Кремлёвский безБашенник

Я бы все таки не стал называть происходящее в Дагестане и некоторых других регионах Северного Кавказа “внутренним напряжением”. Все таки, в контексте российской реальности истинное напряжение может возникнуть лишь между народом и властью, до тех же пор пока это не так, угрозе не присваивается высший уровень опасности.

У сложившейся ситуации есть несколько причин и аспектов:

1) Она крайне тяжело поддается управлению и контролю на местах. Мусульманская умма - в своевременном одна из немногих (если не единственная) социальная общность наднационального, над территориального характера. Это делает невозможным попытки скорректировать ее мнение и поведение в отдельных частях, если возникает глобальный вопрос. касающийся жизни соратников по вере. Именно поэтому, кстати, нынешний палестино-израильский конфликт столь опасен и непредсказуем. Израиль может стереть Газу с лица земли, наземная операция кончится, а вот ненависть только начнется, продлится долгие десятилетия, если не столетия, ответ будет мощным, ползучим и не поддающимся контролю и ограничению, если учесть численность и географию распространения мусульман. Ответ этот коснется не только самих израильтян, но и тех, кто однозначно встал на их сторону (это, кстати, отлично понимает большинство стран, благоразумно проголосовавших за мирную резолюцию на заседании ООН). Многие сейчас недоумевают радикализации настроений в Дагестане, полагая случившееся результатом неких провокаций, но если таковые и были, то зерна лишь упали в благодатную почву. На самом деле Дагестан - это довольно стандартная модель, по которой ситуация может развиться где угодно - и уровень образования, светскости и благосостояния участников преградой не станет.

2) Еще одно распространенное мнение - случившееся стало результатом недостаточно четкой позиции Москвы по палестино-израильскому конфликту. Четкой - это той, в которой было бы понятно обозначено ЗА и ПРОТИВ кого мы. Но если имеется в виду это, то ясности ждать не стоит, поскольку такой выбор стал бы губительным для внутренней целостности страны. Численность мусульман, проживающих на территории РФ весьма внушительна, при этом количественно евреев значительно меньше, но сочувствующих им по тем или иным причинам достаточно. Выбирая сторону мы, таким образом, обеспечиваем мощный раскол, который может пойти не только по межконфессиональной, и по межэлитной линии, а это слишком опасно. Посему центр должен и будет хранить молчание, ограничиваясь дипломатическими резюме, а ответственность официально станет еще одной соломинкой на спинах региональных глав, что мы сейчас видим на примере главы Дагестана Сергея Меликова. Конфигурация, возможно, не самая комфортная, зато наиболее безопасная.

3)Что касается конкретно России, то восприятие палестино-израильского конфликта накладывается еще и на идеологические нарративы, заданные СВО. Россия противостоит коллективному Западу, а вышло так, что коллективный Запад сейчас, в лице его главного актора - США - стоит на стороне Израиля, в то время как наш союзник в лице Ирана, подвергающегося практически прямым обвинениям и разного рода провокациям, напротив, оказался по другую сторону баррикад. Собственно, в сознании российских мусульман (да и не только), происходящее в Палестине, является почти логическим витком борьбы с коллективным Западом. Пытаться ломать этот конструкт будет очень сложно, во многом опасно, а еще крайне бессмысленно, учитывая сколько выходцев из регионов Северного Кавказа заняты в боевых действиях в зоне СВО.

Таким образом, ситуация требует очень тщательного осмысления и крайне острожных действий.

Ваш Юрий Долгорукий