2 мая 2014 года - это день-граница.
Именно тогда произошел не политический или военный переворот, но - поворот в сознании. Шок и провал, после которого все стало по-другому.
Майдан воспринимался как кровавая комедия. Майдановцы были омерзительны, но и старую украинскую власть, трусливую и воровскую, не было жалко.
Освобождение Крыма было быстрой и счастливой сказкой, несколько недель небывалого праздника.
Восстание на Донбассе стало большой драмой, но - медленно, совсем не сразу, и сначала воспринималось на волне крымской эйфории.
Все было легко, весело, все было возможно, и все было как будто чуть понарошку.
А 2 мая эти наивные ощущения оборвались и ушли в черноту.
Хорошо помню свое чувство ненависти, бессилия, отчаяния, чувство, обращенное даже не к украинцам - что толку от претензий к упырям, - а к здешней публике, равнодушной, зевающей, глухой.
Многие тогда кричали этаким криком в пустоту.
А другие - до сих пор вяло и недоуменно поднимают бровь, когда слышат о том, что тогда что-то особое произошло.
Ну еще бы. Ведь Байден, Анджелина Джоли, режиссер Звягинцев, Дудь, Гребенщиков и Оксимирон не переживают по этому поводу, и это значит, что и не было тогда ничего, вам показалось, спокойной ночи и удачи.
Константин Крылов когда-то точно написал, что 2 мая 2014 года - это настоящий день независимости Украины, праздник рождения украинской нации, сатанинского причастия русской кровью, которая скрепила и учредила их новое национально-государственное бытие. Так и есть.
Бессмысленно кому-то грозить по этому поводу, трясти кулаком, обещать возмездие и справедливость. Все, к кому могли бы относиться такие угрозы, уверены в своей безнаказанности. У них все хорошо.
Поэтому торопиться не будем.
Когда-то, если помните, было сказано:
Мне отмщение, и Аз воздам.
Пусть так и будет.
А наше дело - здесь и сейчас - не забывать.

Кто такая Женя Беркович, и в чем суть претензий к ней, - это разные вещи.
Женя Беркович (чуть не написал Люся Штейн, до того они все одинаковые) - это русофобия, заукраинство, феминизм, глупость и злоба (она очень злобная) в одном тюбике.
Не знаю пишет ли что-нибудь Штейн, кроме одобрительных постов по поводу пыток и расстрелов русских солдат, но Беркович еще пишет стихи.
Это такие пропагандистские фельетоны, очень бойкие, в традиции Демьяна Бедного и басен Сергея Михалкова, но строго в каноне нынешней либеральной политинформации: то у нее призрак ветерана является к внуку и требует им не гордиться и не носить его портрет на Бессмертный полк (подразумевается, что внук обидел Украинушку и потому недостоин), то у нее бог (с маленькой буквы, конечно) хотел бы родить дочку вместо Христа, и уж дочку-то он бы на крест не отдал.
В общем, это Швондер и Берлиоз, ничего нового, все та же мерзость, хотя уже потерявшая, к счастью, возможность царить в России (поэтому злится, но рассчитывает свою гегемонию вернуть).
Тем не менее, претензии к ней государства нужно оценивать честно.
Спектакль, за который ее приняли, старый, его играли аж на сцене ФСИН (то есть в тюрьме), посвящен джихадистам, а джихадистов, в отличие от азовцев-петлюровцев, у Беркович причин любить нет. Потому что они убивают (или хотели бы убивать) не только каких-то чужих русских, но и родных людей.
Спектакль тот - обычная докудрама, и авторы донесений в инстанции, как это часто с ними бывает, не нашли в себе умственных сил понять, где в тексте пьесы мысли и чувства героев, а где - автора и режиссера. Ну, гей Лимонов и педофил Набоков, дело известное. Недавно случайно смотрел что-то про артиста Моргунова - он в молодости играл предателя в экранизации Молодой Гвардии, и после этого его засыпали угрозами. Предатель же! Таково наивное сознание.
Все это, однако, не делает Беркович (как и Штейн, как и всю эту шайку) хоть на копейку приятнее. Превращаясь в "мученицу", она станет только мерзее - и намного масштабнее в своей антирусской мерзости.
Но так у нас принято, когда речь идет об особо противных деятелях, - брать "не за то" и наказывать "с перебором", чтобы деятели максимально раздулись, а их группа поддержки получила как можно больше аргументов в свою пользу.
А всего-то и надо было, что убедить человека бросить плохую Россию и уехать домой.
Ставила бы она себе на родине доку-драму "Тарас Гестапенко - побратим и захисник", а нам бы и дела до нее не было. Вон, Штейн убежала отсюда - и слава Богу, будем надеяться, что навсегда.
А эту "Женю" теперь из каждого утюга здесь демонстрировать будут.
Нет, она не оправдывала терроризм (во всяком случае, тот, арабский).
Она просто плохой и бездарный, злобный, чужой человек.
Но за это не судят.

После убийства Татарского я написал, что логика украинского террора очень проста: они убивают известных, популярных людей, поддерживающих Россию и русских, но не занимающих официальных должностей (потому что за начальников равнодушная феодальная система обязана отвечать, а за "общественность" она не отвечает, общество, пусть и какое угодно патриотическое, ей чужое и отчасти даже враждебное). Убивают украинцы без всяких практических целей, просто ради аплодисментов и отчетов наверх, для мотивации своего общества, которое они, в отличие от РФ-системы, всячески пествуют и разгуливают.
И вот, после Дугина и Татарского третьим оказался Захар. За Дугина пострадала дочь, за Прилепина дочь, к счастью, не пострадала, успела выйти из машины до теракта.
Что тут сказать?
Помните, был такой сок - "Сады Придонья".
Так вот, то, что с нами происходит, это одни сплошные сады придонья.
У меня давно уже нет никаких чувств по отношению к украинцам. Что толку говорить о них? Они качественно делают свою гнусную и кровавую работу, волк бегает и жрет тех, кого хочет и может жрать.
Но где охотники?
Где наша власть?
Она проснется когда-нибудь? Перестанет мечтать о перемирии, о том, что получится порешать все вопросы с Киевом и вернуться на родную яхту?
Алло, Кремль, к нам тут Тарас Басаев пришел, а вы что делаете? Заняты, спите, позвонить когда-нибудь позже, а лучше вообще не беспокоить?
Ясно-понятно.
Здоровья Захару, надеюсь, он переживет весь этот свидомый мусор, что в него целился.

Когда забрали Беркович, почти все коллеги по ватническому движению (и я в том числе) извлекли из себя положенные слова о том, что укрофемактивистка, конечно, очень противная, но это еще не преступление, а судить ее не за что.
На другой день пытались убить Прилепина.
- Водителя жаль, - кривляется погань Шубинский.
- Очень, - откликается погань Наринская.
Это они кривлялись, еще не зная, что водитель - не просто таксист на зарплате, но ополченец и друг Захара. Другие собеседники, впрочем, уже знали - и от души харкали на убитого.
В либеральных соцсетях сегодня буквально плясали семь-сорок пополам с гопаком. Интеллигентные люди, еще вчера до хрипоты доказывавшие, что они (прежде всего Беркович, но и они вместе с ней) - противники террора, - вдруг захлебнулись счастливым лаем, когда случился выгодный, украинский теракт.
Что с ними такими делать?
Увы, это не расхождение во взглядах.
Это типичный межнациональный конфликт.
И для них тут есть только два шага: сначала уехать из России домой (что почти всеми уже и сделано), а потом забыть русский язык. Но это, второе, осуществится, к сожалению, только в их детях.
А эти еще долго будут лаять на русских из эмиграции.
Нечего делать, потерпим.

Меня не оставляет один странный образ.
Я думаю о бесконечном количестве воюющих, да и просто страдающих русских людей сороковых годов прошлого века, людей, которые с таким трудом проживают - далеко-далеко, на большом уже расстоянии от нас - свою страшную жизнь, и вдруг останавливаются на минуту.
Они словно бы устраивают перекур, замирают - в окопах, в грязи, в лесу, в брошенных избах, в госпиталях, в лагерях для военнопленных, на допросах, перед награждением, перед смертью, встретившись где-то в чужих городах, на выгоревших перекрестках и на разбомбленных площадях.
И когда они делают эту свою остановку, они - незнакомые, совсем чужие, в форме и без, - быстро спрашивают друг друга: ну, как там твои? там, на том берегу?
- Мой телефонами торгует. Скучает. Покупатели все тупые.
- Мой квартиру купил. На Москву не хватило, только на Домодедово.
- Моя замуж вышла и уехала. Занимается кулинарными фестивалями.
- А у меня все Путина свергают. И все никак.
- Мой тоже воюет. Освобождал Иловайск.
- Оккупировал. Это мой освобождал, вышел из окружения.
- А мой за деньги и в Африке. Там какой-то фельдмаршал у них наступает.
- Переводит Питера Слотердайка.
- Сидит.
- Возит какую-то дрянь то в Самару, то в Астрахань. А потом неделю дома.
- Забывает таблетки принять. Забывает, куда очки положила. А меня не забывает.
- Вернулась с Бали. Вроде не курит.
- Развелся. Переживает.
- Ночует в яме в лесу. Не как мы, а нарочно, развлечение у них такое.
- Фотографирует еду. Приготовит - и фотографирует.
- Наряжается в гимнастерку с фуражкой и клеит на машину: "можем повторить".
- Пишет, что праздновать 9 мая не надо, а надо помнить. Нас, в смысле, помнить. И все.
- Празднуют. С моим портретом на палке.
- И с моим тоже.
- А моего у них нет. Портрета нет.
И так они спрашивают друг друга, гражданские и солдаты, - а потом эта минута кончается, и они расходятся навсегда, и тут же, конечно, забывают о том, что спросили, ведь это всего лишь дурацкая картинка, которая не выходит у меня из головы.
Расходятся - а потом все-таки сходятся.
В нас.
Потому что вся наша несчастная, прекрасная, грустная, нелепая, грандиозная, неподъемная родина - состоит из одного сплошного продолжения этих умерших людей, из продолжения этих солдат и гражданских.
И если так получилось, что они там - на своем исчезнувшем берегу - не могли спросить друг друга про нас, не умели, не знали, не находили для этого слов, то тогда хотя бы с этой, земной стороны - можно же спросить у мертвых: зачем воевали? зачем страдали?
Чтобы продолжение - было.
И чтобы нам - оказавшимся здесь после них, вместо них, благодаря им, - в день их памяти было удивительно хорошо.

(9 мая 2017)

Новость про отмену виз и возобновление полетов с Грузией - это новость про то, что все проходит. Что все пройдет.
Сейчас уже всеми забыто, как блистал в нулевые годы в глазах известной публики Саакашвили, как украшали себя нынешние яукраинцы значками и плакатами с надписью "ягрузин", как Латынина и прочие - писали манифесты о том, как "у Грузии получилось". Не получилось. В том, конечно же, смысле, который они тогда имели в виду.
А на самом деле получилось.
Авантюрист Саакашвили сгинул в тюрьме собственной страны, решительные идеи о покорении абхазов и осетинов сданы в архив, в санкциях против России Грузия не участвует, в Москве на каждом шагу грузинские рестораны - и всем хорошо. Все, повторяю, забыто. Делить больше нечего.
И, может быть, однажды так выйдет и с нынешними нашими проблемами.
Но до этого еще надо дожить, как мы дожили до Грузии, забывшей 1992 и 2008 год.

Государственная пропаганда, выбирая метафору для происходящего, нескончаемо говорит о 1941-1945 годах, о нацизме, и резоны ее понятны, хотя и, честно говоря, неубедительны.
Но я вспоминаю совсем другую войну в русской истории, где на одной стороне была фанатичная вера, железная дисциплина, дикая жестокость, простая общая идея, футуристический пыл и бешеная энергия, а на другой стороне - ну, симпатичные люди, прекрасное прошлое, отдельные романтические порывы и отчаянные подвиги, но в целом - "каша-малаша" и "кто в лес, кто по дрова", ни мотивации, ни дисциплины, ни общей идеи, ни, главное, энергии и желания рвать руками воздух.
Сто три года этой осенью, как Россия эту войну Владимиру Ильичу Зеленскому и Льву Давидовичу Залужному проиграла.
Хочется верить, что можем - не повторить.

С неожиданной ностальгией вспоминаю Ельцина, вообще-то во всех отношениях мне несимпатичного, мягко говоря.
1996 год. Выборы. Ельцин нездоров и непопулярен. В стране все грустно. Коммунисты напирают.
Верные соратники президента из силовых структур хотят идти по самому тупому пути решения проблем: выборы отменить, коммунистов запретить.
И что же делает Ельцин?
Он делает ставку на молодых энергичных жуликов, которые предлагают ему не игнорировать реальность, а просто как следует посуетиться и ее, реальность, переиграть. Перебегать, перекричать, переплясать, перепридумать, ну и перекупить, куда без этого.
А потом, когда верные соратники, ревнуя, начинают энергичным жуликам мешать, Ельцин выгоняет верных соратников!
Выбирает не самых проверенных-доверенных, кто еще много лет назад дверь открывал и стакан подносил, - а самых работящих и сообразительных, кто готов дать результат.
Такой был человек Ельцин. Хотел всегда побеждать любой ценой, пусть и рискуя.
И побеждал.
Так и ушел, заметим, непобежденным.
Только и можно вздохнуть, вспоминая все это.

Еще полтора квадратных километра и двенадцать многоэтажек - и одинокий человек с кувалдой, Пригожин-Бахмутский, навсегда войдет в русскую историю героем и победителем.
И после этого уже неважно будет, какие у него когда-то были рестораны и юношеские судимости, и какие мусорные гадости придумывают о нем американские газеты, - останется только то, о чем поэт писал: бей, барабан, и военная флейта / громко свисти на манер снегиря.
Как мне уже случалось говорить, русские дети будущего будут играть в Пригожина - злого, но храброго пирата, воевавшего за Россию.
В Людмилу Улицкую, Марка Фейгина, Леонида Гозмана и Максима Каца русские дети играть не будут.
Для этого, в конце концов, есть другая страна и другие дети.

"Негодяй торгует на рынке пером и пухом из ангельских крыл / Ангел летит высоко-высоко, такой же крылатый, как был", - сочинили и спели когда-то Бутусов и Кормильцев.
Это к тому, что можно снять в Берлине, Лондоне и Тель-Авиве хоть тысячу пропагандистских роликов про злодея Суворова и злодейку Екатерину Великую, но в русской истории Екатерина все равно останется Фелицей, подарившей нам Крым и Новороссию, Суворов - любимым военачальником, а зыгари и орлуши - человеческим мусором, который, к счастью, сам себя вывез из России на помойку, даже контейнер заказывать не пришлось.

Пригожин победил Украину.
Да, в одном городе, но победил, и победил именно он.
Отдавая должное его героизму - и, конечно же, героизму его бойцов, - я не вижу причин для бурной радости.
Потому что победил не только он, но и его. И, как мы понимаем, это сделала отнюдь не Украина.
Через несколько дней потрепанный и, самое главное, лишенный ресурса для пополнения "Вагнер" покинет фронт - и что дальше?
В нынешних цензурных условиях каждый может сам ответить на этот грустный вопрос.
Разумеется, власть, которая хотела бы выиграть - сконцентрировала бы сейчас все свои возможности на "Вагнере", масштабировала бы его как только можно - и, таким образом, успешно двинулась бы на запад.
Но у нас дома другие ценности.
И главная из них - покой и стабильность бюрократии, которой чужие не нужны, а другая, почти такая же важная - вымучивание даже самого призрачного, самого ничтожного шанса на переговоры с теми самыми атлантистами-глобалистами-колониалистами, которых мы так не любим в телевизоре.
Из этого следует, что триумфатор Бахмута - лишний в этой философии жизни, и должно произойти самое настоящее чудо, чтобы однажды русская армия вошла в Славянск и Краматорск.

Некоторые люди однажды решили, что наша армия не должна находиться в Черниговской, Сумской и Харьковской области, создавая тем самым зону безопасности для Брянской, Курской и Белгородской области, а должна находиться строго в пределах госграницы РФ, чтобы обозначать нашу готовность к миру и переговорам.
Мы видим цену этого решения, и видим, к чему такая борьба за мир приводит. Пограничные области России платят за нее своей кровью, - ну а какие выводы сделает для себя местное население, и на что будет похожа эта земля через некоторое время, если все будет по-прежнему, - кажется, ясно.
Но наше твердое решение защищать неприкосновенность северо-восточных украинских границ, увы, останется в силе.
Никакие бои, никакие террористы - не убедят тех, кто тщетно надеется убедить мир в неповторении 24 февраля.
И это значит, что зону безопасности будут строить другие люди, а кровь и смерть они так и будут отправлять к нам.

Самый главный вопрос, который постоянно задают друг другу люди примерно моих взглядов, задают и не могут найти единственный, однозначный и убедительный ответ, звучит так:
- Почему "они" так себя ведут?
Так - вяло, бледно, слабо. Еле шевелятся. Словно бы спят на ходу. Никогда и ни в чем не проявляют инициативы, ничего не могут придумать неожиданного, наступательного, способного заставить ту сторону испугаться или растеряться. Чаще всего просто не делают ничего, а если делают, то - "реагируют", то есть запоздало отвечают на встречные провокации и удары, ну или монотонно, месяцами повторяют какое-то одно привычное действие. И никаких мотивирующих обращений к народу, никакой внятной агиткомпании, как и никаких перемен в кадрах. Нет "милитаристской фашистской империи" из чужой пропаганды, это фикция, вместо нее - сплошные будни советского 1984 года. Один Пригожин отдувается буквально за весь "режим" - постоянно "производит впечатление", но, повторяю, делает это во всей России один.
Какие есть трактовки?
Возраст и психологическое состояние. Возможно, но странно. Внешне-то начальство у нас бодрое, спортивное, никто не шамкает, в обморок не падает, Байдена не видно.
Отсутствие ресурсов. Может быть, но тоже верится с трудом. Огромная страна, много чего есть, если поискать по углам сарая или купить у соседей с юга и востока, и то же самое - тем более - касается наличия способных людей для выполнения любых задач.
Плохое управление. Приказы не выполняются, подчиненные воруют и халтурят. Знакомо. Но все же система неоднократно собирала себя в кучу и делала что-то качественно: Крым, Олимпиада в Сочи, чемпионат мира по футболу. То есть "ничего не получается", но если напрячься, то получается.
Надежда на примирение, компромисс, ну или хотя бы заморозку конфликта. Допустим, хоть это и очень противно. Но ведь и в этом случае всякому младенцу ясно, что надо уметь нажимать, чтобы получить те условия соглашения, которые тебя устроят. Если не делать ничего, то с какой радости та сторона согласится на что-то разумное? Напротив, она решит, что ей надо быть еще агрессивнее, еще наглее.
Тут остается только предположить, что "они" почему-то исходят из того, что им не только предложат мир, но и предложат его без всяких усилий, бесплатно, просто в силу того, что они досидели и дотерпели до каких-то других событий, например, до американских выборов, и надо именно досидеть, а напрягаться не надо.
Звучит глуповато, но, видимо, это самое правдоподобное из всего, что мы имеем.
И что будет в том случае, если выяснится, что американские выборы прошли, а поддержка Украины только усилилась - даже и думать не хочется.

Фундамент террористической активности украинцев, то, на чем у них там все держится - это безнаказанность.
А что такое эта безнаказанность?
Это уверенность в том, что Россия будет отвечать на их рейды строго в том месте, где они происходят, и строго теми методами, которыми формально требуются для борьбы с ними. И все.
Это ровно то, что им нужно.
Навербовал украинский начальник бандитов, им дали оружие и отправили в точку икс.
Получится у них - дело сделано, не получится - уйдут обратно или новых найдут, невелика потеря.
Главное то, что рискуют именно эти боевики - и больше никто и нигде.
Кошелек, таким образом, ищут под фонарем, а не там, где потеряли.
Это, повторяю, основа для терроризма, его обязательное условие.
Поступала бы Россия иначе - терроризм быстро бы исчез, поскольку стал бы чудовищно дорогим и рискованным делом, страшно невыгодным для украинской власти и украинского общества, когда бы за него платили они, а не чуваки с желтыми повязками в белгородском селе.
Но Россия ничего менять не будет.
Такова позиция начальства, и я не знаю, что должно произойти, чтобы она изменилась. Мы уже знаем, что даже атака на Кремль ничего тут не поменяла.
Так что будем терпеть.

Приходилось ли вам в 2023 году слышать - хоть от кого-нибудь из официальных начальников России - что в составе России имеются город Запорожье и город Херсон, что они кем-то оккупированы, но обязательно будут освобождены?
Вот и мне не приходилось.
А почему?
Хороший вопрос.
Большой привет нашей территориальной целостности.
Большой привет "борьбе с неонацизмом".

Некоторые наши национал-патриоты, любящие рассуждать о необходимости перемен - о том, как во имя военной победы надо сделать то и поменять это, - не учитывают того простого факта, что желаемые ими новости уже потому невозможны, что предполагают опору на чужих людей.
Каких угодно способных, активных, сведущих в своем деле, но чужих, то есть не проверенных многими десятилетиями проваривания в аппаратно-придворном супе.
И уже поэтому ставка на таких людей - фантастична, так как психологически невыносима для власти.
Созданный у нас уклад управления держится на идее, что любой результат любой деятельности имеет мизерное значение - по сравнению с сохранением психологического комфорта, чувства стабильности и безопасности, которое исходит от привычных имен и лиц.
И лучше миру провалиться, чем кого-то уволить, а кого-то, наоборот, куда-то пустить.
А то мало ли что.
Именно поэтому, кстати, Евгений Пригожин, какими бы ни были его характер, нравственный строй и биография, является уникальной ценностью в нынешней России.
Потому что он - единственный в своем роде человек, который может и хочет хорошо работать и добиваться результата, - и при этом варился в аппаратно-придворном супе нужное количество десятилетий, не является "новым" и "чужим", и в силу этого ему, хоть и со скрипом, но разрешено что-то делать.
Никакой другой любитель принести пользу отечеству - занять его место, ну или какое-нибудь еще важное место просто не сможет, поскольку двадцать или двадцать пять лет назад не находился в тех компаниях, за теми столами и в тех кабинетах, где сидели свои люди, а это именно тот ресурс, отсутствие которого в биографии невосполнимо, а наличие бесценно.
Иными словами, вся наша жизнь крутится вокруг "своих".
И единственный шанс менять что-то к лучшему - только у того, кто одновременно и "свой", и кому это лучшее зачем-то нужно.

Белгородская область вступила на крестный путь Донбасса.
То есть на путь многолетнего, в крови и слезах, ожидания, когда же наша власть прекратит думать о "переговорах с партнерами" и сделает то единственное, что можно и нужно сделать: масштабировать Вагнер и освободить Харьков.
К сожалению, это очевидное для всех, включая белгородского губернатора, решение - не является очевидным для тех, кто только и может его принять.
Потому что переговоры-партнеры.
Потерпи, Белгородская область.

Коллективная телеграмная истерика сегодняшнего утра по поводу дронов в Москве - выглядит немножко некрасиво.
Хочется сказать: милые, не нужно бегать по двору в стиле курицы с отрубленной головой и вопить "ааааа нас-то за что караул атакуют караул!!"
Это уже потому стыдно, что показывает русских ли, москвичей ли - ровно в том же фокусе, в каком мы уже видели либеральную интеллигенцию 24 февраля 2022 года, когда она вдруг обнаружила, что вокруг происходит что-то не то.
Давайте придерживаться правильной версии истории.
Бой начался не сегодня и не 24 февраля.
Войну объявил Александр Турчинов в ответ на русское восстание в апреле 2014 года, она идет очень давно, и замечать ее только в тот день, когда она самым краешком затронула поселок Гринфилд - ну, фу.
Тем более, и переживать сегодня не о чем - почти все сбили, и никто, слава Богу, не погиб.
Так что предлагаю вместе волноваться о безопасности Белгорода, Донецка, Луганска, Мелитополя, а живущему в Москве закатывать глаза и вздыхать неприлично.
Олды помнят московский октябрь 2002-го, сентябрь 1999-го, а совсем олды - и октябрь 1993-го.
Что такого произошло на этом фоне сейчас?
В раю живем, все еще в раю.
Будущее, впрочем, непредсказуемо, но пока что - жаловаться грех.

В 2015 году написал, но и сейчас актуально:

По поводу присуждения Нобелевской премии писательнице Алексиевич хотелось бы сказать следующее.
В истории битцевского маньяка Пичужкина был один замечательный эпизод.
Маньяк Пичужкин познакомился во дворе со скучающим колдырем - и предложил ему выпить. Пойдем, мол, бутылку на халяву поставлю.
Колдырь согласился.
Они пошли пить. Поймав удобный момент, Пичужкин ударил колдыря по голове чем-то тяжелым и сбросил в какой-то люк или коллектор. И, решив, что тот помер, удалился.
Но колдырь не помер.
Придя в себя, он выбрался из этого коллектора, и даже смог дойти до дома, где кто-то вызвал ему скорую, и его забрали в больницу.
В больнице колдырь провел какое-то время, его там подлечили, после чего выписали, и он вернулся во двор - где снова встретил маньяка Пичужкина.
И маньяк Пичужкин снова предложил ему выпить!
Но на этот раз колдырь посмотрел на Пичужкина с некоторым сомнением, словно бы что-то припоминая.
И отказался.
И не пошел.
Это я все к чему?
А это я все к тому, что мы, может быть, и колдыри, и рабы, и совки, и ватники, и угрожаем европейской гуманистической цивилизации, свободной Украине и синеглазой сестре Беларусь, и "в каждом русском сидит Путин" etc. etc.
И лет тридцать назад наш простодушный народ действительно купился и на фильм "Покаяние", и на академика Сахарова, и на "свободу Прибалтике", и на "русские звери саперными лопатками избивали чудесных грузин", и на честных политиков Ельцина с Собчаком, и Роя Медведева с Юрием Карякиным впридачу, и на "трудную дорогу реформ", чтобы водки хряп - и в коллектор вниз головой.
Но теперь, когда нам по второму кругу пытаются продать великого писателя Алексиевич, великий фильм Левиафан, великого политика Немцова и великую эпоху девяностых годов, - этот номер не пройдет.
Ну никак не получится, извините.
- Пойдем, а? Ну пойдем, че ты ваще?
- Знаешь, не хочется что-то. Не пойду.
И не пойдет.

Последний украинский военный корабль пошел нахуй.

(извините за лексику, но вот она, разница между пропагандой и реальной жизнью)