Правильно написал Ходаковский, такие события заставляют забыть, что у нас война. А она о нас не забывает.

У меня часто спрашивают друзья, как там в Донецке, стали ли меньше стрелять? Что вам ответить? Говорить о каких-то периодах затишья, похожих на то, как пытаемого окатывают водой, чтобы он пришел в себя и не прервал своей кончиной раньше времени пытки? Может, пока вы пишете о тишине небывалой, потные украинские вояки как раз разгружают новую партию бк или перегоняют гаубицы на новые позиции.

Я вам лучше зарисовочку расскажу о том, как у нас. И вы все поймете.
Иду я как-то на интервью, по пути нужно на рынок зайти за кофе. Не могу без него. Позади меня девушка лет 18-ти, которая ускоряет шаг, чтобы поравняться со мной.
- Извините, а вы куда идете?
- На Крытый.
- А разрешите я с вами? Пожалуйста! Мне очень страшно.
- Конечно, пойдемте вместе.
В это время рядом машина громко преодолевает лежачего полицейского. От глухого "Бух!" девушка подпрыгивает на месте. И я понимаю, что ей не просто страшно, а невыносимо страшно, у нее даже голос дрожит. Она же ребенок совсем.
- Мне нужно идти. Понимаете. Диплом. Дистанционно нельзя. Я учусь в Академии управления. А недавно мы с подругой попали под обстрел. Я до этого еще не так боялась, а сейчас я просто не могу заставить выйти себя из дома.
- Понимаю, еще как понимаю. Но все будет с вами хорошо, не бойтесь.

Стараюсь отвлечь ее какой-то болтовней, лишь бы заполнить эфир и вытеснить ее страх. Тут уже бахает вдалеке совсем не машина. Девушка приседает от ужаса.
- Не бойтесь, это наши.
Идем дальше.
- А я знаете, когда выхожу, надеваю красивое белье и еще чтобы носки без дырок, а то мало ли что со мной, стыдно будет, - улыбается смущенно.
- Это правильно. Это вообще по умолчанию. Но вы обязательно читайте "Живые помощи". Или напишите и носите с собой. Постепенно выучите. И по пути про себя читайте. Меня эта молитва из таких бед выручала. Там же "и понесут тебя над землей и не преткнешься о камень ногою своею". Понимаете? Так и будет. Всегда читайте и ничего с вами не случится. Вот увидите.
- Спасибо вам. Спасибо, что провели и за совет!
Девушка вдруг обнимает меня, вижу, прям расплакаться готова. Я не знаю, чем еще аукнутся такие нервные перегрузки для всех нас. И какие дипломы этого стоят. Но все, кто в Донецке сейчас, для меня герои. И дай Бог нам сил. Нам и нашим защитникам.

Наша страна больше не будет такой, как прежде. Колонна вагнеровцев двигалась не по асфальту - она двигалась по сердцам людей, разрезая общество пополам. Мы молили Бога, чтобы враг не воспользовался ситуацией и не бросил в бой все ресурсы - шансов бы почти не было. Нам и так приходится нелегко, но вчера всё зависло на очень тонкой ниточке. И те, кто понимал, что оказалось на кону и как близко мы подошли к поражению, никогда не поймут тех, кто кричал вагнеровцам славу, радуясь, что кто-то бросил вызов власти.

Я вчера сказал: это мой четвёртый путч в жизни. Каждый из них начинался под благовидным предлогом и после каждого пространство менялось не в нашу пользу. Те, кто держат фронт, получили удар в спину. Те, чья жизнь зависит от того, удержат ли фронт - пережили вчера самые чёрные часы, несмотря на то, что и так каждый день эти люди под воздействием войны. Миллионы людей испытали вчера ужас от мысли, что все, что они вынесли за прошедшие годы, будет перечеркнуто в один день. Эти миллионы никогда не смогут без осуждения смотреть в глаза тем, кто улюлюкал при виде падающих вертолётов, сбитых вчерашними своими.

Вечная память героям-летчикам русской армии

@russianlynxs

​​Из беседы с одним из офицеров 1АК, выполнявшего роль связного по определенной линии, и поэтому находившегося в штабе Вагнера во время финальной части Бахмута.
1. «Шойгу Герасимов где боеприпасы» - боеприпасов тогда было совершено вдоволь и для текущих задач, и на будущее. А список выкаченных требований носил параметры годовые.
2. В день, когда начали раскручиваться события - его включили в группу «Переворот», где на тот момент было около 20 тысяч участников, и где траслировалось все происходящее через определенную призму, как уверенно и успешно все развивается. Поясняю - туда включили без их ведома посторонних людей, не имеющих прямого отношения к Вагнеру, но находящихся на критически важных должностях, как этот офицер. Для информирования по своей повестке и в нужном ключе, в условиях информационного вакуума, когда никто ничего не мог понять.

Выводы делайте сами.

На картинке - то, что мне подарили в Артемовске. В голову тогда ничего даже близко по кошмарности придти не могло и не приходило. Лучшие в аду, чуть не затащившие в ад всех.

Заеzжий корреспондент @korrzakadrom

​​Картофельный корпус - мысли вслух

На самом деле, музыканты - единственные, кто может наносить артиллерийские и прочие удары по Польше, не опасаясь ответа всего НАТО по России, и моментального начала третьей мировой войны. И не ограничиваясь польским трактором, а, навскидку, заблокировав славный аэропорт Жешув и прикрыв полностью украинско-польскую границу, аналогичным (похожим) маршем из Белоруссии, например.

На вопли пшеков «спасите-помогите» наши начальники будут пожимать плечами и кивать на Минск, это теперь его проблема, а Александр Григорьевич найдет что сказать придурку-Дуде или прибалтийским микронам, которые рано думают и уверены, что они не причем и им не отольется вся их русофобская институциональная истерия бумерангом, повторюсь.

Предположим, музыканты будут идти вдоль границы и гасить авиацию и арту, которая попытается в виде «Западного ветра»наносить удары с сопредельной территории. Регулярным частям нашего МО эта опция недоступна, потому что Третья мировая, как ни крути. А тут?..

НАТО будет наносить удары по Белоруссии из-за непонятной принадлежности людей, которые куда-то идут по Украине? А у Батьки оружие ядреное есть, напомню. А может, это ваши власовские петухи из РДК? Там у вас бардак на вашей Украине, разберитесь сами у себя, предположим, скажет спокойный и мудрый Лукашенко, и родится еще одна шутка про какой-нибудь «картофельный корпус». Байден уйдёт со сцены не туда, а боевой воробушек Кирби с испуганными глазками будет говорить что-то про то, что они «внимательно следят».

А ситуация может вполне закончится за 1-2-3 дня, как показали всем недавно.

Хорошо, если музыканты будут идти без захода на территорию Польши, а просто обрезать коммуникации вдоль границы (основных дорог там две, может я путаю). Ниже - уже Карпаты и злой венгр Орбан. Все поставки, думаю, увянут (хотя они так и так увянут). Но хотя бы Лавру не разграбят и не вывезут. А что говорит глава СВР - не может быть просто так, правда?

Понятно, что Полесье - не М4, но принципиальную возможность реализовывать подобные сценарии они показали всему миру. И подвиги эти ребята совершать умеют, и что такое жертвенность за Россию - знают очень хорошо.

Кстати, все бьется в мыслях вопрос, что было на пунктах оплаты Росавтодора на М4.

А вообще все события последних дней и мятеж - не оставляет мысль, что все было не так, или не совсем так. При любом неоднозначном отношении к «мужу Валерии» то, что лично я вынес из общения с музыкантами в Артемовске (оттуда и подарок - нашивка на фото, да, с ошибкой) не очень вяжется с маршем на Москву. С маршем на Жешув - вполне.

Эта шахматная партия далека от финала, и с фигурами у сторон - полный порядок.

Заеzжий корреспондент @korrzakadrom

Та же мысль и у других авторов:

https://yangx.top/DmitriySteshin/8272

Работали в Соледаре с бригадой Невский. Ощущение, что знал этих людей всегда, с кем-то уже понятно, что будем поддерживать отношения. Потрясающий коллектив с невероятными личностями и судьбами (помимо «49-го» из этого сюжета). Про Соледар и работу в Невском, надеюсь, будет и текст в Заеzжего, и еще выйдут сюжеты. Парни, вы крутые! Так держать!

Мы делали сюжет о Евсее Яковлевиче. С тех пор поддерживали отношения, несколько раз я поздравлял его с Днём Победы. А войну он прошел с первого до последнего дня, он летчик. Удивительной энергии и позитива человек, хотя и сюжет был про то, как его обманули мошенники. Деньги, к счастью, удалось вернуть. Но обмануть человека вчерашнего века - не такая уж и сложность для современных пройдох. Которых нам даже и удалось прищемить в итоге.

Мне Евсей Яковлевич несколько раз потом передавал приветы через родственников, с которыми мы на связи (это какие-то прапраправнуки). Знакомством с ним я очень горжусь, он был очень интересный рассказчик и собеседник, вообще не производил в общении впечатления старика.

И вот сегодня его не стало. Помолитесь, он был хорошим и очень достойным человеком, настоящим героем. С ним ушло многое, чего не будет больше никогда - он был очень яркий представитель того поколения, которое вывезло войну. Файтербомбер публиковал его напутствия современным летчикам, выполняющим сейчас такие непростые задачи в зоне СВО. Он был и остаётся их смысловым наставником, теперь - небесным наставником.

Царствие небесное! Стало плохо у магазина. Все делал сам до последнего. И вечного полета, Евсей Яковлевич!

Сюжет о том, как мы с Евсеем Яковлевичем у бандитов полтора миллиона рублей отбирали. Да, в такие минуты, как на этой съемке, я очень люблю свою работу.

Бригада Невский - крутейшие парни, для которых нет невозможного. С такими мы победим, вариантов нет. И да, командир - киевлянин. Работать было интересно, хоть иногда и непросто. Но зато все по-настоящему. Видели когда-нибудь летчика-артиллериста? Вот посмотрите.

Помните позорные агитационные ролики с дедом (продающим машину), зовущие на контракт?

А если неравнодушные профессионалы берутся за дело, получается вот так:

https://yangx.top/zakharprilepin/18760

Зарисовки из штаба

Побывав на КП бригады Невский и проведя там достаточное время - легко представить, как все это было. Так и было. Примечательные заметки моего товарища из штаба. И хорошо, что все хорошо в итоге, потому что у меня сначала сердце сжалось. Рекомендую к прочтению тем, кто хочет попытаться прочувствовать настроение и ситуацию.

Бригада Невский - крутые. В крутые сейчас идет набор, если кто решил идти воевать, но раздумывает куда - смело обращайтесь в Невский.

Готовим репортаж про медиков Невского - Градус и Жгут. Не переключайтесь.

Жгут, Градус, Фриц, ну и иеромонах Константин. Вылечат всех. Доблестные и самоотверженные медики бригады Невский. Боевое братство бывших сотрудников Скорой. Но бывших ведь, как мы знаем, не бывает…

У крутого подразделения и медики должны быть крутые! Иначе никак.

Наш репортаж из Соледара.

Это - отец Николай Арзуманов. Знаю его лично и в порядочности и нужности того, что он делает - уверен полностью. К тому же, это он меня и подговорил - ну спроси, спроси у медиков в прифронте, нужно ли им что-нибудь. Ну, я и спросил. Он теперь проводит сбор на буханку Жгуту, Градусу, Фрицу и иеромонаху Константину. Компашка, что и говорить, колоритная. Но парни героические, дело делают нужное. Медик на войне - это ведь проводник Божьего промысла. Которому иногда очень нужны четыре ведущих колеса.

Сбор с руководством бригады Невский согласован, контактное лицо есть. Так что - делаем триста тридцать три на указанную карту! Конечно, если есть желание и потребность помочь.

https://yangx.top/gedeonRF/526

Александр Невский и соль в пачках

Часть 1. Дебальцевский крест

На вьезде в Дебальцево, если ехать из Донецка в Луганск - огромный перекресток. Впервые я сюда попал, когда Дебальцево еще дымилось от недавнего «срезания выступа» и Минска-2, люди были все с вытаращенными глазами, рассказывали очень яркие и емкие истории про сбежавших «захыстникив», центр - сильно разбит. Но населенный пункт уже вернулся в семью городов ДНР, начинались восстановительные работы - тогда, в 2016 году - никому было неведомо, что вообще будет дальше. На перекрестке был огромный (заснувший) пост ГАИ, и по всем признакам было понятно, что перекресток в «нормальные» времена был очень оживленный, там, стоял указатель «Харьков" и расстояние - несколько сот километров. Тогда это было все равно, что указатель «планета Марс - 500 световых лет». Дорога была перекрыта бетонными блоками, асфальт засыпан мусором - понятно, что не ездил туда никто и как будто бы никогда, и непонятно было - поедет ли.

На одном из восстановленных после череды подрывов мостов этого направления в ДНР мы тогда же, очень давно, записывали интервью с ИО главы ДНР Денисом Пушилиным. Это было сразу после гибели первого главы ДНР Александра Захарченко. Когда мы стояли на этом мосту, интервью я строил на том, что у нас за спиной, а что впереди, это была игра слов и игра смыслов - я имел ввиду не только географию, а вообще, что впереди у всех нас? Я тогда этого не знал, и ни в каких самых смелых мыслях не мог предположить вообще ничего. Но очень хорошо я запомнил один момент - Пушилин тогда очень внимательно посмотрел на меня, и, видимо, понял и принял предложенную ему игру подтекстов. Так что у нас сзади? Сзади у нас Россия (а географически трасса действительно выходила на М4). А что впереди? Дениса Владимировича я очень уважаю, специально отмечу это для некоторых постоянных комментаторов моих заметок, могу подробно остановиться на том, за что именно. Тогда он очень внимательно посмотрел мне в глаза (на дворе 2018-й год, напомню), выдержал паузу, камера все это беспристрастно фиксировала. И затем он ответил: «Впереди у нас Харьков».

Продолжение – часть 2.

к началу – часть 1.

Часть 2. Рыба такая

На окраине Дебальцево мы много раз писали стенд-апы, общий смысл которых сводился к показыванию рукой на горизонт и словам типа - вот она, Светлодарская дуга. Далеко-далеко у горизонта были видны гигантские узкие и высоченные трубы - про них я говорил - вон она Светлодарская ТЭЦ. Она была такой далекой и недостижимой, через дрожащий воздух горячих южных степей ее трубы казались дрожащими, и довольно опасными, какими-то угрожающими. Светлодарский выступ - был одним из самых напряженных отрезков линии фронта все эти годы.

И вот мы встречаемся с нашими сопровождающими на «дебальцевском кресте» и выезжаем в сторону той самой дороги, когда-то перегороженной блоками. В сторону Харькова. Прямо на трубы ТЭЦ. Всю дорогу они маячат слева, и становятся все более высокими и вытянутыми. Проезжаем поворот на Светлодарск, здесь стоит блокпост, на котором очень серьезно вникают - кто едет и куда, зачем. Становится понятно, что это крайний блокпост перед попаданием, что называется, «в район», на милицейском сленге так называется район ведения боевых действий, район со сложной оперативной обстановкой, здесь заканчивается более-менее понятное. Солдат с нарукавником Военная полиция заглядывает и в наш салон - изучающе смотрит каждому в глаза, листает документы, спрашивает пароль для проезда - никакого пароля мы, понятное, дело, не знаем, он улыбается - видит что свои, и с надеждой подсказывает - ну, рыба такая. Какая еще рыба? Но из передней машины все формальности улаживают - и мы проезжаем дальше.

Дорога - очень грязная и замусоренная, фактически движение - по одной полосе. Все едут быстрее, чем по таким колдобинам следовало бы. По сторонам - сгоревшая и расстрелянная техника, сброшенная в кюветы. Это грузовики, микроавтобусы, гражданские легковушки. Ну и танки, БМП, сожженный подьемный кран ВСУ - такой вывод я делаю, потому что он на базе древнего Краза, с квадратной рубленной кабиной.

Краем глаза я замечаю колонну, которая стоит на перекрестке - нашу колонну. Господи, это же прифронт - все уже очень хорошо слышно и шкурой ощущается. Но и головой ведь понятно - сколько до противника (совсем немного). Полтора года уже воюем, как старших колонн отучить ездить колоннам, как отучить назначать таких старших колонн старшими - мы все это обсуждаем, и я отмечаю, что машина сопровождающих ускоряется - я понимаю почему. Рядом с колонной находиться не нужно. Стоять и курить у бампера кучей не нужно. Стоять колонной не нужно. На большой скорости мы резко сворачиваем направо - это поворот на Соледар. Отмечаю детские пыльные коляски и инвалидные кресла, сваленные в кучу - тут явно был какой-то пункт перехода из одной реальности в другую. Еще одна эффектная фотография могла бы быть сделана и сделана не будет - сопровождающая машина ускоряется еще более, хотя итак, казалось бы, куда еще. Но нас предупреждали - в районе завода Кнауф на вьезде будет простреливаемый участок, его надо проскакивать быстро. Деревья по бокам дороги обгоревшие и безжизненные, голые растерзанные стволы торчат из кустов, которые, наоборот, контрастируют своей буйной и неуемной зеленью. По этим мертвым остаткам стволов понятно, какой огненный фихрь из всех калибров носился тут, когда фронт двигался через эти места. Из кустов постоянно грохает - понятно, что они обитаемы и через нашу голову на Запад, в сторону врага - летит и летит. Добро пожаловать в Соледар - это северный фас артемовских флангов.

продолжение – часть 3.

к началу – часть 2.

Часть 3. Местами порывисто

Вьезжаем в город. Всякого я видел уже тут, но впечатление очень гнетущее. Покинутые и безлюдные улицы, по которым ездит военный транспорт разных видов и конфигураций, по косвенным признакам я отличаю обитаемые развалины от необитаемых. Обитаемых - очень много, плотность войск - очень большая. Разбитые и перевернутые машины. Пятиэтажки - какие-то сохранились хорошо, какие-то - превратились в груду обломков. По городу уверенно летит - и громкими и шумными градами и свистящими и грохающими одиночными снарядами 155 мм - слышны прилеты тут и там, между которыми мы едем, несколько крутых поворотов - и я понимаю, что у нас спущено колесо. Солдат на очередном блоке «под крышей» подтверждает мои догадки - он машет и обращает мое внимание на переднее левое колесо. Но машина сопровождающих ждать не будет, останавливаться тут и я не хочу, это просто невозможно. Мои попутчики понимают, что случилось - мы переглядываемся, и на спущенном колесе я ускоряюсь, чтобы догнать переднюю машину. Понятно, что резине хана. Запаски у нас собой всегда, к слову, две штуки. И хорошо. Потому что когда мы прячемся за стеной дома от противника, и выходим из машины - переднее колесо спущено в хлам. Заднее - сильно шипит. Ориентироваться в пространстве приходится на уровне ощущений - где враг и откуда летит надо все время контролировать, чтобы отгородиться от него домами или развалинами, в сени которых можно остановиться и относительно безопасно, скажем, поменять колесо. Безопасность, конечно, совершенно условная - в городе стоит канонада от выходов и входов (плохая погода, обильные осадки - так говорят об этой обстановке в радиоэфире), но когда начинает падать рядом и совсем громко, земля, стены и развалины гулко подпрыгивают, уши - заложены - невольно испытываешь животный ужас и хочется бежать, спрятаться. Мы и прячемся в одном из подьездов, и сопровождающие наши тоже. Если бы построек не было - надо было бы слиться с землей, представлять из себя макимально меньшую площадь в горизонтальной проекции. Я присаживаюсь прямо на пол между двумя толстыми стенами в коридоре, подальше от внешних стен здания - гул падающего града нарастает, звуки эти и ощущения ни с чем не спутать и сложно передать. Длится это вроде и секунды, но вроде и часы. Сколько на самом деле, в астрономическом исчислении - наверное, и не скажешь. Все будет ошибкой.

Подразделение, в которое мы приехали - это бригада Невский, и с нами привезли каких-то очень специальных товарищей. У меня работает камера гоу-про, товарищи категорически не готовы попадать в ее обьектив, поэтому все время находятся с нами не снимая балаклав, неодобрительно сверкая глазами на красный огонек в районе моего плеча (камера закреплена у меня на груди). Но гоу-про я не выключаю - произойти может все что угодно, и это хотя бы должно быть снято. А там - разберемся. Кстати, потом я выяснил, зачем приезжали в бригаду эти ребята. Функция очень интересная, неожиданная, и при этом довольно прозаическая, но и необходимая. Но об этом я расскажу когда-то потом, возможно, после войны.

продолжение – часть 4.

к началу – часть 3.

Часть 4. Снимать разрешается

Заходим в помещение, на входе в которое нас очень внимательно изучает постовой - делает он это полностью по-боевому, не формально и на полном серьезе - мы находимся у него на линии огня, пока точно не установлено, что все пришедшие - свои. Обстановку я сразу угадываю - штабной воздух воюющего подразделения густой, его психологическая температура и густота не меняются в зависимости от времени суток, иногда накаляясь и начиная звенеть, когда на участке ответственности происходят какие-то серьезные события. Нас знакомят с командиром - видно, что он не спал последние сутки точно, интервью, понятно, не сейчас - он просит поспать. Тут же он ложится в углу гудящего штаба и мгновенно крепко-крепко засыпает. Но я успеваю спросить - можно ли тут снимать? Обычно - такое снимать не разрешают, и это понятно почему. Слишком многое врагу тут знать совершенно необязательно. Сейчас же - на удивление - нам разрешают работать без ограничений, и я не верю своим ушам. Разумеется, кроме очевидных вещей - оперативной карты крупным планом, и тому подобное.

В штабе, как на капитанском мостике корабля - находятся все необходимые специалисты. «Летчики» - это БПЛА, метеомэн, парочка группы управления артиллерией, офицер группы связи. Постоянно поддерживается связь с соседями справа и слева. Все друг другу помогают артиллерией, синхронизируется через довольно любопытный алгоритм общая для сектора сетка целей. К тому же моя совесть в этом случае чиста - еще перед тем, как командир выключился на своей кушетке - мы успели проговорить, что никаких публикаций и эфиров не будет, пока он сам, лично не отсмотрит готовый материал. И любопытный момент - как я узнал потом, нас использовали немного втемную - мы должны были кое-что снять, ну мы и сняли, и в репортаж это включили. То, что надо было специально показать врагу. И как показала дальнейшее развитие оперативной игры - на эту такую простую уловку противник купился, то есть наши репортажи и мои тутошние вирши там отслеживают. Так что прекращайте это дело, товарищи украинствующие русские, сопротивление бесполезно.

Кстати, стала понятна и серьезная настороженность «вратаря» на входе. Из радиоэфира я слышу, что по городу передвигается троица ДРГ, в нашей, советской форме. Один из них представляется позывным «Святой». Ну, а мы не святые, слава Богу.

продолжение – часть 5.

к началу – часть 4

Часть 5. Вилли и Лукич.

В штабе - один персонаж колоритнее другого. Сразу по наметанному взгляду я угадываю коллегу-телевизионщика, он сидит на связи, и очень точно и метко помогает нам найти нужные акценты и выстроить работу, неожиданно и приятно было почувствовать подставленное плечо коллеги на этой локации. Кстати, он ведет телеграм-канал Оренбургский военкор. Хотите посмотреть на жизнь штаба изнутри - подпишитесь.

Но выделяется и приковывает к себе взгляды, конечно, как вопросили бы Ильф и Петров - «кто этот мощный старик?», причем без нотки комизма. Это Лукич. Он сидит одновременно на пяти рациях, и командует всей артиллерией бригады. Командует уверенно, со знанием дела и потрясающе громко (вспоминается даже анекдот - он что, по телефону позвонить не может?) Когда впоследствии мы писали интервью командира в соседнем помещении, довольно далеко от Лукича - он вполне уверенно своими командами обеспечивал нам интершум во время интервью. Командир, к слову, поспал как Штирлиц, ровно 40 минут.

Лукич - преподаватель артиллерийского училища в Коломне. Конечно, отставной, в последнее время - учитель географии и пенсионер. Но сколько поколений артиллеристов он вырастил, не исключаю, наверное, что чуть ли не каждый второй командир батареи в зоне СВО - его выпускник. Я спрашиваю конечно - встречали выпускников своих, как научили. Он смущается - да встречал, и научил вполне хорошо.

Передо мной - классический полковник на пенсии, причем полковник-интеллектуал, чувствуется огромная начитанность. Аккуратный, подтянутый, четко понимающий - что и в какой последовательности он делает. «Лукич, с направления Ы54 по позиции ЗЮ6 работает миномет» - цифробуквы, разумеется, условны - это связист передает донесение передовых разведчиков, которых указанный миномет в эти минуты кроет мина за миной. Лукич смотрит на карту, прикидывает там что-то штангенциркулем или чем-то похожим, потом пододвигает к себе электронный планшет, где на физической (спутниковой) карте нанесены разноцветные точки - цели и позиции. Офицер-связист шепотом мне поясняет - сейчас он выберет, чем и откуда он может накрыть этот миномет, исходя из того что у него есть «под рукой». Рядом с Лукичом сидит офицер Вилли - это его правая рука, он быстро делает необходимые рассчеты, но сейчас я вижу, что можно пообщаться - интервью выйдет живым - в кадре мы увидим, как над вражеским минометом сгущаются тучи, погода, что называется, начинает портиться.

Продолжение – часть 6.

К началу – часть 5

Часть 6. Лукич и Вилли

Вилли рассказывает - он системный администратор, компьютерщик. К слову – и Вилли, и Лукич одеты в штатную форму ВКПО, без раздолбайства и тактикульного улучшайзинга. Чье это решение – очевидно. И напомню, что в Невском все кто служит - люди, принявшие это решение самостоятельно, и инициативно вступившие именно в это подразделение. «Раньше я никогда бы не подумал, что в окоп можно попасть с 20-ти километров - рассказывает мне Вилли - а вот к Лукичу пришел, и он меня научил». Разведчики через связиста орут - где там ваш Лукич, чего он копается? Все на нервах, понятно, ситуация серьезная. Связист - Лукичу: ну что, гасим миномет? Лукич: да, гасим. Он закончил рассчеты, придвинул к себе свою тетрадочку, берет тангенту рации и начинает выдавать четкие, с интонациями Левитана, команды. По позывному я понимаю, что он выбрал БМ-21 (РСЗО), рассчету велено выдвинуться на определенную позицию, зарядиться определенным типом боеприпасов (это все - части его уравнения, в ходе рассчета - он спросил и метеоданные), навестись по указанным координатам, которые он диктует с отскакивающим даже в хрипящем эфире звоном, и по команде открыть огонь. Он все от него зависящее сделал, и подзывает меня к себе, я не понимаю для чего. В своей тетрадочке аккуратным почерком он записывает мои фамиоию имя и отчество и просит оставить автограф - такое у меня впервые, но Лукичу я отказать не смог. РСЗО-шники навелись, разведчики подтвердили, что наблюдают. Птица корректировки висит в воздухе. «Расход три огонь» «Расход три да» слышу с улицы, как пошли три ракеты - значит установка где-то совсем недалеко. Миномет заткнули. Разведчики благодарят, Лукич откидывается на спинке стула и снимает узкие очки, касаясь дужкой нижней губы. Глаза его светятся удовлетворением от хорошо сделанной работы, и он этого не скрывает, беря в руки тангенту: «Лама-83, ветер», тут же звучит хриплое подтверждение получения команды: «Лама-83 ветер да». Я у связиста шепотом интересуюсь - ветер это что? «Это значит, сваливаем». Это не учения, это не постановочные стрельбы, которые мы снимаем так часто. Это реальная, опасная боевая работа. Настоящая мужская работа, только для смелых и отважных, правильных мужчин.

к продолжению – часть 7.