Сейчас такие вещи невозможно цитировать даже со всеми возможными оговорками и кавычками, но каждый может забить в гугл "Просвирнин про 22 июня" - и прочитать то, что там откроется.
И, несмотря на то, что вы там прочитаете, - от Просвирнина было примерно в миллион раз больше пользы, чем от толпы правильных политкорректных ничтожеств. И сейчас нам его ой как не хватает.
Ханжество - большое зло.
Надо учить себя и общество тому, что каждый яркий человек - и особенно яркий человек, который находится на нашей стороне, - имеет право на свои пять минут гадости и глупости.
Потому что если не будет гадостей и глупостей, то не будет и ярких людей, а будет у вас один Конашенков.
А все яркие люди будут на Украине - как оно, собственно, и получается.

И да, "в Киеве нас встретят цветами, и антифашист Медведчук восстановит братскую союзную Украину" и "плохой злой Красовский обидел украинских детей, а мы не такие, мы хорошие" - это явления буквально одного умственного порядка.
И называются они - мозговой разжиж.
Уж извините.

Эдуард Лимонов, национальный гений и политический пророк, преждевременно скончался из-за своей полной невостребованности в России. Еще бы, ведь он "делал минет негру", это никак нельзя было простить.
Андрей Бабицкий, прекрасный журналист, умер никому не нужным в Донецке, перейдя на сторону России. Еще бы, ведь за двадцать лет до того - он был за чеченцев, говорил всякое про отрезанные головы, это недопустимо.
Константин Крылов, философ, литератор и просто исторического масштаба человек, преждевременно умер без качественной медицины, а на самом деле - от полной невостребованности в России. Еще бы, он ведь был "русский фашист", такое мы не можем стерпеть.
Егор Просвирнин, блестящий журналист и отец целого молодежного стиля, покончил с собой от своей невостребованности. Еще бы, ведь он писал что-то против Великой Победы, это ужасно.
Александр Невзоров и Сергей Доренко, первоклассные харизматичные пропагандисты, - один превратился в безумное украинское убожество, а второй преждевременно умер, и оба - от своей ненужности России. Еще бы, скандальные типы, зачем нам такие. У нас есть товарищ Конашенков, он все скажет, что нам надо.
Могу и продолжить.
Но и так, кажется, ясно.

Невозможно объяснить советским людям, что "украинские дети", по поводу которых они так кудахтают, - это выдуманные, фейковые дети, существующие только в символическом мире дурацкого троллинга, - тогда как Красовский, какой ни есть фрик, злой клоун или скандалист, но - реальный, живой человек, которого они травят, на которого (на радость украинцам) напускают органы, и который сжег все мосты, чтобы занять ту позицию, которую занял, хотя уж он-то, в отличие от казенных политруков, всегда мог устроиться на той стороне.
И тем более невозможно объяснить советским людям, что все их беспомощные попытки понравиться Украине, быть для нее хорошими - обречены. Тарасу не нужны ваши пионерские галстуки, вкусное мороженое, общее счастливое детство, воспоминания о том, как вы все вместе смотрели фильм "Белорусский вокзал", мир, дружба, братство, бабка с красным флагом, антифашизм и каменный кал.
Тарас хочет только одного: чтобы вас не было.
И победить его можно только силой, свободой и лихостью, отвязанностью пиратов, а не пенсионным бормотанием, как мы пришли вернуть всех в 1984 год.
Всякому хоть на три копейки разумному человеку понятно, что в конфликте России и Украины - Россия играет роль жертвы, запрограммированной на поражение и унижение, а Украина - молодого и наглого хищника, агрессора.
Побудьте уже хоть немного агрессорами, ослы.

Отвлекаясь от темы дня на более широкое обобщение, хочется заметить, что в России вообще есть болезненная зацикленность на всем "хорошем" и "позитивном", на стремлении натягивать сову этого "позитива" на глобус любой ценой, - тогда как во многих других культурах этого нет.
Когда в позднем совке пионеры звонкими голосами пели про мир и махали флажками, Саманта Смит, Катя Лычева, дружба, ясное небо, - в Америке снимали разудалые боевики с горами трупов про то, как наши мочат русских злодеев, а президент США троллил в микрофон перед эфиром насчет того, что он отдал приказ об атомной бомбардировке СССР (а трансляция-то уже началась).
Можете себе представить Леонида Ильича или Константина Устиновича, который таким образом шутит?
"У них" в парламентах - крики, чуть не драки, в газетах - злейшие карикатуры, все друг друга обзывают, ругают, изгаляются как могут, а уж про Украину не говорю - там и вовсе бои в грязи и дичайшие словесные эскапады это рутина.
А в России - есть упорное желание заставить всех быть хорошими, добрыми, светлыми (и неважно, какое отношение все это имеет к реальности, никакого не имеет, но все равно надо так).
То есть русская культура, повторюсь, очень болезненно реагирует на смысловой "низ" - на черный юмор, всякие вербальные провокации и радикальные образы любого рода, - и все время пытается воспринять их буквально и в лоб, встретить их как страшную угрозу себе. Это интересно.
Откуда это берется?
Думаю, это стремление возникает из-за того, что мы тут - исторически и традиционно - плохо и страшно живем.
Мы постоянно балансируем на грани обвала и ада, и ровно поэтому людям хочется хотя бы сделать вид, что "все хорошо".
"Негатив" (самый разный) как сознательный жест - есть свойство человеческого благополучия. И потому Запад, осознающий собственную прочность, крепость собственных правил игры, легко относится к драке или провокации как к условности, как к игре - политической, газетной, символической. Он ее не боится (или не боялся - теперь и там кое-что изменилось).
У нас - где правил нет, зато наточены и много раз шли в ход топоры, - символический конфликт воспринимают как реальный, а реальный - как предвестие конца всего, - и стараются его глушить даже в тех случаях, когда он неизбежен, не говоря уж о выходках клоунов или радикалов.
Этот страх объясним, но он - слабость.
А сила наша начнется тогда, когда каждый здесь сможет орать то, что ему нравится, в том числе и довольно мерзкую дичь, - и, удивительным образом, общая конструкция от этого окажется только крепче.
Но пока, ко всеобщей наивной радости, нам такое не светит.

Сейчас все говорят и пишут про "грязную бомбу" и ядерные провокации - неизвестно когда, неизвестно где, неизвестно зачем, - но все равно как-то тревожно.
У меня по этому поводу есть только одно соображение, которое кажется мне существенным.
Я думаю, что такого рода мероприятие может устроить Украина, но не Россия, и вот почему.
Нам все равно никто не поверит.
Это Украина может что угодно и где угодно взорвать, кого угодно и где угодно убить, а потом сказать, что это сделали русские. И все с этим согласятся (даже если кое-кто втайне и засомневается, привет, Илон Маск).
Тогда как если бы Россия что-нибудь взорвала и рассказала, что это сделала Украина, - с этим не согласился бы никто, поскольку Украина в мире официально святая, жертва, всегда права etc.
И какой после этого смысл нашим устраивать провокации - если у нас заведомо нет благостной репутации в глазах разнообразных заграниц? Никакого.
Есть, впрочем, и еще один, менее важный, но все же работающий аргумент.
Украина - как всем уже давно заметно - заимствовала у Польши суицидальную идеологию "умрем назло москалям".
Украинцы массово отключили инстинкт самосохранения и вообще рацио - только бы любой ценой бороться с нами. Ядерный взрыв так ядерный взрыв, лишь бы против "рашизма".
Но в России ничего подобного нет.
Здесь "умереть назло украинцам" никто не хочет.
Здесь ценятся именно порядок, победа и мир на наших условиях, а не героическая гибель.
Словом, на свете, конечно, возможно все, в том числе и самое неприятное, но вряд ли, ох, вряд ли именно мы будем авторами этих неприятностей.
А вот Тарасы - запросто.

Квартирная хозяйка меня спрашивает:
- А как вы думаете, правильная у нас политика или нет?
Я подумал и ответил ей так.
- Понимаете, формально - правильная. То есть то, что они там официально говорят в телевизоре - это плюс-минус справедливо. Потому что, конечно, и мы никакие не агрессоры, и Запад нам не друг, и Украина омерзительна, с ней надо справиться, и Донбасс очень жалко, там живут русские, и мы хорошо сделали, что их присоединили. И свою независимость в мире - тоже надо отстаивать.
Но дело в том, что при этом у нас все делается с таким катастрофическим, ужасающим опозданием, и делается с таким разгильдяйством, воровством и наплевательством как на человека, так и на суть дела, что любая правильная политика превращается в неправильную - в смысле качества ее исполнения. И что с этим делать - непонятно.
Вот так я сказал.
И она со мной согласилась.

Читаю в ленте разглагольствования Ильи Пономарева о том, как он-де со товарищи (Фейгин? Слава Сотник? Константин Боровой? Кац и Шац?) сформирует где-то в эмиграции "параллельный парламент", а вслед за ним - "альтернативное правительство", а там уж их признает Запад и - заживем!
Читаю и вспоминаю, как двадцать лет назад Борис Абрамович Березовский, мир его праху, спросил меня:
- Митя, а что вы думаете о Пономареве?
А я ему драматически, страстно:
- Борис Абрамович! Это жулик! Нельзя ему верить!
Березовский послушал меня - и только грустно головой покачал в ответ.

В ленте пишут про 141 торговую точку Херсона, где не принимают рубли.
Можно ли представить себе, что в каком-нибудь городе под контролем Украины, поблизости от линии фронта, хоть кто-нибудь начнет торговать за рубли, отказываясь принимать гривны?
Смешной вопрос.
Вот что такое слабость.
Вот что это такое, когда вас не боятся, когда в вас не верят, а вашего противника считают настоящей силой.
Вот до чего доводят бесконечные жесты доброй воли, размены Медведчука на миллион украинских солдат, нескончаемые предложения о переговорах, переселение людей вместо эвакуации и наказания в форме "выдворения за пределы области".
Вот что я имею в виду, когда говорю, что Россия - жертва, а Украина - агрессор, а вовсе не наоборот.
Это все большая печаль, граждане.
И самая большая печаль, что из этого вечного жанра "мы добрые советские пенсионеры на лавочке, очень хотим со всеми дружить и еще немножко пускаем слюни" - вряд ли получится выйти.
Он нам так нравится.
Ну, не совсем нам. Им.
И они ничего не будут менять.

Насчет Собчак я хочу сказать братьям и сестрам-патриотам кое-что такое, что им совсем не понравится.
Дорогие мои патриоты!
Вы, конечно же, понимаете, что нам нужно кормить свою армию, иначе придется кормить солдат НАТО.
Но поймите и другое.
Эта же логика относится и ко всему остальному, что у нас тут бывает.
А именно, нам надо иметь у себя в хозяйстве - своих либералов, своих геев, своих феминисток, своих пацифистов, которые действительно пацифисты, а не те пацифисты, которые орут: "слава Украине!"
Своих циников, своих модников, своих скандалистов, своих поклонников всего современного и прогрессивного.
Но - "локализованных", то есть таких, чтобы их интересы, их амбиции, их бизнес, их желания и возможности были крепко завязаны на Россию, пусть даже их представления о прекрасном или их образ жизни резко отличаются от наших.
И в этом смысле и Катя Винокурова, и Маша Баронова, и Антон Красовский (даже и не нынешний, а тот, который был несколько лет назад), и Шнуров, и Ксения Собчак, и даже, страшно сказать, Ройзман, и даже, еще страшнее произнести, Венедиктов, - это все полезные явления, и не надо пытаться их взять и запретить полностью и навсегда.
Это все - местные.
Они, странным образом, не наши, но все равно наши.
Такие люди должны быть, потому что совсем без них - ну, не бывает, просто не получится, и пусть это место занимают они, а не другие, настоящие иноагенты в подлинном, а не юридическом смысле слова.
Вырастить Бабу-Ягу в своем коллективе - это, я вам скажу, важнейшая задача любого сложного и цивилизованного общества.
И мы в это играть пока не умеем.

К "лгбт" как политическому феномену я отношусь, разумеется, очень плохо.
Так же плохо, как и к гомофобии, которую считаю нелепым предрассудком, а геев - теми же самыми людьми, что и все прочие, с той же потребностью во всех наших естественных правах.
В этом смысле я хотел бы жить в нейтральном и аполитичном мире, где нет ни ущербных тюремных понятий, ни кликушеской религии меньшинств, а половые вопросы имеют ровно то же значение, что и цвет волос или правши с левшами.
Увы, ультраконсерваторы и леваки такому миру пока жить не дадут.
И очень жаль, потому что за абсурдным идеологическим фасадом "украинского негрогея Жан-Мишеля Щербака", который одним положено воспевать, а другим проклинать, - скрываются толпы самых рядовых обывателей, о которых вы никогда не скажете, что они геи или лесбиянки, потому что они не машут радужными флажками, не раскрашиваются как в цирке и не участвуют в политических боях в грязи, - но это не значит, что их нет, они есть, их довольно много, и они заслуживают человеческого отношения, а не догматической карикатуризации.
Что же до "закона о пропаганде", то такие законы мне категорически не нравятся, но дело тут вообще не в лгбт, а в том, что юридическая постановка вопроса о "пропаганде" чего-либо - это заведомая ложь.
Нельзя создать четкие критерии, на основании которых можно было бы различать "художественный поиск", "пропаганду", "анализ", "юмор" и прочие жанры высказываний.
Грань между ними часто бывает очень тонкой, а это значит, что любой такой закон, наказывающий за слова, мысли, образы и символы - это всегда плетка в руках избирательного и ненадежного правосудия, которое вольно обвинить или не обвинить кого угодно и в чем угодно.
"Это я, Эдичка" - это пропаганда лгбт или нет? Что, Лимонова запретим?
То-то и оно.
Нет, не люблю цензуру, и не полюблю никогда.

Конец октября 2022 года - это малозаметный мрачный юбилей.
Сто лет назад кончилась Гражданская война (но трагедия и катастрофа России только началась). Флот адмирала Старка и Земская Рать генерала Дитерихса ушли в эмиграцию. Коммунистический наш ИГИЛ воцарился на всей территории бывшей империи окончательно - и до того момента, когда сквозь этот режим проступит что-то человеческое и сколько-нибудь естественное, оставалось ждать двадцать лет в смысле больших событий (война) и тридцать с лишним лет для маленького человека (чейн-стокс и двадцатый съезд).
А пока - впереди были кровь, мрак, нищета и безумие.
И - совсем другая страна, в которой мы себя не смогли бы узнать.
Очень молодая, легковозбудимая, разгулянная-расхристанная Мировой войной и слабостью рафинированных имперских и либеральных властей, развращенная обещаниями полуинтеллигентов-террористов, подростково-жестокая и страшно нетерпеливая.
Дайте все. Дайте все здесь и сейчас. Любой ценой, все и сразу.
Дайте мир. Дайте землю. Дайте власть. Дайте вселенскую справедливость. Дайте месть. Дайте квартиры и вещи буржуев. Дайте семечек и чтобы ссаживать с трамвая всех, чья морда нам не нравится. Самый ужасный праздник непослушания в истории.
В конечном счете до всех добрались, всех предали, все отобрали, всех загнали за Можай и всех наказали, посадили, убили - и виновных, и особенно невинных.
У крестьян забрали обратно землю. Рабочих прикрепили к фабрикам. Солдат отправили на гражданскую войну. Комиссаров - заодно с буржуями - расстреляли в Бутово и сгноили на Колыме.
Никто не сделался счастлив, включая и самих Ленина со Сталиным, которые умерли убогой и тяжелой смертью, лежа в инсультах, пока соратники дрались за должности.
К счастью, Россия двадцать первого века все-таки извлекла нужный урок из своего падения в пропасть в двадцатом веке (аж двойного падения, потом был еще и конец столетия).
Мы видим, что уже двадцать лет по кабинетам, площадям, сайтам-соцсетям и глобальным столицам тянется очередь из проходимцев, страстно уговаривающих страну заново покончить с собой:
- Давай все и сразу, а? Свободу дадим, деньги, европейские ценности, права, возможности, всех плохих пересажаем, всех хороших назначим, давай? Ну, чего ты, решайся!
И подмигивают.
А Россия не хочет. Вежливо, но угрюмо отказывается. Помнит, что было сто лет назад, и еще лучше помнит, что было тридцать лет назад (почти то же самое).
Так, знаете, битцевский маньяк Пичужкин когда-то поймал во дворе мужичка, предложил пойти выпить. Завел в лес, разлили водку, маньяк зашел со спины, ударил чем-то тяжелым, сбросил тело в коллектор.
Но мужичок каким-то чудом выжил. Пришел в себя, выбрался из коллектора, отлежался в больнице, вернулся домой.
А потом вышел во двор - и снова встретил Лени.. простите, Ельци..., нет, Нава... в общем, маньяка. И тот снова предложил ему сходить в лесок.
Мужичок подумал-подумал, смутно вспомнил о чем-то - и отказался.
Вот так и Россия.
Сто лет назад страну обманули и убили.
Больше не надо, спасибо.

Знаете, в девяностые был такой тип скоробогачей.
Эти люди ездили на новейших Мерсах, закатывали банкеты с черной икрой для разного рода спонсоров-дилеров-партнеров-какие там еще были любимые слова, щеголяли пиджаками канареечных цветов и блестели тяжелыми котлами.
Но жили при этом в уродливых халупах, никогда не интересовались собственным подъездом и двором, жадничали дать на нужды детей, и уж тем более прочих родственников даже сто долларов, и даже собственных жен, родителей и старых друзей почти не замечали.
Вся жизнь была у них "на вынос", для произведения впечатления на посторонних, чужих, - а своих, давно и хорошо знакомых, они презирали и третировали.
И, разумеется, казались сами себе невероятно цивилизованными, передовыми людьми, которым все вокруг завидуют, и никто почему-то не может оценить их величие.
Почему я вдруг о них вспомнил, об этих новорусских типах?
Так, знаете ли, навеяло что-то нынешнее. Многополярное.

Россия вышла из зерновой сделки, чтобы тут же в нее вернуться, а попутно сообщила всему миру и собственному народу, что верит "гарантиям Украины" (!). Что? Как-как? Плохо слышно! Поверить невозможно в такое (как обычно), но снова придется.
А я смотрю на весь этот цирк еще примерно с начала марта - и думаю о типичных брошенных женах, которых оставили их богатые (влиятельные, красивые, харизматичные, в общем, любимые и страсть как необходимые) мужья.
Эти жены скандалят. Эти жены все время жалуются всем, кто готов слушать - подругам, родственникам, психотерапевтам, даже другим мужчинам, вообразившим, чтобы их могут выбрать вместо ушедшего (привет, братья-патриоты). Эти жены грозят судом, дележом имущества и прочими страшными карами. Грозят, что возьмут детей в охапку и навсегда уедут к маме в Хабаровск, в Австралию, на Луну. Не увидишь их больше ни-ко-гда, подлый тип!
Эти жены говорят, что им нужен многополярный мир отношений - с равенством, взаимопониманием и просто взаимностью, а не вот это вот безобразие и сплошные обиды.
Но.
Стоит только бывшему мужу поманить их буквально мизинцем, стоит ему только намекнуть, что он, возможно, избавился от новой молодой любовницы и "все понял", - как эта же самая жена подпрыгнет на десять метров вверх - и помчится, сметая все на своем пути, назад к своему подлому, нехорошему, неверному и вообще не такому.
В этой связи я хотел бы обратиться к этим мужьям.
Дорогой Джон!
Дорогой Тарас!
Мы с вами знаем эту бабу, не так ли?
Не принимайте вы ее обратно. Держитесь! Она, конечно, на все готова, но зачем она вам?
Хватит. Пусть научится жить без вас, жить сама. Через не хочу.
И, может быть, сделается таки независимым человеком, а не паразитом.
С уважением,
Ваш враг.

Я убежден в том, что в глубинной основе всего того позора, мрака и дна, что мы то и дело видим (примеров приводить не буду, их много и они очевидны) - находится потребительский голод советского и постсоветского человека, его жажда глобального потребления.
Русские - это единственный народ "социалистического лагеря" (еще, правда, сербы), чью включенность в мир глобального потребления мировые элиты (*рептилоиды) обставили одним жестким условием: отказом от государственного-военного-национального величия и соответствующих претензий.
Чем лучше воюет русский (и чем лучше командует им начальник), тем дальше он оказывается от Кока-Колы, Макдональдса, Айфона, Икеи, Саммита Семерки и Яхты на Лазурке (уровень престижности товара я тут не рассматриваю, у всех этот уровень свой).
Украинец же, напротив, качественными боевыми действиями, патриотическим госуправлением и ярким национализмом - только приближает себя к Кока-Коле, Макдональдсу, Айфону, Икее, Саммиту и Яхте.
Это же касается и десятков других народов и их элит.
И, если мы имеем дело с генерацией людей, выросших в состоянии тоски, голода и жажды по всему этому, то наша судьба это вечная вилка: чем больше мы побеждаем, тем дальше мы от Запада.
А эти люди не хотят быть дальше от Запада. Они просто не могут, такова их жизненная установка, сформированная не сейчас, а когда-то давно, еще в двадцатом веке.
Какие возможны выходы из этой ситуации?
Убедить Запад, что наше величие, да и просто наши успехи и наши победы ничем ему не угрожают - и, значит, нет нужды связывать их с отказом от потребления? Исключено, Россия слишком большая, у нее слишком грозная историческая мифология, и никто на Западе никогда не поверит в такое.
Дождаться прихода людей, у которых нет этой исступленной жажды потребления - и они, значит, не будут связаны этой проблемой? Когда-нибудь они и возникнут. Может быть. Но это не точно. И что останется к тому времени от России - неизвестно.
И, наконец, третья гипотеза. Сомнительная, но пока что работает только она.
Жаждущие своего восстановления в правах потребителей - просто не смогут добиться того, чего они так хотят, поскольку та сторона на это не расщедрится.
И потому им - через не хочу - придется и дальше изображать то ли кубинских барбудос, то ли иранских аятолл. Кое-как, неубедительно, каждый раз с опозданием, - но все-таки идти дальше. Идти вперед.
Звучит, понимаю, не очень.
Но это, собственно, все, что у нас есть.

Райтер у Медведева профессиональный.
Но представьте себе, что есть страны, где люди, реально принимающие решения, действительно думают то, что он пишет.
И не только думают, но и поступают именно так.
То есть там - это все правда, а не просто политтехнологический смм.
Мечта, правда?
Впрочем, все неоднозначно, и это тоже.
Потому что когда начальство думает так и делает так, как он (условный М.) теперь излагает, то у такого начальства неизбежно есть и другие свойства, уже не такие привлекательные.
За все нужно платить.

Сами словосочетания "Херсонская область" и "Запорожская область" устроены таким образом, что в определенном случае они будут гореть несмываемым пятном позора.
Они устроены так, что неизбежно предполагают оборону одного города и освобождение другого.
Но если эти регионы кто-нибудь объединит и переименует, то проблемы как бы уже и нету, не правда ли?
Поэтому я почти уверен, что где-то в бюрократических загашниках томится название "Таврический край" - и ждет отмашки с Банковой, мол, мы готовы.
А нам остается надеяться только на твердость и принципиальность украинцев.
Они уже не раз помогали нам - когда отказались сохранить украинским Крым, когда отказались вернуть себе Донбасс, когда в марте не стали подписывать новый Минск-Стамбул.
Может они и сейчас не подведут, не дадут РФ уползти в кусты?
Украинцы! Не соглашайтесь на гнилые компромиссы.
Будьте настойчивы, стойте на своем, на возвращении к границам 1991 года.
Так победим.
Мы.

Маргарита Симоньян пишет:

"Настанет день, и мы снова приедем в гостеприимный, веселый, светлый и сытый Киев ...Мы все будем снова хором спевать в шинке тремя незнакомыми друг с другом столами песню 'Ніч яка місячна', самую красивую на земле, украинскую песню, которую знает каждый русский, песню из великого советского фильма о нашей общей войне, общем горе и общей гордости.
Мы снова натрескаемся местной черешни и разомлеем от того, 'как полно сладострастия и неги малороссийское лето'.
В Киеве, столице Украины, Матери городов русских, мы будем читать малороссийские рассказы славы русской литературы, великого Гоголя, который писал о себе: 'Сам не знаю, какая у меня душа — хохлацкая или русская'. И ничто в этом предложении ни у кого не будет вызывать смешных и нелепых споров.
Вместе мы встанем, помянем мучеников, павших в войне за то, чтобы стало именно так. Воздвигнем им памятники. Сложим о них новые песни — на русском и украинском.
Именно в этом, кажется, и заключается смысл... слова 'денацификация".

Как же меня раздражает вот эта официозная, государственная риторика, пусть и в данном случае лирически пересказанная, передать не могу.
Какая же все это, извините, сиропная брехня, при всем уважении к МС, которую я не знаю.
Нет, Гоголь - исключительно русский писатель, а заодно и русский консерватор и русский монархист, и никакого отношения к незалежно-мовному мусору он не имеет. Его иронические замечания про "хохлацкую душу" относились к невинной мифологии давно исчезнувшей Малороссии в составе России, и с таким же успехом можно приписывать Пушкина к Эфиопии или какой-нибудь Эритрее, коль скоро он писал про арапа Ганнибала как про одного из ценимых своих предков и отличался, как шутили современники, "африканскими страстями".
И в Киев "мы" приедем только в том случае, если он (что, увы, крайне маловероятно) снова станет русским городом, а в столицу Украины мы уже не приедем никогда.
И не надо "спивать" никаких украинских песен, надо учить людей, что они русские, учить их собственным, русским песням, которых они почти не знают, поскольку их сто лет дерусифицировали, им сто лет вбивали в головы СССР и Украину как основу СССР, и даже сейчас им льют в уши, что они, мол, "россияне", тогда как у них есть другая, собственная нация и собственная культура, ей тысяча лет, и она родилась не в 1991 году, не в позоре 12 июня.
И нет больше никакой общей войны, общего горя и общей гордости. Все, это закончилось. Война, горе и гордость есть только русские - и никому вне России наше 9 мая не нужно.
Советская власть не вернется, на ее руинах возникли две новые политические нации, и наша задача - не ползать на коленях перед чужой нацией, бессмысленно вымаливая у нее право на возвращение в былой мертвый мир, которого уже нет и не будет, - а выбить ей зубы, выгнать ее из русских городов и русских земель, утилизировать памятники ее Тарасам, а потом построить забор с тремя бетонными линиями обороны и оставить украинских иуд выживать без половины прежнего населения, которое надо забрать в Россию, половины территории, которую надо забрать в Россию, трех четвертей промышленности, которую надо забрать в Россию, а также портов и выходов к морю, которые тоже должны принадлежать России.
И памятники павшим за освобождение Донбасса и Новороссии, как и книги или песни о них, могут быть только русскими, и ни на каком украинском языке никто их славить не будет, на украинском языке Россию и русских будут только ненавидеть - и это, хоть и неприятно, но исторически совершенно нормально, поскольку никакой "дружбы" между англичанами и ирландцами, сербами и хорватами или армянами и азербайджанцами нет и быть не может, не будет ее и здесь.
Совок помер, уважаемая Маргарита.
Совка больше не будет.
Эта черешня сгнила.
У нас или будет великая Россия, способная победить своего смертельного врага - Украину, - или не будет ничего.
А сусальные сказки, не вызывающие у противоположной стороны ничего, кроме презрения и отвращения, пора забыть.
Они только обманывают Россию иллюзиями прошлого, в которое никто, кроме нее, уже давно не верит.

Главная проблема с пропагандой неосовка состоит вовсе не в том, что коммунизм, "справедливость", "дружба народов", Ленин, Сталин, Брежнев, вкусное мороженое, партизан Ковпак, "наш общий Киев с чернобровой Оксаной", пионерский галстук, Кикабидзе, Ротару, колхозы, "газировка из автомата" etc. - это плохо.
В каких-то случаях - да, очень плохо, что-то другое из списка - терпимо, а кое-что даже и хорошо.
Дело вообще не в этом.
Дело только в том, что совок мертв.
То есть ни русский, ни любые иные народы, жившие в составе СССР и "Варшавского договора", никогда не вернутся к тому, что было до 1991 года. Это была крайне экзотическая форма общественного устройства, которая сгинула навсегда.
И рассказывать сейчас русскому народу - а никакой другой народ эти рассказы слушать не хочет, - о прелестях и ценностях того мира так, словно бы его можно вернуть, - значит вводить людей в заблуждение.
И заблуждение крайне опасное.
Потому что с его помощью создается ситуация, когда десятки государств и народов заняты постройкой своих, частных, национальных домов и хозяйств (некоторые из них, увы, занимаются этим вовсе не за пределами России), и все они отлично понимают, что и где у них - "свое" или, если угодно, что и где у них то, что они желали бы считать своим.
И только русский народ - не весь, разумеется, но изрядная его часть, - "своего" дома принципиально не строит, наивно веря в дом "общий".
И, таким образом, единственный из всех - живет в казенном помещении, да еще и с открытыми нараспашку дверями. Заходи кто хочешь, бери что нравится.
Разумеется, события 2014 и 2022 года, при всех трагедиях, что их сопровождали, все же стали правильным, наконец-то разумным шагом на пути развода, именно развода с Украиной и конфискации у нее ворованного русского имущества, - а вовсе не мифического с ней воссоединения.
Но пропаганда неосоветизма твердит себе об этом воссоединении как о чем-то возможном и желанном - и, тем самым, может сорвать этот развод, заменив его сдачей Украине всего, что она пожелает, во имя воображаемой "дружбы", "общего будущего" и тому подобных химер ностальгического сознания.
Я надеюсь, что этот фокус сорвется.

4 ноября, когда-то придуманное для того, чтобы заменить народу выходной 7 ноября, - это действительно удачная дата для празднования дня единства нации.
День Казанской иконы Божьей Матери, условно-символическая дата, избранная в честь самоорганизовавшихся в ополчение русских людей, изгнавших из Кремля иностранцев и сочувствующую иностранным интересам боярскую номенклатуру, а потом избравших хоть и монархическую, но другую, легитимную власть.
Замечательно.
Не хватает только одного. Чтобы этот праздник, наконец, зазвучал в полный голос.
А чтобы он зазвучал в полный голос, всего-то и нужно, чтобы его содержание не замалчивалось уклончиво-хитро, а проговаривалось со всех трибун, ярко и отчетливо.
Повторю еще раз его простой и прекрасный сюжет.
Русские люди.
Самоорганизовались.
В ополчение.
Сами выбрали себе командирами Минина и Пожарского.
Отправились на Москву.
Вернули Кремль.
Выгнали из России "уважаемых партнеров".
А вместе с ними - выгнали тех начальников, которые были с "партнерами" заодно.
И сменили власть. Избрали другую.
Ну что, будем праздновать - или боимся?
А бояться не надо.
Достаточно посмотреть любое голливудское кино, любой американский сериал, и мы увидим там, что самоорганизация, восстание, выборы, изгнание враждебных сил, а с ними предателей и проходимцев, словом, свободное построение своего национального порядка - это не только добро, но это и добро, которое только укрепляет американское могущество, а вовсе не разрушает его.
Вот и Россию самостоятельность, самостояние, которому учит нас праздник 4 ноября, сделает только сильнее и лучше.
Но как же партнеры? Как же переговоры? А вдруг кто-нибудь обидится? А может лучше саммит с поляками проведем, мало ли, это они сейчас не хотят, а потом, например, согласятся. И как же мы можем вести себя так решительно, ведь это потом обратно-то, в случае чего, уже не отыграешь. И что еще там устроит это ополчение, уж лучше его триста раз согласовать для начала. Ну и так далее, все это мы помним, все это нам до боли знакомо.
А все-таки князь Пожарский и гражданин Минин не зря стоят там, где стоят.

Максим Кваша
2 ч. ·
Насколько же легче в Тель-Авиве дышится. В Москве прямо физически давит то, что любой твой собеседник может оказаться чужим или совсем чужим, просто подонком или активным подонком.
И себя ловил, и разные российские знакомые признавались, что откровенность стала рискованной, что собеседников приходится в каком-то смысле обнюхивать, прежде чем начинать обсуждать хоть что-то кроме погоды.
А тут нет. Ни яда, ни страха, ни омерзительного имперского зловония.

*
Человек приехал домой, на родину, к своим.
Одно непонятно: зачем так долго мучал себя в чужой России, среди чужих русских.
И другое интересно: интеллектуальных и моральных сил просто и честно отрефлексировать - "я еврей, Израиль моя страна, это моя нация, мои войны, мои трудности и мои радости, а Россия это не моя проблема и не мое дело" - у "этих" категорически нет, не было и не будет.
Вместо этого они всегда будут лить и лить эту шнягу про плохую империю и тому подобный речевой мусор.