МИГ России

Forwarded from Профессор смотрит в мiръ. Авторский Анонимный канал Дмитрия Евстафьева

Когда мы говорим о международном праве и о том, что мы за него прям, вот, ваще порвем всех, мы очень сильно лукавим.

Начнем с того, что международное право, - явление историчное. Международное право в первой трети XX века, условно между Русско-японской и Второй мировой войнами (и только не надо мне говорить, что его тогда не было, ладно?) отличается от международного права между Ялтой (1945) и Хельсинки (1975 год) больше, чем арифмометр от лэптопа.

Да, его основой были отношения национальных государств, но и только. Все остальное сильно зависело от того, кто что имел предъявить и арсенале «сил и средств» демонстрации способности защитить собственный суверенитет и уничтожить чужой. Международное право – именно про это, про ограничения на способность одного государства, как правило, крупного, лишить суверенитета или территории (что часто взаимосвязано ) другое государство, не всегда, к слову, малое и беспомощное.

Давайте признаем и следующий пункт: нынешнее международное право неразрывно связано с атомным оружием. Заметим только на полях, что «международное право эпохи американской монополии на бомбу» несколько отличается от международного права эпохи сложившегося ядерного сдерживания, нравится нам это или нет, сложившегося после и в результате Карибского кризиса. Иными словами, международное право исторически флюидно (вот, какое умное слово я знаю!).

Не надо забывать и того редко вспоминаемого обстоятельства, что наша страна – особенно, если исходить из принципа правопреемства – не так уж и давно признало его основные принципы. Тот же самый национальный суверенитет. Да, конечно, была «Ялта» 1945 года, явление специфическое и до известной степени «обнуленное» Потсдамом и американской атомной монополией, но после хрущевской оттепели (та еще была оттепель с точки зрения международного права) пришлось дополнительно закреплять приверженность СССР (правда, и США тоже – там тоже была «оттепель») в Соглашении об основах отношений СССР и США от 29 мая 1972 года, которое, вроде бы, не содержит ничего, но одновременно, - содержит все. По мне - квинтэссенция международного права, как его тогда понимало большинство крупных игроков в международных отношениях.

Так, что нам тоже, есть, что вспомнить…. И, кстати, в ряде случаев опыт, если не Коминтерна, то «национально освободительных движений», достоин изучения не в меньшей степени, нежели работы Джина Шарпа. Чтобы ценить собственный суверенитет, нужно уметь уничтожать иной. Хиллари Клинтон может подтвердить, если сомневаетесь.

Так, что когда мы говорим о международном праве, то мы говорим об очень коротком промежутке времени. Нет, - не с 1974 года. То международное право сильно заболело в Хельсинки уже в 1978 году, а затем умерло от перепоя в Беловежской пуще.

Мы говорим о международном праве - а оно есть не только некие формальные постулаты, но также и система его трактовок «по прецеденту», правда? – возникшем после 1991 года, а окончательно сформированном после интервенции НАТО в Югославию. И это международное право было, мягко скажем, не очень России выгодно. Ибо важнейшим его компонентом был ограниченный суверенитет почти в брежневской трактовке, прежде всего, ограниченный суверенитет самой России.

А оно нам надо?

46 views10:55