В науке работают с огоньком

Почти всё, что мы знаем сегодня о Древнем Риме, связано с весьма зажигательной историей. Основной массив информации по римской тематике обобщён и систематизирован Теодором Моммзеном в конце XIX века. Он же изловчился взять на прокат уникальные, архивные первоисточники из библиотек Ватикана, Вены и Берлина, на базе которых написал свой авторитетнейший многотомный бестселлер. И всё бы ничего, но случилось непоправимое. Заимствованные древние рукописи, числом около 40 тыщщь, таинственно сгорели.

Казалось бы, шеф, всё пропало! Катастрофа! Но к счастью, не обошлось без чуда. Огонь великодушно пощадил труд самого Моммзена, за “подвиги” в работе над которым автор получил не строгий выговор, а Нобелевскую премию. С формулировкой - «величайшему существующему мастеру исторической литературы».

Так вот, если объявляемые античными первоисточники реально существовали, то стараниями таких величайших мы пришли к тому, что сегодня их фактически не существует. Они либо благодатно сгорели, либо исчезли, либо затерялись. Примерно как в случае с заветными чертежами американской лунной программы, которые может и пылятся где-то в чуланах Голливуда, но пока ни один смертный не смог обрести туда доступ.

Любители заваривать кашу уже запарили

У чертей всех времён и народов имеется священный девиз - учёт и контроль! Но при этом они умудряются быть чрезвычайно неудачливы в деле хранения таких документов и артефактов, которые обладают уникальной ценностью для понимания подлинной структуры бытия. К архивам эти товарищи с безграничной безответственностью подпускать не любят, непрестанно что-то засекречивают, осуждая при этом конспирологию, но как только вам потребуется некий значимый предмет, скорее всего выяснится, что он утрачен. Не утрачивается только хорошо сфабрикованное. Такое добро на известную букву обычно не тонет, не горит, а если и сгорит, то снова находится. Была бы политическая воля.

Удивит ли вас знание о том, что в числе утраченного есть и такая диковинная вещь, как фильмы немого кино? Да-да, они родимые. Цитата из официального источника: «Многие фильмы эпохи немого кино были утеряны. По оценкам Библиотеки Конгресса США, 75 % работ этого жанра исчезли навсегда. Всего снято 10 тысяч 919 американских картин, но только 2 700 из них до сих пор существуют в полном формате или в виде низкокачественных копий». И такие вещи, как вы понимаете, случились не только в США. Даже у несчастных индусов - из фильмов, снятых с 1912 по 1931 год, а это около 1100 работ - ныне сохранилось лишь 29.

Парадоксальная вещь, скажу я вам. Государство может ошибиться на несколько миллионов при подсчёте погибших в мировой войне, но когда дело касается налоговой отчётности например, то хоть в Индии, хоть в Гондурасе ничто кроме живых физических лиц не утратится даже в результате прямого ядерного попадания. Налоговая всё также останется в курсе - кто где чалится, и кто сколько должен. А вот с реальными предметами национального наследия, проливающими свет на наше прошлое, всё комически безалаберно.

Когда прошлое темнит, будущему не светит

Представьте, что вам даровали феноменальную возможность снять первый фильм в истории кино. Не просто запечатлеть на камеру, как несутся лошади, причаливает паровоз или грязные мужики выходят с проходной завода. Имеется в виду реальный фильм, где показана история со смыслом, где транслируется какой-то месседж. Что бы вы сняли?

А вот старейшая кинокомпания Gaumont удивила всех своей картиной «La Fée aux choux, ou La Naissance des enfants» – «Капустная фея, или рождение детей» режиссёра Алис Ги-Блаше, которая умудрилась нащёлкать более 1000 фильмов, 22 из которых – полнометражные. Как вам масштаб? Казалось бы, на волне триумфального шествия феминизма, надо бы цепляться за такие примеры, но имя первой леди кинематографа было буквально предано забвению. И только на втором десятке нулевых её откопали из нафталина, хотя от творчества остались “рожки да ножки”.

Думается, сюжетом вы уже насладились. Это версия 1900 года - специально для Парижской всемирной выставки, с её детскими инкубаторами. А была и версия 1896-го – специально для Берлинской промышленной выставки, где те же инкубаторы с недоношенными младенцами демонстрировались впервые. Смотрите как складно выходит. Стоит лишь заикнуться о новом социальном веянии, как сразу из рукава под него появляется технология.

С какого-то перепугу заговорили о репопуляции, синхронно возникли инкубаторы и кинематограф, день в день. Видать, без рекламы далеко не уедешь. Да, кстати, и общества по защите детей тоже возникли в кон (Франция, 1887). Но занятно и то, что творцы раннего кино, даже в те викторианские времена, очень любили мрачные приколы. Поэтому, наряду с историей про ведьму-капустницу, в числе первых картин (1899) они сняли и фильм под названием «Злоключения телячей головы», которая сбегает с тарелки, а затем каким-то образом занимает место головы мясника, демонстрируя нам гибрид человека. Вот примерно с таких забавных сюжетов и начинается наш кинематограф, который мы жуём до сих пор. Вот почему первый фильм в истории сняли на такую абсурдную тему. Просто кино - это не для развлечения стада. Это инструмент решения практических задач.

Животным – права человека!

Все породы животных, даже в рамках одного вида, отличаются невероятным поведенческим разнообразием. Канарские доги – злобны и трудноуправляемы, французские бульдоги – хорошие компаньоны. Из доберманов получаются топовые сторожевые псы, из бордер-колли – искусные пастухи. Естественные склонности лабрадоров делают их отличными собаками для слепых. Что касается структуры семьи, то львы живут прайдами и самки охотятся для группы. А вот леопарды ведут одиночный образ жизни. Это у них в крови. Все вариации внутри одного вида живых существ имеют своё уникальное ПО. Какие-то народы более артистичны и продвинуты в сельском хозяйстве. Какие-то выделяются высоким уровнем тестостерона и более агрессивны. Есть этнические группы, склонные к хитрым манипуляциям, есть ориентированные на семью, а есть – великолепно заряженные на бесплатное соцобеспечение / welfare.

Но смотрите какая вещь. Когда разных животных, хотя бы из того же семейства, помещают в условия мультикультурализма – это называется зоопарк. И там требуется соблюдать принцип жёсткой сегрегации, иначе вспыхнет бунт и появится очень много разжигателей межнациональной розни. Так что администрация сразу идёт на уступки и признаёт, что каждая группа имеет право на уникальный домашний очаг, который сообразуется с темпераментом конкретных домочадцев. Под их тонкую душевную организацию создаётся экосистема, обеспечивается особый рацион, а главное – ограничивается внешняя миграция, дабы все могли чувствовать себя в покое и безопасности среди звероподобных сородичей своего племени. Скажите, вам ещё не стало тошно от этой уродливой расистской конструкции, выдавливающей целые общности за черту оседлости? Разве это не является пощёчиной тем идеалам свободы и демократии, которые вознесли нас на вершину человеческой цивилизации? Доколе же, спрошу я вас!?

Пока безумствует мечта!

Всем хорошо известно, что желание побродить по Антарктиде особо не приветствуется. Многие местные животные очень хрупки и находятся на грани исчезновения, а нарушение экосистемы - сообщают гейткиперы - может привести к катастрофическим последствиям. Две тысячи ядерных взрывов по всей планете не таят риска, но ваша прогулка по седьмому континенту - это слишком опасно! Некоторые виды пингвинов занесены в Красную книгу, и их моральный дух стоит поберечь. Ребята могут просто надломиться от вашего вида.

По этому поводу у меня вопрос. Если принять во внимание, что белых пингвинов на Земле осталось около 6%, а в середине XIX века их было свыше 50%, разве не следует занести их в Красную книгу и ограничить доступ цветнокожих туристов в уникальную экосистему белых стран, которую надлежит немедленно провозгласить территорией Мира? Или антарктических пингвинов жальче?

Без трактора в новую нормальность не въехать

Одно из явных созвучий перезагрузочной эпохи прошлого и наших дней – свалившиеся на голову злобные, неуязвимые трактористы, которые могут таинственно исчезать на целые десятилетия, а потом возрождаться из пепла. И даже власть, обладающая во все времена лютейшим, звериным темпераментом, не может их укротить. Такой вот ошеломляющий в своей непостижимости феномен, о котором реальный очевидец событий Михаил Меньшиков пишет так.

«Изумительная черта истории террора 1881 года – это крайняя слабость государственной охраны, слабость – прямо первобытная, почти детская неподготовленность к борьбе даже с подпольем… В эпоху Александра II бунтовщики всякого рода имели шпионов даже в царском дворце. Они снимали копии с наисекретнейших документов, клали на царский стол революционные издания, знали маршруты царских выездов, а охрана не знала, например, что за рабочие копаются в подвале Зимнего дворца». Представляете, если бы ещё и хакеры с хуситами могли распоясаться в те годы.

Из ранних публикаций. В дополнение соображений, изложенных прошлым постом – о первобытной беспомощности власти противостоять безобразникам и хулиганам.

Пари Николая

Представьте себе такую аналогию. У вас есть семья, скажем, 7 человек. Исходя из анализа внешних событий, событий жутких, вы понимаете, что существует некая сила, некие люди, которые ставят смыслом своей жизни истребление вас как главы семьи, а также угрожают физическому существованию ваших детей и близких. Тот факт, что эти люди не плод воображения – совершенно бесспорен. Уверенность в нём абсолютная, стопроцентная.

Вы видите как убивают ваших друзей, знакомых, коллег по работе, родного деда, дядю и совершают покамест неудачное покушение на вашего отца. Далее, вы знаете, что враги имеют целью завладеть вашим имением, казнить ваших единомышленников, а также представителей одного с вами класса и происхождения. О сем они заявляют открыто, публикуют издания, где с бешеной ненавистью к этому призывают. А теперь главное! У вас есть 22 года и АБСОЛЮТНАЯ власть, чтобы решить эту ситуацию. Что вы будете делать? Николай II (а это один из самых прославленных правителей в истории) уверяет, что ни-че-го. Вы будете жить так же, как и жили.