(Не?) ИСПОЛЬЗУЕМ ЗАМЕСТИТЕЛЬНЫЕ ПРАВИЛЬНО
Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая дочь эльфов. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему.
Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен»
«Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская… #Редактируем_лохматых_собачек
Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая дочь эльфов. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему.
Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен»
«Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская… #Редактируем_лохматых_собачек
Когда заместительные использовать можно / даже нужно:
1. Герой видит кого-то впервые и не знает лично (например, таинственный тип, который только что его спас). Тут возможны и «блондин», и «худой индеец», и «человек в дурацких трусах», если кроме трусов на спасителе ничего нет. Что в глаза кинется, то и можно, но только до момента, пока герой не представится. Все те же милицейские особые приметы, по которым мы идентифицируем незнакомца.
2. Отношения максимально формальные (участковый, которого вы вроде видите регулярно, а вроде черт бы с ним; ваш директор; ваш препод, который бесит). Но по мере того, как формальный персонаж начнет играть в жизни героя бОльшую роль, от заместительного придется отказаться. Кстати, этот отказ отлично работает как психологическая деталь, намекающая на душевное сближение. И вот уже ваш участковый становится Петром, а потом и Петей.
3. Экспрессивные реакции, как позитивные, так и негативные. «Я посмотрела на Колю. Этот засранец (Коля!) усмехнулся и показал мне средний палец». «На Милу теперь все пялились и смеялись. Бедная девочка расплакалась». Здесь заместительные служат маркером отношений, в которых ваш персонаж состоит с Колей/Милой. Если они будут пестреть на каждом шагу, скорее всего, и вы сами, и читатель постепенно почувствуете раздражение, но раз в несколько абзацев эмоциональной сцены вполне сойдет.
4. Интрига. «Девушка», «пленник», «полицейский», «предатель» ― все возможно, пока вы прячете от читателя имена и личности ваших героев. Единственный нюанс: желательно выбрать что-то одно, чтобы читатель не запутался и не сошел с ума. #Редактируем_лохматых_собачек
1. Герой видит кого-то впервые и не знает лично (например, таинственный тип, который только что его спас). Тут возможны и «блондин», и «худой индеец», и «человек в дурацких трусах», если кроме трусов на спасителе ничего нет. Что в глаза кинется, то и можно, но только до момента, пока герой не представится. Все те же милицейские особые приметы, по которым мы идентифицируем незнакомца.
2. Отношения максимально формальные (участковый, которого вы вроде видите регулярно, а вроде черт бы с ним; ваш директор; ваш препод, который бесит). Но по мере того, как формальный персонаж начнет играть в жизни героя бОльшую роль, от заместительного придется отказаться. Кстати, этот отказ отлично работает как психологическая деталь, намекающая на душевное сближение. И вот уже ваш участковый становится Петром, а потом и Петей.
3. Экспрессивные реакции, как позитивные, так и негативные. «Я посмотрела на Колю. Этот засранец (Коля!) усмехнулся и показал мне средний палец». «На Милу теперь все пялились и смеялись. Бедная девочка расплакалась». Здесь заместительные служат маркером отношений, в которых ваш персонаж состоит с Колей/Милой. Если они будут пестреть на каждом шагу, скорее всего, и вы сами, и читатель постепенно почувствуете раздражение, но раз в несколько абзацев эмоциональной сцены вполне сойдет.
4. Интрига. «Девушка», «пленник», «полицейский», «предатель» ― все возможно, пока вы прячете от читателя имена и личности ваших героев. Единственный нюанс: желательно выбрать что-то одно, чтобы читатель не запутался и не сошел с ума. #Редактируем_лохматых_собачек
Когда спорно, но возможно:
1. Вам нужен комический / сатирический эффект («великий комбинатор» у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях»). Это усиливает иронию образа, абсурдность ситуаций, в которых герой действует, липовость персонажа ― все, что вы хотите усилить. Но злоупотреблять такими конструкциями все равно грустно. Они быстро надоедают.
2. Вы хотите показать, что персонаж, через которого проживается история, почти сросся со своей социальной маской или она в некоторых случаях важнее имени. Герой настолько в своей, например, профессии, что она затмевает личность. Можно найти такое в производственных (в том числе детективных) романах. Используя «офицер» / «доктор» / «диктатор» вместо имени, мы получаем интересный прием обезличивания и лакмусовую бумажку душевного кризиса.
3. Детская литература. Там допустимы умеренные «мальчик» и «девочка» даже в отношении главного героя. Потому что это, увы, слишком тесное поле для игр с построением предложений и жонглирования однородными членами. Предложения должны быть немного проще. А где простота, там часто и повторы. #Редактируем_лохматых_собачек
1. Вам нужен комический / сатирический эффект («великий комбинатор» у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях»). Это усиливает иронию образа, абсурдность ситуаций, в которых герой действует, липовость персонажа ― все, что вы хотите усилить. Но злоупотреблять такими конструкциями все равно грустно. Они быстро надоедают.
2. Вы хотите показать, что персонаж, через которого проживается история, почти сросся со своей социальной маской или она в некоторых случаях важнее имени. Герой настолько в своей, например, профессии, что она затмевает личность. Можно найти такое в производственных (в том числе детективных) романах. Используя «офицер» / «доктор» / «диктатор» вместо имени, мы получаем интересный прием обезличивания и лакмусовую бумажку душевного кризиса.
3. Детская литература. Там допустимы умеренные «мальчик» и «девочка» даже в отношении главного героя. Потому что это, увы, слишком тесное поле для игр с построением предложений и жонглирования однородными членами. Предложения должны быть немного проще. А где простота, там часто и повторы. #Редактируем_лохматых_собачек
Альтернативы использованию
Местоимения, и только местоимения. Если кто-то говорит нам «Со словом “она” надо осторожно, потому что читатель может перепутать два слова женского рода, использованные в предыдущем предложении», в большинстве случаев он все же не наследует Царство Небесное. Это про уважение: читатель не глупее нас, он отличит героиню от табуретки и поймет, кто на кого сел и заплакал. И богатый синтаксис тоже тут выручит. Назывные, безличные и неполные предложения — наши друзья; многие конструкции позволяют избежать подлежащих вообще. Пример:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, недоуменно уставился на девушку. Она точно выдернула парня из какой-то своей реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила староста.
Одноклассник поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если наши Чак и Клара друзья или влюблены друг в друга, то все довольно грустно. Исправить лучше так:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, уставился на нее ― так недоуменно, словно его выдернули из параллельной реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила Клара, но Чак только поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если отношения между Чаком и Кларой формальные или, например, они только-только познакомились, какое-нибудь заместительное можно оставить. Но лучше все же одно: либо «одноклассник», либо «парень». А наша Клара пусть всегда будет Кларой.
Или вот:
«Луи вышел на улицу. Юному принцу было холодно, и он закутался в плащ. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Мальчик ничего не ответил. Луи чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия своего стража. Мужчина потрепал мальчика по волосам жесткой рукой и ободряюще сказал:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Юный принц только опустил глаза».
Здесь у нас несколько более широкий спектр проблем, но на самом деле они преодолеваются довольно легко:
«Луи вышел на улицу и поплотнее закутался в плащ: было холодно. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Луи ничего не ответил. Он чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия. Эжен потрепал его по волосам жесткой рукой и попытался ободрить:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Все так же не находя сил ответить, Луи опустил глаза». #Редактируем_лохматых_собачек
Местоимения, и только местоимения. Если кто-то говорит нам «Со словом “она” надо осторожно, потому что читатель может перепутать два слова женского рода, использованные в предыдущем предложении», в большинстве случаев он все же не наследует Царство Небесное. Это про уважение: читатель не глупее нас, он отличит героиню от табуретки и поймет, кто на кого сел и заплакал. И богатый синтаксис тоже тут выручит. Назывные, безличные и неполные предложения — наши друзья; многие конструкции позволяют избежать подлежащих вообще. Пример:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, недоуменно уставился на девушку. Она точно выдернула парня из какой-то своей реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила староста.
Одноклассник поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если наши Чак и Клара друзья или влюблены друг в друга, то все довольно грустно. Исправить лучше так:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, уставился на нее ― так недоуменно, словно его выдернули из параллельной реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила Клара, но Чак только поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если отношения между Чаком и Кларой формальные или, например, они только-только познакомились, какое-нибудь заместительное можно оставить. Но лучше все же одно: либо «одноклассник», либо «парень». А наша Клара пусть всегда будет Кларой.
Или вот:
«Луи вышел на улицу. Юному принцу было холодно, и он закутался в плащ. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Мальчик ничего не ответил. Луи чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия своего стража. Мужчина потрепал мальчика по волосам жесткой рукой и ободряюще сказал:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Юный принц только опустил глаза».
Здесь у нас несколько более широкий спектр проблем, но на самом деле они преодолеваются довольно легко:
«Луи вышел на улицу и поплотнее закутался в плащ: было холодно. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Луи ничего не ответил. Он чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия. Эжен потрепал его по волосам жесткой рукой и попытался ободрить:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Все так же не находя сил ответить, Луи опустил глаза». #Редактируем_лохматых_собачек
Как употреблять имена правильно
Мы прошли путь джедая и примерно поняли: если в нашей истории действует некий Вася (и он же гордо сидит на пальме повествования, то есть история рассказывается от его лица), мы и зовем его Васей. «Вася проснулся, Вася пошел, Вася покраснел». Не парнем, не мужчиной, не программистом. А вот Василием или по фамилии, каким-нибудь… Романовым?.. мы его звать не будем.
В то же время Василием или Романовым его может звать начальник (в главах, где перехватывает пальму повествования), Васюшей ― влюбленная коллега (уже в своих главах), программистом ― случайно заглянувший в офис посторонний человек, если мы выделим пару минут на пальме и ему. И еще один нюанс. Выбирая заветное имя для глав, где на пальме повествования гордо восседает сам Вася, стоит к нему прислушаться. А как сам он величает себя в мыслях? Обращается ли он к себе вот так просто «Вася», или ему прикольнее звать себя «Базилио», или он вообще ненавидит свое имя настолько, что привык к сетевому никнейму Basilisk? Это важно, так как может быть важным психологическим маркером. Насколько персонаж дружен с собой, насколько к себе ироничен, насколько у него есть чувство юмора, насколько он эскапист? Или «Васи» ему более чем достаточно? #Редактируем_лохматых_собачек
Мы прошли путь джедая и примерно поняли: если в нашей истории действует некий Вася (и он же гордо сидит на пальме повествования, то есть история рассказывается от его лица), мы и зовем его Васей. «Вася проснулся, Вася пошел, Вася покраснел». Не парнем, не мужчиной, не программистом. А вот Василием или по фамилии, каким-нибудь… Романовым?.. мы его звать не будем.
В то же время Василием или Романовым его может звать начальник (в главах, где перехватывает пальму повествования), Васюшей ― влюбленная коллега (уже в своих главах), программистом ― случайно заглянувший в офис посторонний человек, если мы выделим пару минут на пальме и ему. И еще один нюанс. Выбирая заветное имя для глав, где на пальме повествования гордо восседает сам Вася, стоит к нему прислушаться. А как сам он величает себя в мыслях? Обращается ли он к себе вот так просто «Вася», или ему прикольнее звать себя «Базилио», или он вообще ненавидит свое имя настолько, что привык к сетевому никнейму Basilisk? Это важно, так как может быть важным психологическим маркером. Насколько персонаж дружен с собой, насколько к себе ироничен, насколько у него есть чувство юмора, насколько он эскапист? Или «Васи» ему более чем достаточно? #Редактируем_лохматых_собачек
Пленник не шевелится. Несколько цветков в его венце сворачиваются и увядают прямо на глазах.
― Что ж, приятно было встретить тебя и помочь обустроиться. ― Второй сапог тоже наступает в красную лужу, и путь уходящего отмечает ленивая цепочка следов. ― Отдыхай, будь как дома, смотри не простудись и…
― СТОЙ! ― собрав силы, пленник все же вскакивает, кидается следом, так, будто забыл о цепях, но грохочущий лязг возвращает его к реальности, бросая назад.
― Да-да?.. ― под этот снисходительный вопрос, сопровождаемый добродушной улыбкой, пленник снова падает на колени, не удержав веса оков. Весь подбородок его залит кровью, но глаза лихорадочно горят на черном, будто обугленном лице.
― Дикари победят тебя однажды, ― вкрадчиво говорит он, не опуская глаз. ― Обязательно победят. А весь тот мир, который ты зовешь просвещенным, тебя проклянет. Вслед за мной.
― М-м. Многообещающе. ― Рука поправляет волосы, а с ними ― маковый венец, которого не ощущает. Несколько бутонов медленно начинают раскрываться от соприкосновения с окровавленными пальцами. ― Пожалуй, я тебя еще навещу, чтобы послушать твои пророчества поподробнее. Точно ли ты запрещал вуду?.. Пока же до встречи.
Он выходит, больше не оборачиваясь ни на окрики, ни на звон цепей. Только когда затворяется дверь и сгущается липкое безмолвие, пленник перестает биться, тяжело отползает обратно к стене, приваливается к ней и замирает, неудобно, неестественно подогнув ноги. Грудь под изорванным мундиром вздымается часто и рвано. Ему, привычному к тропическому воздуху, тяжело глотать каменную затхлость. Красный венец сползает на лоб. А потом начинает медленно распадаться на отдельные цветки.
Серебристый силуэт отделяется от стены, обретая постепенно очертания. Когда женщина замирает над пленником, он открывает глаза, точно почувствовав чье-то присутствие, ― но глядит сквозь. Через континент и море. На свой дом.
― Мы не будем рабами, ― шепчут багровые от крови губы. ― Не будем. Никогда.
Женщина кивает без тени колебания. Но он этого не видит.
#ПисьмакБезымянной, 1802
― Что ж, приятно было встретить тебя и помочь обустроиться. ― Второй сапог тоже наступает в красную лужу, и путь уходящего отмечает ленивая цепочка следов. ― Отдыхай, будь как дома, смотри не простудись и…
― СТОЙ! ― собрав силы, пленник все же вскакивает, кидается следом, так, будто забыл о цепях, но грохочущий лязг возвращает его к реальности, бросая назад.
― Да-да?.. ― под этот снисходительный вопрос, сопровождаемый добродушной улыбкой, пленник снова падает на колени, не удержав веса оков. Весь подбородок его залит кровью, но глаза лихорадочно горят на черном, будто обугленном лице.
― Дикари победят тебя однажды, ― вкрадчиво говорит он, не опуская глаз. ― Обязательно победят. А весь тот мир, который ты зовешь просвещенным, тебя проклянет. Вслед за мной.
― М-м. Многообещающе. ― Рука поправляет волосы, а с ними ― маковый венец, которого не ощущает. Несколько бутонов медленно начинают раскрываться от соприкосновения с окровавленными пальцами. ― Пожалуй, я тебя еще навещу, чтобы послушать твои пророчества поподробнее. Точно ли ты запрещал вуду?.. Пока же до встречи.
Он выходит, больше не оборачиваясь ни на окрики, ни на звон цепей. Только когда затворяется дверь и сгущается липкое безмолвие, пленник перестает биться, тяжело отползает обратно к стене, приваливается к ней и замирает, неудобно, неестественно подогнув ноги. Грудь под изорванным мундиром вздымается часто и рвано. Ему, привычному к тропическому воздуху, тяжело глотать каменную затхлость. Красный венец сползает на лоб. А потом начинает медленно распадаться на отдельные цветки.
Серебристый силуэт отделяется от стены, обретая постепенно очертания. Когда женщина замирает над пленником, он открывает глаза, точно почувствовав чье-то присутствие, ― но глядит сквозь. Через континент и море. На свой дом.
― Мы не будем рабами, ― шепчут багровые от крови губы. ― Не будем. Никогда.
Женщина кивает без тени колебания. Но он этого не видит.
#ПисьмакБезымянной, 1802
Forwarded from Пишмашинка Шинигамовой ✌🏼
Ребята, я решила перетащить сюда свой пост про постельные сцены.
⠀
❗️Все нижеследующее - лишь мое личное мнение и выводы, сделанные на основе прочитанного и написанного.
⠀
Итак, вы решили вписать постельную сцену в текст.
⠀
1. Зачем? Нет, я серьезно. Постельная сцена - такая же сцена, как и все остальные в книге, и если вы не можете четко ответить на вопрос, зачем она вам в тексте, значит, она вам не нужна.
2. Ок, нужна. Тогда другой вопрос - для чего? А зависимости от целей, возложенных на сцену, будет меняться ее размер (да, уже можно тупо шутить) и вариант написания.
Дальше ниже 🔽
⠀
❗️Все нижеследующее - лишь мое личное мнение и выводы, сделанные на основе прочитанного и написанного.
⠀
Итак, вы решили вписать постельную сцену в текст.
⠀
1. Зачем? Нет, я серьезно. Постельная сцена - такая же сцена, как и все остальные в книге, и если вы не можете четко ответить на вопрос, зачем она вам в тексте, значит, она вам не нужна.
2. Ок, нужна. Тогда другой вопрос - для чего? А зависимости от целей, возложенных на сцену, будет меняться ее размер (да, уже можно тупо шутить) и вариант написания.
Дальше ниже 🔽
Forwarded from Пишмашинка Шинигамовой ✌🏼
Продолжение про постельные сцены
3. Итак, наш $екс - результат отношений двух героев ближе к финалу истории. Прекрасно! Но тут еще один подводный камень: уровень откровенности.
• если всю историю у вас была легкая романтическая/юмористическая атмосфера, то анатомическое описание, кто что и куда засунул будет смотреться странно, грубо и неуместно
• если вы уверены, что хотите сцену с анатомическими подробностями и словом на букву Ч, это ваше право. Но тогда градус напряжения стоит тихонько повышать ХОТЯ БЫ на близлежащих страницах, чтобы такой накал страстей выглядел логично: герои могут начать обращать внимание на пальцы друг друга, обтягивающую тело одежду, ритм дыхания, положение глаз, движения губ при разговоре. Горяченный $екс не берётся ниоткуда.
• если вы хотите просто показать, что герои перешли на новый уровень отношений, хватит вообще намёка и «рамки» до/после: М целует Ж, находясь у неё в гостях, они переступают порог комнаты, Ж думает, как хорошо, что она убралась в спальне - и просыпается утром, ощущая приятную тяжесть мужской руки на своей талии.
• если у вас романтическая проза, то скорее всего сцену можно выстроить на тактильных ощущениях и радости героев, а начать откуда-то с нежных поцелуев. Сильно углубляться в описание я бы не стала, но это тот вариант, где уместны намеки и иносказательность (анатомический атлас откладываем в сторону).
4. Кто доминирует в сцене? Не, я не про удушение и связывание, но лёгкий перевес в инициативе зачастую присутствует. Я искренне считаю, что человек открывается в 2 ситуациях: в стрессе и в $ексе. Жесткий начальник может по вечерам со щенячьими глазами протягивать уборщице хлыст, а тихая стажерка - держать в сумочке наручники. Хотя на мой вкус РЕЗКИЙ контраст - это пошло и предсказуемо. Возьмите одну черту характера и выкрутите ее на максимум. Например, безэмоциональный аналитик любит быть в курсе всех данных и держать ситуацию под контролем - и в $ексе он тоже должен все контролировать и так доминировать. Используйте $екс как способ раскрыть персонажа.
5. Реплики в процессе ПРЕКРАЩАЮТСЯ. Да, шутливая перепалка переходит в флирт, флирт - в прикосновения, и пошло-поехало. На моменте прикосновений герои еще могут что-то там говорить, но речь их скорее всего начнёт стремительно терять градус осмысленности. Почему? Да потому что МЫСЛИ ЗАНЯТЫ ДРУГИМ. Если в процессе $екса ваши персонажи цитируют Гегеля и Канта, значит $екс у них плох и скучен, раз они могут думать о чем-то ещё кроме друг друга.
❗️ВАЖНО: Если один из ваших героев говорит «Нет», то нормальный человек остановится и как минимум узнаёт, реально ли это «Нет», или часть «игры».
3. Итак, наш $екс - результат отношений двух героев ближе к финалу истории. Прекрасно! Но тут еще один подводный камень: уровень откровенности.
• если всю историю у вас была легкая романтическая/юмористическая атмосфера, то анатомическое описание, кто что и куда засунул будет смотреться странно, грубо и неуместно
• если вы уверены, что хотите сцену с анатомическими подробностями и словом на букву Ч, это ваше право. Но тогда градус напряжения стоит тихонько повышать ХОТЯ БЫ на близлежащих страницах, чтобы такой накал страстей выглядел логично: герои могут начать обращать внимание на пальцы друг друга, обтягивающую тело одежду, ритм дыхания, положение глаз, движения губ при разговоре. Горяченный $екс не берётся ниоткуда.
• если вы хотите просто показать, что герои перешли на новый уровень отношений, хватит вообще намёка и «рамки» до/после: М целует Ж, находясь у неё в гостях, они переступают порог комнаты, Ж думает, как хорошо, что она убралась в спальне - и просыпается утром, ощущая приятную тяжесть мужской руки на своей талии.
• если у вас романтическая проза, то скорее всего сцену можно выстроить на тактильных ощущениях и радости героев, а начать откуда-то с нежных поцелуев. Сильно углубляться в описание я бы не стала, но это тот вариант, где уместны намеки и иносказательность (анатомический атлас откладываем в сторону).
4. Кто доминирует в сцене? Не, я не про удушение и связывание, но лёгкий перевес в инициативе зачастую присутствует. Я искренне считаю, что человек открывается в 2 ситуациях: в стрессе и в $ексе. Жесткий начальник может по вечерам со щенячьими глазами протягивать уборщице хлыст, а тихая стажерка - держать в сумочке наручники. Хотя на мой вкус РЕЗКИЙ контраст - это пошло и предсказуемо. Возьмите одну черту характера и выкрутите ее на максимум. Например, безэмоциональный аналитик любит быть в курсе всех данных и держать ситуацию под контролем - и в $ексе он тоже должен все контролировать и так доминировать. Используйте $екс как способ раскрыть персонажа.
5. Реплики в процессе ПРЕКРАЩАЮТСЯ. Да, шутливая перепалка переходит в флирт, флирт - в прикосновения, и пошло-поехало. На моменте прикосновений герои еще могут что-то там говорить, но речь их скорее всего начнёт стремительно терять градус осмысленности. Почему? Да потому что МЫСЛИ ЗАНЯТЫ ДРУГИМ. Если в процессе $екса ваши персонажи цитируют Гегеля и Канта, значит $екс у них плох и скучен, раз они могут думать о чем-то ещё кроме друг друга.
❗️ВАЖНО: Если один из ваших героев говорит «Нет», то нормальный человек остановится и как минимум узнаёт, реально ли это «Нет», или часть «игры».
Forwarded from Пишмашинка Шинигамовой ✌🏼
Продолжение про постельные сцены
6. Не забываем, что все мы разные, и нам нравятся разные вещи. Значит, что? Надо дать читателю пространство для воображения (ну, если вы не пишите прям порно), зазор, куда он подставит то, что нравится ему. Я голосую за акцент на эмоциях и ощущениях с яркими резкими деталями: стон, хрип, рука, сжавшая простыни (или горло 😐). Не забывайте, что сгустившийся и раскалившийся воздух в комнате тоже добавит атмосферы. Не надо рассказывать, какой именно рукой он сжал который $о$ок - лучше скажите, как пальцы (зубы?) сомкнулись на нем, и как боль прошила тело, превращаясь в удовольствие.
А если акцентироваться на рука/нога/голова, то у нас будет полицейский отчёт свидетеля происшествия.
7. Если сцену вы решили описать подробно и откровенно, то:
• не забудьте про чередование анатомии с реакцией на действия
• подбирайте слова тщательно и не дайте градусу упасть, потерявшись за витиеватостью описаний. «Засунул» у меня лично не вызывает ничего, кроме брезгливой гримасы.
• ритмика текста тоже работает! Длинные предложения - медленные действия. Чем ближе $екс к кульминации, чем короче могут быть фразы, его описывающие, под конец дойдя вообще до одного слова: быстро, резко, сильно и тд.
8. Заклинаю: ЗАБУДЬТЕ ПРО ЭВФЕМИЗМЫ!! Его волшебный посох проник в ее пещеру сокровищ - НЕТ!!
9. А что было с героями после? Как они отреагировали на произошедшее между ними? Это сильная характеристика персонажей, и даже отсутствие видимой реакции - тоже реакция, но ее надо подчеркнуть.
Ну, вроде основное все 🙄 Счастливо вашим героям по4покаться! 😄
6. Не забываем, что все мы разные, и нам нравятся разные вещи. Значит, что? Надо дать читателю пространство для воображения (ну, если вы не пишите прям порно), зазор, куда он подставит то, что нравится ему. Я голосую за акцент на эмоциях и ощущениях с яркими резкими деталями: стон, хрип, рука, сжавшая простыни (или горло 😐). Не забывайте, что сгустившийся и раскалившийся воздух в комнате тоже добавит атмосферы. Не надо рассказывать, какой именно рукой он сжал который $о$ок - лучше скажите, как пальцы (зубы?) сомкнулись на нем, и как боль прошила тело, превращаясь в удовольствие.
А если акцентироваться на рука/нога/голова, то у нас будет полицейский отчёт свидетеля происшествия.
7. Если сцену вы решили описать подробно и откровенно, то:
• не забудьте про чередование анатомии с реакцией на действия
• подбирайте слова тщательно и не дайте градусу упасть, потерявшись за витиеватостью описаний. «Засунул» у меня лично не вызывает ничего, кроме брезгливой гримасы.
• ритмика текста тоже работает! Длинные предложения - медленные действия. Чем ближе $екс к кульминации, чем короче могут быть фразы, его описывающие, под конец дойдя вообще до одного слова: быстро, резко, сильно и тд.
8. Заклинаю: ЗАБУДЬТЕ ПРО ЭВФЕМИЗМЫ!! Его волшебный посох проник в ее пещеру сокровищ - НЕТ!!
9. А что было с героями после? Как они отреагировали на произошедшее между ними? Это сильная характеристика персонажей, и даже отсутствие видимой реакции - тоже реакция, но ее надо подчеркнуть.
Ну, вроде основное все 🙄 Счастливо вашим героям по4покаться! 😄
Сделала символическую обложечку для рукописи, которая сейчас, прямо на моих глазах, создается моей прекрасной Мариной @turaisegen т.т Это невероятная мистика о писателях, с таким градусом разнообразной хтони и с такой живой Украиной, что я в любви просто вся. Завидую всем, кто еще не знаком!
#мои_котоавторы🖤
#мои_котоавторы🖤
Дабы не быть голословной об офигенности этого текста и этих героев:
Богдан Ярасланов. О… как. Значит, Дан ― это сокращение от Богдана, а не Даниила, как можно было бы решить. Я почему-то к нему примеривал именно это имя. Богдан всё же… Хотя вот место рождения – город Ужгород. Едва не присвистываю. Вот это да. Почему-то думал, что он родился где-то в безумно пафосных столицах, но никак не в уютном городе Закарпатья.
Подпись у него интересная. Внимательно изучаю её, вычленяя среди размашистых завитков буквы. Так, начинается с «Я», потом точка, дальше три первых буквы имени: б, о, г. То есть… если привыкнуть к линиям, то можно увидеть…
Я.Бог
С губ срывается нервный смешок. Да уж, скромность ― единственный его недостаток. Я вот как-то не додумался до такого. Просто стилизовал первую букву фамилии, а мог вон целого клоуна нарисовать, если следовать такой логике.
― А чужие документы смотреть нехорошо, ― звучит прямо надо мной, и я едва не роняю паспорт.
Ярасланов садится рядом снова, я замечаю, что под мышкой у него сборник судоку.
― Ну как, удовлетворил любопытство? ― неожиданно совершенно спокойно интересуется он.
― Немного, ― признаюсь я и тут же спрашиваю: ― Почему Дан? Не Богдан?
― Издатель посоветовал сократить, ― пожимает он плечом. Зелено-голубая волна взгляда устремляется на крышу вокзала, которая отражает солнечные лучи, будто возвращая их небу. ― Так короче, так воспринимается лучше читателем. Читатель же, знаешь ли, существо капризное. У него есть море, где каждая волна, ― автор. Волна накатывает на волну, прячет под собой, принося что-то другое, стирая старое. Ты их не запомнишь, да и не всегда в них сориентируешься. Но вот ту волну, что плеснет в лицо, оставив соленый привкус на губах, ты забудешь вряд ли. Поэтому цель каждого писателя – остаться на губах, которые потом смогут процитировать его строки.
"Два дня до Солнца", Марина Комарова ( @turaisegen) #мои_котоавторы🖤
Подпись у него интересная. Внимательно изучаю её, вычленяя среди размашистых завитков буквы. Так, начинается с «Я», потом точка, дальше три первых буквы имени: б, о, г. То есть… если привыкнуть к линиям, то можно увидеть…
Я.Бог
С губ срывается нервный смешок. Да уж, скромность ― единственный его недостаток. Я вот как-то не додумался до такого. Просто стилизовал первую букву фамилии, а мог вон целого клоуна нарисовать, если следовать такой логике.
― А чужие документы смотреть нехорошо, ― звучит прямо надо мной, и я едва не роняю паспорт.
Ярасланов садится рядом снова, я замечаю, что под мышкой у него сборник судоку.
― Ну как, удовлетворил любопытство? ― неожиданно совершенно спокойно интересуется он.
― Немного, ― признаюсь я и тут же спрашиваю: ― Почему Дан? Не Богдан?
― Издатель посоветовал сократить, ― пожимает он плечом. Зелено-голубая волна взгляда устремляется на крышу вокзала, которая отражает солнечные лучи, будто возвращая их небу. ― Так короче, так воспринимается лучше читателем. Читатель же, знаешь ли, существо капризное. У него есть море, где каждая волна, ― автор. Волна накатывает на волну, прячет под собой, принося что-то другое, стирая старое. Ты их не запомнишь, да и не всегда в них сориентируешься. Но вот ту волну, что плеснет в лицо, оставив соленый привкус на губах, ты забудешь вряд ли. Поэтому цель каждого писателя – остаться на губах, которые потом смогут процитировать его строки.
"Два дня до Солнца", Марина Комарова ( @turaisegen) #мои_котоавторы🖤
Кстати, хорошая новость в ночи: Обезьянки снова появились в наличии на букмейт.киоск, и пока они там по щадящей цене ❤️ https://bookmate.store/popcorn-books/teoriya-beskonechnykh-obezyan
А вот Рыцарь на Лабе опять кончился. #Тексты_Эл #ТеорияБесконечныхОбезьян
А вот Рыцарь на Лабе опять кончился. #Тексты_Эл #ТеорияБесконечныхОбезьян
Kiosk Shop
Kiosk Shop — Интернет-магазин книг с доставкой по России
Интернет магазин книг с доставкой. Продажа книг издательств Popcorn Books, Individuum, No-Kidding press. Мерч по книгам "Лето в пионерском галстуке", трилогии "...
Печальная печаль. Хотела обнимать вас всех, дарить открытки и нагло смотреть в глаза тайной полиции, а не вот это все.
Forwarded from ПОМОЙНЫЙ ЕНОТ
Найс. Нонфик перенесли. Мы только стенд офигительный отрисовали. 🤬🤬🤬
https://moscowbookfair.ru/perenos-yarmarki-non/fictio%E2%84%96-na-dekabr-2022-goda.html
https://moscowbookfair.ru/perenos-yarmarki-non/fictio%E2%84%96-na-dekabr-2022-goda.html
БЛИЗКО, НО НЕ СЛИШКОМ. ЛЕКСИКА ФЭНТЕЗИ-МИРОВ
Фэнтези ― как ни крути, истории о других мирах. Можно, конечно, долго рассуждать о том, что все «иные» реальности на деле метафора нашей, но это вряд ли так. Даже научная теория давно сомневается в том, что кроме нас, людишек, на этом свете никого нет.
Спокойно, это вовсе не намек авторам на то, что их миры, дабы той самой научной теории соответствовать, должны быть максимально не похожи на наш, иметь свою гравитацию, свою атмосферу и вообще полное импортозамещение. Миры могут быть очень разными, и побратимы Земли в бесконечной вселенной наверняка имеются. Но конкретно этот материал будет полезен скорее тем, кто хочет подчеркнуть:
Дороти, мы больше не в Канзасе. Точнее, не в Солнечной Системе и даже не в ее подобии.
В вашем «другом» мире, несомненно, говорят не на русском, не на английском и не на финском. Возможно, на чем-то похожем, но все же нет. Некоторые авторы погружаются в свои миры настолько, что «вытаскивают» эти загадочные наречия и письмена на свет божий, вспомним хотя бы Дж. Р. Толкиена, которому мы обязаны целым спектром языков, от эльфийского до мордорского. Это здорово и заслуживает уважения, таким занималась (и обязательно продолжу!) и я для одного из самых сложных своих миров. Но простого факта это не отменяет: и «Властелин колец», и ваши книги, и мои написаны все же на русском. И читатель не должен записываться на языковые курсы ради них.
Руководств по созданию языков в сети много, и если вы готовы к лингвистической демиургии, они к вашим услугам. Алфавит, фонетика, система базовых морфем, уровень инверсии, законы синтаксиса ― все это только звучит страшно, но «расшифровать», что же такое вещают герои, вполне можно. Я же хочу поговорить о несколько более простых способах донести до читателя, что он действительно где-то не на Земле и, если попадет в этот самый далекий мир, не обойдется без разговорника. Но читать вашу книгу ему при этом будет вполне комфортно.
Итак, «чужой» язык в умеренной и комфортной для читателя форме может проявляться на шести уровнях. Пойдем от простого к сложному. #Редактируем_Лохматых_Собачек
Фэнтези ― как ни крути, истории о других мирах. Можно, конечно, долго рассуждать о том, что все «иные» реальности на деле метафора нашей, но это вряд ли так. Даже научная теория давно сомневается в том, что кроме нас, людишек, на этом свете никого нет.
Спокойно, это вовсе не намек авторам на то, что их миры, дабы той самой научной теории соответствовать, должны быть максимально не похожи на наш, иметь свою гравитацию, свою атмосферу и вообще полное импортозамещение. Миры могут быть очень разными, и побратимы Земли в бесконечной вселенной наверняка имеются. Но конкретно этот материал будет полезен скорее тем, кто хочет подчеркнуть:
Дороти, мы больше не в Канзасе. Точнее, не в Солнечной Системе и даже не в ее подобии.
В вашем «другом» мире, несомненно, говорят не на русском, не на английском и не на финском. Возможно, на чем-то похожем, но все же нет. Некоторые авторы погружаются в свои миры настолько, что «вытаскивают» эти загадочные наречия и письмена на свет божий, вспомним хотя бы Дж. Р. Толкиена, которому мы обязаны целым спектром языков, от эльфийского до мордорского. Это здорово и заслуживает уважения, таким занималась (и обязательно продолжу!) и я для одного из самых сложных своих миров. Но простого факта это не отменяет: и «Властелин колец», и ваши книги, и мои написаны все же на русском. И читатель не должен записываться на языковые курсы ради них.
Руководств по созданию языков в сети много, и если вы готовы к лингвистической демиургии, они к вашим услугам. Алфавит, фонетика, система базовых морфем, уровень инверсии, законы синтаксиса ― все это только звучит страшно, но «расшифровать», что же такое вещают герои, вполне можно. Я же хочу поговорить о несколько более простых способах донести до читателя, что он действительно где-то не на Земле и, если попадет в этот самый далекий мир, не обойдется без разговорника. Но читать вашу книгу ему при этом будет вполне комфортно.
Итак, «чужой» язык в умеренной и комфортной для читателя форме может проявляться на шести уровнях. Пойдем от простого к сложному. #Редактируем_Лохматых_Собачек
1. Имена. Не новость, но в другом мире ― если он действительно другой ― вряд ли могут жить Дафна и Фредерик, Лариса, Саладин, Иван и Фудзи. Большинство земных имен имеет четкую этимологию и жестко «зацементированы» культурными кодами: отсылают к священным книгам, историческим событиям, мифам. Скорее всего, система имен вашего мира выстроена примерно так же, но культурные коды там свои. Подумайте, в честь кого или чего называют детей, когда именно (При рождении? При инициации? После великого подвига?) это делают, как можно от нелюбимого имени избавиться. То же касается наличия / отсутствия ласкательных форм, и вторых / третьих имен, и прозвищ, и фамилий: в разных мирах законы могут быть свои.
Еще одна важная вещь: ваши имена не должны выглядеть так, будто отбившийся от рук кот прошелся по клавиатуре или решил на нее сесть. В них должна прослеживаться система, а если ваш мир мультикультурный, в каждой стране законы «имяобразования» могут разниться. Например, в моей «Серебряной клятве» для Солнечного Царства характерно то, что все мужские имена заканчиваются на «о» (аналог этой буквы в местном алфавите напоминает знак солнца), а женские ― на «а» (этот аналог похож на луну). А вот на Ледяной пустоши имена всех женщин оканчиваются на «ль» или даже «лль», в то время как мужские образуются достаточно свободно за исключением повальной любви к звуку «р» (он рисуночной привязки ни ко льду, ни к огню не имеет, ну любят его люди и все, они много рычат!). Смотрите сами:
Солнечное царство ― Хельмо, Хинсдро, Тсино, Грайно; Рисса, Илана, Сира.
Ледяная пустошь: Янгред, Хайранг, Эндре, Рутрих; Инельхалль, Гюллрейль, Астиль.
Нюансы можно проследить в каждой культурной точке мира, но мы остановимся здесь.
2. Второй уровень ― топонимы. Названия городов и рек, морей и материков. Здесь, в принципе, соблюдаются все те же законы: должно быть национальное разнообразие и должны быть параллели внутри каждой культуры. В одном из моих миров, например, все города называют исключительно в мужском роде; в другом популярно использование апострофов и мягких звуков, а все на той же Ледяной пустоши города не называют вообще, а просто нумеруют. Места мало, города уродливые, фантазия бедная.
3. Третий уровень ― измерение времени. Узнайте, сколько времен года в вашем мире, как они называются и сколько длятся. И… года ли? В мире романа «Капитан Два Лица» аналогичный году промежуток называется Приливным кругом (время от одного Большого прилива, когда вода неизбежно затапливает прибрежные города, до другого) и делится на два Полукруга, разделенные Большим Отливом (когда море уходит далеко-далеко и люди жгут костры на оголившейся гальке). Холодный сезон зовется фииртом, а вот ничего аналогичного весне и осени нет, их сложно выделить из-за особенностей местного климата. То же касается и других временных единиц. Все в том же мире «Капитана» нет понятия «минута», зато есть понятие «швэ», которое занимает примерно полторы-две. Вы тоже можете называть вещи своими именами. Но на этом уровне читатель иногда уже начинает уставать, поэтому выбирайте формулировки, позволяющие не употреблять подобные слова слишком часто. #Редактируем_Лохматых_Собачек
Еще одна важная вещь: ваши имена не должны выглядеть так, будто отбившийся от рук кот прошелся по клавиатуре или решил на нее сесть. В них должна прослеживаться система, а если ваш мир мультикультурный, в каждой стране законы «имяобразования» могут разниться. Например, в моей «Серебряной клятве» для Солнечного Царства характерно то, что все мужские имена заканчиваются на «о» (аналог этой буквы в местном алфавите напоминает знак солнца), а женские ― на «а» (этот аналог похож на луну). А вот на Ледяной пустоши имена всех женщин оканчиваются на «ль» или даже «лль», в то время как мужские образуются достаточно свободно за исключением повальной любви к звуку «р» (он рисуночной привязки ни ко льду, ни к огню не имеет, ну любят его люди и все, они много рычат!). Смотрите сами:
Солнечное царство ― Хельмо, Хинсдро, Тсино, Грайно; Рисса, Илана, Сира.
Ледяная пустошь: Янгред, Хайранг, Эндре, Рутрих; Инельхалль, Гюллрейль, Астиль.
Нюансы можно проследить в каждой культурной точке мира, но мы остановимся здесь.
2. Второй уровень ― топонимы. Названия городов и рек, морей и материков. Здесь, в принципе, соблюдаются все те же законы: должно быть национальное разнообразие и должны быть параллели внутри каждой культуры. В одном из моих миров, например, все города называют исключительно в мужском роде; в другом популярно использование апострофов и мягких звуков, а все на той же Ледяной пустоши города не называют вообще, а просто нумеруют. Места мало, города уродливые, фантазия бедная.
3. Третий уровень ― измерение времени. Узнайте, сколько времен года в вашем мире, как они называются и сколько длятся. И… года ли? В мире романа «Капитан Два Лица» аналогичный году промежуток называется Приливным кругом (время от одного Большого прилива, когда вода неизбежно затапливает прибрежные города, до другого) и делится на два Полукруга, разделенные Большим Отливом (когда море уходит далеко-далеко и люди жгут костры на оголившейся гальке). Холодный сезон зовется фииртом, а вот ничего аналогичного весне и осени нет, их сложно выделить из-за особенностей местного климата. То же касается и других временных единиц. Все в том же мире «Капитана» нет понятия «минута», зато есть понятие «швэ», которое занимает примерно полторы-две. Вы тоже можете называть вещи своими именами. Но на этом уровне читатель иногда уже начинает уставать, поэтому выбирайте формулировки, позволяющие не употреблять подобные слова слишком часто. #Редактируем_Лохматых_Собачек
Сюда же относятся названия небесных светил, погодных явлений и прочих природных/физических реалий. Если в вашем мире нет слов «солнце» и «луна», а есть, например, «клубок» и «серп», это нормально. Если солнц и лун больше, чем по одному экземпляру и каждый объект имеет свое имя, ― тоже. Пример: в «Темной башне» Кинга нет понятия «месяц», но для измерения временных интервалов применяются луны. И есть там Мешочная, Охотничья, Целующаяся и Демоническая луна. Чем они отличаются? Оттенком и образами, которые проступают на лунной поверхности в тот или иной период.
4. Четвертый уровень ― вежливые формулы, обращения, должности, титулы. Барышни, мистеры, жандармы и милорды в фэнтези-мирах обычно смотрятся не очень (хотя все, опять же, зависит от близости к Земле, и если ваш мир стоит на столпах старой доброй Англии, которой необходимы маркеры узнавания, все огонь!). Зато обращения «сэй» («господин») и «дин» («лидер») все в той же «Темной Башне» Стивена Кинга восхитительны: этот мир пусть и выстроен частично на эстетике старых вестернов, все же слишком уникален для расхожей церемониальной лексики Запада. В моей дилогии «Ветер странствий» есть целая система гендерно и возрастно ориентированных обращений: ло (к мужчине), ла (к женщине), лё (к ребенку), ли (к группе людей). А чтобы сделать форму почтительной, к любому из обращений стоит добавить звук «у». В умеренном количестве такие вещи тоже красят текст. У ваших героев может также быть какая-то особая фраза-аналог «Доброго утра». Может не быть короля. А может даже не быть слова «Спасибо», если в мире нет самого понятия «религия» и «бог» соответственно.
5. Пятый уровень ― ругательства, благословения и богохульства. Думаю, комментарии излишни: нет в вашем мире чертей ― так и не чертыхайтесь!
6. Шестой уровень ― магические артефакты, отдельные продукты, предметы быта и детали одежды, качества и состояния, аналогов которым в земном языке нет. Все в том же мире «Капитана Два Лица» есть понятие «тан». В религиозном контексте это тростина, которую местный бог использовал, делая хребет перворожденному человеку; в обиходе ― что-то среднее между волей и добрым началом. Кстати, важный и интересный момент: языковую уникальность вашему миру может придать не только наличие неизвестных нашему миру понятий / лингвистических элементов, но и отсутствие известных. Если в вашем языке не будет глагола «любить» (или, как я писала выше, понятия «бог»), это многое о нем скажет. Если окажется, что какое-нибудь племя не использует личные местоимения и поголовно говорит о себе в третьем лице, ― это тоже вполне себе фишка. И таких может быть множество.
Шестой уровень ― тот самый, на котором легко увлечься, особенно если вы влюблены в свой мир. Здесь мы и начинаем думать: наша картошка ― это точно «картошка»? А штаны ― «штаны»? А есть там вообще именительный или дательный падеж? Ой, герои все используют инверсию, потому что для них такой порядок нормальный, какая прелесть, я тоже буду! Совет тут один: постарайтесь заменять слова с ярко выраженным культурным кодом (например, «джинсы», «джелато», «унитаз», «доллар», «меланхолия», происхождение которых, думаю, всем известно и привязано к конкретным регионам/брендам/учениям), но щадить все, что воспринимается более-менее нейтрально и обобщенно. То же касается и внелексических изысканий: синтаксиса, пунктуации, грамматики. Соблюдайте баланс, помня: у читателя пока нет разговорника!
Но никто не мешает вам составить его для развлечения!
А как вы? Заморачиваетесь с языками в своих мирах? Может, вообще создаете целые лингвистические угодья? Делитесь примерами и опытом в комментариях! #Редактируем_Лохматых_Собачек
4. Четвертый уровень ― вежливые формулы, обращения, должности, титулы. Барышни, мистеры, жандармы и милорды в фэнтези-мирах обычно смотрятся не очень (хотя все, опять же, зависит от близости к Земле, и если ваш мир стоит на столпах старой доброй Англии, которой необходимы маркеры узнавания, все огонь!). Зато обращения «сэй» («господин») и «дин» («лидер») все в той же «Темной Башне» Стивена Кинга восхитительны: этот мир пусть и выстроен частично на эстетике старых вестернов, все же слишком уникален для расхожей церемониальной лексики Запада. В моей дилогии «Ветер странствий» есть целая система гендерно и возрастно ориентированных обращений: ло (к мужчине), ла (к женщине), лё (к ребенку), ли (к группе людей). А чтобы сделать форму почтительной, к любому из обращений стоит добавить звук «у». В умеренном количестве такие вещи тоже красят текст. У ваших героев может также быть какая-то особая фраза-аналог «Доброго утра». Может не быть короля. А может даже не быть слова «Спасибо», если в мире нет самого понятия «религия» и «бог» соответственно.
5. Пятый уровень ― ругательства, благословения и богохульства. Думаю, комментарии излишни: нет в вашем мире чертей ― так и не чертыхайтесь!
6. Шестой уровень ― магические артефакты, отдельные продукты, предметы быта и детали одежды, качества и состояния, аналогов которым в земном языке нет. Все в том же мире «Капитана Два Лица» есть понятие «тан». В религиозном контексте это тростина, которую местный бог использовал, делая хребет перворожденному человеку; в обиходе ― что-то среднее между волей и добрым началом. Кстати, важный и интересный момент: языковую уникальность вашему миру может придать не только наличие неизвестных нашему миру понятий / лингвистических элементов, но и отсутствие известных. Если в вашем языке не будет глагола «любить» (или, как я писала выше, понятия «бог»), это многое о нем скажет. Если окажется, что какое-нибудь племя не использует личные местоимения и поголовно говорит о себе в третьем лице, ― это тоже вполне себе фишка. И таких может быть множество.
Шестой уровень ― тот самый, на котором легко увлечься, особенно если вы влюблены в свой мир. Здесь мы и начинаем думать: наша картошка ― это точно «картошка»? А штаны ― «штаны»? А есть там вообще именительный или дательный падеж? Ой, герои все используют инверсию, потому что для них такой порядок нормальный, какая прелесть, я тоже буду! Совет тут один: постарайтесь заменять слова с ярко выраженным культурным кодом (например, «джинсы», «джелато», «унитаз», «доллар», «меланхолия», происхождение которых, думаю, всем известно и привязано к конкретным регионам/брендам/учениям), но щадить все, что воспринимается более-менее нейтрально и обобщенно. То же касается и внелексических изысканий: синтаксиса, пунктуации, грамматики. Соблюдайте баланс, помня: у читателя пока нет разговорника!
Но никто не мешает вам составить его для развлечения!
А как вы? Заморачиваетесь с языками в своих мирах? Может, вообще создаете целые лингвистические угодья? Делитесь примерами и опытом в комментариях! #Редактируем_Лохматых_Собачек