​Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕

Итак, Данте снова вернулся в Верону.
На первый взгляд она была все такой же, какой ее оставил лет десять тому назад флорентийский изгнанник. Но, пожив в ней и присмотревшись, Данте заметил перемены. Городом уже пять лет единовластно правил Кан Гранде делла Скала. Он воздвигнул новые городские стены, поправил мосты, укрепил и перестроил дворец Скалигеров. Верона стала центром гибеллинов всей северной Италии. От Генриха VII Кан Гранде получил титул императорского викария Вероны и Виченцы.
В сентябре 1314 года, когда во дворце делла Скала с большой пышностью справляли свадьбу племянника правителя Франческино с одной из дочерей Луккино Висконти, пришло известие, что падуанцы заняли предместье Виченцы и вот-вот проникнут в город. С несколькими рыцарями Кан Гранде немедля поскакал в Виченцу и ринулся в бой. Его появление было столь неожиданно, а ярость так велика, что он внес замешательство в ряды падуанцев. Видя, что победа склоняется на сторону Кан Гранде, гарнизон города присоединился к нему, и падуанцы в панике и беспорядке бежали. Было взято в плен несколько виднейших граждан Падуи; среди них оказался Альбертино Муссато, известный политический деятель, поэт и историк, написавший об итальянском походе Генриха VII. Победителю Кан Гранде было всего двадцать три года. Через несколько месяцев пленных отпустили благодаря мирному посредничеству Венеции. В следующем году Угуччоне делла Фаджуола с помощью Кан Гранде разгромил Тосканскую гвельфскую лигу и войска короля Роберта Неаполитанского. Верона вела непрестанную борьбу с гвельфскими городами Севера, прежде всего с Падуей и Брешией, и почти всегда с успехом.
Выбранный в 1316 году папа Иоанн XXII послал своих нунциев в Верону, Падую и другие города Ломбардии с посланиями, в которых говорилось, что, поскольку императорский престол пустует, носителем императорских прав является папа. Тогда Кан Гранде от имени Вероны и Виченцы присягнул на верность Фридриху Красивому Австрийскому, тем самым показывая, что не считает императорский престол свободным, а притязания папы обоснованными. С тех пор отношения Кан Гранде с Авиньоном были окончательно испорчены. Верона постоянно находилась под интердиктом: священникам запрещалось совершать какие-либо таинства, кроме крещения, прекращены были все службы в церквах. Впрочем, у Кан Гранде в его государстве нашло приют немало францисканцев, открыто стоявших в оппозиции к папе, и можно предполагать, что они служили мессы и отправляли обряды: женили, причащали, исповедовали и отпевали, несмотря на папское отлучение. Когда борьба между императором Людвигом Баварским и его соперником Фридрихом Австрийским закончилась поражением и пленением австрийца, Скалигер признал нового императора.

Политически Данте сходился с Кан Гранде лишь внешне: оба они были сторонниками монархии. Но Кан Гранде довольствовался уже существующей формой средневековой империи и искал в ней прежде всего оплота собственной власти и возможности расширения своих владений. Данте, как и его современник, историк Феррето да Феррети, родом из Виченцы, мечтал о совершенном всемирном государстве. Данте видел в лице Кан Гранде способного и мудрого императорского викария и полководца, но последние цели Скалигера и Данте расходились.
Феррето да Феррети в хвалебной поэме в честь Кан Гранде, восторженной и насыщенной гиперболами, представил правителя Вероны в образе рыцаря французских романов, пользовавшихся необыкновенной популярностью среди итальянцев. Двор Кан Гранде воспел странствующий поэт и жонглер Эммануэль Еврей, уроженец Рима. Он сочинил жонглерскую песнь в шестистопных стихах, где рассказывается, что во дворец Скалигеров стекаются рыцари и вельможи из разных стран. В обществе Кан Гранде гости беседуют и спорят об астрологии, философии и даже теологии.
Кан Гранде интересовался также живописью. Историки искусств называют его первым покровителем веронских художников, которые в XIV веке считались лучшими в северной Италии, превосходя живописцев Падуи и Венеции.

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #Данте

​Всем доброе утро! 📕

Сегодня наш заключительный разговор о жизни и судьбе Данте Алигьери. Мы поговорим о последнем пристанище поэта.

В первые века Римской империи Равенна процветала, как военный порт на Адриатическом море, прекрасно защищенный и с моря, и с суши. Город лежал в глубине лагуны, образованной мощным течением реки По, которая непрестанно наносила ил и песок. Равенну охраняли с моря более двухсот боевых кораблей. Они стояли близ мраморных пристаней дока и верфей порта, носившего имя Классис. Уже во времена Данте от моря до города было довольно далеко и на отмелях и дюнах разросся лес приморских сосен.
Прошло много веков, и Равенна перестала быть столицей и опорой империи и никто более не называл ее «Равенна-Феликс» — счастливая Равенна. В начале XIV века это был небольшой тихий город, который все же по старой традиции имел архиепископа. Из эпохи варварских завоеваний остались в памяти народа два имени: Галлы Плацидии и Теодориха. Галла Плацидия, дочь последнего императора единой римской державы Феодосия, попала в плен к Алариху, королю вестготов, разрушившему Рим, и ее принудили стать женой его наследника Атаульфа. Оставшись вдовой, она вернулась в Италию, в Равенну, ставшую укрепленной столицей Западной римской империи, к своему брату императору Гонорию. Там ее снова выдали замуж за одного римского патриция и сенатора, и она родила будущего Валентиниана III. Галле воздвигли мавзолей в Равенне, сохранившийся и поныне.
В начале XX века здесь бродил Александр Блок:
«Безмолвны гробовые залы,
Тенист и хладен их порог,
Чтоб черный взор блаженной Галлы,
Проснувшись, камня не прожег».

От славного прошлого остались мраморные гробницы, величественные мозаики, и над этой гробовою тишиною можно иногда услышать глас предания, легенды былых времен. Готский вождь Теодорих, воспитанный в Византии, покорил Италию. Он стремился упрочить мирное сосуществование в своем государстве варваров и латинян. Король остготов старался не разрушать, а строить, окружил себя римскими патрициями. Теодорих, исповедовавший, как и его соплеменники, арианство, построил один из самых замечательных храмов Равенны (теперь Сан Аполлинаре ин Класси). После смерти Теодориха церковь вновь освятили и переделали из арианской в православную. С виду церкви Равенны неказисты, однотонны, лишены украшений, колокольни обычно имеют круглую форму. Вся роскошь византийского искусства сосредоточена внутри базилик. Округлые колоннады с резными капителями поддерживают стены, украшенные тончайшей мозаикой.
Главное святилище Равенны — собор Сан Витале. Там находятся древние мозаики, изображающие Юстиниана и Феодору.

Сын крестьянина из глухой македонской деревушки, почти полстолетия безраздельно властвовавший над огромной империей, Юстиниан в течение всей жизни владел воображением Данте.
Долгие часы простаивал поэт перед знаменитой фреской. Мозаичный портрет императора необычайно торжествен. Лицо Юстиниана строго, почти сурово, весь его облик как бы являет воплощение нелицеприятного закона. Время словно застыло, ибо достигнут идеал совершенной справедливости в мире. В величественной, спокойно-сдержанной императрице, облаченной в пурпур и увенчанной диадемой, которая дарует большую вазу с золотыми монетами на постройку храма, трудно узнать цирковую девчонку Феодору, танцовщицу и наездницу, блистательную константинопольскую куртизанку. Здесь крестились Петр Дамиани и Пьетро дельи Онести, уроженцы Равенны, почитаемые в католической церкви святые. И в эту же купель опускали Франческу да Полента, прославленную Данте как Франческа да Римини. Поясной портрет Франчески Данте мог видеть в церкви Санта Мария ин Порте Фуори, где она изображена вместе со своей родственницей благочестивой Кьярой да Полента, основательницей церкви Санта Кьяра.

Шум приморских сосен, колеблемых ветром, мешаясь с шумом моря, создавал радующую ухо гармонию звуков. Пинетта была любимым местом прогулок Данте.

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #Данте

​Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕

Сегодня снова врываюсь к Вам в обнимку с Марселем Прустом и первой частью второго тома «Под сенью девушек в цвету».
Да, я наконец-то финишировала, хотя и безнадежно отстала от группы, но, наверное, каждому человеку - своя скорость.
Эту часть романа я прочитала дважды, получив таким образом новый опыт, в том числе и по написанию промежуточных отзывов по особенно зацепившим мыслям Марселя Пруста. Возможно, в будущем этот expirience продолжится, как сказала бы великолепная Одетта Сван, если я войду во вкус.

❓Что же или кто, скрывается «под сенью» чудесных девушек в пору цветения?

С первых же страниц Пруст выводит на сцену нового героя, маркиза де Норпуа, которого принимают в доме Марселя, теперь уже вступившего в пору юности. Это бывший министр, а также полномочный посол Франции в других странах, знакомый с прибывшим в Париж королем Феодосием (одним из прототипов которого был император Николай II), достаточно скрытный и немногословный дипломат, однако расположенный к отцу Марселя.
Его роль в жизни главного героя сложно преуменьшить. Фактически, он первым проявил интерес к литературному таланту Марселя, поставив маленький крестик на мечтах его отца о дипломатической карьере для сына. Вдохновленный юноша, охваченный радостной надеждой не расставаться со своей любимой (Жильбертой), пытался написать что-то достойное, но увы, его стихотворение в прозе не произвело желанного впечатления на маркиза:

«Я впал в уныние, я был уничтожен; и словно жидкость, измерение которой целиком зависит от формы сосуда, моё сознание, которое раньше растекалась, готовясь к великой роли гения, сжалось теперь и не выступало за узкие пределы ничтожества, в которые внезапно замкнул его г-н де Норпуа».

Общение Марселя с маркизом напомнило мне американские горки с постоянными взлетами в райские кущи и падениями с высот призрачного Олимпа.
Здесь и содействие в долгожданном снятии запретов на поход в театр с возможностью лицезреть знаменитую Берма (мы обсуждали это ранее), и объявление любимого писателя «пустословом», а его произведений, «лишенных остова», недостойными занимать почетное место в библиотеке.

И вновь подаренная надежда на «замолвленное словечко перед мадам Сван» о восхищении, которым было наполнено юное пылкое сердце, а спустя несколько лет - новое разочарование публичным высмеиванием чувств Марселя:
«…. Несколько лет спустя, в одном доме, где находившийся там в гостях г-н де Норпуа казался мне самым надёжным покровителем, какого я только мог встретить, ибо он был дружен с моим отцом, снисходителен и благожелательно относился ко всем нам….-мне по уходе посла рассказали, что он вспоминал об одном вечере, когда он был уверен, что я «расцелую ему руки»; и я не только покраснел до ушей, я был поражен, узнав, до чего не соответствовало моим предположениям не только суждение обо мне г-на де Норпуа, но и содержание его воспоминаний».

Среди мужских персонажей в этой части романа по-прежнему выделяется Шарль Сван, но теперь уже в роли мужа Одетты де Креси, на которой, как поговаривали, он вынужден был жениться «в силу ее шантажа возможностью видеться с дочерью». Перед нами предстает гораздо более спокойный мужчина, который с подлинным восхищением показывает Марселю свою коллекцию живописи, богатую библиотеку. Однако, вращаясь ранее в элитных салонах герцогини Германтской и принцессы де Лом, он значительно упал с прежних высот в глазах знакомых, рассказывая как жена начальника канцелярии почтила своим визитом салон госпожи Сван.
Да-да, теперь и у этой дамы «полусвета» есть свой салон в противовес маленькому клану Вердюренов, в котором «кучка верных» по-прежнему негодует из-за неблагодарной Одетты, почти забывшей свою «покровительницу». И пусть для мадам Сван и ее дочери закрыт вход в аристократические дома, ее муж всячески старается заманить в салон министерских чиновников и даже самого принца, который при виде ее рассыпается в комплиментах.

📕Продолжение в комментариях
⬇️

#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ПодСеньюДевушекВЦвету