«Наша сегодняшняя сессия посвящена справедливому переходу. Это понятие стало одним из центральных в современной дискуссии об изменении климата, и это один из ключевых принципов, который объединяет все страны БРИКС в отношении к климатической тематике: чтобы низкоуглеродный переход был успешным, он должен быть справедливым.

И надо сказать, что само понятие справедливого перехода действительно получило широкое распространение. В том числе он очень активно обсуждался на последней сессии Конференции сторон в Дубае, а в ее итоговом документе чуть ли не на каждой странице упоминаются слова just и equitable. Но как часто бывает в таких случаях, когда термин постоянно употребляется, его понимание размывается, и каждый пытается понять под ним что-то свое.

Впервые термин «справедливый переход» попал в широкий оборот лет 6 назад. Тогда, после движения желтых жилетов во Франции, стало очевидно (в частности, в Европейском союзе), что активные меры климатической политики бьют по бедным слоям населения, и необходимы некоторые компенсационные механизмы, чтобы нивелировать это негативное воздействие.

Потом стало понятно, что проблемы могут затрагивать не только отдельные группы населения, но и целые регионы – например, зависящие от добычи угля. И справедливый переход – это такой, при котором эти регионы не просто остаются сами по себе со своими проблемами, а при которому одновременно с низкоуглеродным переходом включаются полноценные меры развития таких территорий. Так, например, понимается этот процесс в стратегии справедливого перехода в ЮАР.

Но в последние годы все чаще тема справедливого перехода стоит и по отношению к странам. Что делать тем государствам, зависимость которых от экспорта ископаемого топлива или углеродоемкой продукции крайне высока, а очевидные краткосрочные варианты диверсификации экономики отсутствуют. Одна из таких стран – Азербайджан – и вовсе принимает в этом году Конференцию сторон. Справедливый переход требует некоторой поддержки таких стран, а в широком смысле – полноценного диалога между теми, кто выигрывает от низкоуглеродного развития и теми, кто как минимум в краткосрочной перспективе может от него проиграть. Пока такой диалог в целом находится в зачаточном состоянии.

Дискуссия о справедливом переходе – важнейшая для эффективной борьбы с изменением климата. И очень хорошо, что она ведется в формате БРИКС, ведь именно от этих стран в силу размеров их экономики, численности населения, динамики выбросов в огромной степени зависит будущее глобального климата. Это в том числе отражено и в докладе «На пути к глобальному зеленому лидерству. Приоритеты сотрудничества стран БРИКС по вопросам борьбы с изменением климата», который буквально вчера был опубликован Лабораторией экономики изменения климата НИУ ВШЭ и Центром международных сравнительно-правовых исследований и с которым я вас приглашаю ознакомиться. Наша сегодняшняя дискуссия – это тоже важный шаг в нашем совместном понимании справедливого перехода, на основе которого можно будет заниматься его эффективным претворением в жизнь.»

В рамках серии policy briefs Группы 20 вышла наша короткая записка под названием "Looking beyond national borders: Integrating consumption-based accounting approach into climate mitigation policy". Предлагаем конкретный набор шагов к тому, чтобы Двадцатка могла начать считать выбросы по потреблению. На последней странице - слоган бразильского председательства в Двадцатке: "Let's rethink the world". Это как нельзя лучше отражает то, что мы предлагаем

Под эгидой Научного совета РАН по проблемам климата земли вышла коллективная монография «Изменения климата: причины, риски, последствия, проблемы адаптации и регулирования» (под ред И.И. Мохова, А.А. Макоско, А.В. Чернокульского). В разных главах рассмотрены рассмотрены различные аспекты климатической проблематики: от проблем наблюдения за изменениями в климатической системе и их моделирования до вопросов адаптации и сокращения выбросов парниковых газов.

В книге есть и наша глава с Александром Чернокульским, посвященная рейтингу регионов России по необходимости адаптации к изменению климата. Она в сжатом виде повторяет результаты нашей недавней статьи в Журнале Новой экономической ассоциации, но представляет рейтинг в виде карт.

Пользуясь случаем, анонсирую, что вскоре рейтинг появится в еще более системном и полном виде.

Начинается новый учебный год, и департамент мировой экономики НИУ ВШЭ возобновляет проведение научных мероприятий.

5 сентября проводим семинар с ЭСКАТО (Экономическая и социальная комиссия ООН для Азии и Тихого океана), посвященный экономическому положению в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Подробности по ссылке. Присоединяйтесь!

Вышел в свет новый выпуск мониторинга мировой экономики HSE GlobBaro.

Глобальная экономическая активность продолжает расширяться на месячном уровне с февраля 2023 г., однако происходит замедление темпов роста второй месяц подряд. Обеспокоенность вызывает активность в глобальной промышленности, которая в июле фактически перестала расти из-за снижения активности в промышленном секторе США и КНР.

В мировой торговле сохраняется положительная динамика, но логистические условия остаются нестабильными и ухудшились в июле. На фоне временного дефицита транспортных мощностей, операционных сбоев в портах КНР и перестройки логистических путей от Суэцкого канала в пользу маршрута вокруг Африки транспортные издержки продолжают расти 3-й месяц подряд и в июле стали в 3,7 раза выше, чем годом ранее.

После периода ужесточения монетарной политики в 2022-2023 гг. Центральные банки большинства развитых стран постепенно переходят к ее смягчению – ЕЦБ и Банк Англии уже произвели первые снижения ставок. У ФРС США первое снижение ставки (на 0,25 п.п.) ожидается на ближайшем сентябрьском заседании, но по итогам года общее снижение будет лишь в пределах 1 п.п. Несмотря на грядущий период снижения ставок в развитых странах, мировая экономика в ближайшие годы будет в условиях все еще повышенных процентных ставок - выше, чем в 2009-2021 гг. Это создает предпосылки для более строгой бюджетной политики в мире и означает более жесткие условия для привлечения финансирования, в т.ч. на проекты развития для беднейших стран и стран среднего уровня дохода.

В выпуске читайте подробнее об этих сюжетах, а также о легализации майнинга в России, новых трендах «кэрри-трейда» на фоне повышения процентной ставки в Японии, последствиях атаки ВСУ на приграничье России, противоречиях Израиля и Ирана, ходе предвыборной кампании в США.

Почитать предыдущие выпуски мониторинга и подписаться на получение следующих можно здесь

🌍 Если вам интересен экономический взгляд на проблемы устойчивого развития, изменения климата и проблем окружающей среды и вы хотите стать частью сообщества студентов Высшей школы экономики, есть шанс буквально запрыгнуть в последний вагон. До 16 сентября включительно можно подать документы для поступления на магистерскую программу «Экономика окружающей среды и устойчивое развитие». У нас отличное сочетание академической базы и практических навыков, которые передают нашим студентам партнеры программы из бизнеса. Все подробности здесь

В Вышке, среди прочего, я веду курс «Современные проблемы мировой экономики». Одна из его важнейших задач – научить студентов грамотно управляться со стилизованными фактами. Это статистические эмпирические закономерности, описывающие глобальные процессы. Мировая экономика оперирует ими все время: «Развивающиеся страны растут быстрее, чем развитые». «Международная торговля способствует экономическому росту». «Миграция идет из относительно бедных стран в относительно богатые».

Часто стилизованные факты приводят к неоправданным упрощениям, а также имеют тенденцию устаревать. Роберт Солоу едко резюмировал проблему стилизованных фактов так: «никаких сомнений в том, что они стилизованы, хотя можно усомниться в том, что они являются фактами». Однако без стилизованных фактов в мировой экономике никуда – иначе все мы запутаемся в хитросплетениях мира. Что же остается делать экономистам? Во-первых, проверять стилизованные факты эмпирически. Во-вторых, декомпозировать их, разделять на компоненты.

Пример простейшей эмпирической проверки стилизованного факта приведен вот здесь. Оказывается тезис о том, что расширение роли государства в экономике подрывает работу рынка – не более чем миф.

Пример декомпозиции вот здесь. Часто можно услышать, что неравенство в мире растет. Это неверно, как впрочем и обратное утверждение. Динамика неравенства в мире за последние 20 лет определяется семью разнородными тенденциями, складывающимися в общую запутанную картину. Неравенство все больше политизируется - вот верное утверждение

​Еще один пример полезности декомпозиции – динамика международной торговли. В общем-то уже стало общим местом, что пик торговой глобализации пройден. Отношение мирового экспорта к мировому ВВП (данные Всемирного банка) достигло максимума в 2007 г. (см. первый рисунок, на котором показана динамика этого соотношения относительно 1990 г.). Дальше – общая стагнация с периодами падения.

Но все не так просто. Если посмотреть чуть глубже, то становится очевидно, что мы наблюдаем не просто торможение глобализации (хотя оно тоже происходит), но и ее структурную трансформацию.

С одной стороны, затормозился товарный экспорт (см. синюю линию на втором рисунке). Более 60% этого эффекта обусловлено падением цен на сырье в 2014 г. и в 2023 г., а также в период коронавируса). Оставшаяся часть – конвергенцией трудовых издержек в ведущих производящих регионах, вхождением Китая в ловушку среднего уровня дохода, а также растущим протекционизмом всех типов.

Во-вторых, резко выросла торговля услугами (зеленая линия на втором рисунке). За считанные годы их доля в мировом экспорте увеличилась с привычных 20% до почти 25% (столбики и правая ось второго рисунка). Единственное торможение по услугам – период коронавируса, когда встали транспорт (он тесно привязан к товарной торговле) и туризм (из-за локдаунов). Они важны численно, но основной прирост за последнее десятилетие – не за счет них, а за счет телекома, финансов, консалтинга, профессиональных услуг и продукции интеллектуальной собственности. Это все растет взрывными темпами.

Есть ряд причин, по которым можно ожидать, что услуги постепенно станут новым ядром международных взаимодействий.
1. Современные технологии сделали возможным массовый перенос за рубеж многих видов услуг. Пандемия, рутинизировавшая онлайн-взаимодействия, стала дополнительным толчком к этому.
2. Последнее десятилетие происходит конвергенция зарплат в промышленности между развитыми и развивающимися странами, что сужает возможности арбитража за счет разницы в трудовых издержках. Конвергенция же зарплат в услугах только-только начинается.
3. Спрос на многие виды услуг, в отличие от товаров, может расти бесконечно.
4. Многие виды услуг спрятаны (очевидно, что и данные по ним занижены) и с трудом поддаются таможенному контролю со стороны государств (хотя они будут пытаться), а значит и торговым войнам.

Будет ли этого достаточно, чтобы вернуть нам уровень глобальной взаимозависимости 2000-х гг.? Пока, очевидно, нет. Но в будущем, когда начнется следующая волна глобализации (а она неизбежно наступит, если человечество себя не перебьет), вероятно, это будет глобализация услуг.