Гимн Матке-Габии.

Съездили вчера на великах на одно пралитовское городище культуры штрихованной керамики (до 5 в.н.э), пособирали малины, послушали мхи и старые дубы, пожгли огонь, поговорили о жизни и конечно спели Матке-Габии.

#язычество #магия

«Проклятое Место» мерянская инсталляция в русском лесу.

В контакте встретил заметку про открывшуюся в Подмосковье выставку «Проклятое Место» куратором которой является художница Анджелина Аганина. На выставке, помимо посиделок духов и нежити из соседнего болота, представлен аж целый мерянский (дьяковский) «домик мертвых» (!) и разные другие загадочные объекты явленные нам из Иномирья.

Об этом рассказывает аспирантка Кафедры кино и современного искусства факультета Истории искусства РГГУ искусствовед и культуролог Е.В. Бочарова:

«Что происходит с нашей Родиной? Что за проклятье преследует её на протяжении всей истории? Этими вопросами раз от раза озадачиваются мыслящие соотечественники. Эти вопросы как никогда актуальны и актуализируемы в настоящий момент.

Возвращаясь к корням, к исходному пункту зарождения государства Россия, становится очевидной полиэтничность народа, именующего себя русскими. Русские — это, прежде всего, общность культурная, а не национальная. Но как мало знаем мы о тех народах, что сформировали эту общность! Их обряды и верования навечно затерялись в складках и промежутках памяти ушедших веков.

Достоверно известно, что исконными жителями Московского региона, а также близлежащих областей: Ярославской, Ивановской, Владимирской, Костромской, Вологодской, Тверской и Нижегородской, были меря, предположительно народ угро-финской группы (но это не точно). От их культуры нам в наследство достались лишь многочисленные топонимы да смутные воспоминания, сохранённые фольклором. Ока, Яхрома, Векса, Лехта, Неро, Толгобол, Нерехта, Печегда, Кинешма, Кострома, Чухлома, Палех, Ухтома, Шуя, Валдай, Селигер, Киржач, Клязьма, Колокша, Хохлома, Вирея, Пахра, Талдом и даже Москва — вот слова из языка мерян.

Всем знакомый с детства образ «избушки на курьих ножках» не что иное, как погребальное сооружение лесных меря. Рукотворный объект, не понятный пришедшим в мерянские болота и леса славянам (имевшим обычай трупосожжения), он был запечатлён в мифе о загадочной колдунье, живущей в доме без окон и дверей и питающейся предположительно людьми…

Провести достоверную научную реконструкцию элементов духовной культуры меря не представляется возможным ввиду скудности и фрагментарности имеющихся артефактов. В прочем, что могло сохраниться от народа, жившего в глухих лесах и использовавшего в своём быту и ритуалах в основном древесину и лес?

В данных обстоятельствах художественное исследование, производящее особую форму критического знания, весьма релевантно. В отличие от исследования научного, художественное исследование не обязано опираться на верифицируемые источники, оно может двигаться путями интуитивных интенций, не ставя себе конечной цели, но при этом порождая и распространяя художественный контент в особом дискурсивном пространстве арт-сообщества.

Выставка «Проклятое Место» — это не реконструкция ритуалов исчезнувшего этноса, но попытка осознания имманентного присутствия его культурного кода в российской семиосфере.»

Прекрасно, я очень доволен, не зря работаем.

#меря #арт

Вещание Мерянской Земли.

Всякий Поиск заканчивается Книгой. Про это рисунок ростовского историка, сотрудника музея "Ростовский кремль", Ивана Купцова посвященный Андрею Евгеньевичу Леонтьеву — археологу-мерянисту, исследователю Сарского городища. Андрей Евгеньевич сидит на завалинке у старого деревенского амбара, с книгой "Археология Мери", а духи мерянских предков нашептывают ему ценные Истины. Я с ними тоже хорошо знаком)

#культурнаяархеология

2 енкузо «Елуш Кыцъыма» / «Елуш-кеце»
(2 августа «Мольба Ильинская» / «Ильин день»)

В Меровии (Поветлужье) в эти дни проходила «Мольба Ильинская» восходящая к традиционным там «обещаниям» Миколе и Илье, призванным отвратить скотину и людей от болезней. На «Миколу» резали откормленного бычка. Накануне «Ильи» – ягнёнка. Лучшую часть мяса несли в церковь. Из остального готовили кушанья для братчины. По-видимому, подобные жертвы и пиршества («мóльбы») и дали общее название самобытному ветлужскому празднику.

Ветлугаи подчёркивают сугубо народное происхождение этого варианта праздника: «Мольба Ильинская» чётко отделяется от «настоящего Ильи».

У соседей мари 2 августа проходит «Угинде» (Праздник урожая).
Он отмечается в самом начале уборочно-полевых работ в период христианского Ильина дня (2 августа). Главная идея праздника - поблагодарить богов за новый урожай, заручиться их благосклонностью и в будущем обеспечить свою семью хлебом.

Праздник «Угинде» традиционно проходит как семейное моление. Его проведение считалось обязательным. В день праздника принято было печь хлеб из новой муки, варить пиво. Старший член семьи на краю чаши с зерном зажигал свечу, и, благодарил богов за новый урожай, просил благоприятной погоды для дальнейшей работы, здоровья всей семье, благословения на новый урожай будущего года. В обрядовых действиях участвовали все члены семьи, близкие родственники, соседи. Первый кусок хлеба отламывал человек, у которого, как полагали, есть Перке (изобилие, достаток), затем пробовали все остальные.

На «Илью» в Костромском Заволжье пекли из новой ржи хлеб и приносили для благословения в церковь, а также выпекали первые колоба и пышки из зерна нового урожая, приносили с полей сноп и ставили в «красный угол» избы.)

Приметы: Дождь в «Ильин день» предвещает обильный урожай ржи на следующий год. В «Ильин день» если с утра облачно, то сев должен быть ранний, и можно ожидать обильного урожая; если облачно в полдень - средний сев, а если вечером - сев поздний и урожай плохой.

#мерянскийкалендарь #меря

Из книги "Elite ou Egalite... Северная Русь и культурные трансформации в Европе VII—XII вв."

Недавние наблюдения в области антропологии и палеогенетики позволяют с достаточным основанием говорить о наличии генетической преемственности населения обширных природно-хозяйственных зон, в том числе юго-восточного побережья Балтики и Русского Северо-Запада, начиная с глубокой древности — по меньшей мере с эпохи поздней бронзы и раннего железа. Последнее отнюдь не исключало периодических притоков в эти регионы новых мигрантов, что, однако, не приводило к радикальной смене населения и утрате им генетических особенностей [...] Полностью соглашаясь с этим последним тезисом, я все же хочу подчеркнуть: выявление физической преемственности требует с удвоенным вниманием отнестись к проблеме субстрата и реальной возможности передачи культурных элементов, поведенческих кодов и стереотипов от более древнего населения региона к более позднему — даже при смене языков и идентичностей. С этим последним предположением вполне согласуются заключения современной регионалистики, согласно которым границы различных историко-культурных зон на Северо-Западе оказываются достаточно определенными на протяжении целого ряда эпох.

Н. И. Платонова

Sacrum Merjanica. "Следочкин" камень.

"Следочкин" камень лежит рядом с средневековой дорогой Ростов-Углич в лесах неподалеку от Улеймы Угличского района Ярославской области. Это типичный камень-следовик, по материалам историка И. Д. Маланина в XIX веке, а кое-где и в наши дни, этнографами и краеведами наблюдались обряды, во время которых местные жители приносили к таким валунам-следовикам своеобразные дары: лепёшки, яйца, шерсть, деньги. Считалось, что вода из «божьих следков» является целебной, помогает при всяческих болезнях.

В мерянском и шире Верхне-Волжском ареале таких камней довольно много. Различают камни с зооморфными и антропоморфными рисунками, с "тарелочными" углублениями, камни-крестовики (с крестами), камни-чашечники (с выемками в виде чашечки) и т.д. Исследователи по-разному объясняют назначение чашечек. Считается, что они служили для жертвоприношений, сбора дождевой воды в лечебных целях. Интерес представляет объяснение приношений камням, совершаемых в прошлом веке в Финляндии: жертвоприношения для умерших, подземных духов, духов-покровителей.

Связь камней с древнейшим финно-балтским пластом древностей не вызывает сомнений. Обрусевшие аборигены пронесли культ поклонения камням через века, а пришедшие на данные территории славяне впитали многие элементы культуры и мировоззрения финнов и балтов.

Не будет ошибкой привлечь материалы финской мифологии для объяснения назначения данных камней. Интерес в этом плане представляет финно-угорский миф о путях проникновения в страну мертвых: "В царство подземного бога можно попасть через маленькое отверстие. Там, где небо соединяется с землей, находится скала с отверстием, которая семь раз покрыта рыболовной и птицеловной сетью. Здесь сидят старик и старуха. Они караулят вход. Герой прилетает в виде птицы, попадает в железную сеть, крылья его ломаются, и он попадет в воду, превращаясь там в щуку. Только так, в образе рыбы, можно преодолеть препятствие и вступить в царство мертвых".

Таким образом, путь в страну мертвых лежит через скалу с маленьким отверстием, где находится вода. Всем этим требованиям отвечают множественные камени-чашечники с лунками, постоянно заполненной дождевой водой.

Лунка - выход в страну мертвых, куда уходят души людей после смерти. С царством мертвых соотносится образ птицы и рыбы, представленные на ряде камней.

Скала в финской мифологии располагалась на севере. Души мертвых летели в том направлении. На северо-западе Восточной Европы скала должна была ассоциироваться с крупными валунами.

Представления о горе как месте обитания душ умерших имеет широкие исторические параллели, прослеживаемые с эпохи неолита. Это - священная родовая гора, куда "уходят" умершие. Это - потусторонний мир, царство мертвых. Скала - вода - рыбы - птицы, - все это связано с царством мертвых. Потому часто камни-чашечники располагаются у воды, озера, на болоте, у ключей и т.д.

Культ мертвых переплетался с культом живых. Этнографы зафиксировали связь таких камней с культом плодородия и "пронимальной" магией связанной с Богиней. Гора - плодоносящая утроба. Данный образ сохранился у многих современных народов Евразии.

Гора - прародительница. И.Л.Кызласов по этому поводу пишет, что в представлении древних горы были производящими и воспроизводящими центрами древних коллективов. Души постоянно пребывали в священном родовом центре, выходя оттуда в виде новорожденных, оставаясь внутри конкретной общины. Гора являлась источником происхождения рода, центром, концентрирующим все биологические и экономические потенции, вместилищем душ предков.

Если с этих позиций посмотреть на камень-чашечник, то это не что иное, как гора, имеющая вход внутрь. Вход в пещеру матери-горы - одновременно и детородный орган. Сам камень - хранилище душ родового коллектива, на территории которого он находится. Происходил своеобразный "круговорот душ" в обществе, подмеченный И.Л.Кызласовым.

Использовано: "А погост Жабна пуст..." (М. 1994) Кандидат исторических наук. В.А.Буров.

Фото: А.Мерянин. 2013

#язычество

Sacrum Merjanica. «Шихорда-гора» / «Чёртова-гора»

Много интересного для реконструкции мерянского язычества дает топонимия ИМЗ (Исторической Мерянской земли). В прошлом году при составлении интерактивной топонимической карты ИМЗ нашел этот ороним, находящийся в Красносельском районе Костромской области.

Топооснова -ших распространена в ареале ИМЗ:
1. Шиха > Нерль > Клязьма (Сима).
2. Шихобалово (Шихобалово, Шехобол), н. п. в вершине р. Шуга > Ирмес > Нерль (Влад, Сузд)
3. Шихода, р. (Клязьма, Нерль)
4. Шихмари, д. [ПМЯУ: 65].
5. Шииха, оз. (Костр, Разливы).
6. Шихaлка > Нея (Ней).

Академик Матвеев связывал его с корнем идентичным ~ мар.› горн. шигä – «леший». В мерянском это шига, шишига «черт», «леший». По-видимому от этого мерянско/марийского слова происходят русские диалектные слова: «шиш», «шишок», «шишига» и т.п. Все они обозначают «беса», «чёрта», «нечистую силу».

-Х/ор в рассматриваемом орониме может быть детерминантом близким к мерянским географическим терминам описанным Матвеевым: *kur(V), V, *kor’a, которые в определенных случаях в результате каких-то не очень ясных ассимилятивных процессов трансформировались в -г/хор, -гора, -горь. Первоначальная семантика термина, видимо, древнеуральская «старичное озеро», «старица», «небольшая речка».

У подножия Шихорды-горы, судя по топокарте, действительно течет небольшая речка, или скорее ручей.

Фото: Дмитрий Барашков, Красное-на-Волге (С)

#мерянскийязык #язычество

Саморепрезентация и внутренний "чужой".

Как-то раз я для себя отрефлексировал, что для той или иной этнической репрезентации каждому из нас требуется "внутренний чужой", т.е. наличие каких-то особых, альтернативных предков, корней, через обращение к которым мы сами себя репрезентуем в настоящее время. Свежий пример — ВКонтакте у меня есть хороший френд из Ярославля занимающийся гусельной музыкой. Основой для своей пересборки он выбрал не свои постмерянские корни с Ростовщины, а литовские корни по дедушке, lietuvis — его "внутренний чужой", необходимый позитивный референт, отсюда его любовь к балтской музыкальной традиции, к kanklės, балтам — все это важная часть его пути "возвращения Домой". Тоже касается любых других корней через которые люди внутренне и внешне эмигрируют из империи.

В этом смысле в рамках мерянской репрезентации есть масса сложностей, поскольку она дважды внутренняя — "мерянское" бывает очень сложно отделить от примелькавшегося всем "верхневолжско-русского", потому что первое является основой второго.

"Внутренний чужой" также является одной из основ дискурса неославянских язычников. Неославянский языческий дискурс (хоть и не опирающийся напрямую на трайбализм и регионализм, и зачастую их порицающий и отвергающий) это тоже поиск "внутреннего чужого" в "русском", которое многими из них расценивается как "христианское", "измененное", "чуждое первоначальному славяно-языческому", "свободному", "богатырскому" и т.д.. Неославянское язычество это тоже репрезентация, но не чисто этно-региональная как у неомерян, а религиозно-этническая. В остатке, "родноверие", в своей основе, это такой же выход из официальной "русскости", как и "этнофутуризм", о чем постоянно говорят критики из РПЦ.

#антропныевсячинки

Мерянство и христианская эстетика.

Сегодня с уважаемым Максимом в его чате дискутировали об эстетике «народного православия», её формах основанных на христианских канонах, возможностях её использования в этническом и языческом арте. Максим считает её чуждой своему дискурсу, мне же христианский визуал был всегда интересен не только потому, что в 90ых я занимался иконописью и даже выставлялся в галереях, но и потому, что его образы и иконография хороши для выстраивания мостика «от сейчас и вчера, к завтра — через позавчера». Извините что витиевато.) У меня иконописные образы не вызывают отторжения, более того, за ними можно много чего интересного найти. Т.е. на мой взгляд «народное православие» с его темными ликами икон деревенского письма, лесными цасоунами, складнями, рассохшимися фигурами распятий и святых, орнаментированными божницами интересно не только своей визуальной формой, но и тем что за этой формой таится. Кроме того, это же часть истории, как ее отринешь? Ромейские христиане активно использовали формы греко-римского язычества. Так и нам можно и нужно использовать образы «народного православия» в рамках мерянщины.

Собственно, я так и делаю, в 2020-21 годах сотворил серию артов под названием «Боги Залесья». В арте «Шургешкицлан Кеце» / «Залесское Солнце» использована шумящая сюльгама из раскопок селища Шурскол 2, находящаяся в экспозиции ГМЗ «Ростовский кремль», символизирующую солнце, которую держат на воздусях два небесных ангела. Из центра сюльгамы на нас смотрит испытующее око Юмалы, внимательно следящее за тем что происходит в среднем мире людей…

Дизайн: Андрей Мерянин. Октябрь 2020 года.

#меря #арт

Из опыта мерянской репрезентации.

Вдогонку к вчерашней теме о "внутреннем чужом". Моя мерянская знакомая из Мск Ленук поделилась своим личным опытом мерянской репрезентации:

"Делаем ремонт, приходит дверной мастер - таджик. Общаемся, естественно, пока работает. Я как нормальный человек стараюсь создать ему комфортные условия, кофе предлагаю, обед. Ну в общем для меня нормальное человеческое взаимодействие (а как еще, если человек весь день здесь работает?), а у него, похоже, с заказчиками не всегда так. И вот в финале он меня вдруг спрашивает:
- А вы ведь не москвичи, да? Приезжие? Похожи на русских, но не русские?
- Угадал.
- А кто?
- Меря.
- ??
- Меря, меряне. Народ такой поволжский, вроде марийцев. Только у марийцев своя Республика, а нас даже в списке национальностей нет, потому что нас еще при царе ассимилировали, никто свой язык не знает, вот только в последнее время стали интересоваться.

И тут он мне говорит, что и он не таджик, а язгулёмец (памирский народ, там разнообразие как в Дагестане), а снаружи всех таджикистанцев видят таджиками.

В общем, принял он мерю совершенно естественно и непринужденно".

#антропныевсячинки

Мерянский Mardas и фаллический идол из погоста Рудина Слободка.

Нашел в сети старую статью ярославского историка и исследовательницы традиционных сакральных локусов Верхневолжья Светланы Чернецовой про мышкинские «камни-грибы». В ней, в частности, рассказывается про самый знаменитый и некогда почитаемый камень из окрестностей Мышкина с погоста Рудина Слободка. Этот интереснейший камень «грибной», т.е. фаллической формы, прекрасно сохранился до наших дней и в настоящий момент украшает собой одну из экспозиций «Народного музея» в Мышкине.

Это тщательно выполненное каменное изваяние. По форме больше всего напоминает гриб, но может интерпретироваться и как фаллос. Порода – гранит.

Доподлинно известно, что когда-то он стоял в урочище на вершине кургана недалеко от храма во имя Тихвинской иконы Божией матери в Рудиной Слободке. Это место расположено на современном берегу Волги, предположительно на одной из песчаных дюн (ныне заросших молодыми соснами), примерно в 1 км. к северо-востоку от храмового погоста. Считалось, что камень излечивает от болезней нижней части тела (ноги, поясница, репродуктивная система). Есть определённые сведения, что «в определённые дни к нему приходили люди с дарами. Камень был вывезен в 90-х г.г. 20 в. от храма в Рудиной Слободке В. Гречухиным, директором «Народного музея» в Мышкине. Находился он у внешней юго-восточной стены алтарной части храма.

По сведениям, собранным В. Гречухиным и О. Карсаковым, к стенам храма камень был перемещён в конце 19 в.

Есть некоторые обрывочные данные, что местный священник в конце 19 - нач. 20 века безуспешно пытался бороться с сакральной (языческой) славой камня.

Подробнее - https://vk.com/wall-64389613_6049

#меря #мифология #мерянскийязык

Проект NK47 принадлежащий израильтянину Надаву Дов Кагановичу яркий пример олдскульного Israeli Goa Sound. В возрасте 11 лет Надав узнал от отца друга про музыку Goa-Trance. Этот саунд так сильно зацепил его слух, что он сам начал её писать. А помог в этом ему друг, который увлекался написанием музыки на отцовском компьютере. Этот компьютер красуется на обложке его дебютного альбома Hello World. NK-47 Разносторонняя, интересная и приятная на слух музыка с классическим жестким израильским драмом и заметным креном в ориенталистику :)

#goa #israelsound #музыка