«— Знаете, как я пишу свои маленькие рассказы?.. Вот.(В. Г. Короленко, «Том 3. Рассказы 1903-1915. Публицистика», воспоминания об А. П. Чехове)
Он оглянул стол, взял в руки первую попавшуюся на глаза вещь — это оказалась пепельница, — поставил ее передо мною и сказал:
— Хотите — завтра будет рассказ… Заглавие «Пепельница».
И глаза его засветились весельем. Казалось, над пепельницей начинают уже роиться какие-то неопределенные образы, положения, приключения, еще не нашедшие своих форм, но уже с готовым юмористическим настроением…»
Если подобная вещь попадает в музей, статус ее меняется: она оценивается как артефакт, исторический источник, культурная ценность, вовлекается в сообщество аналогичных предметов, попадает в визуальный ряд экспозиций и выставок. Так начинается ее собственная «творческая жизнь». У вещи появляются «паспорт» и «постоянная прописка», что обещает ей уважительное, бережное отношение и «долгие лета» существования.
За последнее десятилетие наша чеховская коллекция, одна из самых представительных в мире, значительно пополнила свое собрание. Часть предметов приобретена или получена в дар от авторов, часть передана в музей наследниками, некоторые же обрели музейное бытие волей случая и научно-исследовательской работы сотрудников музея.
Делимся нашей радостью и гордостью — открываем выставку «Чеховская коллекция Гослитмузея: новые поступления».
Уже сегодня, в Доме-музее А. П. Чехова на Садово-Кудринской.
А 13 сентября приглашаем на лекцию «Чеховский музей в Москве: начало коллекции». Читает заведующий Домом-музеем Эрнест Орлов. Начало в 19:00
«Салоны и кружки Серебряного века»
Самую длинную историю имеет салон Мережковских — с 1889 года, когда в петербургской квартирке на улице Верейской (а потом и в Доме Мурузи на Литейном) молодожены стали собирать единомышленников.
Еще одной важной частью литературного мира Петербурга были «Среды Иванова» (в «Башне Иванова» в доме на углу Таврической и Тверской улиц).
По средам же, но уже в Москве, собирался и поэтический кружок в доме Брюсовых.
О нем, о гостях этих встреч, о свояченице и помощнице поэта Брониславе Рунт и ее салончике, организованном ею в Дегтярном переулке, о культуре русских кабаре, поэтических кафе и шумных диспутах в Политехническом музее расскажем на нашей экскурсии. С Кабинета Валерия Яковлевича как раз и начнем…
13 сентября в 19:00. Музей Серебряного века. Авторская экскурсия «Салоны и кружки Серебряного века»
Самую длинную историю имеет салон Мережковских — с 1889 года, когда в петербургской квартирке на улице Верейской (а потом и в Доме Мурузи на Литейном) молодожены стали собирать единомышленников.
«… у Мережковского, воистину творили культуру, и слова, произнесенные на этой квартире, развозились ловкими аферистами слова. Вокруг Мережковского образовался целый экспорт новых течений без упоминания источника, из которого все черпали. Все здесь когда-то учились, ловили его слова»(А. Белый «Мережковский. Силуэт»)
Еще одной важной частью литературного мира Петербурга были «Среды Иванова» (в «Башне Иванова» в доме на углу Таврической и Тверской улиц).
«Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не „вышла“ из Ивановской „башни“, то прошла через нее — все поэты нового толка, модернисты, или как говорила большая публика, декаденты, начиная с Бальмонта: Гиппиус, Сологуб, Кузмин, Блок, Городецкий, Волошин, Гумилев, Ахматова, не считая наезжавших из Москвы — Брюсова, Белого, Цветаевой…»(К. Маковский «Портреты современников»)
По средам же, но уже в Москве, собирался и поэтический кружок в доме Брюсовых.
О нем, о гостях этих встреч, о свояченице и помощнице поэта Брониславе Рунт и ее салончике, организованном ею в Дегтярном переулке, о культуре русских кабаре, поэтических кафе и шумных диспутах в Политехническом музее расскажем на нашей экскурсии. С Кабинета Валерия Яковлевича как раз и начнем…
13 сентября в 19:00. Музей Серебряного века. Авторская экскурсия «Салоны и кружки Серебряного века»
« За столом сидел человек [Каменский] с кудрявыми светлыми волосами, пушисто стоявшими над высоким открытым лбом. Перед ним лежал лист бумаги. На листе виднелись крупно выписанные буквы. Около каждой мелко теснились слова. Слова начинались с буквы, поставленной впереди. Каменский решал задачу, не дававшую многим покоя. Подбирая слова на определенную букву, пытался уловить присущий букве постоянный смысл.(из описания современником встречи с Каменским в Тифлисе, 1914г)
Он подарил мне пеструю тетрадь, отпечатанную на обороте ярких обоев. «Танго с коровами — железобетонные поэмы». <...> Среди лекций, которые поэт-футурист Илья Зданевич читал в то время — на различных петербургских литературных вечерах,— «Раскраска лица» или «О башмаке», — была и специальная лекция «О танго». В программе вечера от 13 апреля 1914 года сообщалось: «После лекции будут танцы, прения. В прениях выступают: гг. Тэффи, Н. Альтман и др.». (Тремя годами раньше другой новомодный танец, «Аргентинская полька», стал темой картины К. Малевича, написанной им по образцу журнальной фотографии того времени). Наконец, полное название поэмы Каменского — «Танго с коровами» — было вполне во вкусе алогизмов нового искусства, если вспомнить название одной из картин того же Малевича «Корова и скрипка» 1913 года или поэмы Маяковского «Флейта-позвоночник», написанной уже после «Железобетонных поэм».<...> Новым в то время было и понятие «железобетон», которое только-только начало в России входить в обиход, и футуристы с их бунтом против сладкозвучных эвфемизмов, характерных для поэтики символизма, подхватили это новое слово из лексикона строительной техники. Как отмечает Джеральд Янечек, первым среди футуристов, за год до Каменского, этот неологизм использовал Алексей Крученых в своей книжке «Поросята»:
железобетонные гири-дома
тащут бросают меня ничком.
Но, по мнению американского исследователя, здесь это понятие буквально прикреплено к архитектурному образу, характеризует его и только его и поэтому не представляет собой поэтической метафоры. «Каменский первый, кто использовал его метафорически»
Предысторию рассказали. Теперь о главном 😀
Оперу «Танго с коровами» по книге Каменского написал современный композитор Игорь Машуков.
И! ВПЕРВЫЕ В МОСКВЕ (да, так бывает) ансамбль современной музыки «Red Sound» представляет номера из оперы. У нас, в Доме на Зубовском, 15.
15 сентября в 18:00. Вас ждет: музыка, литература, дизайн, шумовые эффекты, саунд-треки, альтернативные перкуссии и историческая атмосфера!
После концерта для всех желающих будет проведен мастер-класс «Пила, ботало, счёты и другие „музыкальные“ инструменты»
Му!
Впервые роман «Преступление и наказание» был опубликован в 1866 г в журнале «Русский вестник».
Роман приняли с большим интересом. Критики восхищались, называя его «новым и удивительным явлением во всемирной литературе», говорили, что именно «в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья». Но были и другие отзывы.
«Раскольников. Между Тьмой и Светом» — спектакль Московского драматического театра им. С.А. Есенина.
21 сентября приглашаем в «Московский дом Достоевского» еще раз встретиться с героями великого романа. Начало в 19:00. Билеты на сайте.
На фотографиях — фрагмент постоянной экспозиции Дома Достоевского с графическими работами Михаила Шемякина.
Роман приняли с большим интересом. Критики восхищались, называя его «новым и удивительным явлением во всемирной литературе», говорили, что именно «в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья». Но были и другие отзывы.
«По прочтении «Преступления и наказания» невольно является вопрос: что это такое? Роман это или просто психологическое исследование, изложенное в общедоступной форме? В одном только случае произведение это можно назвать романом, если смотреть на главное действующее лицо, на Раскольникова, как на тип, т. е. как на воплощение какого-нибудь определенного направления, усвоенного обществом, или хотя более или менее значительною частью этого общества. Надобно правду сказать: если даже автор в лице Раскольникова и действительно хотел воссоздать новый тип, — то попытка эта ему не удалась. У него герой вышел — просто-напросто сумасшедший человек, или, скорее, белогорячечный, который хотя и поступает как будто сознательно, но, в сущности, действует в бреду, потому что в эти моменты ему представляется все в ином виде»(Газета «Гласный суд», 1867 г)
«Раскольников. Между Тьмой и Светом» — спектакль Московского драматического театра им. С.А. Есенина.
21 сентября приглашаем в «Московский дом Достоевского» еще раз встретиться с героями великого романа. Начало в 19:00. Билеты на сайте.
На фотографиях — фрагмент постоянной экспозиции Дома Достоевского с графическими работами Михаила Шемякина.
Музеи тоже ходят в гости!
В мае этого года исполнилось 90 лет со дня рождения Андрея Вознесенского.
20 сентября в 19:00 приглашаем на встречу с Ольгой Варцевой
— директором Центра Вознесенского, продюсером междисциплинарных проектов в сфере культуры, искусства и образования.
Центр Вознесенского открылся в 2018 году. Идея его создания принадлежит вдове Андрея Вознесенского, Зое Богуславской. Место для Центра — старинный особняк на Большой Ордынке — было выбрано неслучайно: именно в Замоскворечье Вознесенский провел свое детство, а неподалеку, в Лаврушинском переулке, произошла его знаменательная встреча с Борисом Пастернаком.
У Андрея Вознесенского, помимо его колоссального поэтического наследия, есть ещё множество художественных работ. Это и отдельная визуальная поэзия — видеомы и картины, этюды и коллажи, инсталляции и даже архитектурные проекты. В отличие от многих других поэтов-шестидесятников, он окончил не литературный, а Московский архитектурный институт. И хотя Вознесенский не стал архитектором, он строил стихотворение как здание, а явления представлял в виде предметов и чистых геометрических форм.
Сейчас Центр Вознесенского — независимая институции, которая рассматривает современную культуру через текстуальные практики: от экспериментальной поэзии до бытования слова в искусстве, театре и кино. Об этом на встрече и расскажет директор Центра Ольга Варцева.
«Музей в гостях у Музея» в Доме-музее А.И. Герцена. Приходите и вы!
В мае этого года исполнилось 90 лет со дня рождения Андрея Вознесенского.
20 сентября в 19:00 приглашаем на встречу с Ольгой Варцевой
— директором Центра Вознесенского, продюсером междисциплинарных проектов в сфере культуры, искусства и образования.
Центр Вознесенского открылся в 2018 году. Идея его создания принадлежит вдове Андрея Вознесенского, Зое Богуславской. Место для Центра — старинный особняк на Большой Ордынке — было выбрано неслучайно: именно в Замоскворечье Вознесенский провел свое детство, а неподалеку, в Лаврушинском переулке, произошла его знаменательная встреча с Борисом Пастернаком.
У Андрея Вознесенского, помимо его колоссального поэтического наследия, есть ещё множество художественных работ. Это и отдельная визуальная поэзия — видеомы и картины, этюды и коллажи, инсталляции и даже архитектурные проекты. В отличие от многих других поэтов-шестидесятников, он окончил не литературный, а Московский архитектурный институт. И хотя Вознесенский не стал архитектором, он строил стихотворение как здание, а явления представлял в виде предметов и чистых геометрических форм.
Сейчас Центр Вознесенского — независимая институции, которая рассматривает современную культуру через текстуальные практики: от экспериментальной поэзии до бытования слова в искусстве, театре и кино. Об этом на встрече и расскажет директор Центра Ольга Варцева.
«Музей в гостях у Музея» в Доме-музее А.И. Герцена. Приходите и вы!
Слово о Маяковском
Маяковский был сведущ в очень тонких театральных, технологических вещах, которые знают только режиссеры. Участвовал в репетициях, читках, учил актеров, как должны они обращаться с текстом. А в последние годы и сам стремился на сцену (и даже подал заявку на роль Базарова, но роли не получил, т.к. был «насквозь Маяковский»).
В будущий четверг, 21 сентября, приходите к нам в мансарду на Зубовском, 15.
Устроим театральную читку. Вас ждет поэма «Облако в штанах» с элементами театрализации в исполнении актеров театра МВХТ — Екатерины Семеновой и Алексея Войтюка.
Начало в 19:00
«<...>(В. Э. Мейерхольд)
Маяковский знал, что такое театр. Он умел владеть театром. Он обращался не только к чувствам и к чувствицам. Он был настоящим революционером. Он не обращался к тем, которых влекло в Мюзик-холл или к трафарету, он был человеком, насыщенным тем, что нас всех волнует. Он волновал, потому что был человеком сегодняшнего дня, был передовым человеком, был человеком, который стоял на страже интересов восходящего класса. Он не набрасывал на себя тогу с надписью "сегодня приличествует быть таковым", он был таковым с юности, это его подлинная природа. Это не грим, это не маска, а это его подлинная стихия борца революционера не только в искусстве, но и в политике. <...> Я могу с уверенностью сказать и говорю это с полной ответственностью: Маяковский был подлинным драматургом, который не мог быть еще признан, потому что он перехватил на несколько лет вперед.
В технике построения его пьес были такие особенности, которыми очень трудно было овладевать тем мастерам театра, которые воспитывались на Чехове, на Толстом, на Тургеневе. Им очень трудно было находить сценическую форму для его вещей»
Маяковский был сведущ в очень тонких театральных, технологических вещах, которые знают только режиссеры. Участвовал в репетициях, читках, учил актеров, как должны они обращаться с текстом. А в последние годы и сам стремился на сцену (и даже подал заявку на роль Базарова, но роли не получил, т.к. был «насквозь Маяковский»).
«У Маяковского была эта жажда заглянуть в этот прекрасный мир будущего, и во всех его пьесах вы чувствуете это. Во всех его пьесах не только бьется пульс современности, а веет свежий воздух из мира будущего»(В. Э. Мейерхольд)
В будущий четверг, 21 сентября, приходите к нам в мансарду на Зубовском, 15.
Устроим театральную читку. Вас ждет поэма «Облако в штанах» с элементами театрализации в исполнении актеров театра МВХТ — Екатерины Семеновой и Алексея Войтюка.
Начало в 19:00
«Путешествия коллекционера. В поисках красоты». «Флора».
Более 100 лет среди специалистов не прекращались споры о том, кто является автором воскового бюста «Флора» из берлинского музея Боде.
В 1909 году историк искусства и основатель музея кайзера Фридриха Вильгельм фон Боде приобрел в Лондоне восковой бюст, атрибутированный им, как работа Леонардо да Винчи. Боде указывал на сходство «Флоры» с портретами кисти Леонардо.
Уже в следующем, 1910 году, с сенсационным заявлением выступил художник Альберт Дюрер Лукас. Он утверждал, что настоящим автором бюста Флоры является его отец — известный английский скульптор Ричард Кокл Лукас. Он сообщил также, что собственноручно помогал отцу в работе. Бюст был сделан из остатков свечей, а пустоты внутри скульптуры были заполнены различными предметами, включавшими газеты и письмо 1840-х годов. Изучившие работу сотрудники музея пришли к выводу, что фрагменты материалов внутри скульптуры точно соответствуют описанию Лукаса.
Однако все это не переубедило Вильгельма фон Боде, который продолжал настаивать на авторстве Леонардо да Винчи.
В апреле 2021 года на сайте британского журнала Nature были опубликованы результаты исследования, проведенного немецкими и французскими учеными.
Бюст был подвергнут радиоуглеродному датированию и дополнительным исследованиям материала.
Ученые сделали вывод, что воск, используемый для Флоры, в значительной степени является воском спермацета, то есть сделанным из маслянистого вещества, содержащегося в головах кашалотов, и широко применялся именно для изготовления свечей в XIX веке — материал, который был чрезвычайно редким в эпоху Возрождения, говорится в научной статье, но широко применялись в 19 веке.
Присутствие воска спермацета уже было обнаружено в 1910-х годах, а затем в 1980-х годах, но было невозможно сказать, были ли это материалы, добавленные позже к возможному оригиналу.
Сейчас бюст экспонируется с надписью «Англия», «19 век» со знаком вопроса. На сайте берлинского музея карточка экспоната помещена без фотографии, а описание заканчивается фразой о том, что споры продолжаются.
Так причем же здесь Остроухов, спросите вы?
Илья Семенович одним из первых усомнился в подлинности скульптуры:
Приходите к нам в Трубники, удивительные открытия ждут вас
Более 100 лет среди специалистов не прекращались споры о том, кто является автором воскового бюста «Флора» из берлинского музея Боде.
В 1909 году историк искусства и основатель музея кайзера Фридриха Вильгельм фон Боде приобрел в Лондоне восковой бюст, атрибутированный им, как работа Леонардо да Винчи. Боде указывал на сходство «Флоры» с портретами кисти Леонардо.
Уже в следующем, 1910 году, с сенсационным заявлением выступил художник Альберт Дюрер Лукас. Он утверждал, что настоящим автором бюста Флоры является его отец — известный английский скульптор Ричард Кокл Лукас. Он сообщил также, что собственноручно помогал отцу в работе. Бюст был сделан из остатков свечей, а пустоты внутри скульптуры были заполнены различными предметами, включавшими газеты и письмо 1840-х годов. Изучившие работу сотрудники музея пришли к выводу, что фрагменты материалов внутри скульптуры точно соответствуют описанию Лукаса.
Однако все это не переубедило Вильгельма фон Боде, который продолжал настаивать на авторстве Леонардо да Винчи.
В апреле 2021 года на сайте британского журнала Nature были опубликованы результаты исследования, проведенного немецкими и французскими учеными.
Бюст был подвергнут радиоуглеродному датированию и дополнительным исследованиям материала.
Ученые сделали вывод, что воск, используемый для Флоры, в значительной степени является воском спермацета, то есть сделанным из маслянистого вещества, содержащегося в головах кашалотов, и широко применялся именно для изготовления свечей в XIX веке — материал, который был чрезвычайно редким в эпоху Возрождения, говорится в научной статье, но широко применялись в 19 веке.
Присутствие воска спермацета уже было обнаружено в 1910-х годах, а затем в 1980-х годах, но было невозможно сказать, были ли это материалы, добавленные позже к возможному оригиналу.
Сейчас бюст экспонируется с надписью «Англия», «19 век» со знаком вопроса. На сайте берлинского музея карточка экспоната помещена без фотографии, а описание заканчивается фразой о том, что споры продолжаются.
Так причем же здесь Остроухов, спросите вы?
Илья Семенович одним из первых усомнился в подлинности скульптуры:
«Не Леонардо и не Ренессанс. Я начал внимательно рассматривать и соображать и после немалого времени получил полное убеждение, что это какая-то странная для меня подделка под Леонардо. Убеждение настолько полное, что я уже мог поделиться моими сомнениями с моими берлинскими друзьями, прикосновенными к музею.Вот что значит взгляд истинного коллекционера и художника!
— Человек мне неизвестный и не современный нам, но живший около 1800 года в эпоху модного тогда псевдоклассицизма, сработал этот бюст. Он сработал его, хорошо зная Леонардо, сработал мастерски, даже очень умно выбрав материалом воск, который прежде всего может передать припухлость ямочек на щеках Леонардо, его мягкие контуры… Но этот человек при всем своем знании Леонардо, при всем своем таланте и умении не мог в конце концов отделаться от своего почерка. Почерк этот и выдает его мне. Всюду в деталях головы проскальзывает псевдоклассицизм. Я бы сказал, это Леонардо выставленный наново»
Приходите к нам в Трубники, удивительные открытия ждут вас