Игорь Дьяконов и Игнас Гельб предположили, что шумерские слова типа Инанна, Пазузу, Хумбаба принадлежат убейдскому субстрату. Поскольку они напоминают английское слово banana, Дьяконов наполовину в шутку назвал гипотетический убейдский язык, а также минойский, в котором тоже есть такие паттерны, "банановыми". Что языки с таким обликом слов существовали - в том нет сомнений, но для реконструкции убейдского языка у нас по-прежнему нет данных, и непонятно, откуда они могут появиться.

Дружественные телеграм-каналы делают репост о необычном концерте, который состоится в Москве в понедельник. Это концерт сирийской музыки, музыки сирийской (нехалкидонской) церкви. Я сейчас тоже сделаю репост об этом редком предстоящем событии.

Для тех, кто в Москве - арабистов и любителей музыки.

21 августа, в понедельник в Рахманиновском зале Консерватории
В рамках XVII Международного музыкального фестиваля «Собираем друзей»
Выступление ансамбля «Солисты Дамаска».

Это музыка христианской Сирии.

Знающие люди очень рекомендуют. Это уникальное событие для Москвы, да и в Сирии по нынешним временам редкость.

Билеты можно купить по ссылке.

Вот тут, в следующем посту запись с репетиции.

Вот немного о музыке:

Сиро-яковитское духовное музыкальное наследие передаётся изустно, из поколения в поколение, на протяжении веков. Его не изучают ни в одной музыкальном учебном заведении: оно сохраняется монахами, которые следуют своему древнему монастырскому укладу.

В прошлом крупные школы сиро-яковитской музыки процветали в монастыре Заафаран, городах Эдесса и Нисибин (все – на юго-востоке современной Турции). Однако постепенно община слабела из-за многочисленных нападок с разных сторон и после 1000 г. н.э. упомянутые центры духовного искусства прекратили своё существование.

Сегодня это бесценное наследие первых веков христианства разнесено по всему свету многочисленными волнами эмиграции. Начавшийся много веков назад постепенный исход из стран Востока сиро-яковитов ускорили их массовые убийства в Османской Империи в 1915 г. и в Сирии и Ираке в 2010-х гг.

Сиро-яковитское духовное музыкальное наследие находится под угрозой исчезновения. При этом значительная его часть до сих пор не записана современной нотацией. Выполнить эту необходимую работу не так-то просто, поскольку в основе музыки лежит четвертитоновая система, которую невозможно в точности передать при помощи используемой сегодня нотной грамоты.

В первые три века своего существования Сиро-яковитская Церковь заимствовала многие молитвы из еврейской традиции, в том числе Псалмы Давида, духовные песнопения о Богородице, святых Елисавете, Захарии, Симеоне и многих других праведниках. Они исполнялись вместе с чтением отрывков из Священного Писания.

В IV в. началось сложение собственно сиро-яковитского музыкального канона. Этот процесс был связан с именами видных деятелей церкви – свв. Ефрема Сирина, Исаака, Балая, Иакова Серугского и Иакова Эдесского, которые стали авторами множества духовных гимнов и песнопений. Их произведения, хотя во многом и основывалась на еврейской традиции и дохристианском культурном наследии, отражали именно христианские принципы. Хорошим примером воздействия предшествовавших эпох является влияние, оказанное жившим на рубеже II‑III вв. философа-гностика и поэта Бардесана на творчество св. Ефрема.

Концертная программа «Солистов Дамаска» состоит из сиро-яковитских песнопений (а также нескольких арабских духовных гимнов), специально аранжированных для того, чтобы продемонстрировать гармонию традиционных (бузук, канун, най) и классических (скрипка, виолончель, фортепиано) инструментов. Публика услышит результат слияния двух музыкальных культур с голосами известных вокалистов с академической подготовкой, в совершенстве владеющих древним сирийским языком. Кроме того, будут исполнены некоторые известные русскому слушателю молитвы на их оригинальном языке.

Для вновь пришедших и тех, кто не знает, как сирийское наследие связано с нашим Болотом: оно связано через арамейские языки. Мы работаем над тем, чтобы в экспедиции был раздел, связанный с изучением мандейского наследия. Мандейский язык является прямым потомком нововавилонского арамейского, и в Южном Ираке до сих пор живут люди, которые по крайней мере читают на классическом мандейском, а по некоторым известиям, здесь до сих пор живут и носители новомандейского, одного из исчезающих новоарамейских живых (ещё живых) языков. Классический сирийский, который используется в сирийском христианском богослужении, довольно близкий родственник мандейского. Ну и, конечно, "сирийские" церкви есть не только в Сирии, они есть и в Багдаде. Эта современная неарабская Месопотамия, Северная и Южная - наследница "ассириологической' древности, до сих жива на берегах Евфрата и Тигра. Мандеи живут и в Амаре, и в Насирии, и в Сук-эш-Шуюк, наших "болотных" городах. А одной из важных работ Амира Хамдани, создавшего возможность иностранных раскопок вокруг Насирии, была публикация об арабских христианах, в том числе сирийского толка.

В этот день мы с моим школьным другом всегда вспоминаем эти стихи и все, что с ними связано:

"Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная как знаменье,
К себе приковывает взоры."

В этот же день много лет после 19 августа 1991 года те, кто был тогда в Москве и в Ленинграде, вспоминали его во всех подробностях. А я был в Ярославле, мы с друзьями снимали очень странную игровую картину и ночевали в купейном вагоне, отцепленном на запасных путях в качестве гостиницы, как в "Человеке рассеянном". И вот утром слышу я следующую реплику через открытое окно: "Мы здесь, в Ярославле, сегодня поели, а завтра ладно. А москвичи - они нахальные". Вечером 20-го мы закончили съёмки и отправились в Москву, ещё не зная об исходе событий.

Шестое августа по-старому, Преображение Господне.

В качестве иллюстрации к стихам из предыдущего поста - этот кадр из фильма "Киркенесская этика", снятый Сергеем Петровичем Юриздицким уже, к сожалению, после смерти хозяина кабинета.

Я обещал писать, из чего состоит повседневность - она состоит в том числе из таких размышлений, о которых сейчас напишу, а уж как они будут восприняты - не знаю. Сначала покажется, что это полный оффтоп. Через всю мою жизнь проходит любовь к космической технике; мне посчастливилось подробно говорить с Борисом Чертоком и много заниматься ее историей. Трагедии Н-1, "Энергии-Бурана" и "Мира" я воспринимаю как мои личные. Причины нынешней беды Луны-25 и гибели десятилетий труда сотен людей довольно очевидны. Это, во-вторых, спешка, когда сложный аппарат пришлось пускать в связи с возникшими политическими задачами, а во-первых, очевидное разрушение отрасли, которое началось даже не с отказа от станции "Мир", а раньше, в самом конце 1980-х гг.

То, что происходило в области создания носителей и особенно полезной нагрузки для них - хорошая модель для многих общественных процессов.

Наша маленькая группа как минимум с 2012 года борется за сохранение нашей отрасли, археологии Древнего мира и, насколько это в наших силах, за системность в зарубежных полевых исследованиях. Нам приходится доказывать, что это вообще нужно, но вспомните, что в 1990-е это приходилось доказывать тем, кто занимался исследованиями в космосе.

Наша машина времени дешевле космического аппарата на два, а иногда на три десятичных порядка, а получаемые знания, научный приоритет и общественная отдача при этом самые настоящие. У человека нет пока другого способа достоверно узнать о прошлом, кроме как отправить археологов с "чамчей" и тахеометром раскопать и посмотреть слои грунта со стенами, горшками, костями и, если повезет, "написанной буквой", littera scripta. За десятилетия упорных сопоставлений и споров складывается нефантастический, достоверный мир, на который можно опереться и отдельному человеку, и обществу.

Сохранить свою, российскую машину времени важно для того, чтобы в обществе были люди, которые владеют этим знанием в руках, практически, и могут рассказать об этом русским языком так, как это будет понятно именно нашей аудитории. Это совсем не то же самое, что прочесть в книге, написанной хорошо 10 лет, а то 40 лет назад и переведенной с английского. Или тем более в Википедии. Создание связи между наукой и обществом - отдельная задача (Луны она тоже касается), но без ученых ее не решить.

Возвращаюсь к городской жизни и читаю в электричке чудный пост Бориса Александрова о покусанной табличке. Сейчас им с вами поделюсь.

© Penn Museum; CDLI


На фотографии фрагмент клинописной таблички из старовавилонского Ниппура, хранящийся сейчас в Музее археологии и антропологии Пенсильванского университета под номером N 5326b.

На табличке было записано школьное упражнение, отрывок из лексического списка Proto Ea. Кроме того, глина сохранила отпечатки зубов, принадлежащих подростку 12–13 лет. Как предполагают издатели, ученик, написавший упражнение, попытался зубами сломать табличку. Ему действительно удалось это, хотя прогрыз он табличку, по-видимому, только наполовину.

Зачем это понадобилось ученику? Намеренно сломанные таблички — нередкое явление среди корпуса ниппурских школьных текстов. Издатели допускают, что таблички ломали, чтобы не допустить подлога, когда ученик сдавал чужую домашнюю работу как свою. А такое было вполне возможно, так как различать почерки на глине было крайне сложно.

Кроме того, N 5326b позволяет установить еще один интересный факт. Считается, что список Proto Ea ученики изучали на втором году обучения в месопотамской школе. В сочетании с данными о возрасте автора таблички, полученным благодаря профессиональным стоматологам (один из авторов издания захватил табличку на прием к дантисту), можно предположить, что свое образование дети в Месопотамии начинали в 11–12 лет.

N 5326b не является чем-то абсолютно уникальным: «покусанные» таблички, правда, без текста, похоже, обнаружены в Хаттусе/Богазкёе. А к нововавилонскому времени относится судебный протокол, согласно которому двое авантюристов решили взыскать по подложной расписке деньги с предпринимателя, а когда тот распознал подлог, один из них попытался разгрызть и тем сам уничтожить поддельную табличку.


Всех причастных с наступающим новым учебным годом! Пусть гранит (или глина) науки грызется в удовольствие и без тяжких последствий для здоровья!



Литература:

Guinan A., Leichty E. Tasteless Tablets // Gazing on the Deep. Ancient Near Eastern and Other Studies in Honor of Tzvi Abusch / ed. by J. Stackert, B.N. Porter, D.P. Wright. Bethesda, 2010. P. 49–50.

Итак, с наступлением осени у нас есть, как говорится, две новости - одна плохая, другая хорошая. Плохая новость в том, что никто из тех, к кому мы успели до сих пор обратиться за политической поддержкой или с прямой просьбой о финансировании, на нашу просьбу пока не откликнулись. Соответственно, если в ближайший месяц не случится чуда, то очередной
раскопочный сезон в Ираке не состоится и репутационные потери России в Южном Ираке продолжатся.

Хорошая новость в том, что мы не
собираемся останавливаться. Совершенно очевидно, что общество с большой культурной историей может и должно оказывать влияние в разных странах, и что это влияние - которое теперь называют "мягкой силой", приносит гораздо больше хороших результатов и за гораздо, гораздо меньшую цену (на три, а то и четыре десятичных порядка), чем сила оружия. Мы с Ш.Н.Амировым написали об этом статью, с многочисленными фактами, которая была опубликована на портале "Россия в глобальной политике", за что большое спасибо Федору Лукьянову. И будем продолжать об этом говорить и писать. Мы искренне считаем, что это важно для нашего общества, и что это путь к будущему, которое у нас всех есть.

Кроме того, конечно, никакая государственная политика или ее отсутствие не могут отменить саму месопотамскую археологию, в том числе дистанционную, а изучение болотной этнографии и диалектологии требует не только экспедиций, но и очень большой "домашней работы". Она будет продолжаться в любом случае. Конечно, будет жаль разочаровать иракцев, которые надеялись на участие России в сохранении их наследия - но на Россию, как известно, надеялись не только они, и тут уже мы ничего не можем поделать - только продолжать, по мере сил, то, что начали.

На днях, когда по нашему небольшому морю громоздились волны, заговорили с коллегой о сумасшедших в ассириологии. Известно, что как-то раз одна дама, выходя с И.М.Дьяконовым с какого-то заседания, сказала ему: "Игорь Михайлович, но ведь они все сумасшедшие!" На что он ответил: "Сам выбор профессии предполагает некоторое безумие". Вместе с тем понятно, что безумие в профессии представляет собой континуум, на одном конце которого - безупречная фиксация фактов без обобщений, а на другом - что-нибудь совсем фантастическое. Читатели, наверное, легко найдут примеры и того и другого, а я, чтобы не перейти на личности, этого делать не буду. Так вот - где грань между полезным безумием и просто безумием, которое зачастую очень настойчиво и выдает большую продукцию, завоевывая немалую аудиторию, и как к ним относиться? Это совсем не праздный вопрос, и он касается рецепции истории вообще и в особенности древней истории.

Наверное, все знают форум "Ученые против мифов", который в яркой форме борется с антинаучной ахинеей. В нем участвуют высоко ценимые мной Василий Новиков и Михаил Родин, которым я за многое благодарен. Поэтому вовсе не в упрек, а в вопрошание - а почему ученые, собственно говоря, должны быть против мифов? Миф - слово многозначное, но в истории человеческого духа он все же означает прежде всего не какую попало ахинею, а способ описания и отчасти объяснения реальности с помощью тропа, т.е. образа, иносказания - потому что других средств нет. Мы до сих пор на каждом шагу используем тропы, объясняя что-нибудь публике, студентам, возлюбленным - кому угодно, до кого нам есть дело. "Солнце нашей поэзии закатилось" - это троп. Троп - миф - эмоционально заряжен. Например, советское штампованное выражение "партия - наш рулевой" - это троп, который отсылает к целой истории представлений о государстве как о корабле. На самом деле совсем не исключено, что государство вовсе не похоже на корабль, и еще менее того ВКП(б) - КПСС похожа на рулевого. Это миф. Но бороться с ним было бы странно. Гораздо плодотворнее его понять, тогда он многое скажет о людях, которые верили (и не верили) этому мифу. Безумие, как и миф - это свидетельство.

Я приветствую новых подписчиков и хочу рассказать, что здесь будет в ближайшей перспективе. Во-первых, я продолжу рассказ о необыкновенной истории Амира Хамдани, человека, благодаря которому началась не только наша экспедиция, но и вообще все иностранные экспедиции после 2003 г. в области Ди Кар, т.е. в самом сердце исторического Шумера. Во-вторых, 27 сентября в Институте востоковедения я буду проводить семинар к 100-летию Татьяны Васильевны Степугиной, "Государство на Древнем Востоке", и буду писать о его подготовке, об одноименной книжке и людях, которые ее сделали. В-третьих, как обычно, постараюсь писать, из чего состоит день, если это хоть как-то связано с нашим Болотом.

Но к сожалению, есть и четвертая тема: нам нужна помощь. Прежние подписчики знают, что я стараюсь не грузить аудиторию финансовыми проблемами - иракская экспедиция стоит дорого, имеет свою специфику, профинансировать ее с помощью небольших пожертвований или "археологического туризма" не удастся, а система научных грантов для зарубежных полевых исследований не приспособлена. Единственным разумным выходом остается "большой фандрейзинг", т.е. привлечение средств от крупных компаний, в том числе в контексте каких-либо коммерческих проектов. Такой подход работает, но сам фандрейзинг стоит денег, которые из академической зарплаты не выкроишь, а совсем превратиться в дервиша я пока не могу. Поэтому я повторяю возглас, который здесь уже звучал: если кто-то из читателей размышлял, не надо ли помочь иракской экспедиции, то сейчас самый подходящий момент, чтобы это сделать. Помочь можно как деньгами, так и контактами. Если кто-то готов это сделать - напишите, пожалуйста, в коммент, я выйду с Вами на связь в лс.

Сегодняшнее утро было посвящено снятию редакторских вопросов к нашей статье о керамике Телля Дехайла, которая выйдет, иншАлла, в 6-м номере журнала Восток/Oriens за этот год, и переписке с редактором Светланой Евгеньевной Малых, керамистом египетской экспедиции. Один из вопросов был о наших кубках. "У нас", т.е. в Южном Двуречье 2-го тысячелетия до н.э., встречается два вида сосудов для питья, которые по-английски называются один cup, а другой goblet, по-русски же и то и другое будет "кубок". Поскольку вся литература о нашей керамике выходит по-английски, то я пишу обычно про "кубки типа cups" и "кубки типа goblets". Редактору это не понравилось, и она предложила переименовать goblets в "бокалы". Стоит ли? И как вообще лучше называть такие сосуды? А разница важна, потому что в "классический Приморский", как мы говорим, "хайберовский" период вот эти дикие длинные "бокалы" совершенно исчезают, их почему-то перестают лепить...

Битые горшки - это наиболее информативные массовые находки в месопотамской археологии. По ним можно не только датировать слои памятника (и памятник в целом), но кроме того, они способны рассказать об устройстве общества и его социальных практиках. Правда, читать эти сообщения нелегко. На картинке - все те же две разновидности "кубков", которые я, после дискуссии здесь в комментах, решил называть "круглые кубки" и "длинные кубки". И те и другие были широко распространены в Южном Двуречье 2-го тыс. до н.э. (мы здесь в основном говорим о его первой половине). Но их формы специфичны для разных этапов этой пятивековой эпохи. Как обычно, наши находки не целые - от обоих кубков сохранились только нижние части, и еще венчик (самый верх) от какого-то круглого кубка (2).

Круглый кубок с устойчивой ножкой (1) типичен для старовавилонского времени, встречается и позже, но вот после того, как на Юге было жестоко подавлено воссстание и в Уре, по словам Вулли, "ни один кирпич не остался на своем месте", наступили новые времена. Мы называем это время Приморским, по названию "Первой династии Страны Моря", которая стала править здесь независимо от вавилонского центра. Так вот, на Телле Хайбер, который процветал во вторую половину Приморского периода, во-первых, стали делать круглые кубки с неустойчивой ножкой (их в принципе нельзя поставить на поверхность), а во-вторых, вовсе не использовали "длинных кубков".

Один из читателей обратил внимание, что хайберовский круглый кубок неустойчивого типа, который необходимо держать в руке, очень похож на женскую грудь. Хайберовцам нравились такие сосуды, а длинных кубков они не держали вовсе, отличаясь в этом от всей месопотамской традиции 2-го тысячелетия. Почему?