В ночь с субботы на воскресенье в Баку с полуторадневным опозданием завершилась 29-я сессия Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Важнейшее содержательное решение – это согласование суммы 300 млрд долл., которая к 2035 г. должна предоставляться ежегодно развивающимся странам для сокращения выбросов и адаптации. Исходные позиции были настолько разными (развивающиеся требовали 1,3 трлн долл.), что уверенности в том, что какая-то сделка состоится, не было вплоть до последнего момента. Впрочем, многие развивающиеся страны рассматривают принятую в итоге сумму как издевательство: она слишком низка по сравнению с необходимым объемом финансирования, размыта с точки зрения источников финансирования, а с учетом инфляции несильно превышает предыдущую цель, поставленную еще в 2009 г. (100 млрд долл. к 2020 г.).
Нынешний саммит расширил линию разлома между развитыми и развивающимися странами. Недовольство последних растет. Механизм «можно оставить все как есть, но заставить развитые страны заплатить» не работает. Нынешнее решение, бесконечно далекое от соответствия призыву переходить от миллиардов к триллионам, это явно подтверждает. Вопрос лишь в том, когда будет явно сформулировано, что в мире, где порядка триллиона долларов ежегодно перекачивается в США просто в качестве ренты за доминирование доллара в международной финансовой системе, невозможно предоставить триллионы долларов развивающемуся миру. И дело тут совершенно не в личности президента США, на которого развитые страны благополучно списали часть вины за неготовность говорить о больших суммах (напомню, в прошлом году при правильном президенте США заплатили в Фонд ущерба и потерь аж 17,5 млн долл.).
Нынешний саммит расширил линию разлома между развитыми и развивающимися странами. Недовольство последних растет. Механизм «можно оставить все как есть, но заставить развитые страны заплатить» не работает. Нынешнее решение, бесконечно далекое от соответствия призыву переходить от миллиардов к триллионам, это явно подтверждает. Вопрос лишь в том, когда будет явно сформулировано, что в мире, где порядка триллиона долларов ежегодно перекачивается в США просто в качестве ренты за доминирование доллара в международной финансовой системе, невозможно предоставить триллионы долларов развивающемуся миру. И дело тут совершенно не в личности президента США, на которого развитые страны благополучно списали часть вины за неготовность говорить о больших суммах (напомню, в прошлом году при правильном президенте США заплатили в Фонд ущерба и потерь аж 17,5 млн долл.).
(в продолжение предыдущего поста) По многим параметрам COP29 в Баку существенно отличался от предыдущих.
Если посмотреть деловую программу саммита (работу павильонов), то бросается в глаза очень слабое присутствие многих западных стран. США – по причине президентской пересменки, а страны ЕС были не рады проведению СОР29 в Азербайджане. Впервые за долгое время не было павильона Индии – говорят, по некоторым внутриполитическим вопросам, но для меня это не звучит слишком убедительно. Зато гораздо более активно участвовали другие азиатские и африканские страны. Отдельно отмечу павильоны наших центральноазиатских соседей, который сделали по сравнению с предыдущими саммитами огромный шаг вперед.
Возможно, из-за такой не вполне стандартной географии поменялась преобладающая тематика. Было очень много разговоров об адаптации. Для большинства павильонов adaptation и resilience были центральными темами. Все чаще речь идет о трансформационной адаптации – не просто каких-то изолированных мерах для отдельных секторов, а о комплексном подходе к развитию экономической системы в условиях изменения климата.
К Азербайджану есть много вопросов по поводу председательства на переговорах, но почти нет – по поводу организации самого мероприятия. За исключением проблем с гостиницами (которые стоили как крыло самолета), все остальное было устроено просто прекрасно. Особенно впечатлило количество и качество волонтеров – какое-то немыслимое количество интеллигентных и прекрасно говорящих на английском ребят. На мой взгляд крайне вредна дискуссия о том, надо ли проводить COP в нефтедобывающих странах. Надо, в то числе и для таких ребят, а также для десятков тысяч местных, посетивших зеленую зону (часто с детьми) – ничто так не трансформирует общество и его мышление, как вовлечение в подобные мероприятия.
В завершение отмечу, что это был самый русскоязычный COP в истории. Огромные делегации из постсоветских стран, а также волонтеры, создавали совсем иную среду, чем та, что была в Шотландии, Египте или ОАЭ. Российская делегации была одной из самых больших, и на мой взгляд это здорово. Представители российского бизнеса и органов государственной власти смогли воочию убедиться, что климат – это дело далеко не только (а с каждым годом еще все более и не столько) развитых стран. Это то, что объединяет между собой разные регионы, это то, что в большей или меньшей степени пронизывает (нравится нам это или нет) все происходящие в мире экономические и политические процессы.
Если посмотреть деловую программу саммита (работу павильонов), то бросается в глаза очень слабое присутствие многих западных стран. США – по причине президентской пересменки, а страны ЕС были не рады проведению СОР29 в Азербайджане. Впервые за долгое время не было павильона Индии – говорят, по некоторым внутриполитическим вопросам, но для меня это не звучит слишком убедительно. Зато гораздо более активно участвовали другие азиатские и африканские страны. Отдельно отмечу павильоны наших центральноазиатских соседей, который сделали по сравнению с предыдущими саммитами огромный шаг вперед.
Возможно, из-за такой не вполне стандартной географии поменялась преобладающая тематика. Было очень много разговоров об адаптации. Для большинства павильонов adaptation и resilience были центральными темами. Все чаще речь идет о трансформационной адаптации – не просто каких-то изолированных мерах для отдельных секторов, а о комплексном подходе к развитию экономической системы в условиях изменения климата.
К Азербайджану есть много вопросов по поводу председательства на переговорах, но почти нет – по поводу организации самого мероприятия. За исключением проблем с гостиницами (которые стоили как крыло самолета), все остальное было устроено просто прекрасно. Особенно впечатлило количество и качество волонтеров – какое-то немыслимое количество интеллигентных и прекрасно говорящих на английском ребят. На мой взгляд крайне вредна дискуссия о том, надо ли проводить COP в нефтедобывающих странах. Надо, в то числе и для таких ребят, а также для десятков тысяч местных, посетивших зеленую зону (часто с детьми) – ничто так не трансформирует общество и его мышление, как вовлечение в подобные мероприятия.
В завершение отмечу, что это был самый русскоязычный COP в истории. Огромные делегации из постсоветских стран, а также волонтеры, создавали совсем иную среду, чем та, что была в Шотландии, Египте или ОАЭ. Российская делегации была одной из самых больших, и на мой взгляд это здорово. Представители российского бизнеса и органов государственной власти смогли воочию убедиться, что климат – это дело далеко не только (а с каждым годом еще все более и не столько) развитых стран. Это то, что объединяет между собой разные регионы, это то, что в большей или меньшей степени пронизывает (нравится нам это или нет) все происходящие в мире экономические и политические процессы.
С радостью сообщаю, что 4–6 декабря 2024 года Департамент мировой экономики НИУ ВШЭ проводит XII Ежегодную конференцию по мировой экономике. Как обычно, среди участников - ведущие российские и зарубежные исследователи в области мировой экономики.
В это году конференция называется “Вызовы догоняющего развития: развивающиеся страны в глобальной экономике”
В рамках конференции состоятся четыре сессии:
1. Хрупкая конвергенция: прошлое, настоящее и будущее межстранового неравенства.
2. Примеры успешного догоняющего развития: истории роста в меняющихся глобальных условиях.
3. Голос мирового большинства: БРИКС в первый год после расширения.
4. Незавершенное дело: каково будущее Целей устойчивого развития?
Специальная сессия будет посвящена презентации доклада "К глобальному зеленому лидерству: Приоритеты сотрудничества стран БРИКС по вопросам борьбы с изменением климата"
6 декабря состоится конференция молодых ученых
Мероприятие состоится по адресу Малая Ордынка, 17, ауд.106. Рабочий язык: английский
Присоединяйтесь: для участия в мероприятии требуется пройти регистрацию до 03.12.2024.
Программа и более подробная информация доступны на странице конференции.
В это году конференция называется “Вызовы догоняющего развития: развивающиеся страны в глобальной экономике”
В рамках конференции состоятся четыре сессии:
1. Хрупкая конвергенция: прошлое, настоящее и будущее межстранового неравенства.
2. Примеры успешного догоняющего развития: истории роста в меняющихся глобальных условиях.
3. Голос мирового большинства: БРИКС в первый год после расширения.
4. Незавершенное дело: каково будущее Целей устойчивого развития?
Специальная сессия будет посвящена презентации доклада "К глобальному зеленому лидерству: Приоритеты сотрудничества стран БРИКС по вопросам борьбы с изменением климата"
6 декабря состоится конференция молодых ученых
Мероприятие состоится по адресу Малая Ордынка, 17, ауд.106. Рабочий язык: английский
Присоединяйтесь: для участия в мероприятии требуется пройти регистрацию до 03.12.2024.
Программа и более подробная информация доступны на странице конференции.
5 декабря в 13.00 в рамках Ежегодной конференции по мировой экономики состоится презентация доклада "На пути к глобальному зеленому лидерству: Приоритеты сотрудничества стран БРИКС по вопросам борьбы с изменением климата". Доклад подготовлен совместно Лабораторией экономики изменения климата и Центром международных и сравнительно-правовых исследований.
Авторы рассмотрели климатические политики стран БРИКС, проанализировали участие государств в многосторонних форматах сотрудничества и позиции по ключевым вопросам международной климатической повестки.
Доклад нацелен на то, чтобы предложить основные направления и приоритеты климатического сотрудничества, соответствующие интересам стран БРИКС, а также отражающие особую роль и ответственность стран БРИКС в противодействии глобальному изменению климата.
Презентация состоится на английском языке.
Зарегистрироваться можно здесь. Присоединяйтесь!
Авторы рассмотрели климатические политики стран БРИКС, проанализировали участие государств в многосторонних форматах сотрудничества и позиции по ключевым вопросам международной климатической повестки.
Доклад нацелен на то, чтобы предложить основные направления и приоритеты климатического сотрудничества, соответствующие интересам стран БРИКС, а также отражающие особую роль и ответственность стран БРИКС в противодействии глобальному изменению климата.
Презентация состоится на английском языке.
Зарегистрироваться можно здесь. Присоединяйтесь!
we.hse.ru
Презентация доклада "На пути к глобальному зеленому лидерству: Приоритеты сотрудничества стран БРИКС по вопросам борьбы с изменением…
На прошлой неделе побывал в ЮАР на Cape Town Conversation - одном из ключевых политико-экономических форумов Глобального Юга, который в этом году приобрел еще большую значимость в связи с переходом председательства в Группе 20 от Бразилии к ЮАР. Я был здесь и в прошлом году, и было интересно сравнить, как поменялся дискуссия за это время.
Что касается внутренних целей и приоритетов, то они остались практически прежними: это обеспечение доступа к капиталу, новая энергетика, адаптация к изменению климата, голубая экономика, цифровая общественная инфраструктура, разумное использование собственных недр, низовые инновации (в том числе цифровые стартапы), упорядоченная урбанизация, снятие торговых барьеров, вовлечение женщин в экономическую активность.
Без активного вовлечения в мировые дела и переориентации на Глобальный Юг финансовых потоков все это обеспечить невозможно. Поэтому в центре повестки дня – реформа глобального налогообложения и реформа мировых финансовых институтов. Этому было посвящено председательство Бразилии в Двадцатке, эти же темы продолжатся и в председательство ЮАР.
Что поменялось за год – так это ужесточение позиции по отношению к Западу.
Трампу очень не рады – в нем видят угрозу мультилатерализму, в котором страны Глобального Юга нуждаются. Довольно уныло выглядит в этом контексте будущее Двадцатки – ведь в 2026 г. председательство должно перейти именно к США, и уже сейчас они должны начинать участвовать в формате тройки стран - последовательных председателей. А с кем там сейчас разговаривать – решительно непонятно.
При этом немало участников выражали мнение, что дело-то в общем не в Трампе. Риторика Байдена была другой, но меры, имеющие следствием подрыв глобальных институтов (протекционизм и промышленная политика, санкции, блокирование работы Апелляционного органа ВТО, самоустранение от предоставления климатической помощи, злоупотребление доминирующей ролью в Бреттон-Вудских институтах и многое другое). Просто пора признать, что США не готовы участвовать в решении глобальных проблем.
События на Украине в прошлом году обсуждались преимущественно в контексте проблем продовольственной и энергетической безопасности, но в этом году – в основном как критический момент ослабления Европы. Прямо звучало, что у нее фактически есть две альтернативы: либо Европа поворачивается к Глобальному Югу и Китаю, а также восстанавливает отношения с Россией, либо окончательно выпадает из мировых дел. Но в целом в будущее Европы сегодня никто не верит.
Зато ведущие развивающиеся страны по-прежнему верят в реформы международных институтов. Это повторяется как мантра, однако как такие реформы осуществить (или правильнее – как убедить Запад на них согласиться) – решительно непонятно. Думаю, по инерции эта дискуссия в текущем виде продлится еще год, а дальше – когда председательство в Двадцатке уйдет в США – перейдет в иные, более решительные формы.
В этой связи симптоматично, что в этом году гораздо больше, чем в прошлом, говорили о БРИКС (притом, что в прошлом году ЮАР в нем председательствовала). После расширения до 9 стран, появления новой категории партнеров и парада заявок на вступление со стороны других государств БРИКС всерьез претендует на то, чтобы стать голосом Глобального Юга. Участники чувствуют в нем некую свежесть и драйв, хотя что дальше с ними делать, пока толком никто не понимает. Может быть, в следующем году станет понятнее
Что касается внутренних целей и приоритетов, то они остались практически прежними: это обеспечение доступа к капиталу, новая энергетика, адаптация к изменению климата, голубая экономика, цифровая общественная инфраструктура, разумное использование собственных недр, низовые инновации (в том числе цифровые стартапы), упорядоченная урбанизация, снятие торговых барьеров, вовлечение женщин в экономическую активность.
Без активного вовлечения в мировые дела и переориентации на Глобальный Юг финансовых потоков все это обеспечить невозможно. Поэтому в центре повестки дня – реформа глобального налогообложения и реформа мировых финансовых институтов. Этому было посвящено председательство Бразилии в Двадцатке, эти же темы продолжатся и в председательство ЮАР.
Что поменялось за год – так это ужесточение позиции по отношению к Западу.
Трампу очень не рады – в нем видят угрозу мультилатерализму, в котором страны Глобального Юга нуждаются. Довольно уныло выглядит в этом контексте будущее Двадцатки – ведь в 2026 г. председательство должно перейти именно к США, и уже сейчас они должны начинать участвовать в формате тройки стран - последовательных председателей. А с кем там сейчас разговаривать – решительно непонятно.
При этом немало участников выражали мнение, что дело-то в общем не в Трампе. Риторика Байдена была другой, но меры, имеющие следствием подрыв глобальных институтов (протекционизм и промышленная политика, санкции, блокирование работы Апелляционного органа ВТО, самоустранение от предоставления климатической помощи, злоупотребление доминирующей ролью в Бреттон-Вудских институтах и многое другое). Просто пора признать, что США не готовы участвовать в решении глобальных проблем.
События на Украине в прошлом году обсуждались преимущественно в контексте проблем продовольственной и энергетической безопасности, но в этом году – в основном как критический момент ослабления Европы. Прямо звучало, что у нее фактически есть две альтернативы: либо Европа поворачивается к Глобальному Югу и Китаю, а также восстанавливает отношения с Россией, либо окончательно выпадает из мировых дел. Но в целом в будущее Европы сегодня никто не верит.
Зато ведущие развивающиеся страны по-прежнему верят в реформы международных институтов. Это повторяется как мантра, однако как такие реформы осуществить (или правильнее – как убедить Запад на них согласиться) – решительно непонятно. Думаю, по инерции эта дискуссия в текущем виде продлится еще год, а дальше – когда председательство в Двадцатке уйдет в США – перейдет в иные, более решительные формы.
В этой связи симптоматично, что в этом году гораздо больше, чем в прошлом, говорили о БРИКС (притом, что в прошлом году ЮАР в нем председательствовала). После расширения до 9 стран, появления новой категории партнеров и парада заявок на вступление со стороны других государств БРИКС всерьез претендует на то, чтобы стать голосом Глобального Юга. Участники чувствуют в нем некую свежесть и драйв, хотя что дальше с ними делать, пока толком никто не понимает. Может быть, в следующем году станет понятнее
orfonline.org
Cape Town Conversation | Forums | ORF India
Месяц назад я выступал на ежегодном заседании Валдайского клуба на тему справедливого низкоуглеродного перехода. Текст выступления опубликовали на сайте Клуба. Конечно, в нем нет ничего про Конференцию сторон в Баку. Однако произошедшие на ней события полностью подтвердили все мои основные тезисы.
Клуб «Валдай»
Справедливый переход: как обеспечить низкоуглеродное развитие в интересах всей планеты?
Именно в развивающихся странах будет определяться будущее климата, и ключевой вопрос – смогут ли эти страны обеспечить рост своего благосостояния и переход от бедности к среднему уровню дохода на основе современных технологий и новых паттернов потребления.…
В Кейптауне я выступил на сессии с труднопереводимым названием “Mineral mavericks”. Речь шла о том, как Африке, обладающей 30% мировых запасов критических металлов и минералов, обратить их на пользу своему развитию.
Мои тезисы были следующие:
1️⃣ Критические металлы и минералы - это в некотором роде новая нефть.
а) спрос растет (вырос вдвое за последние 5 лет, еще удвоится к 2030 г.);
б) концентрация запасов выше, чем у запасов нефти, более того, выше, чем была у запасов нефти в момент возникновения ОПЕК;
в) торговые и инвестиционные потоки определяются не только и не столько соображениями эффективности, сколько стратегическими целями и соображениями безопасности
2️⃣ Я как человек, прибывшей из страны, богатой старой нефтью, дискуссии о том, как перейти от добычи сырья к высоким переделам, помню примерно столько же, сколько помню себя. Что точно могу сказать по российскому опыту, ресурсная индустриализация не делается одним лишь частным бизнесом и не делается ad hoc, от проекта к проекту.
3️⃣ Что нужно Африке, так это шесть компонентов:
а) снятие барьеров для торговли и выстраивания региональных цепочек добавленной стоимости (для этого создана Африканская континентальная зона свободной торговли);
б) инфраструктура, связывающая компоненты цепочек между собой, а продукцию - с рынками сбыта;
в) стыковка промышленных проектов в первую очередь с внутренним спросом (здесь отличный пример – хаб по производству батарей в ДРК и Замбии);
г) региональная координация;
д) доступ к капиталу (в том числе через привлечение иностранных инвестиций);
е) промышленная политика в форме требований к локализации или экспортных барьеров.
4️⃣ Всегда есть большой соблазн начать с пункта е). Многие так и делают. Но так делать не надо, потому что без оставшихся пяти пунктов это не сработает. Есть успешный пример Индонезии, которая сумела запустить собственное промышленное производство, перейдя к нему от простой продажи никеля. Там действительно использовались достаточно радикальные экспортные ограничения. Но они дали результат ровно потому, что были частью портфеля инструментов, а не применялись в вакууме.
5️⃣ Российский опыт в деле ресурсной индустриализации - длительный и болезненный. Российские компании этот опыт знают непонаслышке и как правило приходят в Африку именно с предложениями комплексного развития, что выгодно отличает их от европейских и китайских конкурентов. Конечно, помогает им и обширное наследие африкано-советского сотрудничество, которое на континенте вспоминают с большой теплотой.
Кстати, примечателен страновой состав спикеров сессии: кроме меня - представители ЮАР, Индии и Великобритании и США. Бывает сейчас и такое.
Мои тезисы были следующие:
1️⃣ Критические металлы и минералы - это в некотором роде новая нефть.
а) спрос растет (вырос вдвое за последние 5 лет, еще удвоится к 2030 г.);
б) концентрация запасов выше, чем у запасов нефти, более того, выше, чем была у запасов нефти в момент возникновения ОПЕК;
в) торговые и инвестиционные потоки определяются не только и не столько соображениями эффективности, сколько стратегическими целями и соображениями безопасности
2️⃣ Я как человек, прибывшей из страны, богатой старой нефтью, дискуссии о том, как перейти от добычи сырья к высоким переделам, помню примерно столько же, сколько помню себя. Что точно могу сказать по российскому опыту, ресурсная индустриализация не делается одним лишь частным бизнесом и не делается ad hoc, от проекта к проекту.
3️⃣ Что нужно Африке, так это шесть компонентов:
а) снятие барьеров для торговли и выстраивания региональных цепочек добавленной стоимости (для этого создана Африканская континентальная зона свободной торговли);
б) инфраструктура, связывающая компоненты цепочек между собой, а продукцию - с рынками сбыта;
в) стыковка промышленных проектов в первую очередь с внутренним спросом (здесь отличный пример – хаб по производству батарей в ДРК и Замбии);
г) региональная координация;
д) доступ к капиталу (в том числе через привлечение иностранных инвестиций);
е) промышленная политика в форме требований к локализации или экспортных барьеров.
4️⃣ Всегда есть большой соблазн начать с пункта е). Многие так и делают. Но так делать не надо, потому что без оставшихся пяти пунктов это не сработает. Есть успешный пример Индонезии, которая сумела запустить собственное промышленное производство, перейдя к нему от простой продажи никеля. Там действительно использовались достаточно радикальные экспортные ограничения. Но они дали результат ровно потому, что были частью портфеля инструментов, а не применялись в вакууме.
5️⃣ Российский опыт в деле ресурсной индустриализации - длительный и болезненный. Российские компании этот опыт знают непонаслышке и как правило приходят в Африку именно с предложениями комплексного развития, что выгодно отличает их от европейских и китайских конкурентов. Конечно, помогает им и обширное наследие африкано-советского сотрудничество, которое на континенте вспоминают с большой теплотой.
Кстати, примечателен страновой состав спикеров сессии: кроме меня - представители ЮАР, Индии и Великобритании и США. Бывает сейчас и такое.
YouTube
Cape Town Conversation 2024 II Mineral Mavericks: Balancing Extraction, Security, and Sustainability
Current multilateral trade discussions in Africa are increasingly centred around the retention of the continent's resource value chain within its borders. Despite Africa holding roughly 30 percent of the world's mineral deposits, a staggering 70 percent of…
Немного южноафриканской живности, устремляющей уверенный взгляд в будущее континента. И мыс Доброй Надежды - одна из ключевых географичесих точек в его прошлом
Ни один из актуальных вопросов мировой экономики не мифологизирован так, как мифологизирован феномен дедолларизации. За последние пару недель я выступал на эту тему на двух мероприятиях, в том числе в контексте решений саммита БРИКС в Казани. Сначала – в Кейптауне на круглом столе, посвященном БРИКС (видео), на полях Cape Town Conversation. Потом – на азиатской конференции Валдайского клуба в Куала-Лумпуре (видео). Отдельно тема дедолларизации обсуждалась и на нашей ежегодной конференции по мировой экономике в начале декабря. Постараюсь обобщить.
Доминирование доллара в мире имеет два неприятных следствия:
1. Ставшая очевидной вепонизация доллара: то, что раньше было элементом глобальной инфраструктуры общественным благом, начинает применяться держателем этого блага исходя из своих интересов. Санкции против России – это только часть истории, хотя и первоочередная. Фактически именно через контроль над финансовой системой, в основе которой доллар, США могут диктовать другим странам, с кем и чем им надо или не надо торговать. Сама по себе эта ситуация абсурдна и долго продолжаться не может.
2. Менее очевидная проблема, касающаяся направления финансовых потоков в мире. Весь мир сейчас обсуждает, как мобилизовать ресурсы на решение проблем устойчивого развития, на борьбу с изменением климата, к тому же в условиях долгового кризиса в развивающемся мире. Одновременно в США ежегодно направляется триллион долларов чистого притока капитала со всего мира. Причем этот поток кратно усилился после кризиса 2008-2009 гг. (начавшегося в США) и ускоряется в период любой турбулентности (отдельно стоит проблема морального риска: такая ситуация делает США в принципе заинтересованными в любой турбулентности в мире). Огромная часть этого потока – это фактически рента за обладание статусом мировой валюты. Рискну предположить, что в доллароцентричной мировой финансовой системе перенаправить частный капитал в развивающиеся страны в принципе невозможно.
Доллар как мировая валюта существует не в вакууме. Он поддерживается огромной и сложной инфраструктурой – система SWIFT, системы банковских карт, особая роль американских банков, расположенные в США Бреттон-Вудские институты и т.д. Эта система надежно защищена эффектом масштаба и решающим голосом самих США, резко ее поменять невозможно. Любые идеи по поводу того, что на смену доллара придет юань или некоторая единая валюта БРИКС (сама по себе большой миф – см. теорию оптимальных валютных зон Р. Манделла) не имеют никаких перспектив реализации.
Бессмысленно придумывать новую мировую валюту взамен старой. Возможно (и даже необходимо) замещать отдельные функции, которые выполняет доллар как мировая валюта, на основе строительства новых элементов глобальной финансовой инфраструктуры и принципиально новых технологических решений.
То, как работает такой подход, можно увидеть в Китае и Индии. Там нет никакой зависимости от банковских карт Visa и Mastercard. И не потому, что придумана какая-то местная система платежных карт. Нет, просто внедрено более эффективное технологическое решение, основанное на цифровых платежах с помощью смартфона. Западные банковские карты по-прежнему доминируют в своем сегменте, просто от этого сегмента уже почти ничего не осталось.
См. продолжение далее ⬇️
Доминирование доллара в мире имеет два неприятных следствия:
1. Ставшая очевидной вепонизация доллара: то, что раньше было элементом глобальной инфраструктуры общественным благом, начинает применяться держателем этого блага исходя из своих интересов. Санкции против России – это только часть истории, хотя и первоочередная. Фактически именно через контроль над финансовой системой, в основе которой доллар, США могут диктовать другим странам, с кем и чем им надо или не надо торговать. Сама по себе эта ситуация абсурдна и долго продолжаться не может.
2. Менее очевидная проблема, касающаяся направления финансовых потоков в мире. Весь мир сейчас обсуждает, как мобилизовать ресурсы на решение проблем устойчивого развития, на борьбу с изменением климата, к тому же в условиях долгового кризиса в развивающемся мире. Одновременно в США ежегодно направляется триллион долларов чистого притока капитала со всего мира. Причем этот поток кратно усилился после кризиса 2008-2009 гг. (начавшегося в США) и ускоряется в период любой турбулентности (отдельно стоит проблема морального риска: такая ситуация делает США в принципе заинтересованными в любой турбулентности в мире). Огромная часть этого потока – это фактически рента за обладание статусом мировой валюты. Рискну предположить, что в доллароцентричной мировой финансовой системе перенаправить частный капитал в развивающиеся страны в принципе невозможно.
Доллар как мировая валюта существует не в вакууме. Он поддерживается огромной и сложной инфраструктурой – система SWIFT, системы банковских карт, особая роль американских банков, расположенные в США Бреттон-Вудские институты и т.д. Эта система надежно защищена эффектом масштаба и решающим голосом самих США, резко ее поменять невозможно. Любые идеи по поводу того, что на смену доллара придет юань или некоторая единая валюта БРИКС (сама по себе большой миф – см. теорию оптимальных валютных зон Р. Манделла) не имеют никаких перспектив реализации.
Бессмысленно придумывать новую мировую валюту взамен старой. Возможно (и даже необходимо) замещать отдельные функции, которые выполняет доллар как мировая валюта, на основе строительства новых элементов глобальной финансовой инфраструктуры и принципиально новых технологических решений.
То, как работает такой подход, можно увидеть в Китае и Индии. Там нет никакой зависимости от банковских карт Visa и Mastercard. И не потому, что придумана какая-то местная система платежных карт. Нет, просто внедрено более эффективное технологическое решение, основанное на цифровых платежах с помощью смартфона. Западные банковские карты по-прежнему доминируют в своем сегменте, просто от этого сегмента уже почти ничего не осталось.
См. продолжение далее ⬇️
YouTube
BRICS Expansion Explained: A Game-Changer for Global Governance?
Dinner Roundtable - Plurilateral Futures: The BRICS Roundtable
The successful conclusion of the BRICS Summit in Kazan has opened a new chapter in terms of cooperation for the grouping. The first full Summit of the expanded BRICS showed that the grouping…
The successful conclusion of the BRICS Summit in Kazan has opened a new chapter in terms of cooperation for the grouping. The first full Summit of the expanded BRICS showed that the grouping…
Начало см. выше ⬆️
Есть три важнейшие функции мировой валюты:
1️⃣ Единица измерения - функция преимущественно техническая, производная от двух других.
2️⃣ Средство обмена – доллар используется в платежных транзакциях. При этом он выступает фактически посредником между двумя национальными валютами, дополнительным звеном в транзакции. В рамках имеющейся инфраструктуры только доллар может выполнять такую функцию, так как только он обладает достаточной ликвидностью. Задача дедолларизации – не придумать валюту, которая будет выступать посредником вместо доллара, а придумать как внедрить новые технологии так, чтобы транзакции обходились без посредников. Использование цифровых валют центральных банков (в рамках системы, подобной китайской MBridge) – наиболее очевидная (хотя и не единственная) из таких технологий. Очевидно, что доллар продолжит доминировать в рамках системы SWIFT (по факту его роль там даже растет за счет отъедания доли евро), просто сегмент SWIFT в развивающихся странах будет сжиматься (как это произошло с сегментом банковских карт в Китае и Индии).
3️⃣ Сохранение стоимости. Доллар используется в международных резервах стран. Заморозка российских резервов уже нанесла огромный удар по этой функции доллара. Это пока почти не проявляется в структуре валютных резервов – по той же причине: невозможно просто заместить доллар другой традиционной валютой, а он еще и отъедают долю евро. Однако уже происходит его замещение золотом (его доля в официальных резервах достигла 18% в 2023 г. по сравнению с 11% в 2008 г.). Далее будет происходить развитие нового типа резервных активов. Это может быть, например, резервный актив в рамках БРИКС на основе корзины валют, ликвидность которого обеспечивается валютами стран объединения, а снижение волатильности – их разнообразием. Теоретически возможно появление и валют, обеспеченных природными ресурсами.
Отдельно отмечу роль в этих процессах Нового банка развития – кажется, окончательно оформленную на саммите БРИКС в Казани. Сам по себе НБР очень маленький, его капитализация – всего 100 млрд долл., портфель проектов в десятки раз меньше портфеля Всемирного банка. Из НБР нет никакого смысла делать еще один традиционный многосторонний институт развития. Его задачей должна быть апробация инновационных решений, позволяющих мобилизовывать капитал для проектов развития в развивающихся странах – решений, которые по разным причинам не могут быть реализованы в рамках традиционной системы банков развития. Пока не очень понятна суть инвестиционной платформы БРИКС, о которой договорились в Казани. Возможно, это и есть одно из таких решений.
Есть три важнейшие функции мировой валюты:
1️⃣ Единица измерения - функция преимущественно техническая, производная от двух других.
2️⃣ Средство обмена – доллар используется в платежных транзакциях. При этом он выступает фактически посредником между двумя национальными валютами, дополнительным звеном в транзакции. В рамках имеющейся инфраструктуры только доллар может выполнять такую функцию, так как только он обладает достаточной ликвидностью. Задача дедолларизации – не придумать валюту, которая будет выступать посредником вместо доллара, а придумать как внедрить новые технологии так, чтобы транзакции обходились без посредников. Использование цифровых валют центральных банков (в рамках системы, подобной китайской MBridge) – наиболее очевидная (хотя и не единственная) из таких технологий. Очевидно, что доллар продолжит доминировать в рамках системы SWIFT (по факту его роль там даже растет за счет отъедания доли евро), просто сегмент SWIFT в развивающихся странах будет сжиматься (как это произошло с сегментом банковских карт в Китае и Индии).
3️⃣ Сохранение стоимости. Доллар используется в международных резервах стран. Заморозка российских резервов уже нанесла огромный удар по этой функции доллара. Это пока почти не проявляется в структуре валютных резервов – по той же причине: невозможно просто заместить доллар другой традиционной валютой, а он еще и отъедают долю евро. Однако уже происходит его замещение золотом (его доля в официальных резервах достигла 18% в 2023 г. по сравнению с 11% в 2008 г.). Далее будет происходить развитие нового типа резервных активов. Это может быть, например, резервный актив в рамках БРИКС на основе корзины валют, ликвидность которого обеспечивается валютами стран объединения, а снижение волатильности – их разнообразием. Теоретически возможно появление и валют, обеспеченных природными ресурсами.
Отдельно отмечу роль в этих процессах Нового банка развития – кажется, окончательно оформленную на саммите БРИКС в Казани. Сам по себе НБР очень маленький, его капитализация – всего 100 млрд долл., портфель проектов в десятки раз меньше портфеля Всемирного банка. Из НБР нет никакого смысла делать еще один традиционный многосторонний институт развития. Его задачей должна быть апробация инновационных решений, позволяющих мобилизовывать капитал для проектов развития в развивающихся странах – решений, которые по разным причинам не могут быть реализованы в рамках традиционной системы банков развития. Пока не очень понятна суть инвестиционной платформы БРИКС, о которой договорились в Казани. Возможно, это и есть одно из таких решений.
Малайзия – очень интересная страна, отчаянно пытающаяся выработать собственный путь к светлому будущему. На первый взгляд, она должна была бы выигрывать от фрагментации мира, которая сейчас наблюдается. Американцы вводят тарифы/санкции против китайских товаров? Отлично, Китай прогоняет свой экспорт через Малайзию либо размещает здесь производства, ориентированные на американский рынок. США и их союзники угрожают Китаю ограничить его доступ к импорту полупроводникам? Отлично, настает час Малайзии уже на китайском рынке!
Но на деле – все здесь очень встревожены и никакой фрагментации не хотят. Понимают, что окно возможностей будет схлопываться, давление растет. Малайзию толкают к тому, чтобы она приняла ту или иную сторону, а она никаких сторон принимать не хочет. Нейтральность – ключевое слово в стратегировании, но сохранять ее все сложнее. Пока естественная реакция – максимально диверсифицироваться. Отсюда – и присоединение к БРИКС в статусе партнера, и быстрое развитие отношений с Россией
Но на деле – все здесь очень встревожены и никакой фрагментации не хотят. Понимают, что окно возможностей будет схлопываться, давление растет. Малайзию толкают к тому, чтобы она приняла ту или иную сторону, а она никаких сторон принимать не хочет. Нейтральность – ключевое слово в стратегировании, но сохранять ее все сложнее. Пока естественная реакция – максимально диверсифицироваться. Отсюда – и присоединение к БРИКС в статусе партнера, и быстрое развитие отношений с Россией
❗️Выложен в открытый доступ третий номер журнала "Современная мировая экономика" за 2024 г. Это наш первый тематический выпуск - он посвящен экономике США в контексте президентских выборов.
Леонид Григорьев (НИУ ВШЭ) анализирует основные факторы экономического роста США. Ренато Флореш (Фонд Жетулио Варгаша, Бразилия) очерчивает возможности и пределы замены американского доллара в международных расчетах. Джаннета Меджидова (Всемирный банк) прослеживает эволюцию международной инвестиционной позиции США. Наталья Петровская (Институт США и Канады РАН) показывает, как изменения в этнической структуре американского общества влияют на электоральные процессы. Екатерина Хейфец (экс-ЦСР и экс-НИУ ВШЭ) дает характеристику американскому топливно-энергетическому комплексу. Марианна Есаян характеризует климатическую политику США в разрезе штатов. Завершает номер обзор круглого стола о влиянии социально-экономических и демографических сдвигов в США на политические процессы.
Леонид Григорьев (НИУ ВШЭ) анализирует основные факторы экономического роста США. Ренато Флореш (Фонд Жетулио Варгаша, Бразилия) очерчивает возможности и пределы замены американского доллара в международных расчетах. Джаннета Меджидова (Всемирный банк) прослеживает эволюцию международной инвестиционной позиции США. Наталья Петровская (Институт США и Канады РАН) показывает, как изменения в этнической структуре американского общества влияют на электоральные процессы. Екатерина Хейфец (экс-ЦСР и экс-НИУ ВШЭ) дает характеристику американскому топливно-энергетическому комплексу. Марианна Есаян характеризует климатическую политику США в разрезе штатов. Завершает номер обзор круглого стола о влиянии социально-экономических и демографических сдвигов в США на политические процессы.
Будучи в Кейптауне, поучаствовал в интересном студийном разговоре с Шомья Бромуиком (ORF, Индия) и Джордан Маклин (SAIIA, ЮАР) о том, как по-разному в разных странах происходит переход на возобновляемые источники энергии и какие барьеры для него возникают в государствах Глобального Юга
YouTube
How the World is Moving Towards a Renewable Future
The Great Transition: Navigating the Shift to Renewables
As the world transitions from fossil fuels to renewables, economies, environmental policies, and energy security are significantly shifting. This change brings challenges and opportunities, from climate…
As the world transitions from fossil fuels to renewables, economies, environmental policies, and energy security are significantly shifting. This change brings challenges and opportunities, from climate…