Радость может ждать на каждом повороте.
Не грусти. Не надо. Посмотри в окно.
Осень, в желтых листьях, в нежной позолоте,
Медленно колдует. Что нам суждено?
Разве мы узнаем? Разве разгадаем?
Будем ждать, что чары улыбнутся нам.
Пляска мертвых листьев завершится Маем.
Лютики засветят снова по углам.
Даже и сегодня… Ум предав заботам,
Шел я хмурый, скучный, по лесной глуши,
Вдруг, на самой тропке, да, на повороте,
Красный цвет мелькнул мне в ласковой тиши.
Спелая рябина прямо предо мною,
Алая калина тут же рядом с ней.
Мы нарвем ветвей их на зиму с тобою,
Пред окном повесим комнатки твоей.
Прилетит снегирь, смешной и неуклюжий,
Раза два чирикнет, клюнет, да и прочь.
И метель завоет, все затянет стужей,
Но зимой, пред лампой, так уютна ночь.
И пока на всполье будут свисты вьюги,
Сон тебя овеет грезой голубой.
«Милый, что я вижу! Лютики на луге!
Хороводы травок! Ах, и я с тобой!»
Константин Бальмонт
Художник Игорь Эммануилович Грабарь
Мировая Поэзия|Подписаться
Не грусти. Не надо. Посмотри в окно.
Осень, в желтых листьях, в нежной позолоте,
Медленно колдует. Что нам суждено?
Разве мы узнаем? Разве разгадаем?
Будем ждать, что чары улыбнутся нам.
Пляска мертвых листьев завершится Маем.
Лютики засветят снова по углам.
Даже и сегодня… Ум предав заботам,
Шел я хмурый, скучный, по лесной глуши,
Вдруг, на самой тропке, да, на повороте,
Красный цвет мелькнул мне в ласковой тиши.
Спелая рябина прямо предо мною,
Алая калина тут же рядом с ней.
Мы нарвем ветвей их на зиму с тобою,
Пред окном повесим комнатки твоей.
Прилетит снегирь, смешной и неуклюжий,
Раза два чирикнет, клюнет, да и прочь.
И метель завоет, все затянет стужей,
Но зимой, пред лампой, так уютна ночь.
И пока на всполье будут свисты вьюги,
Сон тебя овеет грезой голубой.
«Милый, что я вижу! Лютики на луге!
Хороводы травок! Ах, и я с тобой!»
Константин Бальмонт
Художник Игорь Эммануилович Грабарь
Мировая Поэзия|Подписаться
Когда ты захочешь плакать,
Позови меня...
Я не обещаю тебя рассмешить,
Но я могу поплакать вместе с тобой
Если однажды ты захочешь сбежать.
Позови меня...
Я не обещаю уговорить тебя остаться...
Но я могу сбежать с тобой
Если однажды ты не захочешь вообще кого-либо слышать
Позови меня...
Я обещаю прийти ради тебя.
И обещаю вести себя тихо
Но если однажды ты позовешь... А я не откликнусь
Пожалуйста, поспеши ко мне!
Вероятно в этот момент я в тебе очень и очень нуждаюсь
Не иди впереди меня - я могу и не пойти за тобой.
Не иди позади меня - я могу и не повести тебя,
Но иди рядом со мной. И будь моим другом.
Габриэль Гарсиа Маркес
Художник William Henry Gore (1857-1942)
Мировая Поэзия|Подписаться
Позови меня...
Я не обещаю тебя рассмешить,
Но я могу поплакать вместе с тобой
Если однажды ты захочешь сбежать.
Позови меня...
Я не обещаю уговорить тебя остаться...
Но я могу сбежать с тобой
Если однажды ты не захочешь вообще кого-либо слышать
Позови меня...
Я обещаю прийти ради тебя.
И обещаю вести себя тихо
Но если однажды ты позовешь... А я не откликнусь
Пожалуйста, поспеши ко мне!
Вероятно в этот момент я в тебе очень и очень нуждаюсь
Не иди впереди меня - я могу и не пойти за тобой.
Не иди позади меня - я могу и не повести тебя,
Но иди рядом со мной. И будь моим другом.
Габриэль Гарсиа Маркес
Художник William Henry Gore (1857-1942)
Мировая Поэзия|Подписаться
Люблю людей в прекрасном настроении,
Когда в глазах смеется доброта,
А в сердце — то незримое свечение,
То синевы простор и высота.
И, может, чтобы сложностей не знать,
Не плохо б нам принять одно решение:
Не отравлять друг другу настроение,
А повышать и только ПОВЫШАТЬ!..
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
Когда в глазах смеется доброта,
А в сердце — то незримое свечение,
То синевы простор и высота.
И, может, чтобы сложностей не знать,
Не плохо б нам принять одно решение:
Не отравлять друг другу настроение,
А повышать и только ПОВЫШАТЬ!..
Эдуард Асадов
Мировая Поэзия|Подписаться
Когда тебе придётся туго,
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.
Арсений Тарковский
Мировая Поэзия|Подписаться
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.
Арсений Тарковский
Мировая Поэзия|Подписаться
И все-таки судьбе я благодарна:
За то, что подарила мне сполна
Сосновый бор со смолкою янтарной
И речку, где купается луна.
Все подарила – вёдро и ненастье
И паутины легонькую нить,
Еще – стихи.
И ровно столько счастья,
Чтоб я его сумела оценить.
Елизавета Стюарт
Мировая Поэзия|Подписаться
За то, что подарила мне сполна
Сосновый бор со смолкою янтарной
И речку, где купается луна.
Все подарила – вёдро и ненастье
И паутины легонькую нить,
Еще – стихи.
И ровно столько счастья,
Чтоб я его сумела оценить.
Елизавета Стюарт
Мировая Поэзия|Подписаться
Милый запах вечернего чая, смешанный с легким самоварным паром, какое-нибудь всегда особенное варенье… то из китайских яблок, то из ежевики, – всё это и еще сотни мелочей создавали уют, без которого плохо жить человеку. Уют этот одно время принято было ругать: он, мол, «обволакивает и успокаивает людей».
– Ну и слава Богу, что успокаивает, – говорила старушка Варвара Петровна, – хоть подумать и прийти в себя будет время. А то среди ваших этих вопросов и, как их там, проблем, что ли, недолго и здоровье совсем потерять. Выпейте лучше чайку с вишнёвым вареньем...
Константин Паустовский, «Книга скитаний»
Картина художницы Светланы Бердник
Мировая Поэзия|Подписаться
– Ну и слава Богу, что успокаивает, – говорила старушка Варвара Петровна, – хоть подумать и прийти в себя будет время. А то среди ваших этих вопросов и, как их там, проблем, что ли, недолго и здоровье совсем потерять. Выпейте лучше чайку с вишнёвым вареньем...
Константин Паустовский, «Книга скитаний»
Картина художницы Светланы Бердник
Мировая Поэзия|Подписаться
Я спрашиваю жизнь: "Поведай, как мне быть?"
И отвечает жизнь: 'Мы эту тему бросим.
Ты лучше посмотри, какая всюду осень,
Как держит паучка серебряная нить".
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
И отвечает жизнь: 'Мы эту тему бросим.
Ты лучше посмотри, какая всюду осень,
Как держит паучка серебряная нить".
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
Матери
Повидаться лишний раз
Было некогда.
А теперь спешить горазд,
Только некуда.
Было некогда-стало некуда.
Если можешь , то прости.
Все мы дети суеты
И ее рекруты.
Прихожу в твой дом пустой,
Грустно в нем и тихо.
Ставлю рюмочки на стол
И кладу гвоздику.
Столько праздников с тобой
Мы не встретили.
А теперь лишь я да боль-
Нету третьего.
Посижу и помяну
Одиноко.
Ты услышь мою вину,
Ради Бога.
Андрей Дементьев
Мировая Поэзия|Подписаться
Повидаться лишний раз
Было некогда.
А теперь спешить горазд,
Только некуда.
Было некогда-стало некуда.
Если можешь , то прости.
Все мы дети суеты
И ее рекруты.
Прихожу в твой дом пустой,
Грустно в нем и тихо.
Ставлю рюмочки на стол
И кладу гвоздику.
Столько праздников с тобой
Мы не встретили.
А теперь лишь я да боль-
Нету третьего.
Посижу и помяну
Одиноко.
Ты услышь мою вину,
Ради Бога.
Андрей Дементьев
Мировая Поэзия|Подписаться
И, когда я изверилась, сникла, устала
И на чудо надеяться перестала,
Позвонил человек из далекой страны,
И сказал человек: «Вы мне очень нужны…»
И сказал человек: «Я без вас не могу»,
За окном закружились дома на снегу,
Дрогнул пол, покачнулись четыре стены,
Человек повторил: «Вы мне очень нужны.»
Этот голос с акцентом, замедленный, низкий,
А потом бормотанье телефонистки:
«Почему молчите, Москва, почему?
Отвечайте… Алло!» Что ответить ему?
Что давно я изверилась, сникла, устала,
Что на чудо надеяться я перестала…
Никого не виню, никого не люблю…
Что в потухшей золе не воскреснуть огню…
Только вслух разве вымолвишь эти слова?
И молчала, молчала, молчала Москва…
Юлия Друнина
Мировая Поэзия|Подписаться
И на чудо надеяться перестала,
Позвонил человек из далекой страны,
И сказал человек: «Вы мне очень нужны…»
И сказал человек: «Я без вас не могу»,
За окном закружились дома на снегу,
Дрогнул пол, покачнулись четыре стены,
Человек повторил: «Вы мне очень нужны.»
Этот голос с акцентом, замедленный, низкий,
А потом бормотанье телефонистки:
«Почему молчите, Москва, почему?
Отвечайте… Алло!» Что ответить ему?
Что давно я изверилась, сникла, устала,
Что на чудо надеяться я перестала…
Никого не виню, никого не люблю…
Что в потухшей золе не воскреснуть огню…
Только вслух разве вымолвишь эти слова?
И молчала, молчала, молчала Москва…
Юлия Друнина
Мировая Поэзия|Подписаться
Меня одолевает острое
и давящее чувство осени.
Живу на даче, как на острове,
и все друзья меня забросили.
Ни с кем не пью, не философствую,
забыл и знать, как сердце влюбчиво.
Долбаю землю пересохшую
да перечитываю Тютчева.
В слепую глубь ломлюсь напористей
и не тужу о вдохновении,
а по утрам трясусь на поезде
служить в трамвайном управлении.
В обед слоняюсь по базарам,
где жмот зовёт меня папашей,
и весь мой мир засыпан жаром
и золотом листвы опавшей...
Не вижу снов, не слышу зова,
и будням я не вождь, а данник.
Как на себя, гляжу на дальних,
а на себя – как на чужого.
С меня, как с гаврика на следствии,
слетает позы позолота.
Никто – ни завтра, ни впоследствии
не постучит в мои ворота.
Я – просто я. А был, наверное,
как все, придуман ненароком.
Всё тише, всё обыкновеннее
я разговариваю с Богом.
Поэт Борис Чичибабин
Художник Владимир Федорович "Осеннее крыльцо"
Мировая Поэзия|Подписаться
и давящее чувство осени.
Живу на даче, как на острове,
и все друзья меня забросили.
Ни с кем не пью, не философствую,
забыл и знать, как сердце влюбчиво.
Долбаю землю пересохшую
да перечитываю Тютчева.
В слепую глубь ломлюсь напористей
и не тужу о вдохновении,
а по утрам трясусь на поезде
служить в трамвайном управлении.
В обед слоняюсь по базарам,
где жмот зовёт меня папашей,
и весь мой мир засыпан жаром
и золотом листвы опавшей...
Не вижу снов, не слышу зова,
и будням я не вождь, а данник.
Как на себя, гляжу на дальних,
а на себя – как на чужого.
С меня, как с гаврика на следствии,
слетает позы позолота.
Никто – ни завтра, ни впоследствии
не постучит в мои ворота.
Я – просто я. А был, наверное,
как все, придуман ненароком.
Всё тише, всё обыкновеннее
я разговариваю с Богом.
Поэт Борис Чичибабин
Художник Владимир Федорович "Осеннее крыльцо"
Мировая Поэзия|Подписаться
В наш трудный, но все-таки праведный век,
Отмеченный потом и кровью,
Не хлебом единым ты жив, человек, -
Ты жив, человек, и любовью.
Не злись, что пришла — оттеснила дела,
Не злись, что пришла — не спросила, -
Скажи ей спасибо за то, что пришла, -
Скажи ей за это спасибо!..
Когда удается одерживать верх
Тебе над бедою любою,
Не волей единой ты жив, человек, -
Ты жив, человек, и любовью.
Не хнычь, что была, мол, строптива и зла,
Не хнычь, что была, мол, спесива, -
Скажи ей спасибо за то, что была, -
Скажи ей за это спасибо!..
Леонид Филатов
Мировая Поэзия|Подписаться
Отмеченный потом и кровью,
Не хлебом единым ты жив, человек, -
Ты жив, человек, и любовью.
Не злись, что пришла — оттеснила дела,
Не злись, что пришла — не спросила, -
Скажи ей спасибо за то, что пришла, -
Скажи ей за это спасибо!..
Когда удается одерживать верх
Тебе над бедою любою,
Не волей единой ты жив, человек, -
Ты жив, человек, и любовью.
Не хнычь, что была, мол, строптива и зла,
Не хнычь, что была, мол, спесива, -
Скажи ей спасибо за то, что была, -
Скажи ей за это спасибо!..
Леонид Филатов
Мировая Поэзия|Подписаться
На своиx лекцияx Владимир Набоков использовал следующий прием: Он закрывал в помещении все шторы, добиваясь полной темноты.
«На небосклоне русской литературы вот это Гоголь», — и в конце зала вспыхивала лампа.
«Вот это Чехов», — на потолке загоралась еще одна звезда.
«Это Достоевский», — щелкал выключателем Набоков.
«А вот это — Толстой!» — лектор распахивал драпировку окна, и помещение заливал слепящий солнечный свет.
Мировая Поэзия|Подписаться
«На небосклоне русской литературы вот это Гоголь», — и в конце зала вспыхивала лампа.
«Вот это Чехов», — на потолке загоралась еще одна звезда.
«Это Достоевский», — щелкал выключателем Набоков.
«А вот это — Толстой!» — лектор распахивал драпировку окна, и помещение заливал слепящий солнечный свет.
Мировая Поэзия|Подписаться
Будешь скромным — растопчут,
Будешь буйным — снесут,
Будешь умным — прогонят,
Добрым быть — засмеют,
Будешь грешным — осудят,
А цветущим — сомнут,
Будешь чистым — изгадят,
Ну, а злым — проклянут.
Кем же быть? Я не знаю.
Но, играя с судьбой,
Вновь и вновь повторяю:
«Буду только собой».
Игорь Тальков
Мировая Поэзия|Подписаться
Будешь буйным — снесут,
Будешь умным — прогонят,
Добрым быть — засмеют,
Будешь грешным — осудят,
А цветущим — сомнут,
Будешь чистым — изгадят,
Ну, а злым — проклянут.
Кем же быть? Я не знаю.
Но, играя с судьбой,
Вновь и вновь повторяю:
«Буду только собой».
Игорь Тальков
Мировая Поэзия|Подписаться
Нет, день не должен пустовать,
И надо утречком вставать
И заполнять его пространство,
И улучшать его убранство,
И не давать ему грустить,
И даже чуточку польстить,
Внушив ему, что, тих иль вьюжен,
Он дорог нам и очень нужен
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
И надо утречком вставать
И заполнять его пространство,
И улучшать его убранство,
И не давать ему грустить,
И даже чуточку польстить,
Внушив ему, что, тих иль вьюжен,
Он дорог нам и очень нужен
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
"Уже окончен листопад!" — сады кричали.
Грядут предвестники зимы, пора печали:
Туманов липкая тоска и дождь в оконце,
Поэтому внутри себя ищите солнце.
Да-да, в заветном уголке, на пыльной полке,
Где спрятан первый поцелуй, фонарик с ёлки,
Печурки старой уголёк, закат у речки,
И брезжит яркий огонёк пасхальной свечки.
Зажгись от них, не унывай, забудь ненастье,
И так свети до Рождества — лучиной счастья.
Ирина Вязовая-Быковская
Мировая Поэзия|Подписаться
Грядут предвестники зимы, пора печали:
Туманов липкая тоска и дождь в оконце,
Поэтому внутри себя ищите солнце.
Да-да, в заветном уголке, на пыльной полке,
Где спрятан первый поцелуй, фонарик с ёлки,
Печурки старой уголёк, закат у речки,
И брезжит яркий огонёк пасхальной свечки.
Зажгись от них, не унывай, забудь ненастье,
И так свети до Рождества — лучиной счастья.
Ирина Вязовая-Быковская
Мировая Поэзия|Подписаться
Цветная осень — вечер года —
Мне улыбается светло.
Но между мною и природой
Возникло тонкое стекло.
Весь этот мир — как на ладони,
Но мне обратно не идти.
Еще я с вами, но в вагоне,
Еще я дома, но в пути.
Самуил Маршак
Мировая Поэзия|Подписаться
Мне улыбается светло.
Но между мною и природой
Возникло тонкое стекло.
Весь этот мир — как на ладони,
Но мне обратно не идти.
Еще я с вами, но в вагоне,
Еще я дома, но в пути.
Самуил Маршак
Мировая Поэзия|Подписаться
Я вчера в углу стояла,
Я наказана была.
А за что мне вдруг попало?
Так понять и не смогла.
Я на папиной «восьмёрке»
У стекла, ближе к рулю,
Нацарапала отверткой:
«Папа! Я тебя люблю!»
Нацарапала красиво,
Фразу из красивых слов.
Разве это справедливо
Ставить в угол за любовь?
Вячеслав Дединовский
Мировая Поэзия|Подписаться
Я наказана была.
А за что мне вдруг попало?
Так понять и не смогла.
Я на папиной «восьмёрке»
У стекла, ближе к рулю,
Нацарапала отверткой:
«Папа! Я тебя люблю!»
Нацарапала красиво,
Фразу из красивых слов.
Разве это справедливо
Ставить в угол за любовь?
Вячеслав Дединовский
Мировая Поэзия|Подписаться
Дочке своей
дал русское имя Соня —
и радуюсь, окликая…
Японский поэт Исикава Такубоку (1886-1912 гг.)
Перевод Александра Долина
Мировая Поэзия|Подписаться
дал русское имя Соня —
и радуюсь, окликая…
Японский поэт Исикава Такубоку (1886-1912 гг.)
Перевод Александра Долина
Мировая Поэзия|Подписаться
Это женское уменье,
Словно тыщу лет назад,
Странно и одновременно
Ждать, молить и ускользать.
Быть собой, не повторяясь.
Верить в клятвы, не шутя.
Приближаться, отдаляясь.
Оставаться, уходя.
Роберт Рождественский
Мировая Поэзия|Подписаться
Словно тыщу лет назад,
Странно и одновременно
Ждать, молить и ускользать.
Быть собой, не повторяясь.
Верить в клятвы, не шутя.
Приближаться, отдаляясь.
Оставаться, уходя.
Роберт Рождественский
Мировая Поэзия|Подписаться
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!
1850 год
Федор Тютчев
Мировая Поэзия|Подписаться
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!
1850 год
Федор Тютчев
Мировая Поэзия|Подписаться