3 апреля в 13.00 мы проводим онлайн-день открытых дверей магистерской образовательной программы "Экономика окружающей среды и устойчивое развитие". Понятно, что контекст за последний месяц кардинально изменился, но мы выстраиваем программу так, чтобы полученные на ней знания остались актуальны и сегодня, и через два года, когда наши первые выпускники выйдут на рынок труда. Несмотря ни на что, экологические проблемы никуда не делись, решать их неизбежно придется, и экономика этому в помощь. Подключайтесь к нам в воскресенье - для этого надо зарегистрироваться по ссылке https://master-environment-hse.timepad.ru/event/1973164/
www.hse.ru
Магистерская программа «Экономика окружающей среды и устойчивое развитие/ Environmental economics and sustainable development»
В Лаборатории экономики изменения климата открылась прекрасная вакансия постдока. У нас отличная команда, много интересных проектов и вполне конкурентоспособная зарплата. Нам нужен человек, который готов сходу вовлечься в нашу работу: вести исследования, участвовать в прикладных проектах для компаний и органов государственной власти. Необходимое условие - любить работать со студентами, уметь ставить им задачи и контролировать их выполнение. Если у вас есть для нас подходящий кандидат, сообщите, пожалуйста.
Информация о программе постдоков НИУ ВШЭ - здесь. Описание вакансии - тут
Информация о программе постдоков НИУ ВШЭ - здесь. Описание вакансии - тут
Forwarded from Лаборатория экономики изменения климата 🌍
#новости
📌 В настоящее время в Высшей школе экономики открыт конкурс Программы привлечения российских постдоков. В рамках конкурса открыта вакансия постдока (научного сотрудника) в Лабораторию экономики изменения климата.
Требования к кандидатам:
— Ученая степень (Ученая степень кандидата наук, успешная защита кандидатской диссертации, степень PhD);
— Хорошее знание английского языка;
— Свободные навыки сбора и обработки статистических данных национальных ведомств и международных организаций;
— Владение методами количественного анализа данных;
— Наличие публикаций в рецензируемых научных журналах.
Подробнее о вакансии можно узнать тут.
📌 В настоящее время в Высшей школе экономики открыт конкурс Программы привлечения российских постдоков. В рамках конкурса открыта вакансия постдока (научного сотрудника) в Лабораторию экономики изменения климата.
Требования к кандидатам:
— Ученая степень (Ученая степень кандидата наук, успешная защита кандидатской диссертации, степень PhD);
— Хорошее знание английского языка;
— Свободные навыки сбора и обработки статистических данных национальных ведомств и международных организаций;
— Владение методами количественного анализа данных;
— Наличие публикаций в рецензируемых научных журналах.
Подробнее о вакансии можно узнать тут.
4 апреля в РИА Новости состоится пресс-конференция по поводу выхода третьего тома Шестого оценочного доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Вместе с Сергеем Семеновым, Игорем Башмаковым и Вероникой Гинзбург расскажем об основных выводах доклада и их значении для России http://pressmia.ru/pressclub/20220404/953591319.html
Вышел в свет третий том Шестого оценочного доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Полная версия доклада подготовлена в сумме более чем 600 авторами, занимает 2913 страниц и является обобщением огромного массива литературы (более 18 тыс. публикаций), написанного по вопросам сокращения выбросов парниковых газов. В ближайшие 6-7 лет доклад будет основным источником знаний по экономике парниковых выбросов. Мне повезло участвовать в его написании, пусть и в весьма скромной роли contributing author в одной из глав. Завтра в 11 представляем доклад на пресс-конференции в РИА Новости
www.ipcc.ch
Climate Change 2022: Mitigation of Climate Change
Intergovernmental Panel on Climate Change Working Group III contribution to the Sixth Assessment Report
Начинается Апрельская конференция Вышки, в этом году называющаяся Ясинской. Как и в прошлые годы, мы с Алексеем Кузнецовым из ИНИОН РАН соруководим секцией по мировой экономике: https://conf.hse.ru/2022/program/#K. Понятно, что доклады готовились авторами еще в прошлой жизни, но постараемся обсудить и то, что для мировой экономики значат последние полтора месяца. Нам еще долго предстоит это осмыслять, но начинать надо уже сейчас. Особенно надеюсь в этом плане на круглый стол "Мировая экономика в условиях санкционного противостояния", который состоится 7 апреля
conf.hse.ru
XXIII Ясинская (Апрельская) международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества / АМНК 2022
Апрельская конференция ВШЭ посвящена широкому кругу актуальных проблем экономического и социального развития страны.
Фото с презентации Третьего тома доклада МГЭИК. А видео вот здесь. Я в своем выступлении попытался осветить те аспекты доклада, которые имеют максимальное отношение к России
Макдональдс был символом постсоветского экономического транзита в России. Жириновский был символом политического транзита. И то, и другое - закончилось. Юра Васильев постит вот такое воспоминание об ушедшем. Воспоминание, вполне почитающее его память
- Пересеклись мы давным-давно с ВВЖ на приёме в посольстве Нидерландов. Это было время когда он в малиновом ещё ходил, помню. Ну и народ наш про-природный шшшуршшит-шёпотом "Жирик, Жирик вон там". А я ругнулась: "И что шептать, интересно - надо подойти и познакомиться". Что в общем и сделала - в стиле что мне интересно, вот позвольте представиться. Ну а поскольку компании вокруг него не было - шарахались от Жириновского как-то многие уже тогда, - было вполне приватное умное ля-ля...
— О, [организация в защиту животных]? Это борьба с охотой?
— Нет, совсем не только это. Но против весенней повсеместно — точно да.
— А давайте я буду за охоту - а вы мне вот противника сильного выдвигайте. Устроим шоу публичное. Я буду против вас.
— ВВ, а почему сразу против. Вдруг да поймёте причины и разумность, вдруг да решите выступать на нашей стороне?
Тихая фраза его была гениальной:
— Вы недопонимаете. Если я против - то вам это будет только в плюс.
Спор в паблике тогда и не состоялся — так что можно и рассказывать.
- Пересеклись мы давным-давно с ВВЖ на приёме в посольстве Нидерландов. Это было время когда он в малиновом ещё ходил, помню. Ну и народ наш про-природный шшшуршшит-шёпотом "Жирик, Жирик вон там". А я ругнулась: "И что шептать, интересно - надо подойти и познакомиться". Что в общем и сделала - в стиле что мне интересно, вот позвольте представиться. Ну а поскольку компании вокруг него не было - шарахались от Жириновского как-то многие уже тогда, - было вполне приватное умное ля-ля...
— О, [организация в защиту животных]? Это борьба с охотой?
— Нет, совсем не только это. Но против весенней повсеместно — точно да.
— А давайте я буду за охоту - а вы мне вот противника сильного выдвигайте. Устроим шоу публичное. Я буду против вас.
— ВВ, а почему сразу против. Вдруг да поймёте причины и разумность, вдруг да решите выступать на нашей стороне?
Тихая фраза его была гениальной:
— Вы недопонимаете. Если я против - то вам это будет только в плюс.
Спор в паблике тогда и не состоялся — так что можно и рассказывать.
Вполне возможно, что в учебниках будущего происходящее сегодня назовут (первой) мировой экономической войной. Мы именно в нее сейчас и вступили. Механизм в упрощенном виде таков.
1. Запад не хочет вмешиваться в украинскую историю военным путем (и слава богу), но не может оставаться в стороне от происходящего. Объявляет санкции против России.
2. Санкции наносят огромный ущерб российской экономике, но не меняют политический курс и тем более ход военной операции. То, что санкции как инструмент влияния в принципе плохо работают, было понятно и раньше, но раньше предполагали, что это оттого, что их прежде было слишком мало, а вот если ввести много, то тогда они заработают.
3. Но много санкций, кажется, работают еще хуже, чем мало.
3.1. Российская политическая элита внезапно консолидировалась, что, впрочем, было довольно ожидаемо: деваться-то ей теперь некуда – жить и хранить активы придется в России. Особенно с учетом того, что механизмы точечной отмены санкций во всеобщем раже на Западе придумать забыли.
3.2. «Мирные жители» же, лишившиеся Макдональдса, компьютерных игр и даже подшипников, не идут свергать власть. С одной стороны, потому что это банально опаснее, чем выходить свергать российскую власть в Берлине или Праге. А с другой стороны, из-за того, что русскому народу довольно сложно привить мысль (хотя некоторые пытаются), что запрет на поставки в Россию автомобилей и зубной пасты – это на благо россиян, так как он приближает конец боевых действий. Никак не поймут они и того, как запрет спортивных трансляций и закрытие доступа к научным базам данных соотносится с заявлениями о том, что «мы не против россиян, а против Путина». А раз всего этого россияне не понимают, то у них возникает фрустрация, только совсем не по отношению к Путину.
4. Западные санкции, лишенные смысла как инструмент давления на Россию, безусловно имеют смысл внутриполитический: надо показать самим себе (и своим избирателям или клиентам), что «нам не все равно». Остракизм России успокаивает совесть и, кстати, в целом по-человечески понятен, но увы, отрезает возможности сколь-либо позитивного конца этой истории. Перевод санкций из инструментальной в моральную плоскость делает немыслимым появление человека, который скажет «А может хватит?». Зато подталкивает политиков и прогрессивную общественность соревноваться между собой в криках «Этого мало, давайте еще». Россия, в свою очередь, как любая общность, подвергающаяся остракизму, сильнее консолидируется внутри себя. Короче, эта экономическая война, увы, будет идти до победного конца: Запад будет пытаться перекусить экономику России, а Россия – ждать, пока он переломает о нее зубы.
5. Кто преуспеет? На самом деле, тот факт, что российская экономика десять лет не растет и вообще составляет жалкие полтора процента мирового ВВП, мало что значит. ВВП играет важную роль в экономике мирного времени. В военное же время имеют значение совсем другие вещи:
5.1. Во-первых, возможность замещения активов. Макдональдс заместить можно, а вот российский природный газ сложнее.
5.2. Во-вторых, скорость, с которой их необходимо замещать. Запчасти от самолетов заместить тяжело, но можно оттянуть конец на полгодика, разбирая готовые самолеты. Без западных семян не начнется посевная, но это посевная следующего года. А вот российские зерно и удобрения замещать надо уже сейчас, тут не оттянешь.
5.3. В-третьих, готовность обществ терпеть издержки экономической войны. В России она точно выше – и из-за пропаганды, и из-за того, что с кризисами мы сталкиваемся как по расписанию, и новым россиян не удивишь.
Добавим к этому, что чем больше российское сырье запрещают за рубежом, тем выше цена, по которой оно продается, даже с учетом дисконтов, с которыми оно перенаправляется в Азию.
1. Запад не хочет вмешиваться в украинскую историю военным путем (и слава богу), но не может оставаться в стороне от происходящего. Объявляет санкции против России.
2. Санкции наносят огромный ущерб российской экономике, но не меняют политический курс и тем более ход военной операции. То, что санкции как инструмент влияния в принципе плохо работают, было понятно и раньше, но раньше предполагали, что это оттого, что их прежде было слишком мало, а вот если ввести много, то тогда они заработают.
3. Но много санкций, кажется, работают еще хуже, чем мало.
3.1. Российская политическая элита внезапно консолидировалась, что, впрочем, было довольно ожидаемо: деваться-то ей теперь некуда – жить и хранить активы придется в России. Особенно с учетом того, что механизмы точечной отмены санкций во всеобщем раже на Западе придумать забыли.
3.2. «Мирные жители» же, лишившиеся Макдональдса, компьютерных игр и даже подшипников, не идут свергать власть. С одной стороны, потому что это банально опаснее, чем выходить свергать российскую власть в Берлине или Праге. А с другой стороны, из-за того, что русскому народу довольно сложно привить мысль (хотя некоторые пытаются), что запрет на поставки в Россию автомобилей и зубной пасты – это на благо россиян, так как он приближает конец боевых действий. Никак не поймут они и того, как запрет спортивных трансляций и закрытие доступа к научным базам данных соотносится с заявлениями о том, что «мы не против россиян, а против Путина». А раз всего этого россияне не понимают, то у них возникает фрустрация, только совсем не по отношению к Путину.
4. Западные санкции, лишенные смысла как инструмент давления на Россию, безусловно имеют смысл внутриполитический: надо показать самим себе (и своим избирателям или клиентам), что «нам не все равно». Остракизм России успокаивает совесть и, кстати, в целом по-человечески понятен, но увы, отрезает возможности сколь-либо позитивного конца этой истории. Перевод санкций из инструментальной в моральную плоскость делает немыслимым появление человека, который скажет «А может хватит?». Зато подталкивает политиков и прогрессивную общественность соревноваться между собой в криках «Этого мало, давайте еще». Россия, в свою очередь, как любая общность, подвергающаяся остракизму, сильнее консолидируется внутри себя. Короче, эта экономическая война, увы, будет идти до победного конца: Запад будет пытаться перекусить экономику России, а Россия – ждать, пока он переломает о нее зубы.
5. Кто преуспеет? На самом деле, тот факт, что российская экономика десять лет не растет и вообще составляет жалкие полтора процента мирового ВВП, мало что значит. ВВП играет важную роль в экономике мирного времени. В военное же время имеют значение совсем другие вещи:
5.1. Во-первых, возможность замещения активов. Макдональдс заместить можно, а вот российский природный газ сложнее.
5.2. Во-вторых, скорость, с которой их необходимо замещать. Запчасти от самолетов заместить тяжело, но можно оттянуть конец на полгодика, разбирая готовые самолеты. Без западных семян не начнется посевная, но это посевная следующего года. А вот российские зерно и удобрения замещать надо уже сейчас, тут не оттянешь.
5.3. В-третьих, готовность обществ терпеть издержки экономической войны. В России она точно выше – и из-за пропаганды, и из-за того, что с кризисами мы сталкиваемся как по расписанию, и новым россиян не удивишь.
Добавим к этому, что чем больше российское сырье запрещают за рубежом, тем выше цена, по которой оно продается, даже с учетом дисконтов, с которыми оно перенаправляется в Азию.
6. В общем, вопрос сейчас стоит не о том, кто сильнее рухнет (здесь Россия будет вне конкуренции), а у кого первого выйдет из-под контроля управление политическими и экономическими процессами. И несмотря на хрупкость российской экономики, ее глиняные ноги вполне могут пережить как минимум политические карьеры лидеров коллективного Запада, которые в общем-то уже начинают шататься.
7. Правда, даже этот сценарий для России назвать победным сложно:
7.1. Во-первых, с учетом пункта 4, даже на руинах прежнего экономического миропорядка договориться о новом будет мягко говоря непросто.
7.2. Во-вторых, большой вопрос, что к тому времени останется от российской экономики. То, что она достигнет дна после провала ее оппонентов, а не до, вряд ли сильно успокоит простых россиян.
7.3. В-третьих, мировая экономическая война лучше просто мировой войны, но, увы, ее совершенно не исключает, особенно по мере того, как в этой экономической войне будут намечаться проигравшие. По поводу этого у президента есть универсальная формула «они сдохнут, а мы в рай», но от нее не становится сильно спокойнее
7. Правда, даже этот сценарий для России назвать победным сложно:
7.1. Во-первых, с учетом пункта 4, даже на руинах прежнего экономического миропорядка договориться о новом будет мягко говоря непросто.
7.2. Во-вторых, большой вопрос, что к тому времени останется от российской экономики. То, что она достигнет дна после провала ее оппонентов, а не до, вряд ли сильно успокоит простых россиян.
7.3. В-третьих, мировая экономическая война лучше просто мировой войны, но, увы, ее совершенно не исключает, особенно по мере того, как в этой экономической войне будут намечаться проигравшие. По поводу этого у президента есть универсальная формула «они сдохнут, а мы в рай», но от нее не становится сильно спокойнее
⬇️⬇️⬇️ Коллеги в течение года работали над проектом по особенностям сопоставления показателей производительности труда и в среду доложат о результатах на очередном семинаре Департамента мировой экономики НИУ ВШЭ @wecHSE Присоединяйтесь!
Forwarded from Департамент мировой экономики НИУ ВШЭ
Приглашаем Вас на научный семинар «Влияние отраслевой структуры и ресурсного сектора на производительность труда: взгляд со стороны регионов России».
О чем? Про влияние отраслевой структуры на экономический рост и производительность труда, о регионах-лидерах по производительности и о том, как это лидерство формируется, про разницу между ресурсными и нересурсными субъектами и методологические проблемы оценки производительности труда в регионах РФ.
Докладчики:
• Зайцев А.А. – к.э.н., доцент департамента мировой экономики, заместитель заведующего сектора Международно-экономических исследований ЦКЕМИ НИУ ВШЭ;
• Мельникова Л.В. – к.э.н., ведущий научный сотрудник ИЭОПП СО РАН.
• Михеева Н.Н. – д.э.н., главный научный сотрудник ИНП РАН.
• Клочко О.А. – к.э.н., доцент, заместитель руководителя департамента мировой экономики НИУ ВШЭ;
• Потапцева Е.В. – к.э.н., доцент, старший научный сотрудник Центра структурной политики Института экономики УрО РАН.
Регистрация
Заказ пропуска в НИУ ВШЭ [email protected]
О чем? Про влияние отраслевой структуры на экономический рост и производительность труда, о регионах-лидерах по производительности и о том, как это лидерство формируется, про разницу между ресурсными и нересурсными субъектами и методологические проблемы оценки производительности труда в регионах РФ.
Докладчики:
• Зайцев А.А. – к.э.н., доцент департамента мировой экономики, заместитель заведующего сектора Международно-экономических исследований ЦКЕМИ НИУ ВШЭ;
• Мельникова Л.В. – к.э.н., ведущий научный сотрудник ИЭОПП СО РАН.
• Михеева Н.Н. – д.э.н., главный научный сотрудник ИНП РАН.
• Клочко О.А. – к.э.н., доцент, заместитель руководителя департамента мировой экономики НИУ ВШЭ;
• Потапцева Е.В. – к.э.н., доцент, старший научный сотрудник Центра структурной политики Института экономики УрО РАН.
Регистрация
Заказ пропуска в НИУ ВШЭ [email protected]
В последние недели меня постоянно спрашивают, как украинский кризис повлияет на декарбонизацию и «зеленую» трансформацию мира. В моем понимании повлияет следующим образом (хотя понятно, что поле неопределенности тут огромно):
1. В краткосрочной перспективе – замена российского газа и газа вообще (в связи с его ценой) на все, что горит. Рост потребления угля и существенный рост выбросов парниковых газов в 2022-2023 гг., даже несмотря на замедление мировой экономики.
2. Еще большее усиление инвестиций в возобновляемую энергетику и низкоуглеродные технологии, что даст новые технологические прорывы на горизонте 10 лет. Не забываем, что резкое сокращение себестоимости ВИЭ в 2010-е гг. – это результат огромных инвестиций на фоне высоких цен на энергоносители второй половины 2000-х.
3. Окончательное признание атомной энергетики и ее важной роли в энергопереходе.
4. Эрозия международного сотрудничества (в том числе международных потоков зеленого финансирования), критически важного для сокращения выбросов парниковых газов. Напомню, что на ЕС приходится всего 8% мировых выбросов, а судьба климата будет решаться в Китае, Индии и развивающихся странах, следующих вслед за ними.
5. Приостановка начавшегося было (хотя и робко, и неравномерно) формирования новых паттернов потребления и образа жизни в развитых странах.
Иначе говоря, усугубятся основные пороки современных моделей декарбонизации: 1) концентрированность ее на развитых странах и их бессмысленное с точки зрения борьбы с изменением климата стремление сокращать выбросы только у себя; 2) слишком большие надежды на технологические решения без достаточного внимания структурной трансформации потребления; 3) почти полная нехватка межстранового диалога (особенно между разными группами стран – экспортерами и импортерами энергоресурсов, развитыми и развивающимися и т.д.) и поиска совместных решений.
Что касается России, то она быстро сократит выбросы парниковых газов в ближайшие годы. Конечно, не так сильно, как в 1990-е, но в той же логике. Не самый эффективный способ декарбонизации, но у нас получается пока только так.
1. В краткосрочной перспективе – замена российского газа и газа вообще (в связи с его ценой) на все, что горит. Рост потребления угля и существенный рост выбросов парниковых газов в 2022-2023 гг., даже несмотря на замедление мировой экономики.
2. Еще большее усиление инвестиций в возобновляемую энергетику и низкоуглеродные технологии, что даст новые технологические прорывы на горизонте 10 лет. Не забываем, что резкое сокращение себестоимости ВИЭ в 2010-е гг. – это результат огромных инвестиций на фоне высоких цен на энергоносители второй половины 2000-х.
3. Окончательное признание атомной энергетики и ее важной роли в энергопереходе.
4. Эрозия международного сотрудничества (в том числе международных потоков зеленого финансирования), критически важного для сокращения выбросов парниковых газов. Напомню, что на ЕС приходится всего 8% мировых выбросов, а судьба климата будет решаться в Китае, Индии и развивающихся странах, следующих вслед за ними.
5. Приостановка начавшегося было (хотя и робко, и неравномерно) формирования новых паттернов потребления и образа жизни в развитых странах.
Иначе говоря, усугубятся основные пороки современных моделей декарбонизации: 1) концентрированность ее на развитых странах и их бессмысленное с точки зрения борьбы с изменением климата стремление сокращать выбросы только у себя; 2) слишком большие надежды на технологические решения без достаточного внимания структурной трансформации потребления; 3) почти полная нехватка межстранового диалога (особенно между разными группами стран – экспортерами и импортерами энергоресурсов, развитыми и развивающимися и т.д.) и поиска совместных решений.
Что касается России, то она быстро сократит выбросы парниковых газов в ближайшие годы. Конечно, не так сильно, как в 1990-е, но в той же логике. Не самый эффективный способ декарбонизации, но у нас получается пока только так.
📈 Мы запускаем ежемесячный мониторинг мировой экономики под названием GlobBaro. Мониторинг включает анализ глобальной экономической активности, ситуации на ключевых рынках, мировой инфляции, денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики в крупнейших экономиках. Отдельные разделы посвящены анализу геополитических рисков в разных регионах мира, а также обсуждению ключевых экономических трендов месяца. Мониторинг также направлен на выявление средне- и долгосрочных трендов, которые будут влиять на мировую экономику. Все это в сжатом виде, удобном для чтения.
Пилотный выпуск, посвященный последствиям конфликта на Украине и ужесточения монетарной политики ФРС, здесь.
Если хотите получать наш мониторинг ежемесячно, можно зарегистрироваться здесь
Пилотный выпуск, посвященный последствиям конфликта на Украине и ужесточения монетарной политики ФРС, здесь.
Если хотите получать наш мониторинг ежемесячно, можно зарегистрироваться здесь
У нас в Департаменте мировой экономики Вышки открыта вакансия постдока. Если вы кандидат наук, понимаете, как устроена мировая экономика, имеете навыки экономического анализа (их желательно подтвердить приличными публикациями) и хотите интересной работы, то вам к нам. Приоритет в этом году людям, занимающимся международной торговлей во всех ее проявлениях. У нас вполне приличная зарплата, хороший коллектив и много (очень много) творческих задач.
Описание вакансии можно посмотреть здесь, а подробнее о программе постдоков в НИУ ВШЭ почитать здесь
Описание вакансии можно посмотреть здесь, а подробнее о программе постдоков в НИУ ВШЭ почитать здесь
hh.ru
Вакансия Научный сотрудник в Департамент мировой экономики (Программа российских постдоков) в Москве, работа в компании Национальный…
Зарплата: от 110000 ₽. Москва. Требуемый опыт: 3–6 лет. Полная занятость. Дата публикации: 21.04.2022.
Коммерсантъ увидел наш мониторинг GlobBaro и написал о нем https://www.kommersant.ru/doc/5306962
Коммерсантъ
Призрак стагфляции бродит по Европе
Мониторинг мировой экономики
Модерировал вчера выступление Ксении Юдаевой на Ясинской конференции в Вышке. Беседа была открыта для СМИ, поэтому делюсь тем, что мне показалось самым интересным (в моей интерпретации, конечно):
1. Санкции против российской финансовой системы – это как меры капитального контроля, только наоборот. В этих условиях не вводить контроль над движением капитала было невозможно. Но вообще-то ЦБ такое не любит и рассматривает как временное явление. Кстати, обязательство по продаже валютной выручки не такое уж и жесткое – на тот момент компании и так продавали ее примерно на 77-78% - сейчас 80%.
2. Стопроцентное импортозамещение в России невозможно. Придется перестраивать цепочки поставок, это приведет к структурным изменениям в экономике. Им надо дать произойти. В том числе из-за этих структурных изменений инфляция будет высокой в этом году. К низким значениям инфляции будет возврат к 2024 году.
3. Заморозка активов Центрального банка – явление беспрецедентное, и конечно его никто не ожидал. Тем не менее, ЦБ закладывал «геополитические риски» в свою политику и значительно диверсифицировал активы в пользу золота и юаня. Но большего сделать было нельзя, так как кроме «геополитических рисков» всегда есть еще и «экономические риски» - Россия подвержена множеству экономических шоков (в том числе волатильности цен на нефть). Для ответа на эти шоки ликвидная часть резервов (доллары) была необходима.
4. Инфляция в мире началась на выходе из COVID-19. Стоит признать, что монетарные и фискальные стимулы в период ковида сыграли свою роль в росте этой инфляции, хотя изначально это и не признавалось. Нынешний шок предложения стал мощным дополнительным драйвером инфляции. На Россию глобальная инфляция тоже будет влиять, но меньше, чем структурные изменения внутри страны в результате санкций.
5. Зеленая экономика сохранится как тренд – в мире даже скорее ускорится. ЦБ исходит из того, что она сохранится и в России. Часть стимулов ее развивать (привлечение инвестиций из стран Запада) сейчас конечно исчезла, но это принципиально ничего не меняет. В любом случае зеленые практики есть и в странах Азии.
6. Криптовалюты – не помощник в обходе санкций. Сейчас все регуляторы как раз пытаются пресечь этот канал. И ЦБ по-прежнему относится к криптовалютам настороженно – из-за высокой волатильности, возможности заражать финансовую систему, угрозами правам потребителя.
1. Санкции против российской финансовой системы – это как меры капитального контроля, только наоборот. В этих условиях не вводить контроль над движением капитала было невозможно. Но вообще-то ЦБ такое не любит и рассматривает как временное явление. Кстати, обязательство по продаже валютной выручки не такое уж и жесткое – на тот момент компании и так продавали ее примерно на 77-78% - сейчас 80%.
2. Стопроцентное импортозамещение в России невозможно. Придется перестраивать цепочки поставок, это приведет к структурным изменениям в экономике. Им надо дать произойти. В том числе из-за этих структурных изменений инфляция будет высокой в этом году. К низким значениям инфляции будет возврат к 2024 году.
3. Заморозка активов Центрального банка – явление беспрецедентное, и конечно его никто не ожидал. Тем не менее, ЦБ закладывал «геополитические риски» в свою политику и значительно диверсифицировал активы в пользу золота и юаня. Но большего сделать было нельзя, так как кроме «геополитических рисков» всегда есть еще и «экономические риски» - Россия подвержена множеству экономических шоков (в том числе волатильности цен на нефть). Для ответа на эти шоки ликвидная часть резервов (доллары) была необходима.
4. Инфляция в мире началась на выходе из COVID-19. Стоит признать, что монетарные и фискальные стимулы в период ковида сыграли свою роль в росте этой инфляции, хотя изначально это и не признавалось. Нынешний шок предложения стал мощным дополнительным драйвером инфляции. На Россию глобальная инфляция тоже будет влиять, но меньше, чем структурные изменения внутри страны в результате санкций.
5. Зеленая экономика сохранится как тренд – в мире даже скорее ускорится. ЦБ исходит из того, что она сохранится и в России. Часть стимулов ее развивать (привлечение инвестиций из стран Запада) сейчас конечно исчезла, но это принципиально ничего не меняет. В любом случае зеленые практики есть и в странах Азии.
6. Криптовалюты – не помощник в обходе санкций. Сейчас все регуляторы как раз пытаются пресечь этот канал. И ЦБ по-прежнему относится к криптовалютам настороженно – из-за высокой волатильности, возможности заражать финансовую систему, угрозами правам потребителя.
В пятницу в РСМД обсуждали последствия украинских событий для мировой продовольственной безопасности. Понятно, что они будут очень тяжелыми. Индекс продовольственных цен уже достиг исторического максимума, как минимум несколько десятков миллионов человек в мире пополнят число голодающих, и это в дополнение к тем примерно 100 млн человек, которые уже добавились к голодающим в результате COVID-19.
Вопрос, однако в том, что послужит непосредственным толчком к этому росту – это важно понимать.
Сейчас многие исследовательские центры подсчитывают, какую долю поставок зерна в разных странах обеспечивают Россия и Украина. Отсюда выискивают главных потенциальных пострадавших – среди них страны Закавказья, Ближнего Востока, Севера и Северо-Востока Африки. Вот, например, что получила ФАО, а вот Bruegel.
Такого рода исследования интересны, но, как представляется, довольно далеки от реальности. Начнем с того, что не очень понятно, куда вдруг исчезнет российский зерновой экспорт, поставляемый к тому же во вполне лояльные страны. С Украиной, конечно, сложнее, но даже там посевная во многих регионах началась, и часть зерна (хотя какая именно, сказать невозможно), на рынок попадет.
Конечно, определенное снижение предложения будет, но не оно вряд ли играет ключевую роль в новом витке мирового голода. Гораздо важнее два других фактора:
1. Рост цен на нефть. Продовольствие – это овеществленная энергия. Цены на нефть определяет стоимость транспортировки, стоимость использования сельскохозяйственной техники, а во многом и цену удобрений (сейчас пробивает новые пики). Взаимосвязь между ценами на зерно и на нефть близка к абсолютной (см. рисунок). Два предыдущих продовольственных кризиса – 2007-2008 и 2010-2012 – во многом были спровоцированы именно высокими нефтяными ценами. Сейчас история повторится.
2. Падение доходов и покупательной способности населения в бедных странах. Здесь главный фактор риска – ужесточение денежно-кредитной политики ФРС США, и это на фоне резко выросших в период пандемии объемов внешнего долга, а также крайне высокой неопределенности в условиях глобального бардака.
Удар по продовольственной безопасности мира будет тем более сильным, что он разворачивается сразу после пандемии. Цены уже бьют рекорды, а факторы их дальнейшего увеличения только-только начали свое действие. Дальше добавятся панические ограничения на экспорт в развивающихся странах-экспортерах продовольствия, стремящихся удержать цены на внутреннем рынке. Плюс всегдашние риски природных катаклизмов, а также не завершенная еще пандемия, которая вполне может подкинуть новых сюрпризов. В общем, развивающийся мир ждут в ближайшее время крайне непростые годы. Впрочем, а у кого они будут простыми?
Вопрос, однако в том, что послужит непосредственным толчком к этому росту – это важно понимать.
Сейчас многие исследовательские центры подсчитывают, какую долю поставок зерна в разных странах обеспечивают Россия и Украина. Отсюда выискивают главных потенциальных пострадавших – среди них страны Закавказья, Ближнего Востока, Севера и Северо-Востока Африки. Вот, например, что получила ФАО, а вот Bruegel.
Такого рода исследования интересны, но, как представляется, довольно далеки от реальности. Начнем с того, что не очень понятно, куда вдруг исчезнет российский зерновой экспорт, поставляемый к тому же во вполне лояльные страны. С Украиной, конечно, сложнее, но даже там посевная во многих регионах началась, и часть зерна (хотя какая именно, сказать невозможно), на рынок попадет.
Конечно, определенное снижение предложения будет, но не оно вряд ли играет ключевую роль в новом витке мирового голода. Гораздо важнее два других фактора:
1. Рост цен на нефть. Продовольствие – это овеществленная энергия. Цены на нефть определяет стоимость транспортировки, стоимость использования сельскохозяйственной техники, а во многом и цену удобрений (сейчас пробивает новые пики). Взаимосвязь между ценами на зерно и на нефть близка к абсолютной (см. рисунок). Два предыдущих продовольственных кризиса – 2007-2008 и 2010-2012 – во многом были спровоцированы именно высокими нефтяными ценами. Сейчас история повторится.
2. Падение доходов и покупательной способности населения в бедных странах. Здесь главный фактор риска – ужесточение денежно-кредитной политики ФРС США, и это на фоне резко выросших в период пандемии объемов внешнего долга, а также крайне высокой неопределенности в условиях глобального бардака.
Удар по продовольственной безопасности мира будет тем более сильным, что он разворачивается сразу после пандемии. Цены уже бьют рекорды, а факторы их дальнейшего увеличения только-только начали свое действие. Дальше добавятся панические ограничения на экспорт в развивающихся странах-экспортерах продовольствия, стремящихся удержать цены на внутреннем рынке. Плюс всегдашние риски природных катаклизмов, а также не завершенная еще пандемия, которая вполне может подкинуть новых сюрпризов. В общем, развивающийся мир ждут в ближайшее время крайне непростые годы. Впрочем, а у кого они будут простыми?
Вчера выступал в качестве дискуссанта на диспуте АНЦЭА, посвященном типам капитализма и их трансформации. Обратил внимание на то, что в подобных обсуждениях по-прежнему продолжается активное противопоставление рынка и государства как неких полюсов, между которыми происходит едва ли не игра с нулевой суммой. Однако такое представление давно не выдерживает никакой критики, и лучшим тому доказательством является график доли государственных расходов в странах с разным уровнем доходов. Внезапно выясняется, что максимальна эта доля в странах, которые принято называть странами с развитой рыночной экономикой. А если учитывать другие виды государственного участия в экономике (денежно-кредитная политика, европейские программы и т.д.), то эта роль будет еще выше.
В свое время Дани Родрик объяснил это тем, что государство (если оно эффективно, конечно) – это не препятствие работе рынка, а, наоборот, необходимое условие его бесперебойного функционирования. Государство защищает права собственности и контракты, ловит нарушителей, сглаживает циклы экономической активности, устанавливает трудовые и экологические стандарты, а также поддерживает тех, кто оказывается несостоятелен в рыночной конкуренции (от пенсионеров до синих воротничков, выпадающих с рынка труда из-за технологического прогресса или международной торговли). Кризис капитализма, оформившийся после 2008-2009 гг., как раз и состоит в том, что государство в ведущих странах в силу разных причин перестало справляться с этими функциями, особенно с последней.
Новая модель капитализма, пришедшая на смену либерализму 1980-2000-х гг., пока не сложилась. В этом, кстати, и состоит одна из главных причин разворачивающегося последние 10 лет глобального бардака. Так или иначе, трансформирующийся капитализм явно характеризуется перемешиванием функций, ранее закрепленных за частным и общественным секторами. Так, например, государство превратилось в главный двигатель инноваций (см. концепцию entrepreneurial state Марианы Маццукато), а бизнес стал брать на себя функции социальной и экологической политики (см. концепцию ESG). Со временем, наверное, такую систему переплетающихся функций тоже назовут какой-то моделью капитализма, но противопоставления рынка и государства в ней точно не будет.
В свое время Дани Родрик объяснил это тем, что государство (если оно эффективно, конечно) – это не препятствие работе рынка, а, наоборот, необходимое условие его бесперебойного функционирования. Государство защищает права собственности и контракты, ловит нарушителей, сглаживает циклы экономической активности, устанавливает трудовые и экологические стандарты, а также поддерживает тех, кто оказывается несостоятелен в рыночной конкуренции (от пенсионеров до синих воротничков, выпадающих с рынка труда из-за технологического прогресса или международной торговли). Кризис капитализма, оформившийся после 2008-2009 гг., как раз и состоит в том, что государство в ведущих странах в силу разных причин перестало справляться с этими функциями, особенно с последней.
Новая модель капитализма, пришедшая на смену либерализму 1980-2000-х гг., пока не сложилась. В этом, кстати, и состоит одна из главных причин разворачивающегося последние 10 лет глобального бардака. Так или иначе, трансформирующийся капитализм явно характеризуется перемешиванием функций, ранее закрепленных за частным и общественным секторами. Так, например, государство превратилось в главный двигатель инноваций (см. концепцию entrepreneurial state Марианы Маццукато), а бизнес стал брать на себя функции социальной и экологической политики (см. концепцию ESG). Со временем, наверное, такую систему переплетающихся функций тоже назовут какой-то моделью капитализма, но противопоставления рынка и государства в ней точно не будет.
