Два седых ромейских старца курят пятничным вечером у магазина на ставропольской окраине. Лица напряжëнные, озабоченные. Разговаривают:

— Ну... ну ты не нагнетай. Всë будет хорошо.
— Хорошо? Да как хорошо...
— Ты смотри: воюют всегда. Всегда какие-то страны воюют. Но мы же с тобой родились — и пожили, и дожили до старости. И даже дети наши пожили и дожили до старости. И ещё кто-нибудь родится и поживëт.
— И доживëт до старости?
— Ну тут уж как бог даст. Но кто-нибудь поживëт. Какой-нибудь человек.

Иду вечером, по темноте уже, по мостику через Ташлу, вдруг слышу слева громкий такой всплеск, будто крупная рыба хвостом плеснула или очень большая лягушка с берега в воду плюхнула. Однако 17 ноября, температура воздуха плюс семь, так что какие нафиг лягушки. Про рыбу я вообще молчу: её здесь по определению быть не может.

Выглядываю чисто из любопытства через перила — и вроде внизу человек по руслу идёт. Посветил фонариком — точно: мужчина, глубже чем по колено в воде (судя по температуре воздуха, в очень холодной воде), в руке импровизированный посох из ветки. Когда я его осветил, остановился, прикрыл глаза рукой, смотрит вверх.

— Эй, — говорю, — ты там в порядке?
— Я, — отвечает, — вообще хуй его знает, где я.
— Тебе, может, — спрашиваю, — помощь нужна?
— А нихуя, — говорит, — у меня телефон есть.
— И хуле, — говорю, — что у тебя телефон?
— А если мне нужна будет помощь, я, блядь, позвоню.

Вечером со стороны здешнего "женского клуба" на табуретках у забора доносятся голоса, штук шесть или семь:

— Бензин...
— Бензин!..
— Ну бензин же...
— Да что вы мне бензин?! У меня бензина у самой полный бензобак! Не только бензин. Что-то ещё... Мазут, вот! Бензин, мазут... и ещё...
— И ещё удобрения!
— Да ну как? Не-е... Ну как удобрения из бензина? Ну вон полей что-нибудь бензином — посмотришь, что будет!
— Да не из бензина, а из нефти. В ней же не только бензин. Бензин вынимают, а из того, что осталось, делают мазут и удобрения.
— Удобрения не из нефти, а из газа.
— Из какого газа?
— Из обычного, который в конфорке.
— Из бензина!
— Я тебе говорю — из газа!
— Да как из газа удобрения? Газ, он же... он же газ. Его из трубы выпустил, и... А удобрения твёрдые.
— Из газа делают, точно.
— Да ну как из газа? Ну он же...
— Химия, балда ты! Химики делают. Химически.
— Вот я и говорю всё время, что удобрения эти ваши — химия одна.
— Это полезная химия.
— Полезная химия? Ха-ха... Полезная химия?!
— Ну бывает же полезная химия. Зачем вон комбинат в Невинке? Для вреда, что ли?

Ща нам расскажут, как регенерировать. Приготовились.

У обочины улицы без тротуара стоит девочка лет одиннадцати, с самокатом и в блестящих оленьих рожках на шапочке. К ней стремительно широким шагом приближается женщина. Женщина на ходу громко говорит:

— Алина! Алина, ты что — распаковала новогодние подарки?! Ты с ума сошла?!
— Я только свой распаковала, — отвечает девочка.
— Ну ты что?.. — женщина уже подошла к девочке и говорит тише. — Ну как же так? На Новый год все распакуют подарки, будут радоваться, а как же ты?
— Ну мама! Я уже радуюсь! Зачем ждать, чтобы радоваться?

И точка.

— Это что за порода? На таксу похожа.
— Такса и есть.
— Такса с кем?
— Со мной.
— Нет, в смысле с кем помесь? Со шнауцером?
— Ни с кем. Чистокровная такса.
— А почему такая лохматая?
— Зимняя.

Отсюда: https://bit.ly/3icP4AN

Он думает.