Я не знаю откуда. Вблизи или свыше.
Но твой голос откуда-то слышен.

Сегодня зашла в дом к Артёму - мужу убитой беременной Нины. Она была первой, кого убили ВСУ. Подержала на руках раненого Матвея. Ему год и 8. Его как раз сегодня выписали из больницы. Нина девятый день лежит на столе в операционной гинекологии в больнице, где ее пытались спасти. Сразу после фельдшер, который ее принимал, и водитель скорой были убиты. Их тела вывезли, Нина осталась. Она не в холодильнике.

Когда я зашла в их дом, я увидела в комнате женщин в черных плакатах. Это семья Артема. Они тоже вырвались из Суджи и их расстреливали ВСУ, переодевшиеся в нашу форму с красной повязкой. Они ни с кем не церемонились потому что - они пришли убивать. Убивать русских. Слишком хорошо живут. Всегда им завидовали, и они хорошо знали свое дело. Артем все это время пытался мне объяснить, что пока Нину не заберут, наступление не остановится. Потому что Нина - первая убитая. Она женщина, беременная, она - мать. Она - как Россия. Вот так они стреляли в Россию. И то, что случилось с ним, это совсем другое потому, что люди гибли от снарядов, ракет, дронов. А он встретится взглядом с натовцем, который расстрелял Нину и ребенка. Сначала он выстрелил в Артема самого, а потом в Нину, которая ехала следом, и Нина в последнем инстинктивном движении успела загородить сына. Артем увидел в глазах того человека, что он пришел убивать.

Я всегда очень лояльно относилась к веселью в Москве, ко всем этим Патрикам, Никольским, Трубным. Нет, сначала плохо, а потом подумала - а, ну ладно, может, это и хорошо, что живут спокойно и не вибрируют. А сейчас я этого не понимаю. Ну не могут в одной стране одни люди жить так, а другие - вот так