго мандата, НБРК все-таки учитывает рост экономики, точнее, некие его значения. Таким образом, дисконтирует в большую сторону вероятное влияние ставки на сжатие роста и в меньшей степени закладывая в ставку необходимость устранения перегрева экономики.
2) В рамках этого НБРК следит за значением реальной ставки, не допускает ее завышения относительно некого таргета + временный коридор в рамках текущего режима высокой инфляции. Соответственно, основной упор на тренд инфляции через экстраполяцию фактических значений. Снижение фактического значения и прогнозируемого через экстраполяцию оказывает большее влияние на решения, нежели ожидания и потенциальные риски.
3) НБРК в последнее время очень часто выстраивает рассуждения вокруг достижения монетарной нейтральности. Это значит отсутствие как жесткой, так и мягкой политики. Однако пока НБРК согласен на необходимость большей реальной ставки как фактор выхода из режима высокой инфляции, который, как я понял, НБРК интерпретирует в виде двузначного значения минус 2% или 0.7% и более в месяц.
Несмотря на последовательные снижения, текущая монетарная политика ни разу не стимулирующая. Тут больше фактор ослабления излишней жёсткости, но до перехода в стимулирующую еще далеко. В нашем случае ставка не инструмент проактивности и подушки против рисков. Боязнь пережестить для экономики всегда перевешивает фактор купирования потенциальной проинфляционности.
В дальнейшем будет движение к нейтральной, по мнению НБРК, реальной ставке в 3.5 – 3.7%, что было четко озвучено на брифинге после решения о ставке. Правда, почему-то не идет логика, что сначала таргет по инфляции, а уже потом нейтральность. Скорее всего, достижение таргета не самоцель, а некая ориентировочная точка в пути.
4) Политика НБРК, всегда ведомая по отношению к фискальной. Работая заслонкой от излишнего раскручивания спроса, смягчая негатив и подчищая излишнее просачивание, но при этом и не работая сильно против. Поэтому расширение стимулирования не карается большим увеличением или сохранением ставки. Да, фактор этот учитывается, но дисконтируется в значительно меньшую сторону, и ожидать реакцию только на факт расширения стимулирования без видимости текущего негатива, не приходится.
1) Несмотря на резкий негатив на любые упоминания и толкования необходимости второго мандата, НБРК все-таки учитывает рост экономики, точнее, некие его значения. Таким образом, дисконтирует в большую сторону вероятное влияние ставки на сжатие роста и в меньшей степени закладывая в ставку необходимость устранения перегрева экономики.
2) В рамках этого НБРК следит за значением реальной ставки, не допускает ее завышения относительно некого таргета + временный коридор в рамках текущего режима высокой инфляции. Соответственно, основной упор на тренд инфляции через экстраполяцию фактических значений. Снижение фактического значения и прогнозируемого через экстраполяцию оказывает большее влияние на решения, нежели ожидания и потенциальные риски.
3) НБРК в последнее время очень часто выстраивает рассуждения вокруг достижения монетарной нейтральности. Это значит отсутствие как жесткой, так и мягкой политики. Однако пока НБРК согласен на необходимость большей реальной ставки как фактор выхода из режима высокой инфляции, который, как я понял, НБРК интерпретирует в виде двузначного значения минус 2% или 0.7% и более в месяц.
Несмотря на последовательные снижения, текущая монетарная политика ни разу не стимулирующая. Тут больше фактор ослабления излишней жёсткости, но до перехода в стимулирующую еще далеко. В нашем случае ставка не инструмент проактивности и подушки против рисков. Боязнь пережестить для экономики всегда перевешивает фактор купирования потенциальной проинфляционности.
В дальнейшем будет движение к нейтральной, по мнению НБРК, реальной ставке в 3.5 – 3.7%, что было четко озвучено на брифинге после решения о ставке. Правда, почему-то не идет логика, что сначала таргет по инфляции, а уже потом нейтральность. Скорее всего, достижение таргета не самоцель, а некая ориентировочная точка в пути.
4) Политика НБРК, всегда ведомая по отношению к фискальной. Работая заслонкой от излишнего раскручивания спроса, смягчая негатив и подчищая излишнее просачивание, но при этом и не работая сильно против. Поэтому расширение стимулирования не карается большим увеличением или сохранением ставки. Да, фактор этот учитывается, но дисконтируется в значительно меньшую сторону, и ожидать реакцию только на факт расширения стимулирования без видимости текущего негатива, не приходится.
#монетарныеископаемые
Текст от июня 2020 года, еще до канала.
ПО КУРСУ (Ч1.)
Деконструкция валютного рынка
Валютный рынок является неотъемлемой частью экономики и в том числе проецирует на себя ее особенности развития:
1) Высокая концентрация государственных институтов, квазигос. компаний на валютном рынке – холдинги, институты развития, ЕНПФ, Нац. Фонд, НБРК, гос. бюджет.
2) Доминирование узкой прослойки сырьевых экспортеров. Нет достаточно диверсифицированного бизнеса, способного обеспечить широкое присутствие различных независимых компаний (прежде всего с различными стратегиями и целями) на валютном рынке.
3) Хронически низкое предложение валюты. Нет рыночных стимулов к продаже. Основные участники довольно инертны к продаже валюты.
4) Исторически запоздалая и неэффективная реакция на различные информационные сигналы/прогнозы и их учет в курсе. Ранее часто возникали случаи, когда рынок полностью игнорировал очевидные сигналы, как позитивные, так и негативные. Пример: отечественный валютный рынок не закладывал риски по коронавирусу и ожидаемому негативу по нефти в курсообразование тенге (курс даже укреплялся в последних месяцах, ноябрь-февраль), что может указывать на крайнюю степень неэффективности нашего валютного рынка и его способность учитывать информацию.
Исходя из перечисленного выше, можно вывести, что наш валютный рынок по определению склонен к низкой эффективности. Довольно интересно то, как при таком базисе валютный рынок в определенные периоды может молниеносно реагировать на изменение внешних, достаточно волатильных факторов.
Текст от июня 2020 года, еще до канала.
ПО КУРСУ (Ч1.)
Деконструкция валютного рынка
Валютный рынок является неотъемлемой частью экономики и в том числе проецирует на себя ее особенности развития:
1) Высокая концентрация государственных институтов, квазигос. компаний на валютном рынке – холдинги, институты развития, ЕНПФ, Нац. Фонд, НБРК, гос. бюджет.
2) Доминирование узкой прослойки сырьевых экспортеров. Нет достаточно диверсифицированного бизнеса, способного обеспечить широкое присутствие различных независимых компаний (прежде всего с различными стратегиями и целями) на валютном рынке.
3) Хронически низкое предложение валюты. Нет рыночных стимулов к продаже. Основные участники довольно инертны к продаже валюты.
4) Исторически запоздалая и неэффективная реакция на различные информационные сигналы/прогнозы и их учет в курсе. Ранее часто возникали случаи, когда рынок полностью игнорировал очевидные сигналы, как позитивные, так и негативные. Пример: отечественный валютный рынок не закладывал риски по коронавирусу и ожидаемому негативу по нефти в курсообразование тенге (курс даже укреплялся в последних месяцах, ноябрь-февраль), что может указывать на крайнюю степень неэффективности нашего валютного рынка и его способность учитывать информацию.
Исходя из перечисленного выше, можно вывести, что наш валютный рынок по определению склонен к низкой эффективности. Довольно интересно то, как при таком базисе валютный рынок в определенные периоды может молниеносно реагировать на изменение внешних, достаточно волатильных факторов.
Продолжение
Психология валютного рынка
Помимо влияния макроэкономических факторов (медленного в теории), большее влияние в краткосрочном периоде на уровень рыночного курса должно оказывать мнение и определенная степень дисконтирования непосредственно основными участниками рынка.
Таким образом, плавная смена фундаментального равновесия, в основном зависящая от макро факторов и медленного проецирования реакции/изменения самой экономики, накладывается на превосходящие негативные ожидания игроков (сантименты рынка).
Происходящее обесценение валюты, движимое в основном «психологией» крупнейших участников, вызывает резкий панический спрос со стороны менее квалифицированных участников – населения, которое проецирует через себя ситуацию с еще большим эмоциональным откликом (психология толпы). Под влиянием этого излишнего спроса и ряда особенностей нашего рынка (пункт 3) возникает «провал валютного рынка», приводящий к еще большему обесценению (снежный ком).
Несмотря на спонтанное происхождение, «психологическая» надбавка в курсооброзовании способна оказывать негативное структурное влияние. Так, учитывая нашу сильную зависимость от курса и в целом обостренное восприятие сигналов валютного рынка субъектами экономики, в случае его значительного ослабления происходит смена долгосрочного равновесия на валютном рынке и, как следствие, адаптация экономики, ее субъектов к новому уровню.
В результате происходит ситуация, когда основные цены, ожидания, планы уже подстроились под новый курс, сдвигая его условно-равновесное значение без учета «психологической» надбавки (ответка тем, кто любит пересчитывать курс просто подставляя различные цены на нефть).
Наиболее показательной иллюстрацией является один занимательный эффект, демонстрирующий высокую степень влияния в наших реалиях.
Сдвиг курса оказывает наиболее значимое влияние на инфляцию (рост цен). При этом происходящий первоначальный сдвиг цен в импортной продукции, учитывая ее общее доминирование в экономике и потребительской корзине, приводит к постепенной подстройке остальных цен на продукцию и услуги, даже если это отечественное производство. Это приводит к тому, что дешевеющая масса тенге по отношению к товарной массе продолжает косвенно давить на условно-равновесный курс (в сторону ослабления) с постепенным затуханием данного эффекта.
Этой магией мы обязаны именно «неэффективному» валютному рынку и его структурной неразвитости (привет гос. капитализму и «голландской болезни»). Можно сколько угодно декларировать про свободно плавающий обменный курс, но в наших реалиях, проходя через проблемный институт в виде самого валютного рынка, он теряет основную часть своей эффективности и транспарентности.
Как следствие, мы наблюдаем вечное метание курса между двух «психологических» экстремумов (все хорошо, все плохо) в середине которых находится значение условно-равновесного курса, которое «неэффективный» рынок имеет свойство упускать или учитывать со значительным запозданием (когда условно-равновесный уже на другом уровне).
Психология валютного рынка
Помимо влияния макроэкономических факторов (медленного в теории), большее влияние в краткосрочном периоде на уровень рыночного курса должно оказывать мнение и определенная степень дисконтирования непосредственно основными участниками рынка.
Таким образом, плавная смена фундаментального равновесия, в основном зависящая от макро факторов и медленного проецирования реакции/изменения самой экономики, накладывается на превосходящие негативные ожидания игроков (сантименты рынка).
Происходящее обесценение валюты, движимое в основном «психологией» крупнейших участников, вызывает резкий панический спрос со стороны менее квалифицированных участников – населения, которое проецирует через себя ситуацию с еще большим эмоциональным откликом (психология толпы). Под влиянием этого излишнего спроса и ряда особенностей нашего рынка (пункт 3) возникает «провал валютного рынка», приводящий к еще большему обесценению (снежный ком).
Несмотря на спонтанное происхождение, «психологическая» надбавка в курсооброзовании способна оказывать негативное структурное влияние. Так, учитывая нашу сильную зависимость от курса и в целом обостренное восприятие сигналов валютного рынка субъектами экономики, в случае его значительного ослабления происходит смена долгосрочного равновесия на валютном рынке и, как следствие, адаптация экономики, ее субъектов к новому уровню.
В результате происходит ситуация, когда основные цены, ожидания, планы уже подстроились под новый курс, сдвигая его условно-равновесное значение без учета «психологической» надбавки (ответка тем, кто любит пересчитывать курс просто подставляя различные цены на нефть).
Наиболее показательной иллюстрацией является один занимательный эффект, демонстрирующий высокую степень влияния в наших реалиях.
Сдвиг курса оказывает наиболее значимое влияние на инфляцию (рост цен). При этом происходящий первоначальный сдвиг цен в импортной продукции, учитывая ее общее доминирование в экономике и потребительской корзине, приводит к постепенной подстройке остальных цен на продукцию и услуги, даже если это отечественное производство. Это приводит к тому, что дешевеющая масса тенге по отношению к товарной массе продолжает косвенно давить на условно-равновесный курс (в сторону ослабления) с постепенным затуханием данного эффекта.
Этой магией мы обязаны именно «неэффективному» валютному рынку и его структурной неразвитости (привет гос. капитализму и «голландской болезни»). Можно сколько угодно декларировать про свободно плавающий обменный курс, но в наших реалиях, проходя через проблемный институт в виде самого валютного рынка, он теряет основную часть своей эффективности и транспарентности.
Как следствие, мы наблюдаем вечное метание курса между двух «психологических» экстремумов (все хорошо, все плохо) в середине которых находится значение условно-равновесного курса, которое «неэффективный» рынок имеет свойство упускать или учитывать со значительным запозданием (когда условно-равновесный уже на другом уровне).
#монетарныеископаемые
Заканчиваем курсовую тему.
ПО КУРСУ (Ч2.)
Сокращение «буфера паники» ранее заложенного в курс тенге, происходит под влиянием улучшения внешних факторов и в целом заякорения ожиданий по поводу реализации негативных эффектов с точки зрения основных участников валютного рынка. Данный эффект в условиях «широкого» и «эффективного» валютного рынка не оказывает такого сильного и быстрого влияния, как это проявляется у нас. Являясь «неэффективным» и достаточно «узким» наш валютный рынок не способен в достаточной степени обрабатывать весь широкий спектр сигналов, исходящих от экономики. В результате (специально или нет) рынок отрабатывает только избирательные сигналы (или выгодные только узкому числу крупных участников). В нашем случае – цены на нефть.
При этом валютный рынок игнорирует следующие моменты: произошедший и утвердившийся рост цен (см. теорию о «жесткости» цен), расширение денежных вливаний (весьма значительных), как и в целом, значительный рост тенговой денежной массы.
Влияние фундаментальных факторов, в теории, проявляется на более значительном промежутке и с меньшей скоростью, особенно на нашем «неэффективном» рынке. Замедленная проекция и «неэффективное» восприятие участниками рынка сигналов экономики приводит к сдвигу рыночного курса в сторону укрепления при постепенном движении условно-равновесного курса в сторону ослабления, порождая очередное отклонение.
После нивелирования «позитивных» факторов, основанных на краткосрочной смене восприятия участниками рынка (небольшая эйфория), образовавшееся отклонение между рыночным и условно-равновесным курсом (при прочих равных условиях) будет постепенно сужаться, что отразится в постепенном ослаблении тенге.
При долгом сохранении вероятного отклонения от условно-равновесного курса, учитывая исторически повышенное восприятие курса, любое вливание средств в экономику без соответствующей стерилизации (базовая ставка, инструменты и механизмы НБРК), будет приводить к накоплению еще больших структурных расхождений, а в последующем и более сильному ослаблению курса (сверх условно-равновесного).
При существовании достаточно долларизованной экономики и «эффективного» плавающего курса, любые попытки чрезмерного накачивания экономики деньгами, особенно за счет печатного станка, должны непременно приводить к росту курса, выправляя структурные расхождения и влияя только на номинальные переменные.
Но если курс занижен искусственно либо в результате заякоренного «неэффективного» восприятия поступающих экономических сигналов участниками «узкого» рынка, расширение необеспеченной монетизации экономики не «штрафуется» и не уравнивается изменением обменного курса, а приводит к очередным искажениям и будущим структурным проблемам.
Заканчиваем курсовую тему.
ПО КУРСУ (Ч2.)
Сокращение «буфера паники» ранее заложенного в курс тенге, происходит под влиянием улучшения внешних факторов и в целом заякорения ожиданий по поводу реализации негативных эффектов с точки зрения основных участников валютного рынка. Данный эффект в условиях «широкого» и «эффективного» валютного рынка не оказывает такого сильного и быстрого влияния, как это проявляется у нас. Являясь «неэффективным» и достаточно «узким» наш валютный рынок не способен в достаточной степени обрабатывать весь широкий спектр сигналов, исходящих от экономики. В результате (специально или нет) рынок отрабатывает только избирательные сигналы (или выгодные только узкому числу крупных участников). В нашем случае – цены на нефть.
При этом валютный рынок игнорирует следующие моменты: произошедший и утвердившийся рост цен (см. теорию о «жесткости» цен), расширение денежных вливаний (весьма значительных), как и в целом, значительный рост тенговой денежной массы.
Влияние фундаментальных факторов, в теории, проявляется на более значительном промежутке и с меньшей скоростью, особенно на нашем «неэффективном» рынке. Замедленная проекция и «неэффективное» восприятие участниками рынка сигналов экономики приводит к сдвигу рыночного курса в сторону укрепления при постепенном движении условно-равновесного курса в сторону ослабления, порождая очередное отклонение.
После нивелирования «позитивных» факторов, основанных на краткосрочной смене восприятия участниками рынка (небольшая эйфория), образовавшееся отклонение между рыночным и условно-равновесным курсом (при прочих равных условиях) будет постепенно сужаться, что отразится в постепенном ослаблении тенге.
При долгом сохранении вероятного отклонения от условно-равновесного курса, учитывая исторически повышенное восприятие курса, любое вливание средств в экономику без соответствующей стерилизации (базовая ставка, инструменты и механизмы НБРК), будет приводить к накоплению еще больших структурных расхождений, а в последующем и более сильному ослаблению курса (сверх условно-равновесного).
При существовании достаточно долларизованной экономики и «эффективного» плавающего курса, любые попытки чрезмерного накачивания экономики деньгами, особенно за счет печатного станка, должны непременно приводить к росту курса, выправляя структурные расхождения и влияя только на номинальные переменные.
Но если курс занижен искусственно либо в результате заякоренного «неэффективного» восприятия поступающих экономических сигналов участниками «узкого» рынка, расширение необеспеченной монетизации экономики не «штрафуется» и не уравнивается изменением обменного курса, а приводит к очередным искажениям и будущим структурным проблемам.
«Роль экономиста, который беспокоится о мерах политики, подчас незавидна: можно потратить годы на разработку сложных теорий и тщательную проверку гипотез, а затем увидеть, как политики вновь и вновь обращаются к идеям, которые, как вам казалось, дискредитировали себя много десятилетий, а то и столетий тому назад, или делают заявления, идущие вразрез фактам» Пол Кругман.
Возвращаемся к публикации постов, но с немного иным форматом и посылом. Решил отойти от гонки за новостями и событиями и сконцентрироваться больше на статьях и разборах. Будет меньше событийного комментирования и больше разборов\аналитики по структуре экономике, ее проблемам, рекомендации и конечно же о бедах и особенностях нашей ДКП и монетарки. Не зря же канал называется Monetarity. Также не стоит ждать от канала частоты публикаций в стиле новостных и событийных каналов. Тут будет не про это. И да, длиннопосты — это теперь база на этом канале.
Новый год, новые планы, новая стратегия канала. Наверное, больше возврат к тому, с чего изначально начинался канал и моя публицистическая деятельности в фейсбуке.
Новый год, новые планы, новая стратегия канала. Наверное, больше возврат к тому, с чего изначально начинался канал и моя публицистическая деятельности в фейсбуке.
Очень тихо и практически незаметно прошло очень интересное и, по сути, значимое для нашего финансового рынка и экономики событие. Так, под конец 2023 года КФГД сообщил о том, что перестает устанавливать предельные ставки для депозитов населения, за исключением банков со слабой капитализацией и финансовым состоянием. Это означает, что теперь большая часть банков может в большей степени самостоятельно определять ставки и менять их, когда посчитают нужным, в рамках своих моделей развития и конкуренции.
Таким образом, произошла достаточно ощутимая либерализация рынка тенговых депозитов населения и теперь будет жить наравне с рынком корпоративных депозитов, который балансируется именно спросом и предложением, а не директивными и часто преждевременными или, наоборот, запоздалыми решениями.
Немного разберем плюсы и минусы данного решения, за исключением той самой либерализации рынка и регулирования.
1) Частично устраняет с НБРК прямую ответственность за регулирование депозитов в ответ на рост инфляции, инфляционных ожиданий, девальвационных ожиданий или фактического роста курса. Теперь сами банки будут гораздо быстрее и эффективнее проецировать свои ожидания по экономике и прогнозы по спросу на тенговые депозиты. Это снимает с нашей базовой ставки часть тягот по необходимости сильно реагировать на опасности долларизации, оттока тенговых депозитов населения в валюту.
2) Теперь мы становимся уязвимы к агрессивному задиранию банками ставок, как и к снижению. Также на передний план выходит фактор сговора между банками, чего ранее не было. Но это стандартные болячки рынка. Хотим рынок - получаем и сопутствующие его поломки, краткосрочные состояния неэффективности. Хотя у нас из-за сильной олигополизации банковского рынка, концентрации и в целом малого количества участников данная проблема может ощущаться в разы сильнее и возникать на достаточно долгих периодах. Это всегда постоянное состояние «провала» рынка из-за его монопольного и олигопольного состояния. Интересно, что НБРК принял и пошел на этот риск (может лобби?), хотя обычно дует даже на воду.
3) Создан механизм ограничения агрессивного пылесоса депозитов в случае проблем у банка или изначально не очень адекватной бизнес-модели. Однако определение подобных «плохих» банков лежит теперь на КФГД. По сути, КФГД оброс некой функцией регулирования, хотя четко прописанной функции регулирования у КФГД нет. Интересная теперь будет конкуренция с АРРФР в функции оценки состояния банков и реагирования на это.
4) Появился новый индикатор для аналитики и прогнозирования – статистика банковских ставок по тенговым депозитам. Да, статистика по ставкам была и раньше, вот только она была слабо репрезентативной и полезной. Как писал выше, теперь банковские ставки будут быстрее и эффективнее отражать ожидания и прогнозы рынка относительно экономики. Для строительства прогнозов и формирования выкладок это прямо очень интересное подспорье. В целом, даже не для экономистов динамика ставок может теперь выступать таким же индикатором, как, например, спрос на валюту.
Однако либерализация рынка депозитов не коснулась валютных вкладов. По-прежнему это является своеобразным костылем, на устранение которого НБРК пойти не может. Уж слишком сильная боязнь за курс и долларизацию экономики.
Чтобы не говорили публично, а курсовой фактор все еще критичная составляющая и нерешенная проблема нашей экономики. Однако, по мне, это сознательное поддержание механизма подавления такого автостабилизатора экономики, как валютный курс, дабы он не реагировал лишний раз на накачку экономики или диспаритеты по отношению к внешним условиям, создавая благоприятные, но искаженные стимулы в рамках желаний и планов регулирующих и политических органов. Но об этом подробнее в следующей публикации.
Таким образом, произошла достаточно ощутимая либерализация рынка тенговых депозитов населения и теперь будет жить наравне с рынком корпоративных депозитов, который балансируется именно спросом и предложением, а не директивными и часто преждевременными или, наоборот, запоздалыми решениями.
Немного разберем плюсы и минусы данного решения, за исключением той самой либерализации рынка и регулирования.
1) Частично устраняет с НБРК прямую ответственность за регулирование депозитов в ответ на рост инфляции, инфляционных ожиданий, девальвационных ожиданий или фактического роста курса. Теперь сами банки будут гораздо быстрее и эффективнее проецировать свои ожидания по экономике и прогнозы по спросу на тенговые депозиты. Это снимает с нашей базовой ставки часть тягот по необходимости сильно реагировать на опасности долларизации, оттока тенговых депозитов населения в валюту.
2) Теперь мы становимся уязвимы к агрессивному задиранию банками ставок, как и к снижению. Также на передний план выходит фактор сговора между банками, чего ранее не было. Но это стандартные болячки рынка. Хотим рынок - получаем и сопутствующие его поломки, краткосрочные состояния неэффективности. Хотя у нас из-за сильной олигополизации банковского рынка, концентрации и в целом малого количества участников данная проблема может ощущаться в разы сильнее и возникать на достаточно долгих периодах. Это всегда постоянное состояние «провала» рынка из-за его монопольного и олигопольного состояния. Интересно, что НБРК принял и пошел на этот риск (может лобби?), хотя обычно дует даже на воду.
3) Создан механизм ограничения агрессивного пылесоса депозитов в случае проблем у банка или изначально не очень адекватной бизнес-модели. Однако определение подобных «плохих» банков лежит теперь на КФГД. По сути, КФГД оброс некой функцией регулирования, хотя четко прописанной функции регулирования у КФГД нет. Интересная теперь будет конкуренция с АРРФР в функции оценки состояния банков и реагирования на это.
4) Появился новый индикатор для аналитики и прогнозирования – статистика банковских ставок по тенговым депозитам. Да, статистика по ставкам была и раньше, вот только она была слабо репрезентативной и полезной. Как писал выше, теперь банковские ставки будут быстрее и эффективнее отражать ожидания и прогнозы рынка относительно экономики. Для строительства прогнозов и формирования выкладок это прямо очень интересное подспорье. В целом, даже не для экономистов динамика ставок может теперь выступать таким же индикатором, как, например, спрос на валюту.
Однако либерализация рынка депозитов не коснулась валютных вкладов. По-прежнему это является своеобразным костылем, на устранение которого НБРК пойти не может. Уж слишком сильная боязнь за курс и долларизацию экономики.
Чтобы не говорили публично, а курсовой фактор все еще критичная составляющая и нерешенная проблема нашей экономики. Однако, по мне, это сознательное поддержание механизма подавления такого автостабилизатора экономики, как валютный курс, дабы он не реагировал лишний раз на накачку экономики или диспаритеты по отношению к внешним условиям, создавая благоприятные, но искаженные стимулы в рамках желаний и планов регулирующих и политических органов. Но об этом подробнее в следующей публикации.
Как и обещал, пройдемся по костылям валютного финансового рынка.
Верхний потолок по ставкам на валютные депозиты используется как постоянный дестимулирующий фактор к накоплениям в валюте и к конвертации тенговых вкладов в валютные. Причем у данного ограничения практически полностью отсутствует эластичность и реакция на изменения внешних условий, мировой индикативной доходности (например LIBOR или T10). Так, когда глобальные ставки по долларовым инструментам начали сильно расти, предельная ставка по валютным депозитам в Казахстане стояла как вкопанная.
В итоге, несмотря на существовавший диспаритет реальных ставок, курсовой канал не балансировал данный дисбаланс. Поэтому зачастую попытки прогнозирования курса через валютные форварда или собственные модели на основе диспаритета ставок не дают хорошего результата, зачастую выдавая завышенный прогноз курса относительно складывающегося факта.
Подобные расчеты и теория диспаритета говорят о том, что отклонения должны устраняться через курсовой канал в виде компенсирующего движения курса в сторону ослабления или укрепления. Как гипотеза основанная на классической школе экономике, совершенстве рынка и плюс-минус единой рациональной модели поведения у агентов (через подобные предположения строятся DSGE модели) предполагается, что экономические агенты имеют свободный доступ к инструментам в валюте, а финансовые посредники, транслируя ожидания и спрос, также свободно предлагают их по ставкам отражающие те же модели (диспаритет ставок, инфляционные ожидания).
Спрос и предложение валютных инструментов+конвертация в валюту ведут к ослаблению курса национальной валюты, выравнивая существующий диспаритет. Вот только у нас этого не происходит. Диспаритет сохраняется, а ожидаемое движение курса так и не происходит. Возникает устойчивое искажение рынка и его баланса, а следом формируются те самые структурные искажения экономики.
Верхний потолок по ставкам на валютные депозиты используется как постоянный дестимулирующий фактор к накоплениям в валюте и к конвертации тенговых вкладов в валютные. Причем у данного ограничения практически полностью отсутствует эластичность и реакция на изменения внешних условий, мировой индикативной доходности (например LIBOR или T10). Так, когда глобальные ставки по долларовым инструментам начали сильно расти, предельная ставка по валютным депозитам в Казахстане стояла как вкопанная.
В итоге, несмотря на существовавший диспаритет реальных ставок, курсовой канал не балансировал данный дисбаланс. Поэтому зачастую попытки прогнозирования курса через валютные форварда или собственные модели на основе диспаритета ставок не дают хорошего результата, зачастую выдавая завышенный прогноз курса относительно складывающегося факта.
Подобные расчеты и теория диспаритета говорят о том, что отклонения должны устраняться через курсовой канал в виде компенсирующего движения курса в сторону ослабления или укрепления. Как гипотеза основанная на классической школе экономике, совершенстве рынка и плюс-минус единой рациональной модели поведения у агентов (через подобные предположения строятся DSGE модели) предполагается, что экономические агенты имеют свободный доступ к инструментам в валюте, а финансовые посредники, транслируя ожидания и спрос, также свободно предлагают их по ставкам отражающие те же модели (диспаритет ставок, инфляционные ожидания).
Спрос и предложение валютных инструментов+конвертация в валюту ведут к ослаблению курса национальной валюты, выравнивая существующий диспаритет. Вот только у нас этого не происходит. Диспаритет сохраняется, а ожидаемое движение курса так и не происходит. Возникает устойчивое искажение рынка и его баланса, а следом формируются те самые структурные искажения экономики.
Почему это так?
1) Искусственное ограничение по валютным ставкам, снятие которого или хотя бы повышение предельных ставок (или иное смягчение условий) так и не происходит, несмотря на смену внешних условий и эконом переменных. Если объемы конвертаций компаний предсказуемы и управляемы, то вот население — это всегда спонтанный и излишний валютный спрос для нашего рынка. Не раз видели, как именно спрос населения становится тем самым спусковым крючком резкого движения курса и достижения новых среднесрочных уровней поддержки и сопротивления.
2) Хорошая управляемость объёмами корпоратов и квазигосов. Возможность ручного балансирования их валютного спроса и предложения. Они и так уже в валюте, а дальнейшее активное наращивание валютных вкладов противоречит их бизнес-моделям или затруднительно. Однако, зачастую, они предпочитают сразу размещать валютную выручку в иностранных банках под хорошие ставки, не конвертируя их в тенге, спонсируя валютой чужие экономики.
3) До сих пор слабое развитие массового и относительно простого брокериджа. Доступ к инструментам денежного и долгового рынка в валюте - прерогатива квалифицированных, относительно состоятельных граждан. Почему-то на долговые и инструменты внешнего денежного рынка устанавливаются относительно большие лимиты по объемам и участию + не такая развитая доступность как с акциями. В результате усилий такого малого количества участников не хватает, чтобы сдвинуть курс.
Фактор как наличия у граждан денег, которые они могут вложить в подобные длинные инструменты, так и до сих по существующая боязнь фондового рынка в дополнение к отсутствию у брокеров интереса продавать такие инструменты массовому клиенту.
Также масло в огонь подливает существование такого суррогата, как «сберегательные тенговые депозиты», которые ставят себе цель конкурировать с длинными инструментами фондового рынка и вообще являются своеобразной ручной аномалией, выступающей вразрез тезисам модели Даймонда-Дибвига. Но об этом подробнее в другой раз.
4) Тут некоторые регулирующие органы, ведущие диалог с банками, могут возразить, что банки то сами не особо хотят привлекать валютные вклады и им самим не нужно повышение предельных ставок по валютным вкладам, и так хорошо живут. Однако это определенная манипуляция и искажение фактов в свою пользу.
Да, если спросить сейчас, как есть, банки, скорее всего, так и ответят. Но у этого есть причина, а именно ряд нормативных ограничений по размещению привлеченных валютных средств в иностранные активы, а также ограничения на валютное кредитования. Да, различными схематозами можно это обходить, но это не позволяет осуществлять деятельность в больших масштабах и без лишних издержек. Поэтому то банки и сами пока сторонятся валютных вкладов, ибо что с ними пойти делать. Только положить в НБРК. Но об этом и зачем так делается как раз в следующем посте.
1) Искусственное ограничение по валютным ставкам, снятие которого или хотя бы повышение предельных ставок (или иное смягчение условий) так и не происходит, несмотря на смену внешних условий и эконом переменных. Если объемы конвертаций компаний предсказуемы и управляемы, то вот население — это всегда спонтанный и излишний валютный спрос для нашего рынка. Не раз видели, как именно спрос населения становится тем самым спусковым крючком резкого движения курса и достижения новых среднесрочных уровней поддержки и сопротивления.
2) Хорошая управляемость объёмами корпоратов и квазигосов. Возможность ручного балансирования их валютного спроса и предложения. Они и так уже в валюте, а дальнейшее активное наращивание валютных вкладов противоречит их бизнес-моделям или затруднительно. Однако, зачастую, они предпочитают сразу размещать валютную выручку в иностранных банках под хорошие ставки, не конвертируя их в тенге, спонсируя валютой чужие экономики.
3) До сих пор слабое развитие массового и относительно простого брокериджа. Доступ к инструментам денежного и долгового рынка в валюте - прерогатива квалифицированных, относительно состоятельных граждан. Почему-то на долговые и инструменты внешнего денежного рынка устанавливаются относительно большие лимиты по объемам и участию + не такая развитая доступность как с акциями. В результате усилий такого малого количества участников не хватает, чтобы сдвинуть курс.
Фактор как наличия у граждан денег, которые они могут вложить в подобные длинные инструменты, так и до сих по существующая боязнь фондового рынка в дополнение к отсутствию у брокеров интереса продавать такие инструменты массовому клиенту.
Также масло в огонь подливает существование такого суррогата, как «сберегательные тенговые депозиты», которые ставят себе цель конкурировать с длинными инструментами фондового рынка и вообще являются своеобразной ручной аномалией, выступающей вразрез тезисам модели Даймонда-Дибвига. Но об этом подробнее в другой раз.
4) Тут некоторые регулирующие органы, ведущие диалог с банками, могут возразить, что банки то сами не особо хотят привлекать валютные вклады и им самим не нужно повышение предельных ставок по валютным вкладам, и так хорошо живут. Однако это определенная манипуляция и искажение фактов в свою пользу.
Да, если спросить сейчас, как есть, банки, скорее всего, так и ответят. Но у этого есть причина, а именно ряд нормативных ограничений по размещению привлеченных валютных средств в иностранные активы, а также ограничения на валютное кредитования. Да, различными схематозами можно это обходить, но это не позволяет осуществлять деятельность в больших масштабах и без лишних издержек. Поэтому то банки и сами пока сторонятся валютных вкладов, ибо что с ними пойти делать. Только положить в НБРК. Но об этом и зачем так делается как раз в следующем посте.