Уехала путешествовать с «Хореей» Марины Кочан.
И у меня, получается, двойное путешествие. Одно в географическом смысле, а другое — в литературном.
И ни из одного из них нельзя вернуться прежней.
(До чего обжигающая, мощная книга)
И у меня, получается, двойное путешествие. Одно в географическом смысле, а другое — в литературном.
И ни из одного из них нельзя вернуться прежней.
(До чего обжигающая, мощная книга)
«Хорея», М. Кочан, 2023, изд. Есть смысл
Автофикшн всегда поражает меня силой откровенности. Страх, и уважение, и отторжение, и восторг — как можно так честно обнажаться в тексте? Русский автофикшн поражает вдвойне, потому что мне, как носительнице языке, кажется, что оголяться на русском, в русскоязычном пространстве — опаснее. Как будто перевод даёт дополнительный бустер, ещё один защитный слой.
«Хорея» поразила трижды — по двум причинам выше и ещё потому, что я прочувствовала душевное родство с главной героиней. Это я силюсь и не могу нащупать опору в своих корнях. Это я, контрол фрик, пытаюсь узнать расписание собственной смерти. Это я, отчаянно недолюбленная, стремлюсь додать всю любовь мира своим детям.
Свойственная всем осознанным беременным ипохондрия приводит Марину к неожиданному открытию — её отец болел редким генетическим заболеванием, хореей Гентингтона. Марина осознаёт, что болезнь может проснуться и в ней, и в её ещё не родившемся ребёнке. Книга — мучительное ожидание между концом беременности и сданным тестом. Долгая пауза, в которую Марина умещает воспоминания о детстве, попытку осмыслить собственное родительство и отношения в семье, работу горя.
Trigger warning: тема смерти, насилия в родах, смертельных заболеваний. Если не подкручивать внутренний бегунок эмпатии, читать этот текст будет больно, но за тем он и нужен💔
#чтопочитать
Автофикшн всегда поражает меня силой откровенности. Страх, и уважение, и отторжение, и восторг — как можно так честно обнажаться в тексте? Русский автофикшн поражает вдвойне, потому что мне, как носительнице языке, кажется, что оголяться на русском, в русскоязычном пространстве — опаснее. Как будто перевод даёт дополнительный бустер, ещё один защитный слой.
«Хорея» поразила трижды — по двум причинам выше и ещё потому, что я прочувствовала душевное родство с главной героиней. Это я силюсь и не могу нащупать опору в своих корнях. Это я, контрол фрик, пытаюсь узнать расписание собственной смерти. Это я, отчаянно недолюбленная, стремлюсь додать всю любовь мира своим детям.
Свойственная всем осознанным беременным ипохондрия приводит Марину к неожиданному открытию — её отец болел редким генетическим заболеванием, хореей Гентингтона. Марина осознаёт, что болезнь может проснуться и в ней, и в её ещё не родившемся ребёнке. Книга — мучительное ожидание между концом беременности и сданным тестом. Долгая пауза, в которую Марина умещает воспоминания о детстве, попытку осмыслить собственное родительство и отношения в семье, работу горя.
Trigger warning: тема смерти, насилия в родах, смертельных заболеваний. Если не подкручивать внутренний бегунок эмпатии, читать этот текст будет больно, но за тем он и нужен💔
#чтопочитать
Внезапно про феминитивы
Очень люблю феминитивы! Мне нравится, как они отражают стремление общества к переменам и что по ним легко определить своего/чужого (что-то похожее писала про англицизмы). Ещё это классный простор для творчества и экспериментов с пластичностью языка.
Мне было сложно привыкнуть к авторкам и режиссёркам, но в моём инфополе они давно и прочно, так что теперь уже не обращаю внимания, это часть моей картины мира.
При этом в отношении себя я феминитивы редко использую — как раз из-за их яркой, обращающей на себя внимание коннотации. Мне по характеру больше нравится оставаться в тени формулировок. Я не чувствую в себе ресурса для споров, переубеждений и даже просто для дружелюбного пояснения каждый раз, когда называю себя редакторкой. А ещё бесит то, насколько срач про феминитивы отвлекает от сути — текста, поста, высказывания.
Иногда чувствую себя за это виноватой — типа саботирую борьбу с патриархатом. А потом думаю: fuck it, у меня просто другие инструменты для борьбы💪
Расскажите про свой опыт использования/не использования феминитивов. Комфортно, сложно, понятна ли суть стэйтмента?
Очень люблю феминитивы! Мне нравится, как они отражают стремление общества к переменам и что по ним легко определить своего/чужого (что-то похожее писала про англицизмы). Ещё это классный простор для творчества и экспериментов с пластичностью языка.
Мне было сложно привыкнуть к авторкам и режиссёркам, но в моём инфополе они давно и прочно, так что теперь уже не обращаю внимания, это часть моей картины мира.
При этом в отношении себя я феминитивы редко использую — как раз из-за их яркой, обращающей на себя внимание коннотации. Мне по характеру больше нравится оставаться в тени формулировок. Я не чувствую в себе ресурса для споров, переубеждений и даже просто для дружелюбного пояснения каждый раз, когда называю себя редакторкой. А ещё бесит то, насколько срач про феминитивы отвлекает от сути — текста, поста, высказывания.
Иногда чувствую себя за это виноватой — типа саботирую борьбу с патриархатом. А потом думаю: fuck it, у меня просто другие инструменты для борьбы💪
Расскажите про свой опыт использования/не использования феминитивов. Комфортно, сложно, понятна ли суть стэйтмента?
День в Нормандии.
Атлантический ветер, рваные облака, толстые чайки, пьяный сидр в низкой чашке пахнет как целый яблочный сад.
Окрестности срежессированы Хаяо Маядзаки — акварельные небеса над Ла-Маншем из «Порко Россо», а силуэт аббатства Мон-Сен-Мишель прямиком из «Ходячего замка».
А вон там, через воду, километрах всего в ста — остров Гернси, тот самый Гернси, что из «Клуба любителей книг и пирогов из картофельных очистков». Почему-то всегда так трогает близость к любимым литературным локациям — природу чувства до конца не понимаю, но это что-то про магию оживших книг.
Атлантический ветер, рваные облака, толстые чайки, пьяный сидр в низкой чашке пахнет как целый яблочный сад.
Окрестности срежессированы Хаяо Маядзаки — акварельные небеса над Ла-Маншем из «Порко Россо», а силуэт аббатства Мон-Сен-Мишель прямиком из «Ходячего замка».
А вон там, через воду, километрах всего в ста — остров Гернси, тот самый Гернси, что из «Клуба любителей книг и пирогов из картофельных очистков». Почему-то всегда так трогает близость к любимым литературным локациям — природу чувства до конца не понимаю, но это что-то про магию оживших книг.
Книжная каша Вики Козловой
«Хорея», М. Кочан, 2023, изд. Есть смысл Автофикшн всегда поражает меня силой откровенности. Страх, и уважение, и отторжение, и восторг — как можно так честно обнажаться в тексте? Русский автофикшн поражает вдвойне, потому что мне, как носительнице языке…
Моя дочитанная «Хорея» осталась на специальной полке в зале ожидания вокзала Аустерлиц в Париже — ждёт следующего владельца.
Интересно, кто им окажется?
Интересно, кто им окажется?
Книжная каша Вики Козловой
Потратила утро на то, чтобы добить заявку на индивидуальную писателькую резиденцию в Переделкино. Не спрашивайте, как я собираюсь действовать в случае, если мне её одобрят — там предлагают выпасть из жизни на 21 день, запереться в комнате и писать. Mission…
Из Переделкино пришёл отказ
Я знаю, что это к лучшему — это место точно нужнее кому-то другому. Кому-то, кто прямо сейчас сфокусирован на тексте. Кому-то, чья творческая идея сильнее и важнее. Кому-то, кто тупо сможет выделить время и посвятить всего себя работе, а не как я — разрываться между резиденцией, детьми, зум-созвонами и ещё всяким.
Но отказы это всё равно больно и полный отстой :(
#япишу
Я знаю, что это к лучшему — это место точно нужнее кому-то другому. Кому-то, кто прямо сейчас сфокусирован на тексте. Кому-то, чья творческая идея сильнее и важнее. Кому-то, кто тупо сможет выделить время и посвятить всего себя работе, а не как я — разрываться между резиденцией, детьми, зум-созвонами и ещё всяким.
Но отказы это всё равно больно и полный отстой :(
#япишу
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Герои студии Гибли в ламповом постсоветском сеттинге. Так странно, но так нежно!
Сразу очутилась в детстве, в бабушкиной квартире в Серпухове. С пип пип пииип московское время восемь часов из радио, чайным грибом, ковром и алое на окошке💔
(кстати, любимый мультик Хаяо Миядзаки — норштейновский «Ёжик в тумане»)
#нейровсякое
Сразу очутилась в детстве, в бабушкиной квартире в Серпухове. С пип пип пииип московское время восемь часов из радио, чайным грибом, ковром и алое на окошке💔
(кстати, любимый мультик Хаяо Миядзаки — норштейновский «Ёжик в тумане»)
#нейровсякое
Чтож, этот день настал.
Погнали вспомним своих крашей и краших из детства? По кому фанатели из поп-культуры? Прикладывайте картиночки😘
К опросу приглашаются мальчики и девочки. Моя галерея в комментариях (caution contents are HOT).
Погнали вспомним своих крашей и краших из детства? По кому фанатели из поп-культуры? Прикладывайте картиночки😘
К опросу приглашаются мальчики и девочки. Моя галерея в комментариях (caution contents are HOT).
У меня сегодня есть один непрошенный совет. И звучит он так: пожалуйста, оставайтесь ебанутыми .
Не пестуйте в себе нормальность. Не подрезайте и не тяните себя, чтобы поместиться в рамки.
Наоборот, нащупайте внутри ту самую штуку, за которую вас однажды назвали странным. То, из-за чего люди на вас пфф-кали, поднимали брови. То, что, возможно, было с вами не так, по мнению вашего отца или бабушки.
Что-то, что вы должны были, по мнению вашей мамы, перерасти. Но не переросли.
Что-то, что вы открываете только самым близким, только тем, с кем комфортнее всего.
Рассмотрите это со всех сторон, примите и обнимите это — это и есть ваша супер сила.
Научитесь обходиться с этим. Убедитесь, что это безопасно для окружающих и для вас, и проявляйте. Хольте и лелейте эту свою часть, учитесь слушать её — она очень ценная, в ней много ресурса, много жизни. Она — это тоже вы, заметьте её.
Потому что нормальность сама прорастёт, а ебанинку неплохо и полить лишний раз🌱
#япишу
Не пестуйте в себе нормальность. Не подрезайте и не тяните себя, чтобы поместиться в рамки.
Наоборот, нащупайте внутри ту самую штуку, за которую вас однажды назвали странным. То, из-за чего люди на вас пфф-кали, поднимали брови. То, что, возможно, было с вами не так, по мнению вашего отца или бабушки.
Что-то, что вы должны были, по мнению вашей мамы, перерасти. Но не переросли.
Что-то, что вы открываете только самым близким, только тем, с кем комфортнее всего.
Рассмотрите это со всех сторон, примите и обнимите это — это и есть ваша супер сила.
Научитесь обходиться с этим. Убедитесь, что это безопасно для окружающих и для вас, и проявляйте. Хольте и лелейте эту свою часть, учитесь слушать её — она очень ценная, в ней много ресурса, много жизни. Она — это тоже вы, заметьте её.
Потому что нормальность сама прорастёт, а ебанинку неплохо и полить лишний раз🌱
#япишу
«Клара и солнце», К. Исигуро, Эксмо, 2022
ИИ, как отправная точка для разговора об эмпатии
Клара — ИП, Искуственная Подруга, антропоморфный робот, который живет в магазине и с детским предвкушением скорого счастья ждет своего хозяина, ребенка-подростка. В мире будущего, описанном Исигуро, подростки мечтают не о новом айфончике, а о таких вот ИП. Как и в случае с айфончиком, радость обладания не мешает им спокойно менять устаревшие модели на более новые. Впрочем, подросткам у Исигуро (да и в нашей реальности) вообще живется не просто, так что не будем их осуждать.
Кларе везет и ее выбирает девочка Джози — смышленая, славная, правда со слабым здоровьем. Клара попадает в новую семью. Она впитывает солнечную энергию, чтобы бесперебойно работать и учится различать все оттенки чувств и эмоций, чтобы исправно служить своей хозяйке, жертвовать ради нее всем, видеть смысл всего только в этом служении.
Кажется, читать должно быть мучительно, но Клара так самоотверженна, что умудряется защитить от душевной боли даже читателя — по мере приближения к неминуемо печальному финалу, понимаешь, что именно такой судьбы она для себя и ждала. Дети взрослеют, уезжают из домов, а их плюшевые игрушки остаются сидеть на аккуратно застеленных кроватках, ждать пока их сошлют в кладовку. Проза жизни, подсвеченная талантом Исигуро, превращается в особенную историю об эмпатии, о взрослении и трудном выборе.
А для меня это еще и история о том, как Джози повезло расти, окутанной волнами любви (ее любят столько людей — мама, папа, Рик, помощница Мелания, Клара), как эта любовь её формирует сильной и смелой и как она, как все мы, принимает ее как должное. По-другому, наверное, не бывает, но полезно про это вспомнить и ощутить на своей коже любовь окружающих, как солнечное тепло.
#чтопочитать
ИИ, как отправная точка для разговора об эмпатии
Клара — ИП, Искуственная Подруга, антропоморфный робот, который живет в магазине и с детским предвкушением скорого счастья ждет своего хозяина, ребенка-подростка. В мире будущего, описанном Исигуро, подростки мечтают не о новом айфончике, а о таких вот ИП. Как и в случае с айфончиком, радость обладания не мешает им спокойно менять устаревшие модели на более новые. Впрочем, подросткам у Исигуро (да и в нашей реальности) вообще живется не просто, так что не будем их осуждать.
Кларе везет и ее выбирает девочка Джози — смышленая, славная, правда со слабым здоровьем. Клара попадает в новую семью. Она впитывает солнечную энергию, чтобы бесперебойно работать и учится различать все оттенки чувств и эмоций, чтобы исправно служить своей хозяйке, жертвовать ради нее всем, видеть смысл всего только в этом служении.
Кажется, читать должно быть мучительно, но Клара так самоотверженна, что умудряется защитить от душевной боли даже читателя — по мере приближения к неминуемо печальному финалу, понимаешь, что именно такой судьбы она для себя и ждала. Дети взрослеют, уезжают из домов, а их плюшевые игрушки остаются сидеть на аккуратно застеленных кроватках, ждать пока их сошлют в кладовку. Проза жизни, подсвеченная талантом Исигуро, превращается в особенную историю об эмпатии, о взрослении и трудном выборе.
А для меня это еще и история о том, как Джози повезло расти, окутанной волнами любви (ее любят столько людей — мама, папа, Рик, помощница Мелания, Клара), как эта любовь её формирует сильной и смелой и как она, как все мы, принимает ее как должное. По-другому, наверное, не бывает, но полезно про это вспомнить и ощутить на своей коже любовь окружающих, как солнечное тепло.
#чтопочитать
Я сегодня ехала в тачке и услышала по радио рекламу ручек.
Там было что-то про то, что вот, мол, мы не знаем, какие из написанных вами слов попадутся на экзамене или какая подпись изменит вашу жизнь, но вы берите наши ручки, хорошие такие ручки, и пишите ими все слова.
И я подумала, во-первых, реально же, слова всё ещё имеют магию менять судьбу.Ничего тут не попишешь 😬.
А во-вторых, это как же надо верить в себя, чтобы в 2023 году так бодро продавать обычные пишущие ручки😅
#япишу
Там было что-то про то, что вот, мол, мы не знаем, какие из написанных вами слов попадутся на экзамене или какая подпись изменит вашу жизнь, но вы берите наши ручки, хорошие такие ручки, и пишите ими все слова.
И я подумала, во-первых, реально же, слова всё ещё имеют магию менять судьбу.
А во-вторых, это как же надо верить в себя, чтобы в 2023 году так бодро продавать обычные пишущие ручки😅
#япишу
«Залив терпения», М. Ныркова, Есть смысл, 2023
Колкий молодой автофикшен о поиске дома и себя
Сколько раз вы думали — надо бы расспросить бабушку обо всех родственниках с её стороны. Или — надо уже набросать генеалогическое древо. Или даже — а не послать ли запрос в архив или базу данных репрессированных. Во многих живёт это несколько бесформенное, но настойчивое желание систематизировать, осознать и тем самым присвоить себе свою базу, свои корни, то, с чего мы начались и из чего выросли.
Совсем юная Маша Ныркова (вернее, героиня Маши Нырковой, ведь даже в автофикшене в главных ролях персонаж, а не реальный человек) реализует эту общую вялую мечту — она едет на Сахалин, чтобы продать старую семейную квартиру и попутно собирает крупицы информации о своей семье. Семья Маши, раскиданная по стране, намучавшаяся, настрадавшаяся, налюбившаяся, представляет собой туманный остров — его невозможно окинуть взглядом, что-то постоянно ускользает, но он возникает посреди бурного моря, как твердь и ты можешь на него опереться.
Помимо того, что это важный разговор о самости, идентичности и семье, это ещё и важный разговор о родине как таковой. Сложно представить что-то более болезненное для условных россиян образца 2023 года, но нас точно ждёт это переосмысление впереди и Мария Ныркова как раз одна из первых его начинает. Она говорит о насилии и не-насилии, о покорности, терпении, внутреннем бунте... А ещё она отчаянно любит кого-то налысо обритого, попавшего в жернова военной машины и вот этот мезальянс условной либералки и условного солдата — что-то, чего в современной литературе до этого не было.
Вероятно, эта проза и её опыт не дадут вам исчерпывающих ответов на ваши собственные вопросы, но… ладно, даже если после прочтения вы просто позвоните бабушке и немного расспросите про прошлое, это уже будет большое дело.
«Залив терпения» — часть автофикицонального триптиха издательства «Есть смысл». Ранее в нём выходил «Год порно» Ильи Мамаева-Найлза и «Хорея» Марины Кочан.
#чтопочитать
Колкий молодой автофикшен о поиске дома и себя
Сколько раз вы думали — надо бы расспросить бабушку обо всех родственниках с её стороны. Или — надо уже набросать генеалогическое древо. Или даже — а не послать ли запрос в архив или базу данных репрессированных. Во многих живёт это несколько бесформенное, но настойчивое желание систематизировать, осознать и тем самым присвоить себе свою базу, свои корни, то, с чего мы начались и из чего выросли.
Совсем юная Маша Ныркова (вернее, героиня Маши Нырковой, ведь даже в автофикшене в главных ролях персонаж, а не реальный человек) реализует эту общую вялую мечту — она едет на Сахалин, чтобы продать старую семейную квартиру и попутно собирает крупицы информации о своей семье. Семья Маши, раскиданная по стране, намучавшаяся, настрадавшаяся, налюбившаяся, представляет собой туманный остров — его невозможно окинуть взглядом, что-то постоянно ускользает, но он возникает посреди бурного моря, как твердь и ты можешь на него опереться.
Помимо того, что это важный разговор о самости, идентичности и семье, это ещё и важный разговор о родине как таковой. Сложно представить что-то более болезненное для условных россиян образца 2023 года, но нас точно ждёт это переосмысление впереди и Мария Ныркова как раз одна из первых его начинает. Она говорит о насилии и не-насилии, о покорности, терпении, внутреннем бунте... А ещё она отчаянно любит кого-то налысо обритого, попавшего в жернова военной машины и вот этот мезальянс условной либералки и условного солдата — что-то, чего в современной литературе до этого не было.
Вероятно, эта проза и её опыт не дадут вам исчерпывающих ответов на ваши собственные вопросы, но… ладно, даже если после прочтения вы просто позвоните бабушке и немного расспросите про прошлое, это уже будет большое дело.
«Залив терпения» — часть автофикицонального триптиха издательства «Есть смысл». Ранее в нём выходил «Год порно» Ильи Мамаева-Найлза и «Хорея» Марины Кочан.
#чтопочитать