Вчера в основном канале запостил результаты анализа, мораль которых заключается в том, что нужно больше интересоваться политикой, а то взрослые мужики все решат за нас :)

Кто в Беларуси больше всего интересуется политикой?

Примерно половина городских жителей Беларуси интересуются политикой. Они представлены в разных социально-демографических группах, однако уровень интереса варьируется: в одних группах он выше, в других - ниже.

Чтобы определить наиболее заинтересованную в политике группу я использовал алгоритм построения деревьев решений. На каждом уровне "дерева" алгоритм выбирает социально-демографическую характеристику, наиболее статистически значимо связанную с интересом к политике, и автоматически делит выборку на группы.

🔸 Больше всего интерес к политике связан с возрастом: среди горожан 45+ доля интересующихся политикой почти в два раза больше, чем среди тех, кто моложе 45 лет.

🔸 Внутри обоих возрастных групп интерес к политике больше всего связан с полом. Так, среди мужчин 45+ политикой интересуются 73%, а среди женщин того же возраста - 52%.

🔸 Наконец, мужчины 45+ делятся по уровню интереса к политике в зависимости от занятости. Чаще всего политикой интересуются не имеющие полной занятости: пенсионеры, люди с частичной занятостью, не работающие.

Таким образом, политикой больше всего интересуются мужчины 45+, не имеющие полной занятости. Наоборот, меньше всего этот интерес распространен среди женщин младше 45 лет.

Эти результаты можно использовать, например, для таргетинга политического контента. Так, если ориентироваться на беларуских горожан в целом, то вероятность попасть в человека интересующегося политикой - примерно 50%. Однако, если таргетировать контент на мужчин старше 45 лет, которые не работают полный день, вероятность повышается до 77%. В случае с женской аудиторией младше 45 лет, политические темы лучше обсуждать в связке с другими вопросами.

Для анализа использованы данные трех опросов Chatham House в 2024 и 2023 годах. Подробнее о данных и методике построения модели читайте по ссылке.

Модель кодирования/декодирования в медиаисследованиях

Это один из подходов критической школы в медиаисследованиях. Его создатель, Стюарт Холл, был марксистским социологом, который, опираясь на Грамши и других теоретиков в начале 70х предложил концептуализацию роли массовой коммуникации в идеологической борьбе.

В отличие от распространенных тогда подходов, анализирующих влияние медиа (например, теория двухступенчатого влияния), модель Холла подчеркивала, что аудитория - это не просто пассивный объект воздействия, а активная сторона в процессе коммуникации. В то же время в отличие от uses and gratification theory, которая тоже подчеркивала активную роль аудитории, Холл заметил, что прежде чем удовлетворить потребность с помощью медиа-контента, аудитория должна его воспринять определенным образом.

Суть модели заключается в том, что в процессе создания медиаконтента отправитель закладывает туда определенный посыл, который кодирует в виде аудиальных, визуальных или текстовых знаков. Это кодирование - не произвольный процесс, потому что в своей работе производитель контента руководствуется идеологией, носителем которой является. В свою очередь, на этапе декодирования, потребитель считывает эти знаки в рамках своей системы кодов (идеологии), которая может отличаться от заложенной производителем. То есть аудитория не просто обнаруживает объективный смысл, который заложил в сообщение автор, но является сопроизводителем этого смысла. В этом контексте потребитель может занимать позицию трех типов:

- Доминирующая (или "желательная"), когда он декодирует сообщение средствами той же идеологии в которой оно было закодировано. Например, когда по телику говорят, что в Беларуси выборы честные и это не противоречит картине мира потребителя, он с этим согласен.
- Компромиссная (negotiated), когда потребитель принимает посыл только частично, например, соглашается, что хотя выборы и не совсем прозрачные и возможно сколько-то процентов Лукашенко дорисовывают, но в целом действительно большинство голосует за него.
- Оппозиционная, когда потребитель распознает идеологический посыл и отвергает его, по-своему интерпретируя сообщение. Например, за утверждением, что выборы честные, получатель видит всю систему, с помощью которой авторитарная власть режиссирует или фальсифицирует результаты голосования.

После Стюарта Холла эту модель пробовали использовать в эмпирических исследованиях и дорабатывали многие ученые. Среди них Sven Ross, который в статье 2011 года заметил, что кодирование сообщения может происходить не только с позиций господствующей, но и оппозиционной идеологии или компромиссной позиции. Получается, что разные комбинации трех позиций отправителя и трех позиций получателя образуют 9 возможных ситуаций медиапотребления.

Одна из таких ситуаций, компромиссное декодирование контента оппозиционных медиа, может быть очень полезным сюжетом для исследований в Беларуси. По сути это анализ того как нейтральная аудитория, за которую борются оппозиционные медиа воспринимает их контент. Интересно также было бы изучить как скорее оппозиционно настроенные люди декодирует контент оппозиционных источников вроде Зеркала, возможно это позволило бы чуть больше понять причины оттока аудитории. Модель кодирования/декодирования предлагает неплохо разработанную теоретическую рамку для таких исследований, которая поможет сделать анализ, а значит и выводы с рекомендациями, более систематическими и продуманными. Например, разделять эстетическое восприятие контента, от восприятия его смысла, понимание основного заложенного посыла, от идеологической оценки этого посыла.

#media_studies

😍😍😍
Я записываюсь, давно ждал этот курс

Камбэк, который все ждали, завтра будет старая добрая презентация исследования Chatham House. На этот раз про выборы

🔗Восприятие избирательной кампании: онлайн-презентация исследования Chatham House

🕰Когда: 17 января, пятница, 14:00 (Варшава) / 15:00 (Вильнюс) / 16:00 (Минск)

🔹Спикер: Рыгор Астапеня, директор «Беларусской инициативы» Chatham House.

🔹Презентация будет проходить на русском и беларусском языках с синхронным переводом на английский.

🔹Про что:
считают ли беларусы выборы-2025 важным событием; как воспринимается процедура выборов; насколько люди довольны ситуацией в стране; ожидают ли “оттепели” после выборов; что беларусы думают о войне и как это влияет на восприятие А.Лукашенко.

🔗РЕГИСТРАЦИЯ

Сайт / Instagram / Facebook / Рассылка Прэс-клуба

Сегодня Рыгор Астапеня презентовал данные опроса Chatham House. Судя по комментариям под посвященными исследованию публикациями, многих волнует насколько эти результаты искажены фактором страха.

Очевидно, что в стране, где сажают за лайки, многие опасаются высказывать в анкетах критику власти. Для социологов это не секрет, например, Antoni Sułek еще в восьмидесятых исследовал достоверность опросов в Польше во время коммунистического режима. В Беларуси фактор страха ожесточенно обсуждали еще как минимум лет 15 назад. Мы вместе с Рыгором Астапеней и Филиппом Бикановым тоже недавно делали большой анализ чтобы понять насколько страх искажает данные.

В результате мы поняли, что выводам онлайн опросов на политическую тему верить можно.

Чтобы это понять мы провели простой эксперимент. Дело в том, что когда зарегистрированным в опросной панели людям приходит приглашение пройти опрос, там не написана его тема. В итоге респондент успевает ответить на ряд вопросов до того, как увидит, что опрос на опасную тему. Для тех, кто боится на такое отвечать дальше есть два сценария:
1) Часть просто закрывают анкету. Мы посмотрели на ответы, которые они успели дать до того, как ушли и увидели, что чаще так поступают нейтрально настроенные люди, а не противники власти. У них даже социально-демографический профиль типичного для Европы аполитичного человека, например, молодой возраст.
2) Другая часть респондентов скрывают свою позицию, давая ложные ответы, например "Затрудняюсь ответить". С помощью специальной проективной методики мы также выделили склонных так поступать. Это тоже оказались люди скорее не интересующиеся политикой.

На основе 35 глубинных интервью, когда в условиях доверительной беседы можно подробнее узнать, что думает человек, мы поняли, что логика за нашей статистикой вполне понятная. Например, некоторые убежденные противники власти говорили, что не хотят скрывать свое мнение в опросе, потому что "сколько можно бояться". Наоборот, более нейтральные люди говорили в стиле "а смысл нам высказывать недовольство в анкете, если это ни на что не влияет".

Мы также посчитали количество людей в обоих упомянутых выше категориях и смоделировали выборку, как если бы все они отвечали без влияния фактора страха. В результате оказалось, что, в вопросе о войне проукраинские ответы набрали бы примерно на 9 процентов больше. Это приблизительная цифра, например, мы знаем, что вопросы о внутренней политике более сенситивные. При этом как правило в анкетах нет слишком чувствительных вопросов, например, спрашивают не про отношение к Тихановской или про участие в протестах в 2020 году, а про более абстрактные вещи вроде "нужна ли стране сильная рука лидера" или "насколько вы довольны экономической ситуацией".

В общем 9% - это, конечно, большое искажение, и важно о нем помнить глядя на результаты опросов. Однако оно не переворачивает их с ног на голову. То есть если 21% городского населения указывают, что дела в стране идут в неправильном направлении, то странно думать, что на самом деле их 97%, просто оставшиеся прячутся где-то за углом.

Кстати, Chatham House в своих анкетах регулярно спрашивает кто по мнению респондентов проводит этот опрос - государственная компания или частная. Примерно половина думает, что частная - у них гораздо меньше поводов опасаться за безопасность.

Говоря про фактор страха в опросах важно также не забывать, что он встроен в саму природу общественного мнения.

Многие думают, что общественное мнение - это просто сумма позиций отдельных людей. Причем часто подразумевается, что человек подумал и пришел к этой позиции индивидуально, а уже потом пришел в паблик, например, в опрос, и предъявил свое точку зрения.

На деле люди всегда подвержены влиянию других. Причем влияет не только позиция окружающих, но и идеи, с которыми сталкиваешься в медиа, официальных учреждениях, наружной рекламе и т.д. Например, Ноэль-Нойман подробно писала про чувство "климата мнений" и склонность приспосабливаться к нему, чтобы не ощущать себя белой вороной. Думаю дело не только в склонности к конформизму, например, наиболее часто встречаемые идеи первыми приходят на ум, когда заполняешь анкету.

Все это не значит, что люди притворяются или что, подверженные внешнему влиянию мнения - не настоящие. Эти взгляды интернализируются, становятся реальным мнением человека. Сложно было бы представить, что большинство беларусов ходят в постоянном страхе и каждый день признаются себе, что они трусы. С одной стороны люди не такие уж и трусы. С другой стороны, многим проще начать думать, что эта тема для них не так уж и важна или что власть может быть и не во всем плохая - особенно когда слышишь подобные аргументы каждый день.

На самом деле, исследования общественного мнения, подверженного влиянию фактора страха в широком смысле, то есть давлению государства, это практически полезная вещь. Ведь мы делаем опросы, чтобы понять как могли бы люди действовать в определенных ситуациях. Поэтому, если мы видим, что люди не готовы даже в анкете сказать, что они против власти, то это многое говорит об их текущей готовности бороться с ней.

В общем, мы знаем, что есть какой-то процент действительно настроенных против, но из "тактических" соображений скрывающих это в опросах. Однако надеяться, что существует общественное мнение большинства в вакууме, не подверженное влиянию репрессивного климата - было бы наивно и бесполезно.

В госмедиа появились результаты опроса исследовательского центра БГЭУ, про анкету которого я писал в прошлом месяце.

Сам факт наличия анкеты и того, что опрос действительно проводился, уже означает, что показанный результат - это не просто нарисованные цифры. Вероятно мы имеем дело не с фальсификацией, а с фабрикацией данных, когда нужного результата добиваются через манипуляции с формулировками. Кроме того, я знаю, что полевые работы проводили с грубыми нарушениями процедуры - вместо поквартирного опроса, как минимум в некоторых случаях интервьюеры просто раздавали анкеты знакомым.

Руководительница опроса Ирина Лашук - моя бывшая преподавательница и я знаю, что после 2020 она регулярно занимала провластную позицию, в том числе в вопросах, где такая позиция мешает научной объективности. Это подтверждает сомнения в качестве результатов опроса.

1) Ирина Лашук рассказала пропагандистам, что по результатам опроса 83% беларусов готовы проголосовать за Лукашенко. Как я писал в комментарии к анкете, эта цифра скорее всего завышена благодаря манипуляции с формулировками. Кроме того, в оффлайн опросе, к тому же проводимом государственным институтом стоит ожидать, что ответы сильнее подвержены фактору страха. Вместе с тем, я бы не удивился, если бы более половины действительно проголосовали за Лукашенко. Выборы срежессированы таким образом, что многие руководствуются логикой "других кандидатов у нас нет", а противники власти и скептики просто не пойдут голосовать. К тому же Лукашенко успешно продал образ политика, стремящегося защитить Беларусь от войны.

Так что я не согласен с интерпретацией Ирины Лашук, что высокий "электоральный рейтинг" Лукашенко - это знак того, что в обществе установилось единство. Для многих поддержка Лукашенко на текущих выборах ситуативна, а в обществе, как и во всех странах, сохраняется заметная ценностная поляризация, конкуренция национальных проектов, сильная неудовлетворенность экономической ситуацией.

2) Примечательно, что от нового срока Лукашенко согласно результатам опроса БГЭУ беларусы ожидают главным образом безопасности и стабильность. Этот результат сходится с данными Chatham House, однако там значительная доля еще отмечала, что Лукашенко будет стремиться улучшить уровень жизни. Видимо люди считают, что он, может и постарается это сделать, но ожидать, что у него это получится не стоит.

Вообще безопасность, защита от внешних и внутренних угроз - это типичная повестка правых и ультраправых политиков, которые сегодня добиваются определенных успехов во многих странах, включая США, Италию, Францию, Нидерланды и др. Поэтому не стоит удивляться, что в Беларуси эта повестка тоже пользуется успехом. Особенно учитывая, что ультраправые в нашей стране находятся у власти и максимально используют репрессивную машину и идеологические аппараты, чтобы укрепить свой имидж и подавить альтернативу.

Вчера был на фильме "Dziewczyna z igłą" (Девушка с иглой, 2024), делюсь впечатлениями

Это художественный фильм, действия которого происходят в Копенгагене во время Первой мировой войны. (тут спойлеры) Молодую работницу, муж которой пропал на войне, владелица выбрасывает с фабрики после того как девушка забеременела от ее сына. От безысходности девушка избавляется от ребенка, отдав в нелегальное агентство по усыновлению младенцев, а вскоре и сама начинает там работать. "Агентство" - это по сути одна женщина, по имени Дагмар, с ней вместе начинает жить главная героиня фильм. В результате оказывается, что Дагмар не находит новых родителей для детей, а просто убивает их и в конце фильма ее за это судят.

С такой фабулой у фильма заметный потенциал рефлексии над многими интересными темами, от вечной проблемы социального неравенства и последствий войны, до актуальной в Польше дискуссии об этических аспектах абортов. Однако ничего такого в фильме нет. Он оказался пустой жвачкой для любителей пощекотать нервы. Режиссер просто собрал в одной ленте самые дешевые способы вызвать у зрителя эмоции: там бьют детей, душат младенцев, показывают людей со страшными увечьями и все это сопровождается кринжовой нарочито драматической музыкой.

При этом фильм был показан в рамках инициативы, где смотрят и обсуждают нишевое кино. В результате дискуссия была еще более кринжовой, чем сам фильм. Ведь ожидание увидеть рефлексию на интересные темы - это все-го лишь мои ожидания, а режиссер вероятно и хотел сделать незамысловатое развлекательное кино. Однако после фильма многие с глубокомысленным видом произносили трюизмы вроде "этот герой имеет как позитивные так и негативные черты" или искали кошку в черной комнате, когда ее там нет, говоря, что женщина, пачками убивавшая младенцев - это "неоднозначный персонаж".

Возможно, в фильме хорошая актерская игра и крутой визуал, за что он и получил разные награды. Я в этом не разбираюсь, поэтому не смог оценить.

В общем, мне понравились только две вещи. Первое, это то, что часть сцен были сняты в Лодзи и я на практике увидел почему город считается классным местом для съемок. Второе, это кинотеатр (Kino Charlie в Лодзи), вся атмосфера которого говорит, что это место, где можно смотреть классные фильмы: мозаика на стенах, интересная цветовая гамма, множество киношных артефактов, афиш культурных мероприятий и т.д.