Быть живой. В моменте.

Могу ли я быть живой, дышать, быть в согласии с идущим <внутренним> временем, уважать себя, продолжать оставаться для себя важным человеком, когда другой:

- не улыбается мне
- не смотрит на меня
- смотрит на меня хмуро
- грубит
- критикует
- молчит
- требует
- игнорирует
- не замечает
- не любит меня
- ...?

Могу ли я не склеивать его критику меня (недовольство мною) и мой собственный присоединяющийся к этому запрет себе жить, дышать, быть собой?

Могу ли я давать (дарить, вручать) себе такое разрешение и такое право - жить, дышать, оставаться собой (а не становиться срочно кем-то другим)? Распознавать, переживать и уважать свои (любые) возникающие, движущиеся, исчезающие реакции в присутствии этого человека как часть своего живого, как драгоценные капли, как самоцветы, как первоцветы, как песчинки времени, сыплющегося сквозь пальцы? А это и есть 'жить', 'дышать', 'быть собой' в том моменте, который есть.

Замечаю, что часто не даю себе времени чувствовать. Теряюсь, не знаю, что я чувствую, жду, что я буду чувствовать что-то другое, думаю, что я должна чувствовать что-то другое (= что я должна быть другой в моменте).

Замечаю, что когда я замечаю, принимаю, признаю, присваиваю и уважаю свои реакции и переживания (что не означает - превращать их в действия), когда разрешаю им развернуться в теле и сознании, у меня меняется взгляд, тонус, дыхание, объем, который я считаю, ассоциирую с собой.

Как будто что-то во мне (я?) решает не прятаться, не пережиматься, а появляться, расцветать, проживать себя - внутри меня.

Можно ли также действовать не только в присутствии другого человека, но и в присутствии события?

Границы меня и другого в вербальной коммуникации.

Снова о границах.

🚩 Что если вербальное обращение другого ко мне (<вещество слов>) не имеет никакой магической, физической, прямой силы без моего согласия?

🚩 Что если я могу воспринимать любое подобное обращение просто как запрос на визу? Я не могу 'повелевать' самим запросом (он принадлежит другому), но могу 'повелевать' визой (она принадлежит мне).

🚩Что если я могу своим ответным действием (бездействием) дать согласие на инициацию, остановку, изменение своего поведения, а могу и не дать?

Подробнее - на иллюстрации.

* Речь идёт о взаимодействии взрослых людей, не находящихся в ситуации физического насилия.

текст ниже ⤵️

Некто я.

▪️Что если у каждого из нас есть приставленный к нашей жизни человек - внимательный, присутствующий, заботливый некто?
▪️Который на 100% вовлечён в наши переживания и события, тонко и ясно понимает наши желания и потребности, может давать нам столько поддержки и опоры и именно в той форме, которая нужна нам?
▪️Который готов нас выслушивать, утешать, понимать и принимать?
▪️Который не упадет в обморок от наших действий, мыслей и чувств, не откажется, не отвернется и не исчезнет?
▪️В котором можно быть уверенной, которому можно доверять?
▪️Который является надёжным, стабильным, устойчивым и непрерывно существующим?
▪️Который может быть другом, партнёром, соратником, напарником и приятелем?
▪️Который может делиться мудростью, спонтанностью и рассудительностью? Мужеством и безбашенностью? Оптимизмом и адекватностью?
▪️Который выдерживает многое и не ломается, поскольку он не игрушка?
▪️Который готов встречаться с жизнью, ждёт от нее чудес, но не ждёт справедливости?
▪️Который умеет замечать и любоваться мелочами, но и готов погружаться в мировоззренческие дебри?
▪️Который не знает, как правильно и как нужно, но который готов искать, путешествовать и экспериментировать?

▪️Что если он есть?
Что если он - для меня?
Что если он - важная часть меня, которую мне никто другой не обязан, не может и просто не способен заменить?

▪️Что если расщепление (на себя и себя) - не недостаток и 'шизофорения', а данность и подарок?

▪️Что если я могу говорить себе то, что я могла бы сказать себе, если бы знала, что сказать?
Что если я могу говорить себе то, в чем нуждаюсь, что хотела бы услышать?
Что если я могу говорить себе то, что даже не мечтала услышать?
Что если 'говорить' - это необязательно словами, но также образами, состояниями и действиями?

▪️Что если я могу позволить себе такую роскошь - быть у себя?

текст ниже ⤵️

Про доверие.

Для меня сейчас это не столько про чувство, сколько про решение, внутреннее действие, специальный настрой.

'Я решаю доверять тебе' - это не значит, что я решила, что ты не можешь обмануть или сделать больно, что ты являешься 'безопасным' и 'надёжным' для меня. Твои мысли, действия и проявления, по-прежнему, не в моей власти.

Но я решила, что 'я доверяющая' ('я-в-доверии') нравлюсь себе больше, чем 'я недоверяющая' ('я не в доверии'). Моё доверие тебе - это про меня, а не про тебя. Моё доверие тебе - это не для тебя, а для меня. 'Мне-в доверии' проще, понятнее и удобнее 'быть собой'. Я чувствую себя более раскованно, более свободно, я примериваюсь здесь к гораздо бо‌льшему участку, где могу располагать себя, а не сворачивать и останавливать.

Принимая решение о доверии тебе (даже, кстати, если ты мне совсем не нравишься), я чувствую бо‌льшую готовность и способность сказать тебе, как мне, что я хочу для себя рядом с тобой, чего жду от тебя, в чём нуждаюсь. Сказать, что не доверяю тебе, 'из этого места' тоже - более готова.

Остановиться, вынырнуть из течения, которое уже 'понесло', запустить обратную дорожку муравьёв от 'меня' к 'ты', не катапультироваться и не выбрасывать себя из контакта между тобой и мной - не самая простая задача.

Спросить, уточнить, прояснить, попросить, выразить свой интерес, узнать, в чем твой интерес, сообщить, что со мной, сообщить, что я задета тобой, понять для себя и сообщить тебе, как именно я задета, какими твоими словами и поступками (не только переживать в этот момент свою уязвимость, но и приоткрывать её тебе), найти форму для всего этого - похоже на головокружительный акробатический трюк, если исполнять его, оставаясь в сознании.

С чего можно было бы начать тренировки? Да вот - с живой дорожки муравьёв. Вполне бюджетно - и, кажется, можно себе позволить.

Убеждение: 'не доверяй никому'.
Как редактировать личные убеждения.

У каждого убеждения есть история, обстоятельства появления, момент соответствия реальности (как минимум субъективной, эмоциональной) и 'крючок' - что-то, что нас цепляет, что-то, с чем мы резонируем, что-то, что мы разделяем, что-то, что нам даёт надежду.

У каждого убеждения, которое мы практикуем (осознанно или нет), есть цена.

Возьмём, к примеру, убеждение 'нельзя никому доверять'.

Краткосрочная цена этого убеждения (то, из-за чего мы его 'покупаем', из-за чего мы на него 'покупаемся') - переживание защищённости. Руководствуясь им, я получаю иллюзию стабильности, контроля и знания, как действовать в этом мире. Универсальный принцип, на который я как будто могу опираться, и который как будто может меня спасти от ненадежных людей, отношений и договоренностей. Вывод, который, скорее всего, каким-то образом соответствует конкретным ситуациям из прошлого, конкретным опасениям и желанию и надежде их избежать, стерильно и безопасно переписать своё будущее.

Однако у этого убеждения есть и долгосрочная цена. Речь же в нем обо 'всех' людях, 'Не доверяй никому'. Это невыключаемый режим бдительности, невозможность расслабиться, проблемы в построении и поддержании близких отношений, переживание мира как опасного, враждебного.

Обычно в поле нашего внимания попадают только краткосрочные последствия и краткосрочные выводы, и мы упускаем огромный кусок реальности, размазанный по времени. Но именно из-за долгосрочных последствий практикования конкретного убеждения, оказывающего не очевидное, но, в конечном счёте, существенное влияние на качество жизни, убеждения и стоит исследовать, инвентаризировать и редактировать.

Итак, что если попробовать с учётом кратковременной и долговременной выгоды (пользы) отредактировать убеждение, у которого, напомню, есть своя история, за ним стоит своя 'правда', боль и 'право' быть? Что если взять на себя роль доброжелательного редактора, не стремящегося переписать авторский текст, помогающего не оспорить и отменить, а уточнить формулировки?

Когнитивно-поведенческая психология во многом построена на такой 'редакторской' работе, на убеждении, что убеждения можно редактировать, беря от них пользу, и прощаясь с не желаемыми оковами. Доводить их до приемлемого, рабочего, инструментального состояния.

'Не доверяй никому' можно отредактировать так (это мой вариант, у вас, как у конкретного пользователя и практика он может быть другой):

--> 'Люди ведут себя по-разному, это нормально. Изначально никто тебе не друг, но и, в большинстве случаев, никто тебе и не враг. Ты можешь заботиться о себе, озвучивая и проверяя детали договоренностей с другими людьми. Ты можешь доверять себе и тем, кому тебе важно доверять, тем, кому ты выбираешь доверять. Гарантий нет, но для твоего внутреннего состояния это, скорее всего, будет более полезно и комфортно. Попробуй! 🌱'

текст ниже ⤵️

Хрупкий баланс себя.

В потоке и рутине жизни, в повседневных коммуникациях наше внимание, эмоциональную 'точку сборки' можно представить как поплавок. Стремительный и подвижный.

Мы не всегда можем управлять им в моменте. Чаще даже случается наоборот: в моменте он управляет нами. Он легко перемещается в другого человека - как в озеро, океан или, как поётся, в омут, - и застревает там. Что он ('другой') такое сказал? Что он такое сделал? Что он такое подумал? Что он такое может подумать?

Когда поплавок погружается в другого, его слова и мнения вдруг получают сокрушительную силу и власть. А своё состояние я могу переживать, наоборот, как потерю силы, быстрое опускание в беспомощность. Я как будто оказываюсь пойманной другим на крючок. Его мнения и чувства становятся точкой отсчёта того, что происходит со мной. А мои интересы, чувства, мнения и ценности как будто слегка запаздывают, подчиняются, обуславливаются, соотносятся со словами другого, попадают в своего рода зависимость.

Здесь может быть полезно знать об одной хитрости. Несмотря на живой и стремительный поплавок, удочка всегда находится в наших руках. Более того, она может не только мешать, но и помогать центрированию - навыку возвращения, погружения в себя. Погрузиться в себя в данном контексте - это не пребывать в сомнамбулическом, трансовом 'нигде'. Напротив, это достаточно ясное и острое 'внутреннее' зрение. Умение знать, где сейчас мой поплавок, и вынимать его из пространства другого, а, если точнее, - из своей озабоченности действиями, словами, мотивами, выборами, мыслями другого.

Не допускать слишком большого крена этого поплавка 'в' другого человека, ни когда он критикует (а иногда, возможно, даже 'обесценивает', 'принижает', оспаривает значимость), ни когда он нахваливает (выражает восхищение, очарованность, говорит комплименты, а иногда, возможно, даже льстит).

Погружать поплавок в себя - это устанавливать контакт с внутренней 'точкой сборки', не выводить достоинство, самоуважение, безусловное самопринятие и самоценность в ведение кого бы то ни было. Ни актом дарения, ни актом завещания, ни договором передачи авторских прав, ни беспределом рейдерского захвата. Удочка и поплавок - это не одно и то же.

Небольшой нюанс заключается в том, что такой баланс, как и гравитационный, похоже, нельзя установить раз и навсегда. Иначе все давно бы попадали с поверхности земли или, наоборот, намертво вдавились бы в неё. Терять и возвращать этот (а на самом деле - всегда новый) баланс с собой и другими - это ежедневная данность и практика.

Выдерживать недружелюбность мира – вызов и навык.

Сначала микроистория. Мой сын-младшеклассник ездил на соревнование по борьбе. В соревнованиях он участвует нередко, но обычно они проходят в «домашнем» формате – в знакомом ему небольшом зале, со знакомыми участниками, с которыми он не раз был в схватках, со знакомым ведущим. В этот раз зал был новый для него, большой, с большим количеством детей и родителей. Там было душно, очень шумно, не очень чисто. Дети, не участвующие в спаррингах, кричали и бегали, тренеры громко подсказывали своим ученикам, но было не одно, а три поля, и своих тренеров на всех не хватало. Сыну тоже не хватило, он проиграл, расстроился и заявил, что «в этот зал никогда больше не приедет».

Я хорошо его понимаю. Я бы сама «в этот зал» с удовольствием больше не приезжала. В нём очень быстро встречаешься с ощущением своей немасштабности, очевидной негостеприимностью пространства, невозможностью влиять на многие процессы, с какой-то потерянностью и ясным пониманием, что тебя здесь, в общем-то, никто не ждёт и тебе здесь, в общем-то, никто не рад. И если ты сюда не приедешь, то ты ничего не потеряешь, а, наоборот, приобретешь. В конце концов, разве не мы – авторы своей жизни и разве не мы, тщательно «прислушавшись к себе», решаем, куда нам идти, а куда нам не идти, где нам хорошо, а где нам так себе?

Эта история мне кое-что напомнила. Напомнила то, как некоторые философы-экзистенциалисты описывали мир и отношения человека с этим миром. Что мир абсолютно равнодушен. Что человек тотально одинок. Что человек «заброшен» в этот мир, и это не выбор, а данность. Что переживания собственной ненужности, бессмысленности и малости (конечности) – это важная правда жизни. Некоторые философы-экзистенциалисты утверждали, что не только важная, но и основная. Которую нужно принять, как она есть, и смириться с этим. Или не смиряться и протестовать, и найти в этом протесте смысл жизни. В этой логике зал дзюдо – это наглядная метафора. Из буквального зала можно выйти и никогда не вернуться, а из метафорического – нет. Покинутость и одиночество – это то, что дождется тебя, как бы далеко от зала ты не смог убежать. Любое бегство – это иллюзия, которая может дать только временную и ненадежную передышку.

Картина философов-экзистенциалистов стройна и убедительна. Особенно в минуты / дни / годы грусти, тоски и отчаяния. Я думаю, они поймали и описали важную правду о мире и человеке. Но не всю, а только её грань.

Мир, действительно, не является мягким, уютным, доброжелательным, «домашним» местом. Он бывает разным, в нем есть много мест и закоулков. Если ожидать от него комфорта и принятия – это длинный путь разочарования. Или существенного сокращения собственного жизненного пространства: отрезая области дискомфорта, очень вероятно в какой-то момент обнаружить себя на крошечном кусочке суши на одной ноге (если опустить вторую – зальет в туфлю, будет мокро и противно, брр, лучше так и стоять в сухости и комфорте). Но и неуютность и враждебность мира хорошо бы не преувеличивать и не биться об нее как муха о стекло. Да, в зале громко, шумно и не очень чисто. Некомфортно, но не катастрофа. Что если, не ведясь на колючие мысли, понаблюдать за собой. Что если, минута за минутой, можно было бы не «бороться» с происходящим, не загораться вспышкой раздражения и неприязни каждому новому неприятному моменту, а «выдерживать» этот момент за моментом, нанизывать его на тонкий прутик своего интереса к собственной выдержке?

«Ого, как тут всё. И это. И это. И это. Ну ничего. Я могу позволить себе с этим встретиться. Я могу позволить себе это пережить. Беспомощность, отвержение и недоброжелательность. Неловкость и неуклюжесть. Ошибку и поражение. Встретиться и пережить. Момент за моментом. Я длиннее и шире. Я дольше длюсь. Я «справлюсь». Если не в этом моменте, то в следующем».