Наконец-то кто-то отдал должное детективам Дарьи Донцовой!! Оксана Васякина написала милейшее эссе про то, почему Донцова – одна из икон постсоветского феминизма и вообще легенда, а также о том, как она привнесла в литературу характерных и важных героинь.

Я адски поддерживаю – Донцова happy place моего довольно болезненного подросткового периода, а ещё она приучила читать запоем и научила готовить ужасно вкусную курицу на соли 🙂

https://www.pravilamag.ru/letters/675850-zhenshchiny-krov-i-mopsy-pisatelnica-oksana-vasyakina-o-pisatelnice-dare-doncovoy/

Продолжаю рубрику #книганатумбочке, в которой я спрашиваю у людей из книжной индустрии о том, что они сейчас читают. Гостья выпуска — Настя Ханина, любитель крепких детективов и хорошего вина и главный редактор ReadRate.

Кстати, детективы Настя любит так сильно, что ведёт про них целый телеграм-канал — если хочется что-то позабористее Агаты Кристи, вам туда.

👆🏻Многие, наверное, смотрели одноименный фильм 2017 года, где гениальная Глен Клоуз отыгрывает драму долгого брака, построенного на компромиссах – угадайте, с чьей стороны. Какие-то полтора часа – и вот вам вся глубина трагедии женской неуверенности, боязни выйти в открытую жизнь, страх потерять любовь человека, который неосознанно тебя использует, а ты так же неосознанно соглашаешься, потому что так проще. Сорок пять лет совместной жизни Джоан Калсман, жена известного писателя Джо Калсмана, демонстрирует воплощение женской мудрости. Ею восхищаются все: надо же быть такой гениальной, все понимающей женой, музой и направляющей своего мужа. Но чем старше становится Джоан, тем чаще она задается вопросом: а это точно мудрость, а не дурость? Почему я, яркая, талантливая, трачу себя на роль второго плана, а не на соло – партию? Важные решения могут зреть десятилетиями, а потом реализоваться в один миг. Джоан решает уйти от своего Джо в самый разгар его триумфа – получения финского аналога Нобелевской премии. Доведет ли Джоан свое решение до конца? Точно ли она этого хочет? Узнаете.

«Все знают, что женщины тоже могут всего упорно добиваться, что в голове у них много планов, рецептов и идей, как сделать мир лучше. Но по пути к колыбельке малыша поздней ночью, где-то между магазином и ванной, они теряют эти идеи и планы. Они теряют их, подстилая соломку своим мужьям и детям, чтобы те скользили по жизни беспрепятственно» .

Абсолютно мягкий, глубинный, без надоевшей оголтелости текст – исповедь здраво рефлексирующей талантливой женщины.

))))

Я обожаю Стругацких. В их книгах очень много мудрости и понимания мира, и главное, поняв этот мир, они, каким-то образом, сохраняют милосердие, не начинают его ненавидеть.

Это, конечно, уходящая или даже уже совсем ушедшая натура в литературе.

Аркадий и Борис Стругацкие

Моя любимая история про Стругацких: они написали свою первую книгу, «Страну багровых туч», поспорив с женой Аркадия, Еленой, на бутылку шампанского.

Б.С.: «Мы, как обычно, костерили современную фантастику за скуку, беззубость и сюжетную заскорузлость, а Ленка слушала-слушала, потом терпение её иссякло, и она сказала: "Если вы так хорошо знаете, как надо писать, почему же сами не напишете, а только всё грозитесь да хвастаетесь. Слабо?" И пари тут же состоялось».

У Аркадия к тому времени уже были намётки повести о полёте на Венеру, он написал первые части, а заканчивать книгу отдал Борису. Текст потом долго переписывали, потому что он не устраивал цензуру, а сами Стругацкие называли то, что получилось «беспомощным, неуклюжим и нелюбимым первым ребёнком».

Зато шампанское распили и, главное, начали свою собственную экспедицию – ту, из которой привезли нам «Трудно быть богом», «Пикник на обочине» и прочее, прекрасное.

С детьми часто перечитываешь уже прочитанные когда-то вещи и заново узнаёшь их, находишь новые смыслы.

Например, читали с Лёликом «Царя Салтана». В детстве ты вроде как безоговорочно признаёшь, что в этого вашего Пушкина что-то такое подмешивают, отчего он не может не нравиться. Но не задумываешься. А во взрослом возрасте как задумаешься, да как прочухаешь этот жирный, богатый слог, эти, типичные для сказок, лексические и синтаксические повторения, благодаря которым текст приобретает уютный ритм. Такой, знаете, как будто плывёшь по морю в бочке и волны плещутся о стенки.

Сын слушал завороженно.

Но к сюжету появляются вопросики — вы замечали, скажем, что у царя Гвидона конкретные такие daddy issuies? Как он всё стремится любой ценой впечатлить отца, который, вообще-то, слишком уж легко поверил вранью придворных интриганок?

А его отношение к царевне Лебеди? Дай то, дай сё, хочу белку с изумрудами, хочу тридцать витязей. А если не получу, буду тих, как день ненастный и всё такое. Манипулятор же.

Ну и в целом образ женщины, как средства для достижения целей, будь то дети (обязательно сыновья) или обслуживание чужих интересов (см. выше).

Это, конечно, не наброс на Пушкина — он ведь не только свою эпоху транслировал, но и пародировал старинные народные сказки. Просто наблюдение, что тексты живые и что они постоянно меняются вместе с нашей оптикой.

Это прикольно, чёрт побери.