Суини чувствует, что разговор окончен. Командир экипажа «Бокскар» отдает честь генералу Дулитллу и выходит из кабинета.

— Суини? — окликивает пилота генерал.

— Да, сэр?

Молчаливый и серьезный генерал Дулиттл медленно расплывается в улыбке.

— Молодец!

Даже после десятков тысяч новых жертв в Нагасаки военная верхушка Японии будет еще долгие часы препираться с гражданскими министрами, призывая к продолжению войны.

Лишь в два часа ночи споры наконец прервет император Хирохито:

— Я не могу больше видеть, как страдает мой безвинный народ. Покончить с войной и установить мир — вот единственная возможность избавить его от страданий.

Так будет принято решение об окончании крупнейшей трагедии в истории человечества — Второй мировой войны.

Японское командование не зря так беспокоилось о стремлении союзников наказать военных преступников. На Токийском процессе, где рассмотрят в том числе массовые убийства мирных жителей и военнопленных, будут признаны виновными 25 членов военного и политического руководства Японии.

Один из главных военных преступников, командир отряда 731 Сиро Исии, подчиненные которого зверски замучили не менее трех тысяч человек, избежит суда в обмен на согласие предоставить США «абсолютно бесценную» информацию о насильственных биологических экспериментах над людьми.

Споры о необходимости убийства сотен тысяч мирных японцев не утихнут в США и через 79 лет.

Пожалуй, точнее всего по этому поводу выразится сам организатор атомных бомбардировок генерал Кёртис Лемей:

«Если бы мы проиграли войну, меня судили бы как военного преступника».

Спустя два года после уничтожения Хиросимы и Нагасаки ученые Чикагского университета запустят проект «Часы судного дня».

Время на них, оставшееся до полуночи, символизирует напряженность международной обстановки, а сама полночь — наступление ядерного апокалипсиса.

В 2023 году стрелки достигнут рекордного значения.

До полуночи останется 90 секунд.

Эти полтора месяца реконструкцию атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки для вас готовила команда проекта «Минута в минуту».

Мы не продаем рекламу в канале, чтобы не разрушать его атмосферу. Жизнь нашего проекта зависит только от вас.

Если наш труд помог вам узнать что-то новое или дал пищу для размышлений, пожалуйста, поддержите нас:

из России и Беларуси — на карту 5469160016338928, а еще лучше подпиской на Boosty

из остального мира — на PayPal, а еще лучше подпиской на Patreon

Криптовалюты

Или нажимайте специальную кнопку от телеграма (работают все банковские карты мира) 👇

Поддержите «Минута в минуту»‎
Мы стремимся делать наши проекты всё глубже и масштабнее. Это требует более тщательной и длительной проработки. Поддержите нас ежемесячной подпиской! Работает и для россиян, и для всего мира

Спасибо всем за неизменную поддержку и особенно — нашим патронам Сергею Зенкову, Павлу Афонину, Юрию Землянскому, Алексею и kypexin, оформившим крупную подписку. Вот она на Boosty, а вот на Patreon.

Уже завтра — анонс следующего проекта, так что не переключайтесь!

Они были опорой российского флота.

Об их аварии молчали, пока не стало слишком поздно.

Об их гибели лгут десятилетиями.

Ровно через сутки. С разницей в 24 года. С точностью до минуты.

Август 2000 года. Россия в процессе разворота своего курса из-за спора с Западом насчет Югославии.

Один из символов времени — «Курск». Год назад он тайно проник в Средиземное море и неожиданно всплыл возле авианосцев США: показать, что у России есть флот, и с ней надо считаться.

Но за внешним впечатлением от операции «Курска» скрывается тяжелое положение российского флота. Из-за отсутствия денег на его содержание за границу годами списываются на металлолом современные военные корабли. Не секрет это и для НАТО, которое должен был напугать «Курск».

Новая задача «Курска» — ни много ни мало «разгром авианосной многоцелевой группы противника». Никто не уточняет, но все и так понимают, какого именно.

К счастью, разгром планируется условный. Этим утром экипаж «Курска» участвует в последних в своей жизни учениях.

«Курску» предстоит стрельба торпедой «Кит», использующей в качестве окислителя топлива крайне опасное вещество — высококонцентрированную перекись водорода.

Хотя «Кит» всегда числился на вооружении «Курска», командование, в нарушение требований, не проводило стрельбы им ни разу.

Однако, на бумаге у «Курска» всё гладко. Экипаж якобы имеет зачеты по правилам обслуживания и применения торпеды «Кит» и даже выполнил боевые упражнения в море.

У командования Северного флота даже есть все подтверждающие документы. Правда, подписи на них стоят поддельные.

На деле же торпеда «Кит» настолько незнакома подводникам «Курска», что они не смогли самостоятельно подключить ее к системе дегазации — пришлось звать торпедиста с соседней подлодки.

Рассказывает член правительственной комиссии по расследованию катастрофы Валерий Рязанцев.

Проблема не только в навыках экипажа. На завод отозвана серия из 10 таких торпед: у всех текут сварные швы. Однако в документах сказано «отозвать боевые торпеды». Из-за того, что одна из них числится учебной, её на завод не возвращают.

Именно эта торпеда и установлена на «Курск».

Высококонцентрированная перекись водорода, используемая в торпеде «Кит», — очень малостойкое вещество. Попадание малейшей примеси вызывает бурное разложение, выделение большого количества тепла и последующий взрыв. Поэтому почти все страны уже отказались от такого окислителя.

Чтобы исключить попадание частиц пыли и смазки в нестабильный окислитель, положено ежегодно проводить обезжиривание трубопроводов «Курска».

И хотя у командования Северного флота имеется акт об этой процедуре, подписи комиссии на нем вновь стоят фальшивые.

11 августа в 15:50 подводники замечают изменение давления в торпеде и «подбивают» воздух высокого давления в её резервуар.

Так как обезжиривание систем не проводилось, туда попадает вся грязь из воздушных трубопроводов и шлангов, которая скопилась за долгие годы их бездействия.

Жизнь подводников — из самых сложных. На любительском видео капитан с «Курска» Василий Исаенко делится мыслями:

— Обрыдлые эти берега… Людям хочется ходить по теплому морю на белых пароходах. А у нас наоборот: мы ходим на черных пароходах под холодным морем. Что-то в этом есть.