38 веков бессмертия

Тридцать восемь веков назад, когда человек не везде ещё вышел из дикости, писец Син-Леке-Уннинни высекал палочкой на глине историю странствий героя Гильгамеша. Он был царём Урука, он был воином и хорошим другом, он искал бессмертия.

Сидури, хозяйка трактира на берегу моря мёртвых в подземном царстве, говорила Гильгамешу: «Жизни, что ищешь, ты не найдёшь». И предлагала свой ответ на вечные вопросы: насыщай желудок, да будешь ты весел, водой омывайся, гляди, как дитя твою руку держит, своими объятьями радуй подругу — только в этом дело человека.

Герой, видевший смерть своего друга — Энкиду, — дерзал идти дальше и искать бессмертия, как бы показывая, что люди бронзового века не довольствовались бытовым счастьем, что им не чужды были борьба и преодоление. Но даже если бы человек соглашался ограничивать жизнь едой, весельем, любимой семьёй, то ничего бы у него не вышло. Всё это нужно отбирать у природы, у господина, у землевладельца – тогда и сейчас.

Через тысячи лет, когда, казалось бы, природа приручена, люди отказываются от жизни, не доедают, не заводят семьи, не видят, как дети их руку держат. Человечество всё ещё бичуемо эксплуатацией и социальным неравенством.

Эти тысячи лет в классовом обществе, несоответствие «дела человека» и реальных возможностей разрешалось умами людей разными способами. Мещанский путь предполагал всеми силами бороться за уютную сытость, невзирая на окружающих. Раболепный, недалеко уходя от мещанского, утверждал, что лучшие люди не зря имеют своё счастье, и что лучше уж пристроиться носильщиком царя и героя. Эскапистский подход предлагал сместить фокус, удовлетворять не базовые потребности, а жить духовной пищей, подменять еду молитвой, общение — компьютером, детей — котами и тоже не досаждать господам.

Ирония в том, что ещё древние сказители нашли правильный ответ. Гильгамеш хочет накормить своих сограждан цветком бессмертия, потом теряет его и плачет. Однако он начинает радоваться результатам своих земных трудов: стенам из обожжённого кирпича, амбарам, садам, глиняным таблицам в библиотеке. Герой, что искал индивидуального бессмертия, запомнился общественными делами, через письменность и пересказы выжил в общественной памяти.

Так и счастье человека — не только удовлетворение базовых потребностей, но и творческое развитие, избавление от отчуждения — достижимо через борьбу, но не индивидуальную, а общественную. Спустя тридцать семь веков после Син-Леке-Уннинни мудрецы Маркс и Энгельс начертали о том, что лучший мир недостижим переговорами, изменением сознания, бегом за утопиями — но только общественной борьбой.

Теперь они живут в вечности, а мы берём их таблицы, читаем и осуществляем их замысел.

Джастин Мёрфи и «Базированный Делёз». Карикатура на марксизм?

Марксисты постоянно сталкиваются с нападками защитников утратившего разумность миропорядка. Но, поскольку все позитивные основания для сохранения капитализма давно исчерпаны, мы практически не встречаем честной критики не то что марксизма, но и любого левачества.

В мои руки попалась книга «Базированный Делёз» Джастина Мёрфи, современного американского писателя-консерватора. Работа является описанием «сбивающих с толку» идей французского философа Жиля Делёза. Я рассмеялся от некоторых откровений американского автора, который с удивлением обнаружил, что «леваки» совсем не похожи на правацкие woke-карикатуры.

Я не являюсь специалистом в континентальной философии. Тем не менее, вот моё мнение — давайте дискутировать.

О чём же писал Делёз? Говоря простым языком, он критикует капитализм. Объявляя желание продуктивной силой, философ, хоть и многословно, но описывает комплексный характер и иерархичность человеческих потребностей. Также он показывает, что капитализм инициирует в людях невротические состояния, которые ведут к психическому нездоровью.

Введённое философом «желающее производство» с «естественным и социальным регистрами» удивительно походит на единство производства и потребления в марксизме, которые обусловлены естественными и культурными потребностями. А делёзовские «коннективный, дизъюнктивный и конъюнктивный синтезы» похожи на марксистскую цепочку «товар-деньги-товар».

Но в то же время, «дополняя» ортодоксальный марксизм и психоанализ, Делёз отказывается от поиска сущности, заменяет общее и отдельное бесконечной множественностью сингулярностей, а формирование человеческой субъективности считает случайным процессом. Корень фашизма он видит в репрессивности семейной любви. В общем, философ упускает, что на общественное сознание влияют как индивидуумы, так и производственные отношения. Зато Делёз нагромождает столько терминов, что пролетарий не разберётся даже с помощью вагона бутылок.

И здесь консерватор Мёрфи с удивлением замечает, что «левый» Делёз, который «хотел бы видеть власть над собственностью и контрактами более равномерно распределённой», при этом не поддерживал бессмысленные воинственные протесты, теракты, похищения людей и свержение традиционных семейных структур.

Для современных правых политический водораздел проходит по линии «антиномичность – прономичность», то есть, говоря понятным языком, по линии «бессмысленный бунт – порядок». Консервативные "мыслители" за своим циферблатом Лаэртского забыли о классах ещё сильнее, чем (пост)структуралисты, и поэтому постоянно обнаруживают дикую нищету своей философии.

Консерватор шокирован, что Делёз, несмотря на революционные замашки, говорил, что борющиеся группы должны вводить свои правила. Удивительно, ведь люди вступают в борьбу только чтобы пожечь покрышки и ограбить магазины (спойлер: нет).

C другой стороны, вряд ли американский консерватор читал «Государство и революцию», где Ленин пояснял необходимость для революционных сил своего государства и закона. А ведь Ильича за такое тоже можно было бы записать в базированную партию порядка.

Далее Мёрфи ссылается на консервативность родителей Делёза и говорит, что его призывы «становиться меньшинством» не сопровождались репрессивной политкорректностью, поэтому… тоже база.

Здесь мы их оставляем: антикапиталистического постмодерниста, который забыл, как решается основной вопрос философии, но хотя бы старался найти ответы, и базовика, который про основной вопрос философии вовсе не слышал и который чертит политические координаты по косметическим отличиям сельского и городского мелкого буржуа, одинаково уничтожаемых корпорациями.

Моё мнение: уж лучше читать классиков. Ведь поскольку философия партийна, то во времена стагнации капитализма постоянно воспроизводятся различные шизоанализы трампистского логоса, на разбор которых можно потратить всю жизнь. А тем временем массы, которые скоро воспрянут ото сна, нуждаются в боевой теории, а не интеллектуальном онанизме.

ОПЕРАЦИЯ "ПРОГРЕВ"

Уже более двух лет тянется СВО. Что она вскрыла в мировой военно-промышленной системе? Какие выводы сделали торговцы смертью? Как опять изменится тыл?

🤯 Всё, о чём врал «Красный Маяк», оказалось правдой: год назад мы говорили, что буржуи пытаются договориться и смогут, и вот призывы мириться звучат буквально из каждого утюга по обе стороны линии фронта. Только что пролетел «голубем мира» Виктор Орбан,  мирное завершение СВО – один из основных пунктов программы Трампа [1], и даже демократы говорят, что сближение с Европой – уже победа, а территориальная целостность не очень-то и важна [2].

СВО скоро кончится – это очевидно, но как теперь будут подходить к войне?

🏈 С конца XX века в военном деле моду задавали США. Советский союз шёл-шёл и в 91 году дошёл в нирвану, так что большинство военных конфликтов последнего времени были гостевыми матчами американской сборной по организованному насилию с неизбежным тачдауном. Принимающими сторонами были заведомо более слабые противники, а значит можно было сыграть в «подавляющее превосходство»: привезти контрактников-спецов на дорогих и эффективных «канистрах» и самолётах и дорогими и эффективными наводящимися бомбами и с минимальными потерями разровнять очередной Ирак или Югославию.
Богато, эффективно и показательно.

А что же тыл?

🤑 А тыл в США клепал штучные и дорогие AH-64D и M1A2, звал школьников на контракт, чтоб оплатить потом ВУЗ, и грёб огромные бабки с заказов и итогов работы демократоров. Партнёры по опасному бизнесу смотрели на эту красоту и хотели себе так же. Европа почти сразу приняла эту доктрину, и даже наше буржуинство пыталось вкатиться к серьёзным дядям, как мы вспоминали ранее.
Но был нюанс...

🤨 В чём же дело, Василий Иваныч?

🪦 В том, Петька, что одно дело, когда ты с парнями постреливаешь из уничтожителя-3000 со смертовизором очередных арабов с калашами, а другое – когда сидишь в окопе напротив противника с таким же уничтожителем-3000 со смертовизором. В конце-концов аналоги есть. В первом случае вы возвращаетесь почти все со своими пушками, во втором пушку накрывает контрбатарейный огонь, а половине вас прилетает полутонный подарок. День за днём, месяц за месяцем, год за годом – как сейчас на СВО. И вот нужны новые герои, новые вундерваффе и аналоговнеты.

А что теперь тыл?

🫡 А тыл меняется под нужды. В США и Европе сообщения о новых снарядных заводах [3][4]. В Британии возрождают бронетанковые дивизии [5][6], в США снова учатся рыть окопы [7][8] и переходят с бригад на дивизии [9]. СМИ постоянно пишут, что в армиях нет матчасти, нет денег, нет людей, нужно возвращать призыв, как в кровавом Совке. И ведь готовятся [10][11].
Всё это значит, что буржуинство готовится к зарубе покруче СВО – к Третьей мировой войне.

🙈 Граждане, что же творится, разве не видите?

Не видят граждане. Граждан мигранты беспокоят, антифа, падение нравов – все СМИ об этом трубят! Нужна сильная рука, нужен порядок, Ordnung! И как кстати набирают силу «новые правые»! [12][13]. О них скоро отдельно. Это мы в редакции и называем операцией «Прогрев»: напугай обывателя, прогрей и подсунь любую милитаризацию, любой оборонный бюджет, любую закрутку гаек.

💀 В ближайшие годы «Прогрев» будет только развиваться. Мы ещё увидим и введение призыва во всех «развитых демократиях», и возвращение огромных армий, и растущие, как грибы, военные заводы. Огромные капиталовложения, которые надо будет окупить: и в локальных войнах, и в самой большой войне за историю человечества.

Что по итогам:

1⃣ СВО в корне поменяла представления о современной войне, массовые армии снова в моде.
2⃣ Эти массовые армии и тылы необходимо окупить, они окупятся в ТМВ.
3⃣ Чтобы обосновать реформы обывателю, разворачивается «Прогрев», который этого обывателя и запугает.
Поддаётесь «Прогреву» - играете на руку империалистам.

Мало кто видит за деревьями лес, мало кто понимает, какие последствия уже есть у СВО. Чем меньше понимающих – тем лучше капиталистам.

Распространяйте эту инфу, разъясняйте близким и друзьям о том, что реально происходит в мире!


#Новости_КрасныйМаяк
#МирСегодня_КрасныйМаяк

[исправлено]

В коммунизм — через компромисс

Антонио Грамши считал культурную гегемонию обязательным условием для победы революции: массы должны перенять идеи и мораль, продвигаемые коммунистами. Сфера борьбы за гегемонию – гражданское общество, иными словами, всяческая низовая самоорганизация и объединения граждан: профсоюзы, экоактивизм, правозащита. По Грамши, культурный гегемон – тот, кто переманит к себе гражданское общество; за это и борются пролетариат и буржуазия в надстройке. Из этого следует логика позиционной борьбы коммунистов, проходящей этап за этапом.

Укрепление послевоенного «социального государства» и «мирное сосуществование» СССР с западным блоком давали некоторым основания для отказа от вооруженной борьбы. В тот момент компартии, вовлеченные в строительство западных демократий, заключили, что демократия перестала быть чисто буржуазной.

Но в наши дни подобная идея – лишь компромисс буржуазии с другими слоями общества, помогающий первой устоять. «Еврокоммунисты» пытаются изменить условия этого компромисса в пользу рабочего класса, внедрить социалистические элементы и институты как зародыши новой формации. Тем не менее, поднимая на знамёна идеи Грамши, они выхолостили из них революцию, ограничились реформизмом.

Поражение чилийских реформ в 1973 евролевые объяснили неудачей в достижении гегемонии. С тех пор «исторический компромисс» становится главным принципом: нужно максимально укреплять демократические институты и идти на расширение соглашений для защиты от реакции. Это проявилось в поддержке итальянских христианских демократов или в принятии законов по стабилизации рыночной экономики Испании в виде «пакта Монклоа». Однако стабилизация демократии не привела к расширению участия рабочих во власти. В чём же дело?

Цель буржуазной демократии – вовсе не забота об интересах рабочих. А потому пролетариат не заинтересован в сохранении буржуазного государства. Гражданское общество же сцеплено с государством. Защищая демократические институты, бывшие революционеры превратились в буржуазно-демократических парламентаристов, в затушёвывающих борьбу чиновников-бюрократов.

В 1980-х гг. неолиберализм меняет условия игры: институты уступили власть корпорациям, организации оторвались от масс. Приватизация индустрии, разрушение социальной политики и профсоюзов выбили почву из-под ног евролевых. Борьба за гегемонию становится невозможной – у общественных организаций исчезает прозрачность, появляются частные интересы. Постепенно деградировала и парламентская демократия: решения начинают приниматься невыборными органами: Советом ЕС, Еврокомиссией.

Увязнув в борьбе за культуру, еврокоммунисты не мобилизовали рабочий класс. За ширмой капитализма «с человеческим лицом» они потеряли связь с реальностью, забыли о классовом базисе в угоду надстройке. Евролевые потерпели крах в борьбе за гегемонию при новом, неолиберальном порядке. Но экономические противоречия всё обостряются, и, возможно, скоро Европа увидит рассвет новых левых сил.