Моя бабушка Люда часто пекла блины. Довольно пышные, не сладкие и не солёные. Кому-то такие могли бы показаться даже пресными. Но, конечно, не мне: я только такие и люблю, потому что с детства их знала.

Такая была радость, когда бабушка принималась печь: запах на весь дом, огромная стопка собиралась на твоих глазах, каждый блин тут же смазывался блестящим сливочным маслом… Можно урвать прямо на кухне у бабушки горячим, пока ещё идёт пар, всё равно хватит всем.

Всем и правда хватало: полстопки дяде, полстопки нам, немного себе. Бабушка оборачивала тарелку в пакет, потом в полотенце, и несла через дворы к нам домой. Блины были всё ещё тёплые, мы быстро съедали их с вареньем или сгущёнкой, а часто и вовсе без всего. Если что-то оставалось, бабушка аккуратно сворачивала блины в треугольники, чтобы они не слиплись.

Бабушки в этом году пять лет как не стало. Я записала рецепт блинов с её слов ещё в 2013, когда впервые вернулась из Бразилии. Рецепт попал в красивый блокнот с видами Рио-де-Жанейро, который я из поездки и привезла. Вчера я его открыла и приготовила блины. Они были точь-в-точь как бабушкины. Даже сгущёнка здесь попалась такая же. Всё время мне казалось, что бабушка где-то рядом, гордится мне и помогает. Удивительное чувство.

Вчера я наконец-то вернулась к работе над клиентским романом. Заказчица отправила черновик издательству, и издательство в восторге. Ещё сдала первую лекцию нового курса, который сейчас пишу. Он вызывал у меня кучу радостного возбуждения и тревоги одновременно, потому что чувствую на себе большую ответственность. Но лекция очень понравилась и мы идём бодро и без особенных препятствий. Осталось вернуться к своему роману, выпустить его уже наконец к лету и горя не знать. Вот сижу в гамаке, читаю книгу Фернанды Торрес, которая пару дней назад проиграла Оскар Майки из «Аноры», жду созвона, а на мне Грейс, за спиной — солнце, и что-то так хорошо.