Куряне встречают ВСУшную технику

Не так, наверное, представляли себе украинские боевики «прогулку» по Курской области. Сбежавшего противника наши парни разоружают в освобождённом Плёхово, откуда только сегодня было вывезено 5 штук вот таких засланных «казачков».

Особенно символично смотрится наша техника, вытягивающая трофеи, с лаконичной надписью: «С нами Бог!»

@wargonzo

По сегодняшней линии Путина. Волей судьбы второй год смотрю её целиком.

Ну, если мы куда-то там готовы запустить «Орешник», то вряд ли в феврале всё закончится.

Что напрягло. Тезис о том, что в Сирии «мы, в общем то, достигли всех поставленных целей.

Вот это правда опасная репетиция речи на завершение СВО.

Правда, когда в том году прозвучало: «Это же не мы сдали Карабах» мне тоже мерещился вариант окончания СВО. Это не мы, а обстоятельства. Как и сейчас. Это не мы, это Израиль и Турция слово не держут.

Но, честно говоря, после Сирии уже отступать некуда. Мы отовсюду ушли, чтобы решать свои проблемы. Странно будет заявить после всего этого, что проблем у нас и нет.

Ну и про счастье . Владимир Владимирович будет счастлив, когда все парни вернутся домой. Это при том, что вопроса о мобилизованных не прозвучало – тогда как он самый наболевший.

В общем, будем посмотреть, как долго президент России может не быть счастлив.

Донецкий хирург поделился рабочим лайфхаком: если раненого привозят сослуживцы – прежде всего надо осмотреть их самих.

Отгадка простая. Как правило, тот, кто привозит раненого товарища, ещё в более тяжёлом состоянии чем сам раненый, просто на адреналине не замечает этого: «А, да это царапина у меня просто, я ж друга привез. Что? То есть как руку придется ампутировать?»

…Почему бойцы так переживают за раненых? Потому что страшнее всего – встречаться со смертью на застывших лицах друзей. И потом докладывать: «Не довёз».

Товарищ рассказал:

– Я эвакуировать его ехал…Нашёл, погрузил на квадрик, он в сознании, хоть ранение и тяжелое. Уже полпути осталось, а он кричит: «Брат, дрон за нами!» Обернуться не могу, но жужжание слышу, оно мне всегда во снах снилось. Конечно, он нас догнал.

Когда очнулся – тот, раненый, умирал. Меня тоже покалечило, а он и так много крови потерял. Это ужасно, когда и я понимаю, что это всё и он … понимает. Сам сказал, что вот, брат, умираю…

Что на бумаге хорошо, то в окопах – смерть

Как вы думаете, куда отправится трофейный АГС, захваченный на только что отбитых украинских позициях? Правильно – никуда. Пехота быстренько его осмотрит, обслужит, развернёт в сторону противника и начнет работать. Этот сценарий происходит в 9 из 10 случаев, потому что лишний ствол – никогда не лишний. А если вдруг таким станет, то трофей можно просто уничтожить на месте, не сильно переживая за его потерю. Но кто-то считает, что мы не должны использовать этот украинский АГС, ведь тогда весь прогрессивный мир может подумать, что у нас бедная армия и нет своих станковых гранатометов. Поэтому, срочно нужно запретить рассказывать о стрельбе из трофеев, такого в нашей армии не бывает. Как не бывает и танков Т-62. И «Рапиры», кстати, тоже на фронте не стреляют. Слишком старые. И грады на базе старых грузовиков тоже нигде не встречаются. Таких вещей на фронте не увидишь, ведь так написано в очередном запретительном документе, а значит – этого не существует и в реальности.

Еще не существует белых номеров. Гуманитарные машины обеспечивают своевременные ротации и подвоз БК, в них можно прыгнуть и быстро домчать до точки, где волонтёры передадут очередной дрон. Короче, плюсов много. Минусы, конечно, тоже есть. Кто-то может попасть в аварию или воспользоваться машиной с целью праздно провести время. Поэтому, машины нужно запретить, ведь можно испортить показатели и какой-нибудь начальник, не дай Бог, получит взыскание. И ничего, что люди теперь сидят без ротаций неделями, антенны не могут доехать до операторов, а дрон-детекторы до пехоты. Нет, ну серьёзно! Медицинский рюкзак с дефибриллятором, вместо того, чтобы работать на передовой, лежит в моей прихожей. Медики просто не могут доехать до меня, потому что боятся оказаться в штурмах, вместе с командиром и зампотехом. Зато в отчётах можно будет написать, что преступлений, связанных с использованием личного автотранспорта, за последний месяц не произошло. Главное, чтобы на бумаге всё ровно было. А на земле задачу всё равно выполнят. С машинами или без.

А ещё, солдаты не носят шевроны с черепами и смешными надписями, и все, как один, ходят либо в цифре либо в мультикаме. И телефонами не пользуется никто. Даже миномётчики, даже дроноводы. Никто и никогда. Конечно же, всё это очень положительно отражается на дисциплине и моральном облике наших воинов. Мат с фронта пропал полностью, курить все тоже бросили. Раньше бы я в такое не поверил, но в бумаге так написано, а значит – так и есть.

В битве здравого смысла и бумаги всегда победит бумага, с этим нужно смириться, хотя бы для собственного душевного равновесия. Начальнику всегда проще подписать запретительный документ, чем вникнуть в проблему и попытаться решить её. Так что живите по заветам Брюса Ли. Становитесь водой, которая заполняет любой сосуд, независимо от его формы.

Попробую проанализировать своим непрофессиональным взглядом сегодняшнюю атаку на Казань.

По моему мнению в кадр попал PD-2, который очень уж похож на ТВ-2, он же "байрактар". Кстати, ценник на него около 250000 баксов. Откуда у них такие деньги, чтобы каждый день осуществлять десятки атак по нашим городам такими беспилотниками? И завод расположен вроде как в Польше, но принадлежит Украине. То есть, по моему непрофессиональному мнению, он является законной целью.


Ничего вам не напоминают эти кадры?
11.09.2001, когда два небоскреба в асашай были атакованы арабской авиацией. Вроде очень похоже. Тогда эта атака была признана терактом. Так почему же сейчас подобные деяния Украины не признают в мировом сообществе терактами?

Тут даже человек, далёкий от политики и всех этих тем скажет: "Ребята, ну это же теракт. Атаковано мирное население.

Сначала начали кошмарить мирняк приграничья, теперь уже вообще обнаглели и бьют вглубь страны. Но для всего мира агрессоры мы.

Европа, очнитесь уже и поймите, что вы не туда воюете, поддерживая Украину, тем самым вы становитесь соучастниками убийств мирного населения.

Тактикал бобр

Подписаться

– Какую икону нести, отец?

– Вот! Брат, а мы не с тобой тогда ту высоту в Новомихайловке брали?

Такой диалог состоялся на одном из богослужений в окопных храмах. Сапёр с позывным «Князь» закончил семинарию, изначально хотел быть именно военным священником, но в тот момент такой кафедры не было.

Во время обучения начал заниматься церковным тюремным служением. Тогда он ещё не мог даже представить, что через некоторое время этот опыт ему поможет – он будет встречать на фронте общих знакомых с заключёнными, у которых вёл службы. Специальность выбрал просто: миссия спасателя на войне ложится на плечи медиков и сапёров. Хотя, конечно, на фронте уж приходилось не только выполнять штатные обязанности, но и с молитвой и Божьей помощью выводить из окружения штурмовую группу.

«Князь» провёл для нас экскурсию по освобождённой весной Новомихайловке – одному из самых сложных укрепов на Угдедарском направлении. О ходе битвы за посёлок, историю подбитого танка ВСУ и освобождения оскверненного нацистами храма Архангела Михаила – узнаете в нашем сюжете.

@wargonzo

Уцелевшие артефакты в Селидово

В общем не стал я ждать первое января и решил написать здесь и сейчас почему отсчет до нового года я веду цифрами, выложенными из патронов.

Это не для пафоса из разряда "смотрите, а мы можем дни считать патронами".
Это для того, чтобы показать тем, кто ноет, что ему негде и не с кем встречать новый год, что у него там подарки не куплены, что кот разнес елку, что на работе шеф-козел не дал новогоднюю премию и вообще заставил 1го числа выходить на работу в офис

Поверьте, есть люди, которые будут встречать новый год под обстрелами (и это не только военные, но и жители приграничных регионов). Почему то я уверен, что и в этом году супостаты будут пытаться подпортить нам праздник.

Многие люди будут встречать праздник в очередном штурме, для некоторых эта новогодняя ночь станет последней. Кому-то повезло больше и он будет отмечать праздник в госпитальной палате.
Но всех этих людей объединяет одно - все они будут не со своими семьями в теплых и уютных квартирах.

К чему я это всё. Научитесь просто ценить то, что имеете. Ведь кто-то в данный момент находится в положении, намного худшем вашего, но не унывает и не опускает рук.

Всех с наступающим новым годом!

Тактикал бобр

Подписаться

Я как то писала, что люблю задавать вопрос о первом воспоминании из детства. Оно очень определяет человека. Недавно поняла, что первое воспоминание о войне – тоже более чем определяющее.

В декабре отдавала на передержку щенка, и девушка, принявшая моего питомца (как можно догадаться большой друг всех четырёхлапых) рассказала о своём 2014-м:

– Звук прилёта трудно с чем-то перепутать – земля вздрагивает. Но в самый первый раз ты об этом не знаешь. Я тогда шла домой, жили мы в частном секторе – ничего не поняла, но сразу легла у забора. Глаза закрыла и вдруг чувствую – мягкое что-то падает на меня… Представь, это умерший кот! Он, видимо, в момент обстрела на заборе сидел и от прилёта у него сердце не выдержало – прям так и окочурился. Потом с ветеранами общалась и узнала – у многих коты так померли.

И вот эти домашние, обласканные разнеженные коты, застывшие на заборах, не пережив первых звуков войны – для меня стали началом другой жизни…

P.S Щенку у девушки очень понравилось, уезжать не хотел

Что же такое мы…

С этой песни, прозвучавшей в финале фильма Макса Фадеева «Его батальон», для меня начался Донбасс. На кадрах во время её исполнения показывали лица бойцов – многих из них уже во время выхода фильма не осталось в живых. А сейчас…

Никто из журналистов не любит ездить часто в одно и то же штурмовое подразделение. Знаете почему? Страшно видеть, когда за небольшой промежуток времени полностью обновляется состав группы наступления. Ты остался, а их – нет.

Скоро будет три года как идёт война. Она нас всех изменила. Главное, ответ на вопрос «Что же такое мы?» – уже не так очевиден. Переругались примерно все во всех сферах. Поэты, военкоры, политики. И это естественно – объясню почему. Как то мы сидели с моим уже теперь бывшим другом, смотрели кино про войну и он обмолвился: «А ведь мы все погибнем». Это ощущение смертности как неизбежности очень сближало нас, мы ценили друг друга – помню, как гуляли с Никитой Цицаги у Донбасс Арены, и звонила моя мама с предупреждением: «Будьте осторожны, у вас там снаряды падают».

А сейчас есть нехорошее ощущение, что мы не только выживем, но и вернемся в мирную жизнь.

В мирную жизнь ещё теперь и стало хотеться потому – что движения мало. Общаюсь с бойцом, который в данный момент служит в тыловых районах, и он делиться таким наблюдением: «Ты представить не можешь, сколько шкурнических вопросов решается по покупке недвижимости, по получению наград, дележу власти. Такое ощущение будто я не ушел с фронта, а перекинут на другое горячеее направление какой-то другой войны, которая идет параллельно основной. Но может, эта тыловая грызня уже и есть основная».

Пессимистические мыли. Мне не нравится. Но весной брала интервью у товарища, с которым мы познакомились ещё в 2022-м году, когда он лежал с ранением.
Я спросила, как изменилась ситуация на его участке:

– Как тебе сказать… Помнишь, где меня ранило? Так вот от той точки, которую тогда взяли, мы назад километра на три откатились.

При этом много меняется и в лучшую сторону. Например, бойцы подтверждают, что всё-таки стали приходить дроны, немного выравнивается ситуация с отпусками. Да и тот участок фронта, что рассказываю выше, всё-таки пришел в движение.

Социальная сфера налаживается, но ощущение, что мы ведем войну не средствами войны не оставляет.

…В воздухе витает ощущение скорых переговоров. Они нужны противнику, но, возможно, нужны и нам. И всё-таки, мне кажется, очень важно вспоминать, что мы так или иначе заняли место тех, кто ходил по этим улицам в дни штурма администраций, освобождения аэропорта, сражений за Иловайск и Саур-Могилу.

В большинстве их уже нет. Мы вместо них. И эти указатели в центре Донецка на Славянск и Крамоторск – теперь должны быть укором нашей совести.

Теперь нас объединяют мертвые. И нет уз прочнее.

А где-то на озере Чад… дроны снимают любопытных жирафов

Фото прислал знакомый боец, увидев его в интернете и искренне растрогавшись. Здесь дрон убил нашего друга. А там в его камеру заглядывает милый жираф, которого привлек жужжащий звук – там это не звук смерти.

Не зря Экзюпери написал «Маленького принца» именно в разгар войны. В разгар войны как раз очевидно, что важность розы и барашка в этом мире безусловна, они – его смысл.

Воспоминания о мире тех, кто сейчас на войне, всегда очень трогательны. Знаю батюшку, который в один миг оставил свой приход и поехал окормлять части на самую передовую. Но нет-нет, да и вспомнит об оставленных ульях, маленьких пони, которых храм выписал специально для детей, кроликах… Где-то эта жизнь нас ждет, и нам нужно остаться достойными её нежности и красоты.

Слушайте, по-моему пора признать, что с ролью медиалица и пропагандиста Соловьев не справился. Тенденция выбора нашими воинами публичной смерти после столкновения с его «медиамашиной» –
тому доказательство.

У нас реально идёт две войны, и силы нашей пропаганды уже давно по непонятным причинам направлены не на врага по ту сторону фронта, а на тех, кто рискует быть чем-то несогласным с их «корешами». Так, видимо, проще.

Вы в своем уме? Надо напомнить слова о том, что мы эту войну не то что не выиграли, но ещё можем и проиграть?

У нас кончает самоубийством Мурз, приносят себя в жертву Гудвин и Эрнест. Им, убитым, нет веры и уважения, а если бы они вдруг остались живы? Их просто бы морально растерзали – только смерть дала им право хоть как то высказаться, но не защитила от ушата помоев со стороны главного телеведущего.

Оскорблять павших испокон веков считалось недостойным. Ну и естественно, таким поведением Соловьев этого «Злого» только топит. А заодно топит и нашу идею, потому что о нас всех судят по нему – он же на экране!

Не пора ли прекратить?

#Соловьёв_должен_быть_наказан

https://yangx.top/ghost_of_novorossia/29737

Водяное, Первомайское, Нетайлово, Карловка...Для меня это маршрут, по которому знакомые бойцы шли в наступление, присылая видео из очередного занятого посёлка.

А для волонтера Сергея это целая жизнь. Он здесь родился, занимался садами, выращивая новые сорта яблонь, построил два дома…

Едешь по этим руинам, среди которых нельзя понять где начался посёлок, а Серёжа восклицает : «А вот ремонтная база! Я здесь 5 лет проработал, видишь?» А что там видеть - обугленные остовы?А он добавляет: «Здесь мои товарищи в очень серьезный замес попали весной - еле отбили атаку ВСУ»

С нами ещё была девушка-волонтер, родом из Селидово, пришедшая в ополчение в 2014-м, возвращающаяся в отчий дом только сейчас, вслед за русской армией, чтобы восстановить город. У нее свое убийственное на слух воспоминание: «Мы здесь раков любили ловить с пацанами. Многие из них - в ополчение ушли».

Поэтому не спрашивайте, зачем на войну едут за тысячи километров – нет ничего страшнее, чем встретить войну у себя дома.

Когда вернуться – некуда.