Настоящая экологическая катастрофа происходит на берегах Черного моря. И хотя власти заявляют о том, что там работает и МЧС, и Минприроды, на видео я не вижу никакой техники — люди вручную убирают мазут лопатами. И это при том, что это может быть небезопасно, учитывая запах, который исходит от топлива. Тем не менее, неравнодушные люди самоорганизовались и на волонтерских началах помогают убирать черную жижу, отмывают птиц. Если меня читают люди, которые находятся поблизости от места катастрофы, и у вас есть желание стать волонтером, то вот тут есть контакты организаторов и вы можете к ним присоединиться в таком благородном деле.

«Не надо нам общественного совета! Не надо! У нас было одно решение о переносе этого центра», — так сегодня уфимцы возмутились открытию башкирскими властями первого центра пробации для бывших заключённых. Узнаю уловки Хабирова — пригласить кого-то в общественный совет (то есть разделив жителей между собой для дальнейшей обработки) и погасить недовольство, но жители уже на это не ведутся.

Кстати, заключенные живут не за счет налогов. По крайней мере те, кто работает, а их большинство. Из зарплаты вычитают плату за еду, одежду, обувь и коммуналку.

Как я уже говорила, считаю, что бывшим заключенным помогать важно, но нужно это делать адресно, подыскивая жильё по всему городу, а не устраивая гетто в одном месте. Поэтому перенос центра в другое место не решит проблему — там возмутятся другие жители.

Посмотрите, какого уровня самоорганизация у волонтеров в группе по разливу нефти мазута в Чёрном море. Там есть чаты не только по организации сбора средств или полевой кухни, юридических действий и т.д., но и даже для психологической помощи самим волонтерам. И еще там есть чаты для отдельных городов/регионов, в том числе для Уфы и Башкортостана. Вот это действительно великая миссия, к которой могут присоединиться те, кто мечтает доказать свой патриотизм и причастность к решению масштабных задач страны.

Ужасно, что власти так и не включились в полном объеме в ликвидацию этой экологической катастрофы. Вот посмотрите на очередное обращение (после прямой линии Путина) и требования волонтеров — то есть это то, что до сих пор еще не сделано! https://youtu.be/QZ1WLYag8rY?si=g_8rTBrFwVwr3161

В тюрьме я мечтала о том, что когда мы с Алексеем Навальным освободимся, то будем друг другу рассказывать тюремные байки. И вот, я прочитала его книгу.

Первая часть воспринималась легко, вторая часть, тюремные дневники, гораздо сложнее. Наверное, еще и потому, что живо представляла эти условия (до перевода Алексея в ШИЗО) на основе своего опыта. И тяжело было не из-за того, что я вспоминаю свой опыт (мне его вспоминать не тяжело, хотя приятного было тоже мало), а из-за того, что слишком хорошо понимаю чувства Алексея в той обстановке. Одно только недописанное слово много говорит о тюремных условиях — сколько раз у меня такое было, когда я отвечала людям на письма.

Самое главное, что оставила во мне книга после прочтения — это чувство восхищения той открытостью и честностью, с которой Алексей рассказывал о своей жизни, своих чувствах и мыслях. От политического лидера не ждёшь, что он будет раскрывать свои потаенные мысли и переживания — так уж сложилось, что общество это воспринимает как слабость. Общество требует постоянного преодоления препятствий и побед. А еще надо сохранять лицо перед противником. Именно поэтому мне самой ужасно страшно было писать свою книгу и так подробно вести свои дневники — всё время думала, что их изымут и прочитают подлые люди и узнают, о чем я думаю и переживаю. А Алексей не испугался. И я снова им восхищаюсь. Получается, что книга Алексея — это исповедь, только не тайная, а для всех нас и будущих поколений. Это пример того, как остаться в тюрьме не только политическим лидером, но и просто человеком, несмотря ни на что.

Только как мне теперь рассказать свои истории Алексею?..

Послезавтра Новый год, который политзаключенные встретят в неволе. Условия для традиционного праздника в тюрьме сильно ограничены. Но тем не менее находятся люди, которые на постоянной основе поддерживают узников не только письмами, но и посылками, передачами, оплатой адвокатов или перечислением денег на счета заключенных в тюрьмах, чтобы они сами могли отовариться в местном магазине при СИЗО или колонии. Давайте поможем этим ребятам и девушкам собрать необходимую сумму для поддержки политзаключенных.
Подробнее о сборе тут:
https://yangx.top/Letter_improvisation/1115

Всем спасибо за поддержку и поздравления с Новым годом. Пусть у вас всё будет хорошо! Желаю вам счастья и здоровья в Новом году. Обнимаю. 🫂

Сегодня День рождения у Ольги Комлевой. И еще день свадьбы — 25 лет совместной жизни с Вячеславом. И пока бронепоезд уехал на Валдай, а самолеты жуликов и воров улетели в теплые страны, Ольга вынуждена проводить этот день в тюрьме. Поздравьте Олю — напишите письмо или открытку.

Данные о моём освобождении в башкирском МВД всё еще не обновились. И я думаю, что при действующем режиме меня не «освободят». И справки об освобождении, которые мы все подписывали в Лефортово (и нам их на руки не отдали), скорее всего, нужны были лишь на случай, если «иностранные партнеры» во время обмена потребуют документального подтверждения. А они не потребовали, так как все были очень рады видеть нас живыми и невредимыми. Надеюсь, что при следующих обменах эта ситуация учтётся. Я напомню, что из-за того, что по документам я всё еще «сижу» в тюрьме, мне отказались выдавать российский загранпаспорт, который выдаётся не бесплатно.

Что ж…, раз у кого-то в России всё еще зудит из-за меня, пусть в Новом году пройдёт. Здоровья вам и долгих лет жизни.

К теме снятия санкций в обмен на политзаключенных.

Я сейчас даже не про те санкции, которые вводились по акту Магнитского, связаны с Алексеем Навальным (суды, отравление, убийство), из-за приговора над Алексеем Гориновым и другие, выведенные до 2022 года. А про те, которые называют антивоенными. Многие из них могли быть введены и раньше, как хотели некоторые оппозиционеры, но пока не случилось полномасштабного вторжения, Запад их придерживал, так как успокаивал диктатора. Поэтому я не считаю их чисто антивоенными. Для меня они антирежимные. Это первое.

Второе — санкции есть на физлиц и их имущество, есть на юридических лиц (оборонных и не нет), есть секторальные, есть на резервы. А всего санкций сейчас 18000. Заключенных по политическим мотивам — 1500. И если выбрать санкции на каких-то определенных физлиц, их определенных родственников (если такие санкции тоже есть), или их определенное имущество и снять их взамен на свободу тех, кто годами сидит в темных бетонных камерах, то я бы выбрала жизни заключенных. После этого останется еще 16500 санкций. То есть при 100% освобождении людей (1 человек vs 1 санкция), количество санкций уменьшится меньше, чем на 10%. Да, у каждой санкции свой вес и для меня вопрос их снятия — это, скорее, вопрос обсуждения, а не полного отрицания этой возможности.

Требуется помощь зала. СМИ заметили, что глава Сирии не пожал руку главе МИД Германии Анналене Бербок.

Насколько я помню из правил этикета, мужчины и женщины при приветствии не обязаны здороваться руками, за исключением, если сама женщина не протянула руку (по своему праву, а не обязанности) мужчине — тогда он обязан поздороваться. А если мужчина нарушит этикет и первым подаст руку женщине, она имеет право отказаться от рукопожатия. На видео же видно, что Бербок не протягивала руку. То есть с точки зрения того этикета, который я помню, всё ок.

Кстати, когда мне мужчины подают руку, чтобы поздороваться, я немного смущаюсь, именно из-за тех правил этикета, которые я помню. И иногда пол секунды думаю — здороваться или нет 💀

Внимание вопрос: этикет изменился в связи со всё большим стремлением к равенству прав мужчин и женщин? Или на международную дипломатию указанный выше этикет не распространяется? Если в дипломатии свой этикет, то какой? Или на видео всё ок и нечего тут обсуждать?

Когда где-то женщинам запрещают снимать платок, кажется, что в России это почти не применимо. Это всё там, где-то далеко в Иране, Афганистане и т.д. Также кому-то может казаться, что постоянно носить платок — это не такая большая проблема: подумаешь, платок, ничего страшного, сложного и т.п. Носим же мы головные уборы, в т.ч. платки, банданы, защищающие от солнца, клещей, холода.

Однако я столкнулась с обязанностью носить платок и в России. И не в Чечне и Дагестане, и не в Башкортостане. Случилось это, понятное дело, в исправительной колонии в Пермском крае. Там летом на улицу нельзя выходить без косынки. Также девушки обязаны быть в ней на комиссии или на приёме у сотрудников ФСИН (т.е. в помещении), а также при входе в швейный цех и до выхода оттуда. Мне пришлось носить косынку непрерывно с мая по август на улице и с декабря по август в цехе.

Два раза я забывала надеть косынку, когда приходила на работу в цех зимой (на улицу я надевала другой головной убор). Один раз в мае вышла на улицу без косынки из столовой. Но наказания меня миновали, так как сотрудники и видеоконтроль это не отследили — в цеху девочки быстро нашли для меня лишнюю косынку, а при выходе из столовой заключённые из другого отряда начали мне кричать «косынка!!!», и я надела её, т.к. она была у меня на плечах. Много раз кто-то из отряда забывал надеть эту косынку, когда выходил летом из общежития в локальный участок буквально на минуту, чтобы повесить или снять выстиранное бельё — за это получали взыскание, которое погашалось через год и которое в некоторых случаях на год откладывало подачу заявления на УДО.

В этом посте я хочу сказать не только о ненужных тюремных правилах: на вольных швейных производствах женщины часто работают без головных уборов, от минутного нахождения на улице летом в облачную погоду солнечный удар не схватишь, нет никакой необходимости в помещении перед комиссией стоять именно в косынке. В первую очередь я хочу сказать о своих ощущениях, когда носить головной убор на улице — это обязанность. Я ношу платок, как украшение или как средство защиты от чего-нибудь, а также внутри религиозных учреждений. Но когда это становится уличной обязанностью независимо от погоды, цели выхода на улицу, у меня возникает чувство отторжения и негодования. Поэтому я понимаю тех женщин, которые отказываются постоянно надевать платок. И я стою на их стороне. Я также буду стремиться снять требования обязательного ношения косынки в женских колониях.

Завтра будет год, как состоялся баймакский протест. И вот, что я хочу сказать по этому поводу.

17 января несколько тысяч людей пришли к суду в Баймаке, в котором должны были вынести приговор башкирскому националисту и защитнику Куштау Фаилю Алсынову за слова, сказанные им на митинге в защиту башкирского народа и башкирских земель от золотодобытчиков.

За два дня до этого люди так же приходили к суду поддержать Фаиля, и всё прошло без происшествий, но именно 17 января власти пригнали колонны силовиков в касках, со щитами и дубинками, часть которых были не в привычной черной или темно-синей форме, а были в камуфляжной экипировке цвета хаки и выглядели как военные.

Несмотря на мирное поведение участников протеста, среди которых были женщины, пожилые граждане и дети, силовики начали провоцировать людей и вытеснять их с площади. Начались столкновения: в ход со стороны силовиков пошли дубинки, шумовые гранаты и слезоточивый газ, а со стороны протестующих — куски снега и дрова.

В результате действий силовиков несколько участников протеста были избиты, а уже после 17 января погиб Рифат Даутов, еще одного, Минияра Байгускарова, скорее всего, довели до самоубийства. На почти 80 человек, включая трех женщин, заведены уголовные дела. Из них 9 людям за год уже успели вынести приговоры — от 4,5 до 8,5 лет лишения свободы в колонии общего режима. Чтобы помешать защите и поддержке арестованных, власти перенесли рассмотрение уголовных дел участников баймакских событий в суды соседних с Башкирией регионов и сделали их закрытыми.

В настоящий момент в уфимском СИЗО остаётся около 25 человек. Остальные — находятся в СИЗО в Удмуртии, Оренбургской и Самарской областях. На арестантов и их родственников оказывается давление, в результате некоторые признают вину и стараются не предавать огласке всё, что происходит по делу, не просят помощи у широкой публики и выживают, как могут.

У судьи Элины Тагировой, которая вынесла Алсынову приговор суровее, чем даже просила прокуратура, всё хорошо — в сентябре 2024 года Путин повысил её до судьи Верховного суда Республики Башкортостан. Радий Хабиров, глава нашего региона и давний сторонник силового подавления башкирских протестов, который лично написал заявление на Алсынова, тоже устоял во власти и даже был переназначен на новый губернаторский срок.

Всё это означает только одно — Путин одобряет действия силовиков, судей и самого Хабирова. Это единая система и поэтому нельзя отделять их друг от друга: говорим Хабиров, подразумеваем — Путин, говорим Тагирова подразумеваем — Путин, говорим Росгвардия, ФСБ, МВД, подразумеваем — Путин. Жертвы баймакского протеста и слезы родных навсегда останутся связаны именно с его именем.

Бесполезно надеяться на отмену приговоров или их смягчение, т.к, повторюсь, это одна система. Но что мы можем сделать прямо сейчас — это помочь сохранить здоровье заключенным по «баймакскому делу», писать им письма, поддержать их и их семьи деньгами, а также поддержать самого Фаиля Алсынова и его семью. Я также призываю поддержать Ольгу Комлеву, которая освещала этот протест и сейчас тоже сидит в тюрьме. Предлагаю ближайшие вечера писем политзаключенным посвятить «баймакскому делу» и написать тёплые слова смелым и неравнодушным жителям Башкортостана, которые попали под путинский каток репрессий только за то, что они, реализовали своё право на свободу собраний и, в отличие властей, действительно, своего не бросают.

Каждый раз, когда выносят новые неправосудные приговоры, нахожусь в каком-то ступоре: вроде, и промолчать нельзя, но в то же время, уже все правильные и нужные слова давно сказаны, всем всё ясно и добавить что-то новое нечего.

Поэтому могу только присоединиться: адвокаты Навального не должны находиться в тюрьме. Свободу им!

Несколько человек и семей из Башкирии, которые застряли в американских детеншенах, так же обращаются за помощью и ко мне. Уже начали писать дети, родителей которых отправили в тюрьмы, а их самих — в приёмные семьи.

Вот тут Илья Яшин написал последние новости о том, что сделано по этой теме. Надеюсь, что огласка поможет.

27 января суд в Самаре приговорил к 4 годам колонии участницу баймакского протеста Минзию Адигамову. Однако суд решил отсрочить ей наказание, так как двое детей Минзии пока не достигли 14-летнего возраста. После оглашения приговора суд заменил меру пресечения Адигамовой на подписку о невыезде и отпустил её на свободу.

Так как приговор не вступил в силу, всё еще может измениться, если защита Минзии или прокуратура обжалует приговор. Но уже хорошо, что мать всё это время будет точно с детьми. Адигамова — единственная из участников «баймакское дела», которая находилась во время следствия и суда под домашним арестом, а не под стражей. Так и должны обращаться с женщинами во время рассмотрения подобных уголовных дел — в приоритете выбирать не связанную с лишением свободы меру пресечения. Но вы бы знали, сколько многодетных мам с несовершеннолетними детьми находятся под стражей в СИЗО по ненасильственным преступлениям. И при этом большинству из этих женщин не предоставляют отсрочку от отбывания наказания, несмотря на наличие несовершеннолетних детей.

Поэтому каждый раз когда происходят такие исключения, начинаешь искать второе дно. Возможно, как и по административному делу за участие в массовом собрании, Минзия Адагамова признала вину и раскаялась. Однако независимо от этого, давайте порадуемся, что мать и дети будут вместе как минимум до вступления приговора в силу, а как максимум до достижения детьми 14 лет, то есть примерно еще около 10 лет. Надеюсь, потом уже и не придется отбывать это наказание.

Родственники задержанных по «Баймакскому делу» записали обращение к председателю Госдумы Вячеславу Володину провести депутатское расследование и объявить амнистию в честь 80-летия Победы.

Молодцы, что начали действовать совместно. Присоединяюсь к требованиям амнистии и включению в неё всех обвиняемых и осуждённых по «Баймакскому делу» и всех заключенных по политическим мотивам.

Праздновать День рождения на свободе — это для меня уже что-то необычное даже. Наконец-то могу сделать это вместе с близкими и родными людьми. А большего и не надо.

Всем спасибо за поздравления — вы замечательные и весь день заставляете меня улыбаться и лить слёзы счастья. Всех обнимаю.

Участникам протеста в Баймаке Вилюру Карачурину и Айтугану Малабаеву суд в Ижевске назначил сегодня 5 лет лишения свободы, Фатиху Ахметшину, Азату Мирзину, Данису Узянбаеву и Венеру Яубасарову — по 4,5 лет лишения свободы. По данным журналистов обвиняемые признали вину.

Что это, если не провокация — пригнали силовиков, начали выдавливать народ, который не привык к противодействию полиции на протестах, люди стали отвечать.

И так это и работает: властям надо создать такую ситуацию, когда человек сам почувствует и признает себя виновным — и дело сделано: обвинению уже не надо напрягаться и что-то доказывать. Более того, и судье легче, ведь потом его решение никто не обжалует: значит, можно дать столько, сколько скажут сверху, и не чувствовать угрызения совести — ведь человек САМ признал вину.

А дальше всё по накатанной — если есть признавшие вину, то все эти решения судов ложатся в основу судов над другими обвиняемыми, которые не признают вину, и усиливает их обвинение, а, значит, увеличивает и их сроки.

Вся эта порочная система в будущем подлежит изменению в первую очередь. И о том, как это будет происходить, надо думать уже сейчас.