Продолжаю читать роман Дэниела Мейсона, который отправил маленького настройщика Эраров в большое плавание к черту на куличики, то есть в Бирму.

К 9 главе (а это почти половина книги) бедный Эдгар Дрейк наконец-то достиг Мандалая (второе знакомое мне географическое название после Рангуна — моя ментальная география не так безнадежна, как мне казалось!), но все еще не увидел объект всеобщего обожания, который и выписал его из Англии.

Этим героем местных баллад и легенд является доктор Энтони Кэррол, который умудрился так замутить с местными шанами (которые в моей голове теперь тусят с каренами и качинами), что колониальные власти готовы исполнять любые его чудаческие прихоти, лишь бы он продолжал свое маленькое колониальное дело по распространению британского влияния.

Когда читала, как солдаты восторженно превозносят Кэррола, почему-то вспоминала Лоуренса Аравийского, образ которого также оброс легендами, передававшимися из уст в уста. Особенно порадовал этот момент:

❝ Другой солдат поднял стакан:
—За Кэролла. К дьяволу его поэзию, к дьяволу его стетоскоп, но Господь благослови этого чертова ублюдка, потому что он сохранил сына моей родной матушке!
Все одобрительно взревели.
Эдгар с трудом верил в то, что только что услышал.
—Господь благослови ублюдка! — крикун он и поднял стакан, и когда они выпили еще, посыпались истории.

Сам же главный герой — как невеста, просватанная заочно, которой только предстоит увидеть лик жениха. Она столько про него слышала, что уже не в состоянии определить, где заканчивается реальный человек и начинается мечта других людей о нем. Автор оговаривается, что для простых солдат Кэррол — "волшебная сказка", "семифутовый огнедышащий великан" — образ, который призван держать в узде их страх перед неизведанным, с которым они сталкиваются в этих страшных азиатских далях. Сам же герой, в отличие от этих солдат, жаждет увидеть правду — настоящего майора медицинской службы Кэррола, пусть и думает уже о нем в поэтическом ключе. Романтизация заразительна.

❝ —Что это за горы? — поинтересовался у военного Эдгар.
—Нагорье Шан, мистер Дрейк. Наконец, мы их видим.
—Нагорье Шан, — повторил Эдгар.

Он глядел на храмы, которые стояли рядами, как солдаты на плацу, и дальше, на горы, которые резко вздымались над равниной и, казалось, упирались в небо. Он подумал о реке, сбегающей с этих гор, и о том, что там, скрытый в темноте, ждет его мужчина, который, возможно, глядит в то же самое небо, но который до сих пор не знает его имени.

#US #Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner

Главред Фантом Пресс Игорь Алюков закончил редактировать еще один роман, который попал в мой личный список ожидания в этом году. Я читала интервью с Белиндой Тан о ее трудном "китайском" детстве в Штатах (ей нелегко давался китайский язык) — при случае расскажу поподробнее.

Пост редактора: Закончил редактировать "Карту утрат" американки Белинды Тан (перевод с англ. Анастасии Наумовой). Печальный и красивый роман о покинутом доме, в который возврата нет. Итянь, вырвавшийся из деревни в глухой (до Пекина несколько дней езды на перекладных) провинции в первые годы после Культурной революции и низложения Банды Четырех, закончил Пекинский университет, став математиком, хотя мечтал об истории. Уже больше десяти лет он в Америке, где преподает. Жизнь для мальчика из крестьянской семьи удалась. Но позади осталась первая (и вечная , как ему кажется) любовь, разлад с отцом и трагедия, в которой Итянь винит себя. Исчезновение отца (как-то просто ушел из дома и не вернулся) вынуждает уже не китайца, еще не американца, вернуться в утраченный дом, чтобы попытаться отыскать исчезнувшего родителя. Погружение в архаичный и одновременно авангардно-коммунистический Китай становится шоком, культурным, психологическим, бюрократическим. Итяню трудно ориентироваться в этом утраченном мире, который, несмотря на гигантские перемены, словно застыл во времени. Еще труднее ему сопрячь свою прошлую жизнь второго сына в бедной семье с ее глубинной иерархической жизнью со своей новой оболочкой. В Америке он все еще иностранец, но и дома он чужак, и резкое обострения ощущения вечного чужого среди своих порождает в нем экзистенциальный кризис. Роман очень богат на детали быта, бюрократического устройства Китая после Культурной революции и первых лет капиталистического коммунизма. Закон, по которому выпускников школ отправляли на неопределенное количество лет поднимать деревню после большого голода, и вырваться у них не было почти никакой возможности – разве что покалечить себя мотыгой; внезапно объявленные гаокао – всекитайские вступительные экзамены, когда несколько десятков миллионов бывших школьников ухватились за шанс выбраться из болота рисовых полей; чудовищная нищета городских кварталов; стремительное расслоение на богатых чиновников и бесправных бедняков в начале 1990-х ¬– картина эпохи в романе убедительна неяркая, припорошенная туманом, дымом из печных труб, городским смогом и разлитой печалью.
Книгу планируем издать до конца года.

#US #China #BelindaTang #MapForTheMissing #announcement

Продолжаю размышлять над тяжкой долей рабов-афроамериканцев в США в романе Роберта Джонса "Пророки" (2021)

Любопытный отрывок про восприятие цвета кожи самими рабами: не все они "на одно лицо"

❝ От Адама не укрылось, как сильно он отличается от Исайи с Самуэлем. Начать хоть с цвета кожи. У одного из них она была цвета тьмы, царящей в пещере, куда никто никогда не заходил с лампой. У другого – цвета беззвёздной ночи. Его же собственная смахивала на ночь звёздную и вовсе не накрытую небом. Все трое такие разные, а всё же кое-что их объединяет: общая беда, место жительства и форма губ – крупных, толстых. И хоть губы Адама были розовее, всё равно они выдавали его с головой.

#US #RobertJonesJr #Prophets

Рубрика: Литературные перекрестки

Дослушала роман Дэниела Мейсона «Настройщик» (2002) и неожиданно обнаружила, что его конец созвучен последнему прочитанному в бумаге роману – «Пророкам» (2021) Роберта Джонса-младшего.

Казалось бы, один текст посвящен колониальному приключению маленького человека в сердце бирманской тьмы, а второй – двум рабам, которые посреди ада пытались обрести свой маленький рай, но вынуждены были от него отказаться: один во имя жизни, другой – во имя свободы, причем не для себя, но прежде всего для других. Неспроста первый звался Исайей (и как Пророк мечтал о том, что однажды «мечи будут перекованы на орала»), а второй был Самуэлем и как Пророк Самуил, который призвал народ свергнуть иго фелистимлян, поднял восстание рабов против господ.
Оба романа заканчиваются трагически – смертями и миражами. Но у Джонса герои грезили о том, чему еще не настало время, а у Мейсона – маленький настройщик грезил о том, чему не суждено было случиться.

«Не сотвори себе кумира» – маленький настройщик забыл про эту Заповедь, а потому оказался заложником своей веры в человека, который был то ли авантюристом и мечтателем, то ли предателем и мятежником. Человека, ради которого он пересек половину мира, обвинили в том, что он был одновременно и агентом, работающим на русских, и шанским националистом, и французским шпионом. И для такого послужного списка было достаточно написать письмо Менделееву и попросить выписать в Бирму французское (!), а не английское фортепиано. Вопиющее проявление непатриотизма в момент борьбы Британской империи за ее колониальное превосходство.

#Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner #US #RobertJonesJr #Prophets #crossroads

На фоне размышлений о недавно прочитанном романе "Американская грязь", автора которого буквально в эту грязь втоптали, обвинив в культурной апроприации и эксплуатации чужой травмы, стала думать о другой новинке этого года (скоро выйдет на русском в издательстве Fanzon) — романе "Yellowface" американской писательницы китайского происхождения Ребекки Куанг, которой подобные обвинения не грозят.

Она подняла важную тему, значимость которой уже успели оценить такие книжные инфлюенсеры, как Стивен Кинг и Риз Уизерспун. И поскольку посыл ее книги в том, что "чужое брать нехорошо", особенно когда дело касается культуры, есть шанс, что посты с восхвалением ее романа не будут впоследствии удалены, как это было с Джанин Камминс.

Аннотация романа: Писательницы Джун Хейворд и Афина Лю должны были стать двумя восходящими звездами: они в один год дебютировали в литературе. Но Афина добилась успеха сразу в нескольких жанрах, а Джун даже не смогла выпустить книгу в мягкой обложке. Джун приходит к мысли, что никому не нужны истории о простых белых девушках.

Поэтому, когда Джун становится свидетельницей гибели Афины в результате несчастного случая, она поддается соблазну: крадет только что законченный шедевр Афины, экспериментальный роман о незамеченном вкладе китайских рабочих в военные действия Великобритании и Франции во времена Первой мировой войны.

Что, если она отредактирует роман Афины и отправит его своему агенту, выдав за собственную работу? Что с того, что она позволит своему новому издателю переименовать ее в Juniper Song, добавив фотографию как автора неоднозначной этнической принадлежности? Разве эта часть истории не заслуживает того, чтобы ее рассказали, вне зависимости от того, кто ее рассказывает? Так утверждает Джун, и список бестселлеров New York Times, кажется, согласен с этим.

Но Джун не может скрыться от тени Афины, а появляющиеся доказательства могут разрушить (украденный) успех девушки. По мере того, как Джун все сильнее стремится защитить свой секрет, она узнает, как далеко готова зайти, чтобы сохранить то, что, по ее мнению, она заслуживает.

Кажется, этот сюжет идеально впишется в дискуссию.

#US #РебеккаКуанг #Yellowface #JeanineCummins #AmericanDirt

Стивен Кинг рассказал о своих впечатлениях после прочтения романа Yellowface Ребекки Куанг (иронию о кинговских рецензиях на всё и вся мы, пожалуй, опустим):

Yellowface, Р.Ф. Куанг: Это отличное чтение. Криминал, сатира, ужасы, паранойя, вопросы культурного присвоения. Много грязи в соцсетях. Но главное, это просто отличная история. Трудно отложить, труднее забыть.

Источник

#US #RebeccaKuang #Yellowface #SKing

Две книги о войне глазами женщин

О "Балканской трилогии" (1960-1965) Оливии Мэннинг я уже рассказывала. Наконец-то я с этой книгой встретилась.

Но вторая книга стала для меня настоящим подарком. Издательство Individuum выпустило сборник эссе Марты Геллхорн, военного корреспондента, которая стала примером для подражания и источником вдохновения для многих женщин, которые пошли по её стопам.

#US #MarthaGellhorn #FaceOfWar #OliviaManning #BalkanTrilogy

Поучительная жизнь одной женщины

Когда читаю репортажи женщин-военных корреспондентов или военных фотографов, смотрю их фотографии, каждый раз вспоминаю ту, на которую сегодня равняются многие из них. Судьбу Марты Геллхорн не назовешь простой, как и ее характер. Многие помнят ее как очередную жену Эрнеста Хемингуэя, на что она возмущенно заявляла: «Почему я должна быть сноской к чьей-то жизни?». И негодование ее неудивительно с учетом того, как знаменитые супруги разошлись. Война свела их вместе (и именно ей он посвятил «По ком звонит колокол»), и война же их развела по разные стороны. А виной всему – журналистское честолюбие.

Во время Второй мировой войны Геллхорн писала репортажи для журнала Collier (и кстати была активной сторонницей американского вмешательства в войну). Взбудораженная такими переменами, она не понимала, почему ее муж, знаменитый писатель и некогда ее боевой соратник, не приехал к ней в Европу, где происходили такие знаменательные события. После долгих попыток она все же уговорила его присоединиться к ней, но тогда она не знала, чем это обернется: Хемингуэй согласился стать частью истории, которая творилась на их глазах, и, к ужасу Геллхорн, выбрал именно Collier для публикации своих военных репортажей. Геллхорн была взбешена этим решением – она рассматривала это как вопиющую попытку Хемингуэя украсть ее славу и место в журнале.

Геллхорн сама по себе была одаренным писателем; одной из первых американских военных корреспондентов, а также автором нескольких романов, рассказов и новелл. Но в силу того, что Британское правительство отказалось предоставить ей допуск на место боевых действий, настаивая на том, что место женщины в лучшем случае должно быть где-нибудь рядом с линией фронта, журнал Collier не поддержал ее, сделав ставку на ее знаменитого супруга.

Неугомонная женщина все равно смогла оказаться в гуще событий, обманом проскользнув на корабль в качестве медсестры и в итоге приняв участие в событиях, известных сегодня как «День Д» или высадка в Нормандии. Она написала несколько ярких статей, на которые, увы, выделили только одну страницу в журнале, тогда как материал Хемингуэя попал на передовицу, хотя некоторые исследователи до сих пор сомневаются в том, принимал ли он участие в тех событиях или же смотрел на все «издалека»?

В любом случае, будучи в состоянии выбрать любой другой журнал, который не отказал бы знаменитому писателю, Хемингуэй решил оспорить достижения своей жены, чем ускорил итак неминуемый разрыв. А мораль сей басни такова: уходишь на войну? Оставь мужа дома.

#US #MarthaGellhorn #Hemingway

Дочитываю роман Элин Хильдебранд "Лето 1969". Сюжет оказался ненавязчивым, полифония голосов не давала зациклиться на чьих-то отдельных проблемах, потому что там буквально у всех случилась жизнь в полном смысле слова, и буквально никто не знал, что с ней делать (к примеру, мать семейства предпочла спиваться, пока сын воевал, а дочери примерялись с действительностью и с тем, что мир вокруг них не так идеален, как хотелось бы).

Примечательно. В какой-то момент мать решает поведать своей младшей дочери о тяготах первого брака (от которого у нее остались трое старших детей) — в приступе откровенности она вываливает на голову тринадцатилетнего ребенка, что ее первый муж — ветеран Корейской войны — застрелился, потому что она угрожала ему разводом. Девочка ловит себя на мысли, что предпочла бы этого не знать. Мать же внезапно заключает, что жизнь ее наказала за жестокость к первому мужу, отправив на Вьетнамскую войну единственного сына (в этот момент у меня в мозгах что-то щелкнуло, и я вспомнила, как Женя из "Сезона отравленных плодов" Веры Богдановой тоже считала, что произошедший рядом с ней взрыв — это кара небес за низменные чувства к брату). Как люди любят перекладывать ответственность за свои решения и поступки на высшие силы!

Достойно. Понравилась фишка Хильдебранд — каждая глава носит название какой-то популярной песни из 60-х, что создает определенное настроение и формирует неплохой плейлист. Мой внутренний меломан доволен.

#US #ЭлинХильдебранд #Лето1969 #current_reading

Выбирая книги, я сочетаю два подхода – план и рандом. Бумажные книги читаю согласно своим спискам, аудио – первое, что придёт на ум. После "Лета 1969" решила продолжить линию семейных романов вместе с Селестой Инг (американская писательница гонконгского происхождения). Посмотрим, что из этого выйдет.

Celeste Ng. Little Fires Everywhere (2017)

#US #novel #СелестаИнг #ПовсюдуТлеютПожары

Кстати, раз уж я взялась за "Криптономикон", то сразу расскажу об анонсе, который меня очень заинтриговал.

В сентябре в издательстве Fanzon выйдет "Синдром отката" — технотриллер Нила Стивенсона о борьбе с глобальной экологической катастрофой.

Сюжет: Глобальное потепление грозит погубить планету. Но у одного человека появляется Большая идея. Ее воплощение, кажется, должно помочь остановить экологическую катастрофу. Проект объединяет людей разных культур и национальностей со всех континентов и уголков мира для борьбы с последствиями глобального потепления. Но не станет ли лекарство опаснее болезни?

#US #НилСтивенсон #СиндромОтката #анонсы

Несу еще один случайно обнаруженный анонс из новой серии "Loft. Этничность и миграции" Эксмо, который буквально лишил меня покоя

Оказывается, в недалеком будущем нас ждет издание романа американо-китайской писательницы Дженни Тинхуэй Чжан "Четыре сокровища неба" (Jenny Tinghui Zhan. Four Treasures of the Sky, 2022)

Аннотация (взята с Goodreads): Дайю никогда не хотела походить на трагическую героиню, в честь которой ее назвали, почитаемую за ее красоту и проклятую горем. Но когда ее похищают и переправляют через океан из Китая в Америку, Дайю приходится отказаться от дома и будущего, которые она себе представляла. В последующие годы ей приходится изобретать себя заново, чтобы выжить.

От школы каллиграфии до борделя Сан-Франциско и магазинчика, спрятанного в горах Айдахо, мы следуем за Дайю в отчаянном стремлении избежать трагедии, которая ее преследует. В то время как антикитайские настроения охватывают страну волной невообразимого насилия, Дайю вынуждена опереться на каждую из тех личностей, которые были в ней заключены, включая те, которые она больше всего хотела оставить позади, чтобы наконец назвать свое собственное имя и рассказать о своей истории.

#China #US #ДженниТинхуэйЧжан #ЧетыреСокровищаНеба #анонсы

Делюсь с вами прекрасной находкой

Купила двухтомник Хелен Уэкер (Helene Wecker) с интригующей аннотацией — готовлюсь к холодной осени с нотками Ближнего Востока и мигрантскими мотивами. Чем-то по духу напоминает "Американских богов" Нила Геймана, которых я нежно люблю.

▪️Голем и Джинн (The Golem and the Jinni, 2013): Трудно быть чужим среди людей, еще труднее быть чужеродным. Как освоиться в незнакомой стране, как преодолеть непонимание, одиночество и страх, как найти свой путь, начать новую жизнь?.. В 1899 году в Нью-Йорке оказываются два мифических существа. Голем, созданный из глины в женском облике, призван верно служить хозяину, но теряет его по дороге в Америку, и внезапная свобода оборачивается сущим мучением. Джинна после тысячелетнего заточения случайно выпускает на волю жестянщик из нью-йоркского района Маленькая Сирия. Могущественный дух пустыни, напрочь забывший прошлое, предшествовавшее его пленению, бессилен в человеческом теле и мечтает вырваться из этих оков. Ожившие персонажи древних преданий очень одиноки, но однажды ночью посреди опустевшего города их пути пересекутся... «Голем и Джинн» представляет собой «метафорическую автобиографию» — по признанию автора, роман основан на ее личной истории и она вдохновлялась сходством между двумя семьями, принадлежащими к различным культурным традициям.

▪️Тайный дворец (The Hidden Palace, 2021): Хава — голем, созданный из глины в Старом свете; она уже не так боится нью-йоркских толп, но по-прежнему ощущает человеческие желания и стремится помогать людям. Джинн Ахмад — существо огненной природы; на тысячу лет заточенный в медной лампе, теперь он заточен в человеческом облике в районе Нью-Йорка, известном как Маленькая Сирия. Хава и Ахмад пытаются разобраться в своих отношениях — а также меняют жизни людей, с которыми их сталкивает судьба.

#US #MiddleEast #ХеленУэкер #ГолемИДжинн

В типографию отправился роман Белинды Танг (говорят, фамилия должна писаться именно так — на "американский" манер) "Карта утрат" (2022)! Главред издательства Фантом Пресс показал издалека обложку, которая по стилю напомнила русскоязычное издание "Кокона" Чжан Юэжань. В продажу роман поступит где-то в начале октября. Ждем!

#US #China #BelindaTang #MapForTheMissing #announcement

В продажу поступила долгожданная новинка Фантом Пресс: "Карта утрат" Белинды Танг

Главный герой возвращается из Америки в Китай спустя десять лет после миграции и пытается заново открыть для себя страну своего прошлого, уловить в ней, такой чужой и чуждой, знакомые черты и найти в ней себя.

Флэшбеки из времен Культурной революции и парная история исканий, ибо на помощь герою приходит его давняя подруга, тонко намекают, что в этом романе можно найти много точек пересечения с "Коконом" Чжан Юэжань.

#US #China #BelindaTang #MapForTheMissing

Тут на днях у Дастина Тао (на русском можно прочитать его роман "Вы дозвонились Сэму") вышел роман "When Haru Was Here", который я очень ждала (но на русском ждать не стоит) — в очередной раз отметила атмосферность и единый цветовой стиль обложек. Любо-дорого посмотреть.

Кстати, автор — американец вьетнамского происхождения. Так что далеко от Азии не отходим.

#US #DastinThao #WhenHaruWasHere #YouveReachedSam