Феминистка и режиссерка Беркович написала, а Малкина, Шнейдер и Эдельштейн восторженно распространяют пропагандистское стихотворение о том, как русскому внуку является дед-ветеран и рассказывает, что не нужен ему никакой Бессмертный полк, никакая "ваша гордость", вам, мол, уже ничего не поможет и тп.
Тут полезно вспомнить, что именно Малкины, Шнейдеры, Берковичи и Эдельштейны обожают рассказывать русским, что Украина - это "другая" по отношению к русским страна, а украинцы - это "другой" народ, отстаньте, дескать, от них.
Так вот.
Дорогие ближневосточные поэты и их поклонники!
Россия - это другая страна. Не ваша.
Русские - это другой народ. К вам он не имеет никакого отношения.
И ваше мнение о русской войне - что прошлой, что нынешней - неинтересно.
Займитесь пожалуйста своими проблемами. У вас ведь их много - что там, сектор Газа, Голанские высоты, западный берег реки Иордан? Не помню точно, да и неважно.
А лезть с поучениями якобы от лица русского ветерана - не нужно. Из-под фальшивого деда торчит самая настоящая хуцпа.
Русские всего этого уже не купят.
А если вам уж очень надо к кому-нибудь поприставать, отправляйтесь к украинцам. Вы будете перед ними ползать и каяться, а они - справлять вам в лицо свои естественные надобности, вот и развлечетесь.
А про Россию таки забудьте.

Есть нечто провиденциальное в том, как мог бы происходить украинский конфликт в 2014 и 2022 - и как он оказался устроен в реальности.
Восемь лет назад у Путина были все возможности для того, чтобы помочь Януковичу разогнать майдан. Чуть позже, у Путина были все возможности для того, чтобы вернуть Януковича на киевский стол.
Но вместо этого случился Крым, а затем - частичная поддержка Донбасса.
Вот и сейчас - 24 февраля "спецоперация" была организована таким образом, чтобы посадить Медведчука и Ко в Киев, а затем, может быть, помогать им подавлять восстания где-нибудь в Виннице или Житомире во имя единой-союзной Украины.
Но вместо этого мы видим начало присоединения Херсонской и Запорожской области - и, может быть, это еще не все.
Таким образом, каждый раз, когда Кремль затевает - или мог бы затеять - нечто "имперское", гипотетически продлевающее жизнь Украине как сателлиту России, - жизнь и судьба сносят нас с этого псевдоимперского пути на путь национализма и собирания русских земель. Если угодно, от Ленина и Сталина - к Солженицыну.
И в этом есть большой исторический смысл.

Честно сказать, "символы спецоперации" мне не нравятся.
И с бабушкой так себе история - и уж совсем "так себе" тот факт, что наши чиновники даже на секунду не задумались о том, что этот человек находится на подукраинской территории и, значит, ее быстро возьмет в оборот СБУ со всеми вытекающими последствиями, - да и "мальчик Леша, встречающий военных", тоже никакого энтузиазма не вызывает.
В 2014 году в этом смысле все было очень хорошо.
Почему? Потому что тогда символами "заодно" работали люди, которые вообще-то занимались собственно борьбой с Украиной. Это были политические и военные лидеры, и их культовый статус был свободным, стихийным выбором народа.
Теперь ничего подобного нет.
Теперь те, кто находятся там, на фронте - или кто мог бы там находиться, если угодно, - либо засекречены, либо блокированы подальше от места событий "на всякий случай", либо, даже если действуют и не скрываются, вызывают, мягко говоря, очень сдержанные чувства у государства. Государство не хочет никого пускать в лидеры. А то мало ли.
Государству нужно что-нибудь аккуратное, сто раз согласованное, безопасное.
Этакий "волк Забивака - эмблема чемпионата мира по футболу".
Ну вот и получается волк Забивака.
Бьет, правда, пока мимо ворот.

Поразительно, сколько времени, сил и средств Кремль тратит впустую, упорно поддерживая совершенно фантастический и нежизнеспособный вариант своего агитпропа в украинском вопросе.
Казалось бы, если сказать правду о происходящем - точнее, если долго, последовательно и убежденно говорить правду о происходящем, - у нас был бы совершенно другой уровень поддержки России собственно внутри России, и даже в западном мире - любви и согласия мы бы, конечно, не обрели, но зато и там миллионы людей поняли бы, что происходит на самом деле. Ну и, разумеется, в мире бывшего СССР Россия обрела бы внятные черты и перестала быть смутным пятном неизвестно чего.
А всего-то и надо было бы признать:
Половина территории Украины - это Россия и русская земля, которую у нас отняли коммунисты и либералы.
От Харькова до Одессы живут русские.
Украина делает из них украинцев, создавая из них антирусский ресурс.
Мы остановим этот процесс, вернув себе свою землю и своих людей - все, что было украдено в 1917 и 1991.
Очень просто и всем понятно.
Но - "нельзя".
Для Кремля удобнее дотягиваться левой пяткой до правого уха, чем признавать такие элементарные вещи.
Лучше бормотать что-то про "денацификацию", "братские народы", "антифашистов", "агрессивный блок НАТО", "биолаборатории" и что угодно, пусть это будет непопулярно, неинтересно, нелепо, пусть так, но только ни слова о русских людях и русской земле.
Почему?
Помимо крепкой - хотя и абсолютно безумной - веры советских начальников, что произнесение запретного Р-слова "обидит бурят и удмуртов", тут есть и второй, более рациональный момент.
Дело в том, что правда о русском-украинском конфликте - это конец всех надежд на переговоры, саммиты, снятие санкций и мир хоть как-нибудь с кем-нибудь.
Невразумительность и неопределенность кремлевских тезисов именно тем и удобна, что их можно трактовать как угодно - и, значит, если вдруг Уильям Бернс, Урсула фон дер Ляйен, Андрей Ермак или кто угодно еще - захотят снять трубку, набрать номер и сказать что-нибудь конструктивно-примирительное (сейчас не хотят, но мало ли, как оно будет завтра), - можно будет в любой момент объявить, что вся милитаризация демилитаризирована, нацификация денацифицирована, биолаборатории закрыты на переучет, а блок НАТО согласился создать комиссию по согласованию чего-то там, - и, ура, прежняя жизнь возвращается. Наши государственные позиции, повторюсь, так туманны, что оставляют возможность объявить что угодно чем угодно, торжественно заявить, что "Харьков нам не нужен, нам нужна вся Украина, нам нужен новый СССР, нам нужно переустройство планеты Земля на началах мира и справедливости", ну и еще километры аналогичной хрюканины можно произвести, если Бернс-Блинкен-Ляйен снимут трубку.
Зато идея разделенной русской земли и разделенного русского народа очень некомфортна, потому что конкретна.
Харьков, Запорожье, Николаев, Одесса - это не "антифашизм, добро и справедливость", которые как хочешь, так и понимай, это точки на карте, которые ты обязался вернуть домой.
Тут уж если начал такое утверждать - с этого не сползешь.
А как тогда заново "дружить" с нашими вроде бы врагами? Как тогда Урганта возвращать в телевизор? Как начинать жить по-прежнему? То-то и оно, что никак.
Вот поэтому и будем мы еще долго-долго побеждать нацизм, выращенный в пробирках лабораторий евросодома.
А потом вдруг победим - когда позвонит телефон.

Наша большая драма - одна из, разумеется, - состоит в том, что Россия как государство и "власть" - никогда ("до событий") не воспринимала Крым, Донбасс, и уж тем более какой-нибудь Херсон как нечто для себя ценное, не имела никаких территориальных и национальных претензий к Украине (как и ко всем прочим антирусским соседям), на самом деле ни с кем не собиралась воевать, и оказалась постепенно затянута - и самозатянута - в "события" по совершенно иным причинам.
Все действия России были связаны с обидой на большой западный мир. Очень женской и ревнивой обидой, поскольку розовые иллюзии советских людей восьмидесятых, девяностых, и даже еще ранних нулевых годов насчет того, что Россию за общим западным столом посадят на какое-то особое почетное место, с изрядными полномочиями и поклонами в наш адрес, - оказались разбиты.
И вот, в качестве мести за эти разбитые иллюзии, Россия начала лепить из себя главного врага западного мира, театрально гримироваться в качестве такого врага, - ну а с той стороны эту инициативу радостно подхватили, ведь мы - бесконечно более удобный враг, нежели слишком сильный Китай или мусульмане, которых они там теперь обязаны любить.
Украина же - спасибо Мустафе Найему и его легендарной записи в фейсбуке в ноябре 2013 года, Гаврила Принцип бы позавидовал, узнав, что можно ни в кого не стрелять, а просто взять чай и хорошее настроение, а результат тот же самый, - так вот, Украина просто оказалась ситуативно удобной площадкой для развития сюжета "мы обижены на лицемерный и высокомерный Запад", только и всего, ничего личного.
О, как нехорош этот наш глобальный замах.
Ясно же, что никаких ресурсов для "победы" в этой борьбе у нас нет, и даже желательный сейчас для нашей власти вариант - "запугать Запад, а потом выйти на компромисс" - кажется все более смутным.
Зато если бы Путин был русским националистом, а не разочарованным глобалистом, если бы Украина была причиной, а не поводом и площадкой для конфликта, если бы у России действительно имелись претензии к соседям, а не к мироустройству, - и мы бы много лет честно объясняли миру несправедливость Беловежских соглашений, несправедливость антирусской активности лимитрофов, а до этого - и национальной политики большевиков, - нет, с нами бы никто не согласился, естественно, зачем соглашаться.
Но нас бы записали во враги локального, провинциального размаха, и это было бы наше счастье и наша победа.
Где-то русские враги, а где-то, может, и не очень, ну, считает Россия Донецк или Харьков своими, ну, дерется она с Украиной за эти двести-триста километров, ладно, это нехорошо, но потерпим, это их местные неинтересные дела.
Мало ли кто и когда делил Северную Ирландию, Кипр, Карабах, Палестину. Бывает.
Вот на этой локализации и провинциализации самих себя мы бы и победили. Наш - увы, несуществующий - русский национализм - оказался бы пусть не шансом на компромисс с Западом, но хотя бы средством снижения пафоса борьбы в чужих глазах.
Но вместо этого мы записали себя в Че Гевары (для самих себя) и Гитлеры (для врага). В борцы то ли за мировую справедливость, то ли за мировое господство.
И, значит, сделали Украину обязательной точкой приложения всеобщих усилий против нас, а не каким-то нашим склочным соседом, с которым мы хотим сдвинуть в нашу пользу забор.
Забор - простят, мировые претензии - нет.
Но иначе и быть не могло.
Поскольку нами, повторюсь, управляют не русские националисты с плохими чувствами к антирусскому зоопарку, а советские глобалисты, обиженные на то, что вместо горбачевского "общеевропейского дома" им показали известную комбинацию из нескольких пальцев.
И как эта драма может быть разрешена - трудный вопрос.

Каждый человек, который хочет разобраться в происходящих событиях, мало зная о них, должен прочитать вот эту короткую вики-статью.
Прочитать и узнать, что Россия ничего - вообще ничего - не делала для своей победы совсем не восемь лет, как можно было бы думать, а - восемнадцать.
Восемнадцать лет назад можно было присоединить всю харьковско-одесскую дугу к России вместе со всем ее тогдашним начальством, быстро и бескровно.
Но в Кремле спали - и, в конце концов, проспали все.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B%D0%B9_%D0%92%D1%81%D0%B5%D1%83%D0%BA%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D1%8A%D0%B5%D0%B7%D0%B4_%D0%B4%D0%B5%D0%BF%D1%83%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2_%D0%B2%D1%81%D0%B5%D1%85_%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B5%D0%B9_%D0%B2_%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D1%86%D0%BA%D0%B5

Хочу напомнить себе и заодно всем, что если бы наша "спецоперация", какой мы ее видели 24.02.2022, закончилась полной победой, и все случилось бы так, как хотелось начальству, - Донецк и Луганск сейчас приколачивали бы к стенам своих учреждений тризубы и вешали желто-голубые флаги (добровольно войдя в состав новой, хорошей, антифашистской, федеративной Украины), а наши солдаты сражались бы где-то под Винницей против войск львовского правительства, выполняя свой интернациональный долг во имя украинского единства.
Упаси Бог.
Не всякая победа - победа.
Это вам и Карелия подтвердит, которая, если бы Советский Союз выиграл финскую войну так, как хотел, сейчас как раз вступила бы в НАТО.

Погуглите, если не лень, биографию человека по имени Кирилл Стремоусов, это вице-губернатор Херсонской области - де факто (к сожалению, пока еще не де юре) в составе России.
Вы увидите целое расследование, посвященное его жизни, написанное кем-то из украинских СМИ, но! - интересное тем, что было напечатано в 2021 году, а потому это не какой-то специальный залп компромата в связи с нынешними событиями, а - его там и до этого хорошо знали.
Если верить этим источникам, то Стремоусов - яркий человек, нечто среднее между героями фильмов братьев Коэнов и героями рассказов О'Генри. Кажется, он не изобретал вечный двигатель, не был жрецом богини Кали и не собирал по десять долларов, обещая прямую связь с жителями звездной системы Альфа Центавра, но все остальное, что ваше воображение может поставить в этот ряд, он когда-то делал.
И вот, читаешь все это - и проникаешься большой симпатией к этому господину.
Потому что жил себе такой экзотический деятель, вызывал у кого-то, возможно, иронию, а потом вдруг пришел час - и оказалось, что именно он будет одним из тех, кто вернет нам прекрасную русскую землю, и все, что казалось эксцентрикой - набрало настоящий масштаб. Коэны любят такие истории.
Кстати, ровно то же самое можно сказать и про Донбасс.
Казалось бы, один парень торговал курицами, другой состоял в МММ, третий был водителем у регионального босса, четвертый и вовсе заведовал кладбищем, пятый охранял супермаркет, шестой - делал надгробия, седьмой наряжался в исторические мундиры etc., - и вот, теперь выходит так, что благодаря именно им - Донбасс наш, Донбасс русский, снова и навсегда.

Станислав Белковский пишет по какому-то поводу:
"Невозможно воссоздать погибшие империи".
Может и так.
Кстати, это любимый либеральный аргумент: Россия-де обуяна жаждой имперского или советского реванша (для обозначения этого чувства в той среде есть специальное словечко "ресентимент"), но нельзя вернуть мир царей или мир генсеков - и, значит, надо носить вышиванку, плясать гопак и интегрироваться в евроструктуры.
Патриот обыкновенно отвечает на эти декларации злым скрипом зубов и бравыми обещаниями - "а мы вернем!"
Это симпатично, но не всегда убедительно.
Но можно ведь и иначе ответить.
Да, мертвую империю, скорее всего, не вернуть. Впрочем, ее возвращать и не нужно, так как место русского человека в этой империи слишком часто оказывалось ровно тем, что показано в известном произведении "Левша".
Тонкость, однако, в том, что человек, занятый невозможным возвращением империи, способен, сам того не вполне понимая, создать вместо нее национальное государство.
Российская Федерация образца 1991 года - это не национальное государство, это только часть национальной России, пусть и изрядная.
И если кто-нибудь возвращает нашей стране ее естественные границы, а с ними и миллионы людей, оказавшихся по ту сторону этих границ по прихоти ельциных и кравчуков, - какая разница, что он планировал изначально?
Движение к воображаемой и несбыточной цели запросто может принести - в процессе этого движения - совсем другой, но зато реальный, и действительно правильный результат.
Товарищ Куусинен забыт, а Карелия - вот она.
Забудут и Медведчука, а Донбасс и Херсон (возможно, и не только они) останутся с нами.

"Чем эта спецоперация должна закончиться? – в том, конечно же, случае, если она, как мы надеемся, кончится хорошо. Как может выглядеть то положение дел, которое не в телевизоре – где есть мастера фантастических сцен, – а в реальности можно будет назвать победой России?

Пройдём по списку.

Самый очевидный ответ, постоянно звучащий в речах искренних патриотов, это торжественное взятие Киева. Не буду обсуждать военные вопросы, притворяясь специалистом по решению проблемы захвата огромного города, который не удалось малыми силами забрать в феврале, и который, возможно, потребует такой армейской мощи, таких солдатских потерь и гражданских жертв, что нам трудно представить. Мне сейчас важнее другое. Даже если вообразить, что Киев наш, а все те неприятные люди, что там сидят и нас ненавидят, куда-то исчезли, предоставив русским офицерам счастливое право фотографироваться на Крещатике и у Лавры, – мы знаем наше начальство, и знаем его представления о желательном политическом будущем Города, как называл его Булгаков. Увы, представления эти сводятся к тому, что в Киеве должен сидеть «Кучма». Он же и «Янукович», можно подставить любую фамилию, значение имеет только то, что это будет убеждённый украинец и прирождённый мошенник, который будет брать из Москвы деньги и, болтая о дружбе и антифашизме, строить всё ту же независимую от нас Украину, готовую в любой удобный момент опять изменить нам с коварным англосаксом. Так что взятие Киева – это не наша победа. Взятие Киева – это возрождение Украины нашими руками и на наши средства. Не пора ли перестать наступать на эти грабли?

... Единственно возможная наша победа – это осмысленно сдвинутая на запад граница.

Донбасс – слишком мало, Киев и Львов – фантастически много, но есть та черта, на которой мы можем – при хорошем исходе, естественно, – остановиться, отрезав киевскую власть от юго-восточной дуги её русских регионов, от Харьковской области до Одесской.

И дело тут не только в том, что эти области – те четыре, что уже более-менее в наших руках, и ещё четыре, где нам стоило бы появиться всерьёз и надолго, – это наша историческая, культурно и природно родная земля, где в разные времена происходило всё то, что нам так дорого, и мы не должны отдавать её навсегда в руки уходящих от нас озлобленных проходимцев.

Это очень существенно, и всё-таки важно не только это.

Но также и то, что Украина, оставшись именно без юго-востока, теряет всё прагматически ценное. Тяжёлую промышленность, военные предприятия, большие города, выходы к морю с портами, почти всю границу с Россией – и, главное, теряет русских людей, которых она год за годом использует как таран против нас.

Украинцы днепровского правобережья – крестьяне и гастарбайтеры – не хотят воевать. Это хитрые, «хатаскрайные» люди, которым делать ремонт в Милане куда интереснее, чем сидеть в донбасских окопах. Им дай самое лучшее американское ружьё – они постараются его не взять. Зато те русские, кого киевская пропаганда, а до неё и система образования смогли переплавить в украинцев-неофитов, – именно они оказываются лучшим сырьём для фронта, где по обе стороны воюют те, у кого больше общего, чем различий.

И если этот безумный конвейер натравливания русских на русских суметь остановить – всё, победа. Оставшись в своих настоящих границах, с подлинными своими украинцами, без русских городов – Украина потеряет то своё злое волшебство, которым её снабдили большевики, так ужасно раздув бывшую Малороссию. Она станет самой банальной восточноевропейской страной, одной из. Агрессивной, но на словах. Деятельной, но на сборе польской клубники.

А мы вернём себе юго-западную Россию.

Последнее, что потребуется после этого – выстроить прочный, высокий забор".

https://octagon.media/blogi/dmitrij_olshanskij/chto_takoe_pobeda.html

Взятие Мариуполя и судьба тамошнего Азова - это хороший повод поговорить о большой проблеме русского народа - проблеме ранга. Психологического самоощущения нации, которое прямо влияет на политическую картину конфликта.
В Мариуполе победила Россия.
Тысячи украинских солдат сдались в плен.
В плен начал сдаваться и сам "Азов".
Еще раз, они проиграли, а мы выиграли.
Но как это странно звучит.
Потому что выглядит все, тем не менее, так, что это мы проиграли, а они выиграли.
Полностью разбитые, потерявшие город, где была их реальная и символическая база, зажатые в подземельях и чуть не пившие воду из лужи бандиты - все равно оказываются в большей степени хозяевами положения, нежели те, кто их разнес, загнал под землю и сейчас принимает в плен.
Как так выходит? Это, повторяю, вопрос самоощущения.
Как устроена высокоранговость украинцев (заимствованная ими у поляков, тоже специалистов по оформлению своих поражений в качестве побед) и низкоранговость русских?
Есть два момента.

Во-первых, украинцы воспринимают войну, агрессию, конфликт, вражду и ненависть - как норму, более того, как высокую честь борьбы со злом, а русские воспринимают все то же самое - как повреждение своей психики и своей жизни.
Русские воюют как бы нехотя, с надеждой на мир, с постоянными оговорками, что мы, мол, не хотели, но иначе никак, с усталыми вздохами, с чувством, что им приходится заниматься тяжелой и морально неоднозначной работой, оставляющей позади себя руины.
И русский солдат - он, даже и победив, смотрит на эти руины, закуривает, садится на воображаемый пенек и грустно говорит: эх, херня какая. Это, кстати, ровно те же эмоции, что нам так хорошо известны по книгам и фильмам о Великой Отечественной. Воины поневоле. Мирные люди, которым пришлось.
А вот украинцы устроены совершенно иначе.
Они наслаждаются агрессией. Они словно бы служат богу Марсу. Формально будучи "жертвами нападения", они - стопроцентно в своей тарелке среди разрушений и беспредела, у них не "Баллада о солдате", а "Тарантино", Отто Скорцени, пираты Карибского моря.
Они хотят драться и любят драться, и это видно совсем не только по этим фронтовым батальонам, но и по бешеному запалу украинских спамеров в соцсетях, которые лезут буквально везде со своей боевой пропагандой.
Русскому все хочется с украинцем "дружить", хочется "помириться" и "все объяснить", ему хочется помечтать, что мы, мол, будем жить одной большой страной, забудем вражду, ведь было же, было. Украинец, напротив, и до всех нынешних событий - настроен на уход, на разрыв.
А кому меньше нужен другой, кто воспринимает конфликт как естественную среду своего душевного обитания - у того и выше ранг.

И вторая история. Уже не про отношение к противнику, а про отношение к себе.
Легко заметить, что Украина замешана на самолюбовании.
На постоянном - а ля Кинг Конг - биении себя в грудь: мы великие! мы герои! нас все обожают! мы всех победим! мы будем жить как в Швейцарии! нам дадут триллион долларов! нет, квинтиллион!
И этот национальный нарциссизм все время прет даже в тех ситуациях, где все вроде бы складывается совсем печально, но - мы видим каждый раз, что упоенные собой люди, начиная с самого Зеленского, просто игнорируют реальность, выбирая картинку, где они лучшие, где они победители, и весь мир в их руках.
Русская культура, напротив, предпочитает скромность.
Русскому человеку как бы неудобно себя выпячивать, много говорить, позировать - и все эти торжественные жесты, улыбки, комплименты, риторические приемы и приемчики воспринимаются русскими то ли как жульничество, то ли как ненужная чепуха, словом, для России хвалить себя и любоваться собой - это вымученное, чужое дело.
И мы видим, что даже Путин - с его-то возможностями, - не любит публичности, и невозможно представить, что он, как артист из Киева, будет ежедневно записывать какие-то ролики, нахваливая себя и своих.
Мы не хотим сиять на пьедестале. Для этого мы недостаточно себя любим. Мы сомневаемся, мы с подозрением или иронией смотрим на павлинов. Хотим уйти в тень, сесть на пенек, вздохнуть, пробормотать: да ну, херня какая-то, эх.
Отсюда и результат: нарцисс всегда имеет ранг выше, чем у закрытого человека, хоть бы и этот закрытый человек выиграл, а нарцисс - проиграл.
Можно ли - и, главное, нужно ли - пытаться каким-то неведомым образом менять русский характер? Пытаться сделать наш народ более напористым, агрессивным, самоуверенным?
Думаю, это невозможно. Да и не хочется, если честно.
Но тогда и удивляться не стоит, что украинский "Азов", сдав город и сдавшись в плен, ведет себя так, словно бы они короли, а русские - мариупольские победители - чувствуют только горечь и тоску от того, что им вообще пришлось вступить в бой.

Григорий Марговский
Лев Лурье, что вы цепляетесь к Наталье Борисовне беспричинно? Лучше сходите к себе на страничку и выдайте что-нибудь умное. Раз вы напрочь утратили способность понимать чужие мысли... Да, а Шолохов ваш - ПОДОНОК. И антисемит зоологический, кстати.

Татьяна Н. Толстая
О боже, опять Марговский вылез со своим "антисемитизмом". Чертей под кроватью ловит.

Лев Лурье
Я и сам антисемит.

Григорий Марговский
Лев Лурье, мне на это насрать. Я израильтянин. При встрече в рог дам.

Лев Лурье
Кто кому. Посмотрим.

Григорий Марговский
Татьяна Н. Толстая, выступление-то твое в Бостоне сорвалось, подачек больше не предвидится?

Татьяна Н. Толстая
Ооо, Марговский клюнул на мормышку! Отлично, отлично.

Григорий Марговский
Лев Лурье, а Навальный - просто чтоб ты знал - ИСТИННЫЙ ГЕРОЙ РОССИИ. И скоро к власти придет! После чего и тебя, и тетку толстозадую с ее выродком лубянским - ЧЕТВЕРТУЮТ НА ПЛОЩАДИ.

Григорий Марговский
Evgeny Dobrenko, вот и вся их русская культура на сегодня: прикормленные гебней продажные коллаборанты тут же набежали, друг дружку покрывают. 🙂

Григорий Марговский
Татьяна Н. Толстая, последний раз, помнится, я в антисемитизме публично уличил Олега Кашина: было это в 2006 г., после его отвратительной русско-нацистской статьи во "Взгляде" - и вы именно это-то мне простить и не можете. Потому что вы, Татьяна, с такими как Кашин ЗАОДНО! Хоть и притворяетесь чуть ли не юдофилкой: когда вам это финансово выгодно... Что ж, ГЕНЫ! Ваш дедушка Ал.Н.Толстой тоже был известной русско-нацистской свиньей! НИКОГДА МЫ, ЕВРЕИ, НЕ ПРОСТИМ ЕМУ ТОГО, ЧТО ОН СДЕЛАЛ С МАНДЕЛЬШТАМОМ! А вы - яблоко от яблони... Но времена изменились, учтите: теперь вам САМ РУССКИЙ НАРОД ПРИПОМНИТ СОТРУДНИЧЕСТВО С КРОВАВЫМ РЕЖИМОМ! Уже очень скоро. Кашина помните? Через несколько месяцев буквально после его попыток натравить на меня толпы своих воинственных дегенератов - его избили до полусмерти. Почему? ПОТОМУ ЧТО БАРУХ КАДОШ МСТИТ ЗА МЕНЯ СМЕРТЕЛЬНО ВСЕМ МОИМ НЕПРАВЕДНЫМ ОБИДЧИКАМ И ГОНИТЕЛЯМ! Ше тикабли онеш ме шамаим аль а-менувалут шелах, омейн!

Konstantin Borovoy ·
Тем не менее, канселинг русской культуры - факт. Надо благодарить тех наследников великих фамилий, которые пошли на службу к людоедам. Толстая...

Лев Лурье
Konstantin Borovoy Слава Богу Вы держитесь.

Григорий Марговский
Лев Лурье, зато вы давно продались кровавой гебне с потрохами: от вас же несет за версту.

Лев Лурье
Григорий Марговский Вы - герой. Годы на шконке. Пытки. Драки с людьми из "Памяти".

Григорий Марговский
Лев Лурье, ты-то сам чем можешь похвастаться, а? "Памяти" жопу вылизывал? Русскому нацизму рот продажный юденратский подставлял всю жизнь? Мамзер!

С нынешними и будущими пленными с "Азовстали", я почти уверен, все будет по принципу "и нашим, и вашим".
Там слишком много народу - утверждают, что чуть не две с половиной тысячи, включая тех, кто сдался вчера.
Большая толпа: известные азовцы, неизвестные азовцы, обычные украинские военные, какой-то вспомогательный персонал.
Одну часть этих людей отдадут в Киев - и там будет триумф, перемога и мировое турне защитников Украины.
Другую часть этих людей здесь осудят и посадят, чтобы и у нас был повод сказать, что денацификация происходит, обещание выполнено, возмездие случилось. Выберут тех, у кого татуировки со свастиками, у кого самая красочная биография, их у нас и оставят.
А про кого-нибудь будут долго торговаться.
Словом, никто не уйдет обиженным - не будет однозначной картины.
И, честно скажу, меня это не слишком расстраивает.
Если бы наша власть умела закончить историю с Азовом так, чтобы это был в чистом виде проигрыш, позор и унижение для той стороны, то - парадоксальным образом - в этом не было бы никакой нужды, поскольку такая власть взяла бы Мариуполь в 2014 году почти бескровно и за один день.
А если тогда все получилось так, как получилось, - то и сейчас не нужно ждать от Кремля прыжков выше головы, и надо просто сказать спасибо армии и судьбе за то, что эта тяжелейшая мариупольская история подходит к концу, город уходит в Россию и будет, можно надеяться, восстановлен.
А кто хочет, чтобы все было всегда красиво и только в нашу пользу, тому нужно сменить команду, за которую он болеет.
Наша команда красиво играть не умеет. Она вымучивает победу.
Но победа от этого не исчезает, да и команда не перестает быть своей.

Принципиальная разница между русской и украинской политическими машинами состоит в следующем.
Украинская политическая машина создает круг идей (украинцы великие, в Москве Мордор, Путин Гитлер, Запад подарит нам счастье, Бандера герой etc.) - и делит людей по отношению к нему.
Если человек находится вне всего этого - и "идти в круг" не хочет, то он, собственно, не человек. С ним можно делать что угодно, и даже хуже, чем что угодно.
Но если он эти ценности и чувства разделяет, если он внутри общей игры - он свой. И, значит, имеет право на бурное, открытое, непредсказуемое соревнование людей, находящихся там же, на участие в гонке за аплодисментами, лайками, перемогами, голосами избирателей, должностями, деньгами, словом, в гонке за успехом.
Участники этой гонки, конечно, пихают друг друга - и довольно болезненно - но все они более-менее равны между собой, и каждый из них свободен бороться так, как ему нравится. При условии, повторюсь, что он не подвергает сомнению коллективные аксиомы насчет Запада, Путина, Бандеры и проч. А кто подвергает - тому не повезло.
Русская политическая машина устроена совсем иначе.
Никакого идейного контура, создающего государство и общество, здесь нет. Формально какие-то ценности демонстрируются, но это декорация, которая должна быть на своем месте, но ее наличие ничего не решает и не меняет.
И никакой гонки за публичным успехом здесь нет. Этим занимаются клоуны или враги, но серьезный человек - он на то и серьезный, что действует максимально закрыто, и если с кем-нибудь конкурирует, то под ковром.
Зато здесь есть начальство.
И смысловым центром нашей машины является только начальство. Бумажки, которые оно согласует, хорошие новости, которые оно хочет слышать, послушные кадры, которые оно хочет везде расставить, маскировка проблем, с которыми оно не хочет иметь дело, распределение ресурсов среди тех, кто ему близок по каким-то личным причинам.
Словом, то место, которое на Украине занимают "европейская интеграция", "победа на Мордором", "сто тысяч репостов" - в России занимает "Иван Иваныч из кабинета номер восемнадцать".
И если на Украине самое главное - любой ценой набрать эти сто тыщ репостов, обещая всем все, рисуя фантастические картины невероятного счастья, рассылая во все стороны тонны спама и торгуя любым фуфлом, лишь бы поверили, лишь бы услышали, лишь бы проголосовали, то в России самое главное - ни в коем случае не расстроить Иван Иваныча, а еще лучше - порадовать, и если для этого нужно ничего осмысленного не делать, а только сидеть у него в приемной и составлять бессмысленные отчеты, то так тому и быть, а жизнь подождет.
И, соответственно, типичное для Украины ценностное разделение на своих и чужих - в России работает по-другому.
Свои - это те, кто в кабинете у Иван Иваныча. Чуть меньше, но тоже свои - те, кто сидят в приемной. Помимо них, "внутри круга" находятся солидные иностранцы с инородцами, которым Иван Иванычу полезно или приятно оказать благосклонность, а также разные знаменитости и просто важные лица, хоть бы и крайне враждебные, хоть бы и отрицающие все официальные ценности Иван Иваныча, главное - плюс-минус равные ему в статусе.
А если кто в статусе категорически ему не равен, тот, в общем, плевый человечишко, пусть и пригоден к делу, и клянется в верности. Собственно, то, что он клянется в верности - только его принижает. Те самые "свои", которым даются такие большие права в мире украинства, здесь как раз тем и нехороши, что они свои. Они же все равно никуда не денутся. Вы нам лучше чужих подайте.
Таким образом, Украина и Россия - это страстная конкуренция за внимание публики vs. бюрократическая и клановая лояльность. Это рыночное, буржуазное общество, пусть и провинциальное vs. феодализм, переходящий местами в абсолютизм.
Первая модель сначала кажется симпатичнее, и уж точно "прогрессивнее" второй. Но потом ты понимаешь, какая страшная у нее есть изнанка, и какой жестокой может быть эта бодрая, громкая рыночная толпа. Такой, что даже тот дядя из нашей приемной - почеловечнее будет.
Хотя, разумеется, с ним целое море других проблем.

Бывают мелкие, незаметные детальки, которые, однако, говорят нам о многом.
Вот фем-пропагандистский Вандерзин сообщает об ужасах путинской России:

"Уже больше полугода Лилия Чанышева сидит в СИЗО по подозрению в «создании экстремистского сообщества». Девятого мая Чанышева завела телеграм-канал, в котором обещает публиковать политические колонки и рассказывать, как у неё дела".

А теперь давайте вспомним.
Кто-нибудь из русских активистов, журналистов и политологов Украины, кого забрали в СБУ и в тюрьму этой весной - Юра Ткачев, например, из Одессы, - завел там, в тюрьме, телеграм-канал?
Публикует ли оттуда политические колонки, рассказывает, как у него там дела?
Нет? Молчит? А почему?
Странно, да?
Вот и Навальный из тюрьмы непрерывно выступает, а узники СБУ как-то не выступают. Наверное, не хотят.
Или, как сказано было в одной песне с пластинки из моего детства:
А! Э! Так-то, дружок. В этом-то все и дело.

Наша * на Украине, несомненно, является справедливой.
Украина должна ответить за все. И не только за Одессу или долгие издевательства над Донбассом, но и за все беловежские тридцать лет, начиная с тех времен, когда они активнее других ломали общее государство, воевали на стороне Басаева, разгоняли русскую республику в Крыму и делали вид, что огромная территория, отданная им большевиками, это их нерушимая собственность.
Но именно в силу того, что наша * против Украины - справедливая, - она, скорее всего, не даст нам героев, не создаст большой миф и не будет канонизирована в народной памяти.
Дело в том, что это только простой народ думает, что справедливость - это лучшее чувство, высшее из возможных.
На самом деле, справедливость - это горькое вещество. Справедливость часто приходит слишком поздно. Но даже если и вовремя, и если нет горького вкуса, - в ней все равно нет подлинной радости, и от торжества справедливости - или, называя иначе, возмездия - остается усталость, желание забыть, а не всеобщее счастье.
Простой пример справедливой войны в русской истории: летом 1945 года Советский Союз, нарушив пакт о ненападении, напал на Японию - и, разгромив Квантунскую армию и отомстив за унижения 1904 года (знаменитые слова Сталина все помнят), вернул себе Сахалин и Курилы.
Плохо ли мы (ну, условные советские "мы") сделали, что наказали совершенно людоедский японский режим (еще намного хуже нынешнего украинского) и расширились за его счет? Разумеется, хорошо.
Но легендарным это мероприятие не стало.
А разве плохо, что в результате большой финской войны 1939-1944 мы получили Карелию и отодвинули границу от Ленинграда? Тем более хорошо.
Но и там не сложилось ничего похожего на романтический миф.
Да и в девятнадцатом веке - разве русская культура лучше всего прочего помнит победные походы Паскевича (самый, наверное триумфальный наш полководец за целую эпоху), Барятинского и Скобелева? Или даже - казаков во взятом Париже? Как-то слабовато она их помнит, хотя и к Наполеону, и к полякам и горцам у нас был серьезный счет.
Все это была - справедливость.
А культура помнит другое.
Она помнит - и воспевает - два своих любимых сюжета.
Чудесное спасение из почти безнадежной ситуации на грани выживания. Или - героическая гибель.
Поэтому Бородино и горящая Москва в национальном каноне у нас есть, а взятого Парижа нет. Гордый варяг есть, а разгрома японцев через сорок лет - нету.
Ледяной поход Белой армии - есть, а с красными того же времени - проблема, как ни старалась Советская власть их поэтизировать, - поскольку красные как раз воевали за справедливость ("шестьдесят лет назад вы крестьян в крепостном праве держали, вот, мы дозрели вам отомстить"), а белые - за выживание, спасение или отчаянную смерть.
И даже применительно к Великой Отечественной каждый чувствует, что история 1941 и 1942 года, история обороны Москвы, котлов первых месяцев, блокады Ленинграда, Ржева и Сталинграда - намного значительнее, чем победный марш по разным столицам последнего года войны, хотя чем дальше, тем лучше воевала Красная армия, и тем увереннее, казалось бы, побеждало добро.
Вот и от русско-украинского конфликта 21 века в национальной памяти останутся митинг в Севастополе, Стрелков в Славянске и горящий Дом Профсоюзов, обстрелы Донбасса и оборванные ополченцы на блок-постах, Моторола и Гиви, комбриг Мозговой под Дебальцево, останется русское выживание, русское чудесное спасение и русская героическая смерть, - а что потом прошли годы, и мы, наконец, пришли основательно и насовсем, пришли, чтобы забрать свое и раздать всем сестрам по серьгам, - из этого песни не сложится.
Это просто тяжелое, горькое, справедливое дело, которое должно быть доведено до конца.

Большая проблема "системы РФ" в смысле своего расширения на территорию Украины состоит в том, что в языке и понятийном аппарате Кремля просто нет таких слов, и нет таких предметов, связанных с этими словами, - чтобы объяснить пусть не Западу и не Киеву, но самим себе и своей стране, что мы делаем на Украине.
Поскольку - с точки зрения Кремля - никаких русских не существует, в России живут многонациональные россияне, Россия возникла в 1990-1991 году, а все население Украины это украинцы, - единственный путь включения кого-либо в состав России это формирование "братских" этносов и субэтносов.
Ведь РФ 1991 года возникла как союз советских этносов (плюс неопределенное население областей, которого как бы и нету, "Ярославская область - дом 867 народов", официоз буквально так и говорит) - и, значит, если вы составляете некоторый этнос или субэтнос, который готов присягнуть Москве и "антифашизму" - подобно тому, как некогда присягали Царю и Церкви, - вы можете быть приняты.
Идеальной моделью является, скажем, Южная Осетия. Есть готовый народ, этот народ, несомненно, "братский", тем более, в РФ есть свои, соседние осетины. Он сформировал в СССР свою автономную протогосударственность, потом "россияне" "выполняли свой интернациональный долг", поддерживая этот народ на войне, потом официально признали южноосетинское государство, - и вот, в известный момент, эту республику можно включить в состав России.
А что делать на Украине, если там одни украинцы, а мы россияне, и если мы и они - вместе образовались из советских пенных волн волею бурбулисов и кравчуков.
Сначала выкрутились так: придумали "крымчан". Заменили "русскую весну" - "крымской весной" и слепили некоторое псевдоэтническое сообщество, которому помогло то, что оно, во-первых, существовало на полуострове, то есть как бы "отдельно", а еще, что очень важно, имело свою автономную протогосударственность, когда-то заложенную коммунистами, а потом реорганизованную в постсовке, и, наконец, счастливо обладало своей курортно-флотской мифологией, позволявшей выделить жителей Крыма как особых людей на особой земле.
С Донбассом было уже хуже. Это был, глазами безумного постсовка, политическую философию которого мы обсуждаем, обычный регион Украины, вступивший в противоречие с центром на предмет борьбы против фашизма. Что, конечно, дело святое, но для субэтноса этого мало. Поэтому Донбассу восемь лет помогали вернуться домой, на Украину (фашистскую).
И все-таки восемь лет тяжелой войны, соединенной с блокадой региона и его постепенным обособлением от Киева, помогли выполнить требование РФ.
Кряхтя и бурча, Кремль родил-таки "донбасян", то есть "жителей Донбасса", этакий субэтнос суровых героических шахтеров, которые, много лет занимаясь антифашизмом, все же создали особую общность, которую, повторюсь, именно в этом особом качестве и можно принять в РФ. Например, назвать ее "Донбасский край".
Но что делать с Херсонской и Запорожской областью?
Проблема все та же: если там живут украинцы, значит, все права на эту территорию у Киева (ну или надо организовать альтернативное украинское правительство, что Кремль мог сделать 24 февраля, но, в силу бюрократической косности - нет государства без столицы - не сделал). Россияне там жить не могут, так как отцы-основатели с горы Рашмор, ленины-сталины-ельцины-бурбулисы-кравчуки, определили эти регионы в УССР. Ну а русских не существует, - и, значит, кто в теремочке живет?
Пока никто.
Но если найдется великий умелец пиара, и сможет на пустом месте придумать каких-нибудь волшебных "тавров" и "запорожцев", и раскрутить их на должном уровне, в качестве специальных малых народов, обиженных Украиной, - Кремль его озолотит.
А пока система пребывает в задумчивости.

В патриотических телеграм-каналах сейчас очень много пишется и говорится о разных возможностях и желаниях, которые - как представляется авторам - открывает и осуществляет нынешний конфликт (в случае победы, конечно, ну или хотя бы стремления к ней).
Кто-то хочет построить другую систему управления, кто-то мечтает вдохновить народ какими-то новыми идеями, кому-то мила идея возрождения СССР или Российской империи, а кто-то и вовсе рассказывает о переустройстве экономики, о справедливости - местной или мировой, словом, о светлом будущем.
Так вот, ничего этого не будет.
Даже если все события 2022 года приведут нас, вопреки всем проблемам и трагедиям, к положительному результату, - все останется примерно так, как и было.
Руководить будут четкие пацаны, пилящие бюджеты, активистов отправят гулять, никакой СССР, не говоря уж о добезцаря, никто не возродит, экономика будет жить по-прежнему - ну, больше связей с Азией вместо Запада и намного больше контрабанды, да и все, и ничего похожего на светлое будущее нигде, в том числе и на освобожденных землях, не случится.
Как жили в смеси из маразма и жульничества, мафии и бюрократии, так и будем жить.
И это нормально. Печально, и все же нормально.
Потому что борьба - настоящая, серьезная борьба, а не то что там в телевизоре рассказывают про геополитику и НАТО, - идет ровно за две вещи.
Землицу.
За южную русскую землицу - степную, приморскую, с цветущими садами и ранней весной. Теплую, замечательную, которой так не хватает нашему северному, замерзающему государству. За несколько сот километров, которые мы заберем или не сможем забрать. За ту границу, где очень надолго, может быть, навсегда встанет крепкий забор - то есть за то, где именно она пройдет, и чтобы она отодвинулась как можно дальше на юго-запад.
Уроки языка, истории и литературы.
За то, чтобы новые русские поколения - хотя бы каким-то краешком, между изучением моднейших, еще неизвестных нам гаджетов и приложений, - открывали бы Пушкина и Достоевского, и говорили бы на своем великолепном языке, а не на омерзительной мове, и понимали, что их коллективные предки и великие предшественники - это фельдмаршалы, а не гетманы, что в центре их мира - Москва и Петербург, а не карпатские схроны.
Вот и все.
И ровно эти две вещи - земля и гуманитарные предметы - и стоят мессы. Стоят того, чтобы поссориться со всем миром - и многое еще пережить всей страной в этой мрачной борьбе.