О чем я думаю? О падающих звездах...
Гляди, вон там одна, беззвучная, как дух,
алмазною стезей прорезывает воздух,
и вот уж путь ее — потух...
Не спрашивай меня, куда звезда скатилась.
О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую — она лучисто раздробилась
на глубине моей души.
Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
Гляди, вон там одна, беззвучная, как дух,
алмазною стезей прорезывает воздух,
и вот уж путь ее — потух...
Не спрашивай меня, куда звезда скатилась.
О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую — она лучисто раздробилась
на глубине моей души.
Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
Какие слова у дождя? – Никаких.
Он тихо на старую землю ложится,
И вот на земле уж ничто не пылится,
Ничто не болит, и не давят долги.
Какие слова у меня? – Тишина.
Немая луна всю пустыню заполнит
И так стережёт эту белую полночь,
Что только тобой эта полночь полна.
Какие слова у тебя? – Красота.
Ты белое платье по миру проносишь
И запахи ливней в ладонях приносишь,
И льёт на пустыни мои доброта.
Какие слова у дорог? – Торжество.
Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
И редкие звёзды сквозь тучи мигают,
И капли дрожат на стекле ветровом.
20 сентября 1974
Юрий Визбор
Мировая Поэзия|Подписаться
Он тихо на старую землю ложится,
И вот на земле уж ничто не пылится,
Ничто не болит, и не давят долги.
Какие слова у меня? – Тишина.
Немая луна всю пустыню заполнит
И так стережёт эту белую полночь,
Что только тобой эта полночь полна.
Какие слова у тебя? – Красота.
Ты белое платье по миру проносишь
И запахи ливней в ладонях приносишь,
И льёт на пустыни мои доброта.
Какие слова у дорог? – Торжество.
Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
И редкие звёзды сквозь тучи мигают,
И капли дрожат на стекле ветровом.
20 сентября 1974
Юрий Визбор
Мировая Поэзия|Подписаться
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать,—
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,—
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.
Федор Тютчев
Художник Александр Морозов
Мировая Поэзия|Подписаться
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать,—
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,—
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.
Федор Тютчев
Художник Александр Морозов
Мировая Поэзия|Подписаться
Потому что все, как раньше:
Осень, листья, листопад…
Хочешь знать, что будет дальше?
Дальше – снег. За снегом – сад.
Сад… Распустятся сирени,
Вишни, яблони. Потом
Лето выйдет с акварелью –
С акварелью, не с холстом.
Будут травы полевые,
Будут ягоды, грибы.
Не весенними – иными –
Станут летние сады.
Будет сладким, будет сочным,
Будет вкусным летний сад!
Дальше? Снова двоеточье:
Осень, листья, листопад
Терентiй Травнiкъ.
Мировая Поэзия|Подписаться
Осень, листья, листопад…
Хочешь знать, что будет дальше?
Дальше – снег. За снегом – сад.
Сад… Распустятся сирени,
Вишни, яблони. Потом
Лето выйдет с акварелью –
С акварелью, не с холстом.
Будут травы полевые,
Будут ягоды, грибы.
Не весенними – иными –
Станут летние сады.
Будет сладким, будет сочным,
Будет вкусным летний сад!
Дальше? Снова двоеточье:
Осень, листья, листопад
Терентiй Травнiкъ.
Мировая Поэзия|Подписаться
В 30-х годах в одну из комнат квартиры в Фонтанном доме, где жила Ахматова, вселили рабочую семью (это называлось «уплотнение»). Когда пьяный глава семьи бил своих ребятишек, Ахматова уходила в ванную комнату, чтобы не слышать их плача. Анна Андреевна часами нянчила этих соседских ребятишек, угощала их лакомствами, им недоступными, читала книжки. Во время войны в эвакуации до неё дошёл слух, что один из этих детей Валя Смирнов погиб. И она написала стихотворение, одно из самых пронзительных в русской поэзии:
Постучись кулачком — я открою.
Я тебе открывала всегда.
Я теперь за высокой горою,
За пустыней, за ветром и зноем,
Но тебя не предам никогда...
Твоего я не слышала стона,
Хлеба ты у меня не просил.
Принеси же мне ветку клёна
Или просто травинок зелёных,
Как ты прошлой весной приносил.
Принеси же мне горсточку чистой,
Нашей невской студёной воды,
И с головки твоей золотистой
Я кровавые смою следы...
23 апреля 1942 года, Ташкент
На фото Анна Андреевна Ахматова и Валя Смирнов. 1940
Мировая Поэзия|Подписаться
Постучись кулачком — я открою.
Я тебе открывала всегда.
Я теперь за высокой горою,
За пустыней, за ветром и зноем,
Но тебя не предам никогда...
Твоего я не слышала стона,
Хлеба ты у меня не просил.
Принеси же мне ветку клёна
Или просто травинок зелёных,
Как ты прошлой весной приносил.
Принеси же мне горсточку чистой,
Нашей невской студёной воды,
И с головки твоей золотистой
Я кровавые смою следы...
23 апреля 1942 года, Ташкент
На фото Анна Андреевна Ахматова и Валя Смирнов. 1940
Мировая Поэзия|Подписаться
Остаёмся мы по крохам:
Кто-то книгой, кто-то вздохом,
Кто-то песней, кто - дитём,
Но и в этих крошках даже,
Где-то, будущего дальше,
Умирая, мы живём.
Евгений Евтушенко
Мировая Поэзия|Подписаться
Кто-то книгой, кто-то вздохом,
Кто-то песней, кто - дитём,
Но и в этих крошках даже,
Где-то, будущего дальше,
Умирая, мы живём.
Евгений Евтушенко
Мировая Поэзия|Подписаться
Где-то музыка играет,
День осенний догорает,
Скрипка тихо ворожит,
День пока не пережит.
Что ещё в него вместится?
Шорох листьев, пенье птицы,
Луч, упавший на порог
И вот эти восемь строк.
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
День осенний догорает,
Скрипка тихо ворожит,
День пока не пережит.
Что ещё в него вместится?
Шорох листьев, пенье птицы,
Луч, упавший на порог
И вот эти восемь строк.
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
Приветствую тебя, мой неизбежный день.
Всё шире, шире даль, светлей, разнообразней,
и на звенящую на первую ступень
всхожу, исполненный блаженства и боязни.
Владимир Набоков, 23 марта 1919
Мировая Поэзия|Подписаться
Всё шире, шире даль, светлей, разнообразней,
и на звенящую на первую ступень
всхожу, исполненный блаженства и боязни.
Владимир Набоков, 23 марта 1919
Мировая Поэзия|Подписаться
Знаете ли вы о том, что стало с библейским Лазарем после того, как Иисус Христос воскресил его из мертвых? Если нет, ОБЯЗАТЕЛЬНО прочтите "Елеазар" Леонида Андреева однако, имейте в виду: рассказ Андреева написан мастерски, даже великолепно, но жутковато. Забыть потом не получиться.
https://www.wildberries.ru/catalog/171366916/detail.aspx
https://www.wildberries.ru/catalog/171366916/detail.aspx
Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.
Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!
Булат Окуджава
Мировая Поэзия|Подписаться
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.
Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!
Булат Окуджава
Мировая Поэзия|Подписаться
А дома – чай и добровольный плен.
Сонет, написанный в тетрадке накануне.
Певучий Блок. Непонятый Верлен.
Влюбленный Фет. И одинокий Бунин.
Валентин Катаев
Мировая Поэзия|Подписаться
Сонет, написанный в тетрадке накануне.
Певучий Блок. Непонятый Верлен.
Влюбленный Фет. И одинокий Бунин.
Валентин Катаев
Мировая Поэзия|Подписаться
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.
И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,-
Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних...
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...
Давид Самойлов
Художник Игорь Романчук
Мировая Поэзия|Подписаться
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.
И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,-
Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних...
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...
Давид Самойлов
Художник Игорь Романчук
Мировая Поэзия|Подписаться
Отпылала вешняя заря,
Ласковое лето отгорело.
Добрую погоду с октября
Спрашивать, наверное, не дело.
Только он и сам не подведет,
Дело и без требований знает:
Золото осеннее метет,
Золотом дороги устилает...
Ольга Фокина
Художник Алексей Савченко
Мировая Поэзия|Подписаться
Ласковое лето отгорело.
Добрую погоду с октября
Спрашивать, наверное, не дело.
Только он и сам не подведет,
Дело и без требований знает:
Золото осеннее метет,
Золотом дороги устилает...
Ольга Фокина
Художник Алексей Савченко
Мировая Поэзия|Подписаться
Но среди многих примет
Одна проступает, как ноты:
Скажи мне, кто твой поэт,
И я скажу тебе - кто ты.
Илья Львович Сельвинский
Мировая Поэзия|Подписаться
Одна проступает, как ноты:
Скажи мне, кто твой поэт,
И я скажу тебе - кто ты.
Илья Львович Сельвинский
Мировая Поэзия|Подписаться
Живи. Не жалуйся, не числи
ни лет минувших, ни планет,
и стройные сольются мысли
в ответ единый: смерти нет.
Будь милосерден. Царств не требуй.
Всем благодарно дорожи.
Молись — безоблачному небу
и василькам в волнистой ржи.
Не презирая грез бывалых,
старайся лучшие создать.
У птиц, у трепетных и малых,
учись, учись благословлять!
14 февраля 1919
(с) Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
ни лет минувших, ни планет,
и стройные сольются мысли
в ответ единый: смерти нет.
Будь милосерден. Царств не требуй.
Всем благодарно дорожи.
Молись — безоблачному небу
и василькам в волнистой ржи.
Не презирая грез бывалых,
старайся лучшие создать.
У птиц, у трепетных и малых,
учись, учись благословлять!
14 февраля 1919
(с) Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
Смерть не так уж страшна и зловеща.
Окончательной гибели нет:
Все явленья, и люди, и вещи
Оставляют незыблемый след.
Распадаясь на микрочастицы,
Жизнь минувшая не умерла, —
И когда-то умершие птицы
Пролетают сквозь наши тела.
Мчатся древние лошади в мыле
По асфальту ночных автострад,
И деревья, что срублены были,
Над твоим изголовьем шумят.
Мир пронизан минувшим. Он вечен.
С каждым днем он богаче стократ.
В нем живут наши прошлые встречи
И погасшие звезды горят.
Вадим Шефнер, 1957 год
Картина Анны Урюпиной
Мировая Поэзия|Подписаться
Окончательной гибели нет:
Все явленья, и люди, и вещи
Оставляют незыблемый след.
Распадаясь на микрочастицы,
Жизнь минувшая не умерла, —
И когда-то умершие птицы
Пролетают сквозь наши тела.
Мчатся древние лошади в мыле
По асфальту ночных автострад,
И деревья, что срублены были,
Над твоим изголовьем шумят.
Мир пронизан минувшим. Он вечен.
С каждым днем он богаче стократ.
В нем живут наши прошлые встречи
И погасшие звезды горят.
Вадим Шефнер, 1957 год
Картина Анны Урюпиной
Мировая Поэзия|Подписаться